Когда жизнь- варенье

Там, оно все сжимается и потрескивает, стоит тебе написать ей что-то грубое, резкое
Там- это в сердце у девочки, раз в сутки замирающей, когда ты появляешься, почти умирающий в ее снах...


И вот когда ты приходишь в ее липкие и черно-белые сны: очень угрюмый, в темных веснушках, растрепанный, сутулый и еле живой... Да в общем-то, неважно какой ты. Важно лишь то, что ты появляешься. Она укладывается каждую ночь поуютнее, заворачиваясь в белое, пуховое одеяло, поставив перед собой кружку с минералкой и приготовившись к просмотру Тебя.
Она смотрит тебя всю ночь, всю лживую и черную ночь, она, в тепле и уюте, в своих снах, смотрит тебя и часто спасает по привычке.
Это, собственно все, что у нее есть из честного и счастливого. Это все- ты.

Ты частенько проезжаешь мимо ее дома и по привычке заглядываешь в окна. В окнах нет света, потому что, из темноты, ей намного проще наблюдать за тем, что происходит по ту сторону улицы. А ты смотришь и думаешь, что вечно она где-то, с кем-то пропадает. А потом, думаешь, что это, уже давно не твое дело.

Она без тебя стала мудрее, разумнее и избирательнее. Она без тебя, вообще стала не такой, какая есть на самом деле. Ведь глупенькая же. Доверчивая, трепетная... Каким-то циничным Архангелом, еще при рождении была залита густым, засахаренным вареньем. Таким засахаренным, что все вокруг ей казалось очень сладким. А потом ты, как большой и пушистый шмель, прилетел на ее варенье. Ты прилетел в самый сезон варенья, когда вскрывают стеклянные банки, заготовленные летом. Ты прилетел, конечно же, зимой.

И ведь, о Боже мой! Представить себе не мог, что в один ужасный миг, вдруг стал занозой. Жалящим шмелем на долгие годы. Ведь не знал, что в тот миг, под пушистым снегом, ты уже из ее памяти не вылетишь никогда. Что улыбка твоя, станет объектом истерик, сумасшествий (в порядке бреда ли? Неважно!). Вот только жало, так и продолжает жить, где-то на самом дне ягодно- сахарной гущи ее жизни.

И, О как она улыбается, когда видит чей-то, небрежно выстриженный затылок вдалеке. И, О как она смеется, когда слышит твою идиотскую, избитую фамилию из чьих-то, чужих уст. Знал ли ты, что кто-нибудь будет тебя так любить, так тобой болеть?!
Знала ли она, что когда-нибудь, он прочитает это и не узнает себя?!
Или просто, сделает вид, что не узнал.