Лариса

Задумавшись о чем-то своем, я даже не заметила, когда именно перестала слушать свою собеседницу. Глядя в окно на вечернюю ярко-освященную фонарями улицу, я наблюдала за проезжающими мимо машинами.
- Лар? - мое имя, произнесенное подругой, вывело меня из состояния легкого ступора.
- Извини, ты что-то спросила? - я почувствовала легкий стыд за то, что не сумела скрыть отсутствие интереса к рассказываемой мне проблеме
- Как ты думаешь, стоит или нет?
- Ну.. Как посмотреть.. Сложно так сразу решить.
- Да, мне тоже сложно, - ответила Ольга, видимо ответ на-все-случаи-жизни её удовлетворил. Решив закрепить результат, я продолжила:
- Я думаю, что все будет хорошо. Посидим ещё или просить счет? - спросила я, глядя на пустые бокалы перед нами.
- Наверное, мне уже пора, мое сокровище уже четыре SMS прислал и каждое недовольнее предыдущего, - ответила подруга и я расслышала в ее голосе явную гордость по этому поводу. Четыре сообщения за полтора часа, неплохо. Остается делать ставки, через какое время она начнет жаловаться, что её свободу ограничивают и мешают ей жить. И закончатся отношения вероятно по этой самой причине, если помимо контроля не обнаружится чего похуже. Но сейчас она довольна, счастлива и гордится, что её опекают, за неё волнуются и ревнуют.
После прокуренного помещения кафе на улице дышалось приятно. Я проводила подругу до автомобиля.
- Подбросить тебя? - спросила она
- Нет, спасибо, я прогуляюсь
- Ну смотри, ладно. - чмокнув меня в щеку, Ольга скрылась в машине и унеслась.
Я медленно пошла в сторону дома, наслаждаясь мягкой осенней погодой и разглядывая редких прохожих. Прохладный ветер приятно охлаждал после теплой духоты кафе и выпитого вина. Опьянение было легкие, таким, которое делает все окружающее ярче, легче, приятнее, позволяет глубже чувствовать жизнь.
Этим вечером все было чудесно, ведь я наконец-то смогла принять давно угнетающее меня решение и почувствовала легкость внутри себя, меня больше ничего не тяготило.
Дело в том, что в связи с расширением фирмы, в которой я работала вполне благополучно по сей день, мне предложили переехать в другой город и возглавить там филиал. Правда. начальник, делая мне это заманчивое, на его взгляд, предложение, в перспективе обещал мне возможность вернуться и возглавить аналогичный отдел в головном офисе. Нынешний начальник отдела рекламы через 3 года собирался на пенсию, на его-то место меня и пророчили. А пока у меня появлялась возможность получить опыт в качестве руководителя, да и вообще, попробовать свои силы.
В Москве меня в общем-то почти ничего не держало, родители жили в соседней области и мой переезд на частоту посещений их в общем-то сильно не влиял. Встречи с подругами за последние пару лет стали для меня всего лишь поводом выйти лишний раз на улицу, но несмотря на это я привыкла к ним, мы дружили со школы.
Да, предложение было стоящее, мне предоставляли жилье, личный транспорт и хорошую работу с достойной зарплатой. Но я никак не могла решиться дать согласие, и не понимая причин этого, продолжала вертеться на одном месте, обдумывая в сотый раз плюсы и минусы. Хотя, минус на самом деле был один. Требование сменить место жительства.
Мне было слишком сложно принять такое решение, ведь моя жизнь давно устоялась и была привычной, удобной. Но сегодня я решилась и теперь радовалась такому облегчению. Мне давали месяц на то, чтобы закончить все свои дела здесь, поэтому ближайшие 30 дней обещали быть непростыми. Но сейчас я не думала об этом, я просто наслаждалась, наслаждалась легкостью внутри себя, погодой, небом, ветром, встречными людьми, светом фонарей. Жизнью.

На следующее утро мне пришлось заняться хлопотами, несвязанными с отъездом, но не менее срочными и, наверное, для кого-то важными. Через несколько дней мне предстояло посетить свадьбу двоюродной сестры, и поэтому я решила потратить свободное утро на приготовления к этому торжеству, мне нужно было купить платье и выбрать подарок.
Из-за моего скептического отношения к браку вообще, мне было достаточно трудно получать удовольствие от таких мероприятий. Разговоры о любви навсегда, пока смерть не разлучит их, в богатстве и бедности, болезни и здравии... Сложно принимать их всерьёз.
Любовь, вечность... Слова, красивые слова, придуманные теми, кто боится жизни, сказка, как лекарство от боли вокруг, как анестезия от реальности. Но действие любого наркоза заканчивается и, испытав это, предпочитаешь жить "на живую". Так легче, и так сложнее, но это был мой выбор.
Несмотря на мое отношение ко всей этой мишуре, отказаться не было никакой возможности. Заодно мне предоставлялся отличный шанс сообщить всем родственникам сразу о моем отъезде.

- Наша жизнь ничуть не длиннее жизни бабочки-однодневки, - задумчиво произнес мой приятель, глядя куда-то в небо
- Серьёзно? - у меня не было желания философствовать, но врожденная интеллигентность не позволила проигнорировать очередную одухотворенную чушь.
Шел второй день свадьбы,  мы были на природе, почему бы, собственно, и не пофилософствовать. К тому же, я была благодарна своему приятелю, что мне не пришлось идти одной, и это вынуждало меня быть вежливой и поддерживать его пьяную болтовню.
- Лариска... Ты же знаешь, как я к тебе отношусь...
- Когда ты меня так называешь, мне кажется, что ты меня ненавидишь, - усмехнулась я
- Ты знаешь. Но ты такая дура иногда.
- Иногда?
- Посмотри туда, - он указал на стайку бабочек, летающих над цветами,  - ты даже глупее их.
Мне было смешно и любопытно одновременно, но любопытство все-таки взяло вверх.
- Почему?
- У них хватает ума получить от своей короткой жизни хоть что-то. А ты напоминаешь бабочку, залетевшую в пустой дом, спрятавшуюся в углу. Потому что так безопаснее.
- Так действительно безопаснее, Ваня.
- У бабочки всего лишь один, последний, единственный день, а она сидит в углу темной комнаты, в недостроенном холодном доме и утешается тем, что ей ничего не угрожает.
- Давай посидим и подождем, пока одну из этих, - я кивнула туда, где только что летали бабочки - сожрет какой-нибудь прожорливый воробей, и тогда будем рассуждать об уме и глупости. И вообще, чего ты хочешь от меня?
- Хочу научить тебя наслаждаться жизнью, хоть немного. Хватит сидеть тут со мной, изо всех сил изображая пару, лишь бы отпугнуть от себя посторонних мужчин. Я уже близок к мысли что мне стоило бы уйти.
- Не стоило бы.
- Ларис, я не уйду, если ты пойдешь и поговоришь здесь хоть с одним симпатичным парнем.
- Здесь и такие есть? - улыбнулась я, пытаясь сдержать злость. Эти нравоучения вывели меня из себя по-настоящему и я была близка к тому, чтобы уйти самой. - Я думаю будет хорошей идеей уехать вместе
- Поехали, - пожал он плечами.
- Вызови такси, а я пойду попрощаюсь с сестрой - ответила я.
Сестра сидела за столиком с каким-то парнем, я не видела его раньше и не особо обратила внимания  сейчас, но мне пришлось вмешаться в их разговор:
- Ириш, ты прости, мне ещё надо сегодня поработать, так что мы наверное поедем
- Спасибо, что пришла, - сестра обняла меня - мне тебя очень не хватает в последнее время.
Тут я сообразила, что никому ничего так и не сказала о своем отъезде. Эта мысль настолько меня выбила из колеи, что я практически упала на стул, чем вызвала недоуменный взгляд сестры и её собеседника.
- Я же хотела с тобой поговорить, ещё вчера... Не знаю, как это вылетело у меня из головы.
Я чувствовала себя настолько растерянной, что не знала даже с чего начать - рассказать всю историю целиком, со всеми подробностями или ограничиться краткой версией, поставить сестру перед фактом. Так же я понимала, что остальных родных придется обзванивать и все это осознание вместе просто парализовало мои мысли на несколько секунд.
- Лариса, что случилось? Тебе плохо? Ты беременна? - в голосе сестры звенел испуг, но последнее предположение заставило меня громко, истерично рассмеяться
- Точно нет, в смысле, нет, я не беременна, - сквозь смех проговорила я
- А что тогда?
- Ир, я уеду через месяц в Питер.
- И что? - сестра наконец-то села напротив меня
- Ну ничего. Просто очень надолго. На несколько лет возможно, возможно навсегда, я пока не уверена.
- Понятно... - обиженно протянула она
- Ну не будь ребенком. Я правда собиралась тебе сказать вчера.
- Да, все в порядке. Питер это хороший город и не так уж и далеко. И приезжать ты ведь будешь часто.
- Да, я буду часто приезжать.
Я вдруг ощутила какой-то холод около сердца, как будто мы вот прямо сейчас расстанемся с ней навсегда. Она молчала, но я видела обиду на её лице и понимала, что выбрала самый неудачный момент. Лучше бы я вообще не вспомнила об этом сегодня. Сзади к столику подошел Ваня, сообщил, что такси приехало. Я встала, отошла с ним на пару шагов и зашептала ему на ухо:
- Ты ведь не обидишься, если я останусь? Или давай останемся вместе. Я просто не могу уехать сейчас, серьёзно.
Ваня перевел взгляд с меня на парня, сидевшего за столиком с моей сестрой и изобразив самое понимающее выражение лица, сказал:
- Я все-таки лучше поеду. И никаких обид. - кажется, он ещё и подмигнул мне заговорщицки.
Я вернулась за столик сестры со словами:
- К черту работу, надо иногда и с родными проводить время.
Вскоре вернулся её молодой муж с какими-то людьми и впервые за эти два дня я почувствовала вокруг себя праздник, не знаю, с чем это было связано, с тем ли, что я сбросила с души груз отъезда, рассказав о нем сестре, или с уходом Вани, перед которым я не хотела выглядеть как-то неправильно, но вино и еда казались вкуснее, воздух приятнее, беседа интереснее и через несколько часов я была прилично пьяна, но довольна жизнью. Я отошла на несколько десятков метров от пригородного кафе, где и проводилась гулянка. Я шла, пока не дошла до кромки леса и не нашла себе приличное бревнышко для сидения. Теперь мне не хватало Вани, чтобы поговорить о бабочках, и я даже не заметила, как оказалось, что я разговариваю сама с собой.
- Если бы все было так просто, как у бабочек, может быть тогда и я могла бы радоваться жизни как они.
- А что, у Вас какие-то сложности, которые Вам мешают? - к своему удивлению услышала я ответ и обернулась. Позади меня с улыбкой стоял мой новый знакомый.
- Извините, что помешал вам, просто Ирина забеспокоилась о вас, а я видел, что вы пошли прогуляться и решил найти.
Чувство неловкости тонуло в опьянении и я старалась удержаться на той ступени рассудка, чтобы не начать жаловаться на жизнь этому бедняге, нашедшему меня в таком состоянии.

....