Шумят тополя у лимана Гл 9

     Наступило утро. В утренней мгле небо то очищалось, то снова заволакивалось тяжёлыми свинцовыми тучами. Со стороны станицы Бриньковской доносился колокольный звон. Большой колокол с колокольни Покровской церкви гудел заунывно и протяжно, словно выл по покойнику, зазывал прихожан к заутрене.
     Из станицы Ольгинской по раскисшей, но ещё не взрытой дороге к хутору приближалась линейка. На ней с одной стороны сидел грузный краснощёкий урядник, а с другой разместились два казака – сидельца из станичного правления. Первый держал вожжи и всю дорогу покрикивал на лошадей. Второй внимательно рассматривал дорогу. У развилки на Бриньковскую остановились. Григорий проворно соскочил и пошёл в сторону Бриньковской, рассматривая конские следы. Пройдя несколько шагов, вернулся.
     – Один – на хутор, а два в Бриньки – промолвил он, запрыгивая на линейку.
     – Давай на хутор…, в усадьбу! – распорядился урядник.

     Демид Михайлович проснулся в дурном настроении – не выспался. Всю ночь громыхало железо на крыше, да ещё этот – чёртов кашель –  душил. Долго валялся в постели – пока не вошла жена.
     – Что это ты, Михалыч, как красна девица?.. Уж  завтракать пора, а ты в портках спальных.
     Демид Михайлович промолчал. Татьяна Григорьевна достала из сундука чистое полотенце, ещё раз взглянула на мужа и, укоризненно покачав головой, вышла из спальни. 
     Демид Михайлович встал, потянулся и выглянул в окно.
     – Каво это нечистая несёт в такую рань, да ещё в такую погоду? – пробурчал он, увидев в окне, как в усадьбу въезжает линейка.
     – Григорьевна, встречай гостей!.. – крикнул он жене, торопливо натягивая на себя штаны.

     – О - о - о!.. Влас Пантелеймоныч! Каким ветром к нам?
     – Доброго здоровьица, Демид Мыхайлович…
     – Заходи, заходи! Чайком побалуемся… – многозначительно подмигнул Хорошило.
     – Не могу, Демид Мыхайлович. Некогда мне чаи гонять. Дело у меня к тебе. Служба…
     – Что так? – встревожился Хорошило.
     – На рассвете в балке за толокой чабаны обнаружили двоих убиенных. Не из наших, похоже, пришлые…. Упокой их души, Господи…
     Влас Пантелеймоныч перекрестился, достал платок и вытер вспотевший лоб.
     – Во как? – расширил от удивления глаза Хорошило и тоже перекрестился.
     – Так вот…, – продолжил урядник, – один конский след от того места, от убиенных значит, ведёт в твою усадьбу, а два других – далее в Бринков, значит…. Нам бы на твоих лошадок взглянуть, Демид Мыхайлович…
     – Да, да… сей момент. – Всполошился Хорошило. – Грунька! Ну-ка, дай мне сюртук!.. Пойдём, Влас Пантелеймоныч.
     Волнуясь, Хорошило с трудом оделся, и вся делегация во главе с ним направилась к конюшне. На пути следования встретился садовник Алексей:
     – Демид Михайлович, что с яблоками будем делать?
     – Да погоди ты. – Отмахнулся рукой Хорошило.
     Алексей, недоумевая, в чём дело, поплёлся следом.