Потешки

Окурки в тарелках. Финал застолья. Обводя стол нетвёрдым взглядом, вздыхаю:
- Что ели? – кашку! Что пили? – бражку!
- Полетели, полетели - на головку се-ели... - кивает мне мой товарищ.
- Ну, – поднимаю рюмку. - Тогда за чижика-пыжика?!
Товарищ смотрит от плеча вопросительно.
- Ну, - говорю, - "Чижик-пыжик, где ты был? В огороде бражку пил".
- Не-е, – тянется товарищ за огурцом. - Чижик пил водку. На Фонтанке.
- А бражку - где?
- Бражку - в лужке.
- Дейсительно?
- Ассалютно.
- Выходит, - ковыряюсь в окурках вилкой, – пили чижик бражку в лужке у канав-жки?!
- Не-е, – морщится товарищ. - То были гуси.
- Гуси?!
- Ну, да. Один - белый, другой – серый. У меня ж память!..
- Тогда, за гусей?!
- За гусей, стоя! - вскрикивает он, мы вскакиваем и чокаемся лбами.

– Ну вот! - чавкаю. - Один белый, другой серый?.. Пили гуси бражку в лужке у канав-ж-ку...
Какое-то время мы молча смотрим друг на друга, потом я обескураженно выдыхаю:
- Во поле берёзка?!
- Люли-люли, – мотает головой приятель. И, видя, как я расстроен, успокаивает: - Секундочку, сейчас нащупаем.
- Ну, щупай! – заваливаюсь набок.
- Давай, забудем бражку и оттолкнёмся от кашки.
- Хорошо, - соглашаюсь, - давай забудем и оттолкнёмся.
- Вот, кашку кто варила? Сор-рока, верно?!
- Какая сорока?
- Разборчивая... Этому - дала, а этому - не дала.
- И почему?
- Видимо, мало пили.
- Логично, – говорю. - Так что? За сороку?!
- За сороку, стоя!
Вскакиваем, валимся.

- А к кому же она - полетела-полетела? – допытываюсь.
- К гусям, ессесьнно! - фыркает приятель. - Ели гуси кашку, пили гуси бражку. А потом этому - дала, этому - не дала - всё логично.
- Что ж тут логичного? - говорю. - Вспомни прерво… прервоисточник.
- А что там?!
- Ну, там же - гуси-гуси: "га-га-га", так ведь?
- Ну, "га-га-га", – кивает. - И что?
- А сорока им: "Вы хотите?". Они: "Да-да-да"?
- Ну, допустим.
- А потом вдруг – бац: этому - дала, этому - не дала. Где ж логика?
Товарищ снисходительно хлопает меня по щеке.
- Да потому что, один - белый, а другой – серый.
- Сорока что - расистка?! – ахаю.
- Люли-люли, - мотает он головой. - Сорока - мать её одиночка. Ей мужик нужен, понимаешь. Она о детках печётся...
- Точно! - озаряюсь. - Как же я это упустил? У неё же детки. Божья сорока лети на небко – правильно?! – там твои детки кушают котлетки – верно?!
- Ну, конечно! – кивает товарищ. - Этому - дала, этому - не дала. Всё сходится. Мы – молодцы!
- Тогда, за детей?!
- За детей, стоя!
***
А дома всё снова путается.
- Где были?!! – встречают нас нерадушные жёны.
- Где-где... - бормочем. - У бабушки!
- Что пили?!!
- Ик-бр-ражку.
- Марш спать, алкашня!
- Ладушки! – сдаёмся. - Ладушки, ладушки...