Тимофеев день

Нырнув поглубже, Тимофеев увидел тело, лежащее на дне. Мысли поскакали галопом – почему не всплывает, кто он, утонул сам или помог кто? В общем и целом, как говорит их начальница, картина ясная – утопленник. Вздохнув, насколько это возможно в акваланге, Тимофеев шевельнул ластами. Вынырнув, сбросил маску, цепляясь рукой за веревку, свисавшую с борта катера.
- Там это, - пробормотал он по направлению к инструктору. – Труп.
-  Живой? – поинтересовался загорелый инструктор.
- Труп? – Тимофеев подтянулся и неуклюже перевалился через борт.
- Живой труп, - заржал инструктор. – Что-то мы такое в школе проходили. Или в институте.
- А вы, простите, какой ВУЗ заканчивали? – поинтересовался Тимофеев.
- Физкультурный, - постучал себя пальцем по бицепсу инструктор. – Не международных же отношений, блин.
Этот «блин» примирил Тимофеева с инструктором – таким довольным собой и собственной жизнью, что ему как-то сразу расхотелось портить этот не по-осеннему солнечный день.
- Так что за труп? – инструктор заставил мысли Тимофеева двигаться в правильном направлении.
- Труп, как труп, - ответил тот, стягивая мокрый костюм. – Ничего особенного.
- Слышь, друг, - инструктор придвинул лицо, обдав нос Тимофеева свежим запахом мяты. – А может, ты это, - он прищелкнул пальцем по горлу. – Того?
- Сам ты «того», - брошенные баллоны гулко бумкнули о дно катера. – Ты же нас проверял алкометром перед погружением.
- Ну, проверял, - инструктор сосредоточенно ковырнул в носу. – Ментов вызывать нужно.
Через три часа все закончилось. Сначала водолазы подняли труп  с привязанным к его ногам мешком с кирпичами, а затем усталый следователь с красными глазами опросил всех присутствующих. В общем и целом, как говориться, выходной удался на славу. Стоя в глухой пробке, Тимофеев думал о том, что этот труп, когда еще не был трупом, может быть, был кому-то хорошим отцом или мужем. Сбоку отчаянно сигналили. Встряхнувшись, он увидел блондинку, сидящую за рулем «Ягуара» и упорно глядящую на него. Он засигналил в ответ. Окно «Ягуара» отъехало вниз.
- Тимоха? – блондинка сняла очки, пытаясь перекричать шум моторов.
- Людка? – Тимофеев неуверенно вгляделся в соседку по полосе. – Дуркина, ты?
- Обижаешь, начальник, - «Ягуар» продвинулся чуть вперед. – Давно не Дуркина. Смирнова я. По мужу.
- Это не тот ли Смирнов, что водку делал? – неуклюже пошутил Тимофеев.
- Ага, - подмигнула ему блондинка. – Потомок его. Ладно, Тимоха, бывай. Привет жене и детям.
«Ягуар», мигнув поворотником, перестроился в соседний ряд. Потом – еще, и еще, пока, наконец, не исчез из виду вытягивающего шею ему вслед Тимофеева.
- Вот, б…дь, - он стукнул ладонями по баранке. – Крутишься тут, крутишься, как рыба в колесе. Вроде, и добился чего-то. Вон, с аквалангом по выходным ныряю, чтоб потом, летом, на Красном море… Эх…
Дома было тихо. Вкусно пахло пирогами с мясом и еще чем-то, непередаваемо домашним. Тимофеев повесил куртку на вешалку, бросил ключи на полку и посмотрел на свою грустную физиономию в зеркало. Хотелось плакать, как в детстве, когда Витьке родители купили магнитофон, а ему – нет. Из глубины квартиры донесся мелкий топот. Тимофеев присел на корточки, раскинув руки в стороны.
- Папка! – вихрастый толстощекий малыш с ходу бросился к нему на шею, горячо зашептал в ухо, налегая на «Р». – Я сегодня хорррошо себя вел. Где ты был так долго? Когда мы пойдем в зоопарррк? Ты же обещал. А у меня сломался самосвал. Починишь?
Тимофеев зарылся носом в теплую щеку малыша. Слезы душили его.
- Папка, ты плачешь? – малыш отстранился, серьезно глядя Тимофееву прямо в глаза. – Почему?
- Я очень люблю тебя, сын, - Тимофеев смешно, по-детски, потер кулаками глаза. – И пошло оно всё…