Когда улыбаются небеса, гл. 54 Откровения Ники

Разбудили ее мужские голоса. Пришедший в себя Кристиан о чем-то тихо переговаривался с отцом. Все еще находясь в состоянии полусна, Ника не могла разобрать ни единого слова. Она стала прислушиваться и вскоре ей стало ясно, что говорят они на каком-то иностранном языке, сначала ей даже показалось, что на арабском, ей часто приходилось слышать его раньше, когда она работала у Алика. Однако спустя еще какое-то время она поняла, что этот диалект ей совершенно незнаком и не относится ни к одному из тех, что ей приходилось когда-либо слышать.

Сомнений не было – именно так звучал родной язык Кристиана. Странно, что она раньше никогда не задумывалась над этим.
Ника открыла глаза и повернула к ним голову, мужчины тут же замолчали.

Александр посмотрел на девушку и довольно подмигнул ей:
- Ну, вот видите, Вероника, ему уже гораздо лучше. А вы волновались.
Кристиан лежал на кровати, по пояс закрытый шелковым одеялом, его грудь и левое плечо были перебинтованы. Он казался усталым и изможденным, и все же в нем снова ощущалась его прежняя внутренняя сила. Ей захотелось тут же броситься к нему, но присутствие профессора сдерживало.

Александр, как будто, понял это,
- Пожалуй, я сделал все, что мог, - его глаза снова смеялись. – Опасность миновала, и я могу спокойно заняться своими делами. 
Он поднялся и направился к двери, чувствовалось, что ему самому не помешает хороший отдых, а еще – он был бесконечно счастлив и не скрывал этого.
Только когда за отцом закрылась дверь, молодой человек повернул к Нике голову и улыбнулся.
- Ну что, роли поменялись? – голос все еще был тихим и хрипловатым.
Ника тут же кинулась к нему.

Опустившись на колени рядом с изголовьем кровати, она быстро заговорила:
- Зачем ты это сделал? Зачем принес Пластину? Зачем вообще пришел? Надо было бросить меня там. Я сама во всем виновата. Я – дура, дура, просто дура. А ты был прав. Зря я не послушала тебя. Я никогда не прощу себе этого. Если бы я только могла тогда…. Ничего этого не произошло бы. Не надо, не надо было приходить.
- О чем ты говоришь? Разве я мог не прийти?

Ника вглядывалась в его бледное лицо.
- О, Кристиан, ты меня так напугал! – Выдохнула она и дрожащими пальцами погладила его руку, потом опустила голову ему на плечо и очень бережно, опасаясь неловким движением причинить ему боль, обняла его одной рукой. – Я очень надеялась, что твой отец остановит тебя, не отпустит.

Кристиан свободной рукой накрыл ее руку, крепче прижимая к себе.
- Бедная моя девочка, - еле слышно прошептал он, устремив взгляд в потолок, - я слишком волновался за тебя. Разве могло меня что-либо удержать?

Он снова развернул голову к ней. Ее лицо было так близко, что он мог вдыхать сладкий запах ее волос, чувствовать ее прерывистое дыхание на своей шее, кожей плеча осязать тепло и мягкость ее щеки. Он слышал живое, учащенное биение в ее груди и не смог удержаться от соблазна, чтобы не подстроить под него удары своего сердца. После чего несколько минут молча наслаждался этим ощущением. Ему вдруг подумалось, что он мог бы все отдать за то, чтобы так было всегда. Именно все, а не только Пластину.

– Скажи, он ничего плохого тебе не сделал?
- Ничего, - всхлипнула она, - если не считать того, что несколько дней удерживал помимо моей воли и чуть не убил тебя.
- Меня не так просто убить, - улыбнулся Кристиан. – А знаешь, мы теперь с тобой квиты. Ты ведь тоже спасла мне жизнь, когда бросилась на него. Попади он мне в голову, меня бы точно уже не было.
- И тогда я умерла бы, - просто сообщила Ника.
- Нет. Я уверен, он вовсе не собирался тебя убивать, - на мгновение задумавшись, возразил он ей и вдруг слегка нахмурился, как если бы вспомнил о чем-то неприятном.

- Да это уже не имело бы для меня никакого значения, - она приподняла голову и посмотрела на него влажными от слез глазами. – Я, - она запнулась, не находя в себе сил продолжать, но и молчать больше не могла. – Я просто не смогла бы жить дальше, зная, что тебя больше нет. Ты очень дорог мне. Я люблю тебя, Кристиан, - тихо произнесла она, и ей сразу стало легче. – Впрочем, сказать «люблю», значит, ничего не сказать, - еле слышно добавила она.
На какое-то время Кристиан замер и, казалось, даже перестал дышать. Он прекрасно расслышал все слова и теперь медленно перевел взгляд на потолок, обдумывая неожиданное признание девушки. Его молчание смущало и тревожило Нику. Нет, конечно, она не ждала, что он тут же набросится на нее с ответными чувствами, но все же, и не рассчитывала на столь невозмутимое безмолвие.

Откуда ей было знать о тех противоречивых чувствах, которые охватили разом все существо молодого геллайца? Он погрузился в свои мысли, судорожно соображая, что сказать Нике.
Где-то там, за стенами этой комнаты ждала Аллегра, которая вскоре должна была стать его женой. Слово, данное его отцом семейству Дарк, являлось нерушимым. Отказаться от брака с Аллегрой, значило навеки покрыть свою семью позором и лишить родителей надежды когда-либо обрести желанного наследника. Если бы все зависело только от него! Если бы при этом не страдала честь его семьи, он бы не задумываясь, здесь и сейчас решил бы свою дальнейшую судьбу. Ему хотелось верить, что надежда, пусть слабая, все же существует. Должен быть какой-то выход. Но именно настолько далеко Кристиан до сих пор заглядывать не осмеливался. Возможно, еще не все потеряно. Надо просто все хорошенько обдумать. А пока.… Как донести до Ники всю глубину его страдания? Как не испортить их хрупкие отношения неуместным словом или неосторожным действием? Не то, чтобы он не знал прежде о ее особом отношении к себе – он уже прочел все это в ее глазах, как только взглянул в них там, в квартире несчастной Маруси, но, тем не менее, к такому повороту событий не был готов. 
Сознавая, что неловкое молчание слишком затянулось, Ника сама решила разрядить обстановку.

- Я понимаю, что сказала то, чего не должна была говорить, - чуть охрипшим голосом начала она, - но, знаешь, я вот сказала – и мне стало легче. Ты так много для меня сделал, мы столько всего пережили вместе, что, мне кажется, стали близкими хорошими друзьями. Поэтому мне не хотелось, чтоб между нами оставалось что-то недосказанное. – Она осторожно сняла руку с его груди и выпрямила спину, облокотившись о край кровати. – Было бы хуже, если б я продолжала делать вид, что ничего такого не чувствую к тебе, прятала бы взгляд и боялась, что ты заглянешь случайно в мои мысли. А ты продолжал бы мне задавать те же вопросы, что задавал пять дней тому назад, когда я уходила.

Кристиан по-прежнему молчал, лишь взял ее руку и положил себе на грудь так, как она и лежала до этого. Теперь Ника чувствовала, как сильно бьется его сердце под ее рукой.
- Я вижу, что тебе трудно говорить об этом, - спокойно продолжала она после короткой паузы, - но тебе и не надо ничего говорить. Я все понимаю. Аллегра мне все объяснила.

- Она не могла тебе объяснить, - с неожиданной горечью произнес Кристиан и покачал головой, - она сама ничего не понимает. Меня все время мучил вопрос - что конкретно она тебе тогда сказала? Может быть, сейчас, наконец, настало время обсудить это? Я делал и раньше попытки поговорить с тобой, но ты пряталась и отворачивалась от меня. Итак, я хочу знать, что это было? – он повернул к ней голову и заглянул ей в глаза, сжав при этом немного ее руку, которую все еще держал на своей груди.

Все произошло как-то само собой. Наткнись Кристиан на малейшую преграду – он, несомненно, тут же отступил бы. Однако на этот раз он не встретил никакого сопротивления со стороны Ники. Она вздохнула и осторожно впустила его в свой мир. Так близко она еще никого к себе не подпускала. Никогда до этого она еще не чувствовала ничего подобного. Ни страха, ни сомнений. Он словно растворялся в ней, очень бережно касаясь ее мыслей, ее воспоминаний и ее чувств. Впервые в своей жизни Ника ощутила, что ее полностью и до конца поняли и приняли. Больше скрывать было нечего, и прятать было нечего, а значит, и бояться тоже было нечего. Она открыла и отдала ему все, чем жила

- Как жестоко, - прошептал Кристиан спустя несколько минут. – Она не должна была этого делать.
- Тем не менее, она права, - печально улыбнулась Ника. - Мы для вас – то же самое, что для нас обезьяны – вроде бы и похожи – голова, руки, ноги, но, в то же время…
- Какая чушь! – перебил он ее. – Какое дикое сравнение. Аллегра явно хотела причинить тебе боль. Но ты прости ее. Она не знает что творит. С ней что-то неладное происходит в последнее время. Что-то тревожит ее.

- Это ревность, - пояснила Ника. – Этого можно было ожидать, принимая во внимание то, как ты заботился обо мне. Но ей ли не знать, какое у тебя доброе сердце? Да и зачем ревновать? Ведь я и сама, в общем-то, не рассчитывала на ответные чувства с твоей стороны. Это было бы глупо. – Она нежно улыбнулась и откинула непослушную прядь темных волос со щеки. – А в том, что я полюбила тебя, нет моей вины и нет ничего удивительного. Странно было бы, если б этого не случилось. Разве можно тебя не любить? Ведь это так просто и естественно. И, поверь, я нисколько не жалею об этом. В моей душе нет горечи, только тепло и свет, что ты принес с собой. Так что, повторяя твои слова, я хочу сказать, что наши отношения действительно остаются прежними, даже добавлю, дружескими и доверительными. И это здорово. Просто знай, что я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы у тебя все было хорошо. Именно это желание двигало мною, когда я уходила отсюда. Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности из-за меня, поэтому, покидая ваш гостеприимный дом, искренне верила, что поступаю правильно. – Наконец Ника перевела дыхание, и, опустив голову, сокрушенно добавила: - Поверь, Кристиан, мне очень жаль, что я послужила причиной таких ужасных происшествий, теперь у тебя возникли большие проблемы.

- У меня из-за тебя только одна проблема, - ответил молодой человек, улыбнувшись ей своей прежней мальчишеской улыбкой, и тут же добавил: – Но я надеюсь с ней справиться. Все будет хорошо. Ты только подожди, Ника, и не делай поспешных выводов. Доверься мне. – Он немного подвинулся на кровати, освобождая место рядом с собой и подтягивая Нику за руку. – Не сиди на полу, там холодно. Ложись рядом. Давай побудем немного вместе. Подумаем, что делать дальше.