Добытчик

   

(Рассказ из цикла "Санькино лето)

       По лесу Санька приучился ходить тихо, сторожко, как будто выслеживая дичь, стараясь заметить лесную живность раньше, чем он сам будет услышан или увиден. Не раз у него душа уходила от неожиданности в пятки, когда тишина вдруг взрывалась шумным хлопаньем крыльев, и почти из-под ног вырывался в небо краснобровый тетерев-косач. Оправившись от испуга, Санька каждый раз досадовал, что не сумел увидеть такого крупного петуха в траве, а еще больше – что не было у него ружья.
       У деда, конечно, ружье было. Старенькое, одноствольное, с истертыми за долгие годы цевьем и прикладом, оно висело на гвозде в чулане. Иногда, улучив минутку, когда в избе никого не было, Санька осторожно, благоговейно снимал его с гвоздя, с натугой взводил курок.  Приложившись, он выбирал на гладко строганной дощатой стене чулана крупный сучок, прицеливался в него и щелкал спусковым крючком, воображая меткий выстрел по косачу.
       Припасы хранились у дедушки в комоде. Взять потихоньку патрон, уйти с ружьем в лес, который начинался сразу за баней, на задах, труда не составляло, особенно когда взрослые уходили на сенокос. Но Санька и помыслить об этом не мог, зная, что даже взрослые сыновья деда, его дядьки, не брали ружье без разрешения. Собственно, Санька и не помнил случая, чтобы дед кому-либо из сыновей не разрешил взять ружье, но этот порядок в семье был установлен раз и навсегда. В прошлом году самый младший из четверых сыновей деда, Андрей, внял мольбам Саньки и взял его с собой в лес, прихватив ружье. Саньке страсть как хотелось разок выстрелить, но попросить об этом он решился только Андрея, с которым он был наиболее близок и относился к нему не как к дяде, а как к старшему брату, учитывая, что Андрею было семнадцать, и он был старше Саньки всего на пять лет.
      Андрей повесил на сучок сосны консервную банку, отошел метров на пятнадцать, зарядил ружье и подал его Саньке. С неописуемым трепетом Санька впервые в жизни сжал в руках заряженное оружие, прижал приклад к плечу, как не раз делал это в чулане, прицелился в блестящий кружок банки и нажал на спуск.
      В тишине грохнуло оглушительно. Санька очнулся, лежа на спине, увидев над собой перепуганное лицо Андрея. Дико болело плечо, средний палец правой руки распух от удара скобой спускового крючка. Санька поднялся, скривившись от боли, попробовал поднять правую руку.
      - Сильнее надо было прижимать приклад к плечу, отдача бы меньше была! – объяснил он Саньке. Пошли смотреть банку. Банка была цела, но под ней, в нескольких сантиметрах, в сосне появились два небольших свежих отверстия от картечи.
      - Для первого раза хорошо! – похвалил Андрей, перезарядил ружье, выстрелил, сбив банку с сучка, и сам удивился сильной отдаче.
      Вечером Санька услышал, как дед журил Андрея:
      - Что ж ты, лапоть этакий, порох взял бездымный, а мерку засыпал в патрон как по дымному. Таким сильным зарядом не только плечо разобьет, а и ствол разорвать может!
      Андрей виновато повесил лохматую голову:
      - Так не было в коробке готовых патронов, решил сам зарядить.

      На этом приобщение Саньки к настоящей, «громкой» охоте и прекратилось. Но желание добыть дичь, принести домой и гордо отдать бабушке, не пропадало.
      Однажды Санька со своим деревенским сверстником и соседом Ленькой собирал грибы в лесу неподалеку от деревни. Вдруг он заметил, что Ленька что-то делает, присев под корнями огромной, упавшей от старости ели. Переплетенные корни, забитые почвой и лесной подстилкой, стояли вертикально как огромный, метра два в высоту, щит. Под корнями, в песке, Санька увидел пару небольших ямок, в одной из которых было несколько мелких пестрых перышек.
      - Что это здесь? – спросил он Леньку.
      - Порховище, - ответил тот, распутывая моточек тонкой медной проволоки.
      - Что-что? – не понял Санька.
      - Порховище! Рябчик после вечерней кормежки прилетает сюда на отдых, купается в песке, порхается. Потому и порховище.
      - И что ты собираешься делать?
      - Как что? Рябчика поймать! – деловито ответил Ленька, прикручивая к корням и подвешивая вокруг порховища петли из проволоки. Установив несколько петель, Ленька поднялся, спрятав оставшуюся проволоку обратно в карман:
      - Завтра придем с утра, проверим.

      На следующее утро, ни свет ни заря Санька прибежал к Ленькиному дому и уселся на завалинке, не решаясь стуком в дверь будить жильцов. Но Ленькина мать уже шла со двора, неся накрытый марлей подойник. Удивившись раннему визиту Саньки, она подняла сына, и Ленька, приглаживая ладонью нечесаные русые космы, на ходу допивая пол-литровую банку парного молока, выскочил во двор. Друзья, захватив корзинки, понеслись в лес.
      Долго искать заветное место не пришлось. Саньку поразило то, что в порховище действительно лежал самый настоящий рябчик, насмерть задавленный тонкой медной петлей. Санька долго перебирал в пальцах его пестрые перышки, расправлял крылья. Где-то он уже видел такое крылышко… Конечно, таким крылышком бабушка, обмакивая его в растопленное масло, смазывала только что испеченные горячие пирожки! Саньке было жаль рябчика, но ему очень хотелось принести домой такую добычу. Но это был не его рябчик…
      На следующий день Санька, уже не отягощая себя корзинкой, в одиночку носился по окрестным лесам, сжимая в руке моточек проволоки. Он оглядывал каждое упавшее дерево, искал под корнями свежие порховища. Почти под каждым деревом имелись ямки, явно когда-то устроенные рябчиками, но действительно свежих нашлось только две. Санька старательно окружил их петлями и ушел, довольный, домой.
      Ночью он почти не спал. Он уже видел, как наяву, двух упитанных, жирных рябчиков, разумеется, гораздо крупнее того заморыша, которого унес домой Ленька. Он уже ощущал в руках их вес, клал их в корзинку и гордо нес домой на виду у всех соседей. А Ленька завистливо будет ахать, щупать добычу…
      Рано утром, не позавтракав, Санька побежал в лес. Луговая роса по пояс вымочила его штаны, но он не замечал холода. Он спешил туда, где его наверняка ожидали рябчики. Ему повезло! В первом же порховище был рябчик. И хотя он ничем не отличался от того, Ленькиного, Санька был уверен в том, что этот, его рябчик, гораздо крупнее. Руки его тряслись, пока он распутывал и расправлял смятые петли. Санька оставил вновь все настроенные петли, хотя и видел, что Ленька, поймав рябчика, свои петли снял, заявив, что здесь рябчика больше уже не поймать.
      «А почему бы другим рябчикам сюда не прилетать, если эта ямка никем не занята?» - подумал он, решив ежедневно приходить сюда для проверки.
Во втором порховище никого не было, петли висели нетронутыми. Но это не разочаровало Саньку: «Не сегодня, так завтра попадется!» - оптимистично решил он и на крыльях удачи полетел домой. По дороге он специально задержался и набрал корзинку грибов пополнее, чтобы лежащий сверху рябчик был хорошо виден. В деревне он медленно, даже слишком медленно шел по улице, искоса поглядывая на окна соседей – не видит ли его кто. Но вот досада – и улица была пустынна, и в окнах никого не было видно, свидетелей Санькиного триумфа не было.
      Но триумф все же состоялся. Бабушка удивилась:
      - Ах ты, добытчик мой! Я сегодня с твоим рябчиком тушенку сделаю, вечером всю семью накормишь!

     Санька не отходил от бабушки, пока она ощипывала рябчика. По просьбе Саньки она отрезала ему крылышко, которое было в точности таким же, как и то, которым бабушка смазывала пирожки. Санька решил сохранить крылышко, чтобы доказать Леньке, что и он не лыком шит. Да и осенью, в классе, это крылышко поднимет его в глазах некоторых…
      Ощипанная и выпотрошенная тушка рябчика была немногим больше Санькиного кулака. Вряд ли она могла накормить большую семью, но Санька об этом не думал, он ждал ужина. Вечером, когда за большим дощатым столом стало тесно, бабушка достала из русской печки большой чугунок с тушеной картошкой и торжественно объявила:
      - Сегодня Саня всех кормит. Тушенка сегодня не с солониной – Саня в лесу рябчика добыл!
      Санька чинно сидел, молча глядя в стол, с трудом сдерживая свою поющую и прыгающую душу.