Мужчине- Петербургу

Я не приезжала к своему мужчине по имени Петербург уже, кажется, целое столетие. За это время я успела подстричь и вновь отрастить волосы; раз 20 подумать о том, что я, наконец-то, влюбилась и все эти 20 раз понять, что все это- только лишь романтичное составляющее сути одиночества. Я успела увидеть долгожданное море, выгореть бровями и ресницами так сильно, как это бывает у белокурых новорожденных. Увековечила шрам на коленке и стала казаться себе очень мужественной, хотя, это все, конечно же не так. Стала матерью. Большой такой, матерой, но любящей до невозможности. Покупающей своей дочери фрикасе и кеды для такс фиалкового цвета.
И больше, наверное, ничего не произошло, кроме того, что я ужасно соскучилась. В последний раз, я видела его: заледеневшего и холодного, с хрустящей корочкой снега на Марсовом поле; с киевскими котлетами и дымящимся борщом в привокзальной забегаловке; с томиком Бродского за пазухой и графинами ледяной водки в "Money Honey"; с утренним сном в зале холодного кинотеатра на каком-то уморительном фильме с Мерил Стрип и с усталыми прогулками по залу импрессионистов за несколько часов до отъезда в Москву... Я уж в то время понимала, что вернусь не скоро, потому что, кажется, мы с Питером уже надоели друг другу. Но я понятия не имела, что задержусь в своем Содоме на целый год. Я часто перебираю фотографии себя в те дни: спиной к объективу, с невыносимой, ядерно-салатовой сумкой с надписью "трава", в холодном пальто и юбке, натянутой до груди в виде платья, нюхающей сахар в "Кофе Хаузе" на Невском, в 6 утра. У меня были синяки под глазами и не проходящее похмелье: то ли из-за не заканчивающейся водки и Лонг- Айлендов, то ли, от того, что я слишком уж не вовремя находилась в то время.
Мне бы хотелось вернуться, однажды, той самой девочкой в 18, с розовыми губами и стразами на кофточке в объятья к сказочному незнакомцу: породистому петербуржцу, который умел рифмовать мое имя с какими-то совершенно сумасшедшими вещами. Я бы хотела вернуться в ту сказку, в которой я чуть не оказалось практически коренным персонажем, когда-то. Но с годами, я все больше тянусь к теплу. А в тебе, дорогой мой Санкт-Петербург, я всегда замерзаю.