Владимир Иванович Поветкин

Владимир Иванович Поветкин

10 октября исполняется годовщина со дня кончины этого патриота Русской земли и россиян. Он не был националистом, но был приверженцем почитания многотысячелетних традиций славян и их пращуров – особенно музыкальных традиций. Ныне при упоминании фамилии чаще возникает образ боксёра Александра Поветкина. В этом есть своя символика.  Александр Поветкин тоже приверженец традиций славы русских и россиян. Понятно, не в ущерб другим народам.

Плачущего академика В.Л.Янина видеть довелось немногим. Валентин Лаврентьевич на прощании со свои талантливым соратником плакал. Не сдерживали слёзы и другие коллеги по Новгородской археологической экспедиции, многие новгородцы.

И чего здесь Золин ?!  Мне довелось заходить к  А.И.Поветкину на его квартиру напротив Никольского собора на Ярославовом дворище, когда будущий известный реставратор только приехал в Новгород. Его комнатёнка была очень гостеприимна.  Споры были о многом. Думаю, отчасти хозяин принимал мою версию о необходимости учитывать везде многотысячелетние корни.

«В танцах, песнях, инструментальной музыке человек издавна утверждал право на жизнь. Наравне с другой деятельностью, наполняя мир звуками, он осваивал, творил и обновлял его. Не случайно у древних народов считалось, что мир зиждется на звуке (Музыкальная эстетика стран Востока. 1967. С. 118)».
Но затем сосредоточился только на русском средневековье. Интернет хранит статьи Владимира Ивановича этого плана.

Золин был «наглее и пробивнее» В.И. Поветкина. И смог пробить централизованное финансирование своих изданий «Сто новгородских сёл». Но когда возникла необходимость направить часть этих средств на создание Центра музыкальных древностей под началом А.И.Поветкина, у меня никаких контраргументов не возникло.

В силу разных причин далее мы почти не общались. Как бы в отдалении радовался очередным успехам Владимира Ивановича. И очень горевал, когда его не стало. Светлая ему память.

Ниже немного интернетовской информации.

«12:50 11/10/2010
10 октября скончался известный музыковед и реставратор Владимир Иванович Поветкин.
Музыковед и реставратор Владимир Иванович Поветкин родился 26 февраля 1943 года в Быковском районе Сталинградской области (ныне Волгоградская область).
Окончил художественно графическое педагогическое училище в г. Курске.
Проходил срочную службу в Военно морском флоте на Балтике и Севере (============ вообще все служившие для меня люди, извините: П.З.).
С 1969 года жил и работал в г. Новгороде. Первые годы занимался в основном живописью, графикой, выполнял художественные работы для Новгородского музея заповедника. Параллельно занимался деревянной скульптурой: разрабатывал проекты монументальных движущихся и звучащих скульптур.
В 1975 году Владимир Поветкин приступил к реставрации и реконструкции археологических находок - деревянных предметов быта древних новгородцев, а несколько позже и берестяных грамот. Tогда же занялся реконcтрукцией музыкальных инструментов древнего Новгорода. В 1978 году по собственной методике воcстановил  в звучании уникальные лирообразные гусли середины XI века, на обломке которых сохранилась резная надпись "Словиша".
Владимир Поветкин был создателем и директором уникального Новгородского Центра музыкальных древностей, который в 1990 году оформился  как общественная организация при Советском Фонде культуры. С 1991 года Центр действует как самостоятельная организация, ведет научную работу, связанную со всем комплексом вопросов по русским музыкальным древностям, фольклористике, песенным традициям, ежегодным археологическим находкам, выполняет обширную культурно пропагандистскую программу. Центр музыкальных древностей является первой и единственной не только в России, но и в Европе организацией, занимающейся восстановлением древних музыкальных инструментов. Используемая в Центре методика восстановления музыкальных инструментов по археологическим остаткам признана передовой в мировой практике.
Владимир Поветкин был одним из инициаторов создания журнала "Чело", автором иллюстраций к рубрикам журнала.
За восстановление гуслей середины XI века имя Владимира Поветкина внесено в Книгу рекордов России "Диво: чудеса, рекорды, достижения".
Он кавалер международного ордена Cв. Константина Великого. Заслуженный работник культуры РФ, почетный гражданин Великого Новгорода.
Владимир Поветкин скончался 10 октября 2010 года в Великом Новгороде в результате продолжительной болезни .
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
http://ria.ru/spravka/20101011/284347086.html
Поветкин, Владимир Иванович
[править]
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Иванович Поветкин
 
В. Поветкин и В. Путин осматривают архелогические находки (17 июля 2004)
Род деятельности: реставратор
Дата рождения: 26 февраля 1943

Место рождения: село Солдатско-Степное Быковский район Волгоградская область

Дата смерти: 10 октября 2010 (67 лет)

Место смерти: Великий Новгород

Мать: Мария Фёдоровна Байбакова
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Поветкин.
Влади;мир Ива;нович Пове;ткин (26 февраля 1943, село Солдатско-Степное Быковский район Сталинградская область — 10 октября 2010, Великий Новгород) — музыковед и реставратор, руководитель «Центра музыкальных древностей».
Содержание
[убрать]
• 1 Биография
• 2 Публикации (избранное)
• 3 Награды и звания
• 4 Мнения
• 5 Примечания
• 6 Ссылки

[править] Биография
Владимир Иванович Поветкин родился в селе Солдатско-Степное Сталинградской области[1]. Воспитывался матерью Марией Фёдоровной Байбаковой. Они много переезжали[2] , пока не остановились в Курске, где он поступил и закончил художественно-графическое педагогическое училище. Службу проходил на Северном флоте.
В 1969 году переехал в Новгород, где начал сотрудничество с Новгородским музеем-заповедником, занимаясь в основном живописью, графикой и деревянной скульптурой. В 1975 году Владимир Поветкин начал реставрировать и реконструировать археологические находки — деревянные предметы быта древних новгородцев, в том числе и музыкальные инструменты. Уникальные в звучании лирообразные гусли середины XI века с надписью на обломке «Словиша» были восстановлены по его собственной методике в 1978 году. За эту работу его имя было внесено в Книгу рекордов России «Диво: чудеса, рекорды, достижения»[3]. Позднее занялся реставрацией берестяных грамот[4]. Участвовал в восстановлении самой древней в славянском мире книги — Новгородской Псалтыри XI века[5][6].
В 1990 году создал Центр музыкальных древностей, который сначала функционировал как общественная организация при Советском Фонде культуры. С 1991 года стал самостоятельным — Автономной некоммерческой организацией Центр культуры Поветкина В. И. «Музыкальные древности». Идею создания мастерской по восстановлению древнерусских музыкальных инструментов активно поддерживал Д. С. Лихачёв[7]. Основная работа центра связана с исследованием и популяризацией древнего музыкального искусства. Поветкин неоднократно выступал на конференциях, мастер-классах, фестивалях как в России, так и зарубежом. Так в октябре 2007 года он выступал с докладом «Звучащие приспособления, открытые на Городище близ Новгорода» на научно-практической конференции «У истоков русской государственности», которая была устроена Новгородским Межрегиональным институтом общественных наук, институтом истории материальной культуры РАН и Новгородским государственным объединенным музеем-заповедником[8].
Владимир Поветкин был одним из инициаторов создания журнала «Чело», также выполнял иллюстрации к рубрикам журнала.
Владимир Иванович Поветкин скончался 10 октября 2010 года. Похоронили реставратора на Западном кладбище в Великом Новгороде.
[править] Публикации (избранное)
Он был автором многочисленных публикаций в области музыкальной археологии, фольклора и этнографии.
• В. И. Поветкин О Лихачеве, Новгороде, гуслях и молитве
• В. И. Поветкин Зачем-то Балашову был нужен фольклор
• Поветкин В. И. На грани жизни и позора, или летний Солнцеворот в Новгороде / (1994)
• Поветкин В. И. Новгородские гусли и гудки.//Новгородский сборник — 50 лет раскопок Новгорода. — М.:Наука, 1982— С.298, 299.
• Поветкин В. И. Обретение Новгородской Псалтыри, или Реставрация древнего воскового рукописания[9]
• В. И. Поветкин Лучинное освещение в Древнем Новгороде//Российская археология. — № 3, Июль-Сентябрь 2009, С. 50-57
• Поветкин В. И. Бубенцы и колокольчики среди прочих шумящих и ударных приспособлений в обиходе древних новгородцев // Новгородский исторический сборник. Вып. 11 (21). СПб., 2008.
• Поветкин В. И. Гудебные сосуды древних псковичей. Ч. 1 // Псков в российской и европейской истории: (К 1100-летию первого летописного упоминания). Т. 1. М., 2003. С. 224—234;
• Поветкин В. И. О происхождении инструментальной коллекции Новгородского Центра музыкальных древностей // Музыка Кунсткамеры: К 100-летию Санкт-Петербургского музея музыкальных инструментов / Сост. В. В. Кошелев; Авт. предисл. В. В. Кошелев; Ю. К. Чистов, Е. П. Лярская; РАН. МАЭ им. Петра Великого (Кунсткамера); С.-Петербург. Гос. музей театр. и музык. искусства. — СПб.: МАЭ РАН, 2002. — С. 229—234. — Библиогр. в примеч.: с. 234. — Рез. англ.
• Поветкин В. И. Два превращения смычкового музыкального инструмента. (Из опыта восстановительных работ).// Новгород и Новгородская земля. Истори и археология. (Тезисы научной конференции). Вып. 6. Новгород, 1992. 101 с., 1000 экз.— стр. 82
• Поветкин В. И. Новгород музыкальный по материалам археологических исследований. Сезон раскопок 1995 г.//Новгород и Новгородская земля. История и археология. (Материалы научной конференции. Новгород, 23-25 январ 1996 г.). Вып. 10. Новгород, 1996. 252 с., 1000 экз.— стр. 125
• Поветкин В. И. Опыт восстановления новгородских берестяных грамот.// Новгород и Новгородская земля. История и археология. (Материалы научной конференции. Новгород, 23-25 январ 1996 г.). Вып. 10. Новгород, 1996. 252 с., 1000 экз. —стр. 139
• Поветкин В. И. Звонкие струны древних новгородских гуслей (Из опыта восстановительных работ).Новгородский исторический сборник. Вып. 3(13). Л., «Наука», Ленинградское отделение, 1989. Тираж 2650 — стр. 51
• Поветкин, В. И. Музыкальный инструментарий древнего Новгорода / В. И. Поветкин // Живая старина. — 1997. — № 2. — С. 46-49 : ил. — (Мир звучащий).
[править] Награды и звания
• Кавалер международного ордена Cв. Константина Великого,
• Заслуженный работник культуры РФ,
• Почётный гражданин Великого Новгорода (24.05.2007)[10],
• Специальная премия Национальной премии «Культурное наследие» за 2006—2007 и памятная медаль Национального Фонда «Возрождение русской усадьбы» за заслуги в сохранении памятников Отечества («за восстановление и использование в социо-культурных целях деревянного флигеля городской усадьбы Игнатовского в Великом Новгороде»[11])
• Юбилейная медаль «В память 1150-летия Великого Новгорода».
[править] Мнения
• Академик Валентин Лаврентьевич Янин:
— Поветкин — это тот человек, о котором должен знать каждый новгородец. Не знать просто стыдно. Дело всей его жизни — это, конечно, восстановленное им звучание древнерусских инструментов.
Но он же — участник раскрытия берестяных грамот, их сохранения и отчасти прочтения. Наконец, исключительно его умению и служению обязаны мы тем, что удалось прочесть древнейшую славянскую псалтирь.
Собрав из десятков тысяч кусочков воска трехстраничный текст, Владимир Иванович сделал, казалось бы, невозможное. Гений реставрации, вне всяких преувеличений[12].

[править] Примечания
1. ; ныне Волгоградская область
2. ; Интервью с В. И. Поветкиным
3. ; Скончался всемирно известный музыковед и реставратор Владимир Поветкин
4. ; Первая в этом археологическом сезоне берестяная грамота прошла реставрацию
5. ; Ушел из жизни Почетный гражданин Великого Новгорода Поветкин В. И.
6. ; 10 лет со дня находки древнейшей славянской рукописной книги 11-го века
7. ; Поветкин В. И. Из Новгородской летописи гусленных словес
8. ; Научно-практическая конференция «У истоков русской государственности»
9. ; Российская Академия наук. —2003.— № 4
10. ; Почетные граждане Великого Новгорода
11. ; Лауреаты и номинанты Национальной премииИ «Культурное наследие» 2006/2007 г.
12. ; Владимир Поветкин: «Помните, все мы — родные люди!»
[править] Ссылки
• Владимир Иванович Поветкин. Биографическая справка
• Поветкин, Владимир Иванович
• Анна Кривошеина На каких гуслях играл Садко?/Интервью с В. Поветкиным
• Памяти Владимира Ивановича Поветкина
=================== работа самого А.И.Поветкина

Статья предоставлена: редакция альманаха "Чело"
Стаья опубликована: Историко-литературный альманах «Чело» № 2(36)-2006
В. И. Поветкин
ЗАЧЕМ-ТО БАЛАШОВУ БЫЛ НУЖЕН ФОЛЬКЛОР
 Последняя фотография Д. М. Балашова в Великом Новгороде. 24 мая 2000 года
Дмитрий Михайлович Балашов — выдающийся писатель-романист, историк, филолог и театровед, яркий, горячий публицист и, как выяснилось уже после его гибели, он даже поэт, и даже художник. При этом, а точнее, во всем этом он был еще и превосходным фольклористом. Таковому его качеству, на наш взгляд, принципиально важному, отнюдь не все читатели и почитатели Балашова и, как ни странно, даже не все приверженцы пера придают должное значение.
Между тем в огромном списке его публикаций такие значительные труды по фольклору, как: «Народные баллады» (1963)1; «История развития жанра русской баллады» (1966)2; в соавторстве с Ю. Е. Красовской — «Русские свадебные песни Терского берега Белого моря» (1969)3; «Сказки Терского берега Белого моря» (1970)4; в сборнике «Народный театр» убедительная по своим выводам статья — «Драма и обрядовое действо» (1974)5; «Русские народные баллады» (1983)6. В 1985 году совместно с музыковедом Ю. И Марченко и этнографом Н. И. Калмыковой по материалам Тарногского района Вологодской области был создан оформленный четырьмя звучащими пластинками роскошный том — «Русская свадьба»7. В 1991 году в записи и обработке Балашова вышла нарядно украшенная детская книжка сказок Терского берега — «Птичка — железный нос, деревянный хвост»8. Кроме того, блестяще написанные им в 1950-1980 годах научно-исследовательские статьи о ранних героях русского эпоса поныне не устарели и могут быть вновь опубликованы, но уже не разрозненно, а отдельной книгой9. Огромной заслугой Балашова является не только вдумчивая собирательская работа, но, что не менее ценно, благодаря его всепобеждающей настойчивости увидели свет пластинки с экспедиционными записями былин, баллад, свадебных песен Русского Севера10. В 2001 году в фундаментальной серии «Свода русского фольклора» вышли первый и второй тома двадцатипятитомного собрания былин — «Былины Печоры»11. В них Д. М. Балашов принял участие не только как собиратель, записавший голоса последних русских сказителей, но и как главный соавтор большой вступительной статьи «Русский былинный эпос». К сожалению, Балашову не суждено было увидеть этот труд опубликованным. Но и не разболится, как бывало, его сердце по другому поводу: его статья 1974 года «Устарел ли Гомер?» оказалась востребованной издателями лишь в 2003 году, то есть почти через тридцать лет12. То, о чем Балашов «кричал» тогда, нынче не выразишь, кажется, и воплем отчаяния. Его статья, посвященная высоким идеалам народной культуры, конечно же, не устарела и никогда не устареет, как не теряет смысла поэзия Гомера и как не изнашиваются на ветру времени древние обрядовые песни уважающих себя народов.
 Д. М. Балашов на покосе в деревне Чеболакша. Карельская АССР. 1979 г.
Балашов в своих трудах коснулся самых разных сторон традиционного быта простых русских людей. И все это для чего-то ему было нужно. А может, и не только ему?
В самом деле: не наивно ли было с его стороны рассчитывать на внимание «огородившихся» в многоэтажках вчерашних деревенских людей к национальному фольклору, точнее, к народной мудрости, заложенной в песнях, обрядах, ремеслах и во всем способе обитания наших прадедов и прабабок на угодьях родной Матушки-земли?
Иногда в нынешнем городском человеке пробуждается память о его прошлом деревенском житье — с детскими играми, отроческими забавами и юношескими хороводами, с шумными свадьбами, приметами на каждый праздничный и будний день, с домашним хозяйством, скотиной и огородом, с незагаженным лесом и чистым, не усеянным бутылочными осколками речным дном. И во всем том житье незримо уживались Бука, Домовой, и Баенник, Кикиморы и Русалки, Леший и Водяной — всех не счесть. И тут же с окоптелых досок покровительствовали тебе Никола Угодник и Параскева, Козмодемьян и Пантелеймон, Егорий Храбрый и еще целое воинство православных святых. Все такое разное. И все уживалось под покровом мудрости простых селян, растивших хлеб и лен, понятно, не для одних себя. А над всем высились песни — от колыбельных до надгробных причетов. Песни совсем не нынешние, другие, словно иным языком петые, и казалось подчас, будто поющий человек с лесом, полем, ручьем и звездами перекликался. Так ведь и было.
Было, да и сейчас еще встретишь в деревенском укладе нечто такое, что городскому жителю, как говорится, голыми руками не взять. Песню на ноты положишь, споешь — а она скособочилась, неузнаваема, будто в чужестранный наряд оболочилась. Вроде бы все на селе просто: поют, как и говорят, а и говорят, как поют. И нам бы так. Ан нет: всяк спляшет, да не как скоморох.
Незабываемы произнесенные в 1984 году слова одного из очень тонких исследователей народной песни — Юрия Ивановича Марченко: «Чтобы научиться общению с деревенскими людьми, чтобы правильно записывать то, что они поют, надо хотя бы однажды побывать в экспедиции вместе с Балашовым». Как точно! Не случайно, в конце 1990-х годов участницы хора из Усть-Цильмы, встретившись после сорокалетней разлуки с Дмитрием Михайловичем в Новгороде, плакали и обнимались с ним, как родные.
В ряду пособий различных авторов по собиранию фольклора балашовское «Как собирать фольклор», написанное в 1971 году простым, без ученой вычурности языком — лучшее. Воспользовавшись им — а это хоть и считанные страницы, но страницы золотые — начинающий собиратель ощущал себя своим среди своих и не слыл в глазах селян анатомом-живорезом из столицы; он вдруг открывал свою потерянную Родину. Вот в чем сила и надобность зримо запечатленного слова!
Д. М. Балашов до конца жизни с глубоким почтением относился к своему учителю — известному фольклористу профессору Анне Михайловне Астаховой. Но, как и подобает, талантливый ученик пошел дальше своего учителя. И не просто дальше. В те лихолетья, когда чиновники «от культуры» выступали с призывом «Нам не нужен фольклор, нам нужна самодеятельность», от академического исследователя требовалось немало гражданского мужества произнести истину вслух. Балашов не убоялся. Вот тому пример.
В 1960 году А. М. Астахова, была ответственным редактором «Инструкции по собиранию произведений устно-поэтического народного творчества». В разделе «Методика собирательской работы» читаем: «Особенно тщательно следует разыскивать и отмечать все ростки нового в фольклоре, — изучать местную клубную самодеятельность и место фольклора в ней, репертуар самодеятельных хоров, обследовать стенгазеты, собирать сведения о местных поэтах и композиторах и записывать созданные ими песни…»13. Балашов же в своем пособии пишет: «Наоборот, с большим разбором надо собирать новые, неустоявшиеся явления словесной культуры, ибо только то значительно и хорошо по-настоящему, что прошло проверку временем, доказало свою абсолютную художественную ценность»14. Различие позиций очевидно. Но это не все: Балашов уготовил современникам откровение, разоблачающее суть губительной для народов России идеологии в области культуры (доброго тебе внимания, уважаемый читатель) : «В послевоенное время фольклористику поразила еще и новая беда, возможно, связанная с предыдущим увлечением теоретиков моментами личного «авторского» начала в фольклорном творчестве, вследствие чего черты общего, коллективного, были как бы позабыты; фольклор начали смешивать с клубной любительской самодеятельностью. Начались усиленные попытки найти такое определение фольклора, под которое можно было бы подвести и старый классический фольклор, и новую самодеятельность»15.
 Приглашение на выставку «Балашов-художник» (2001 г. ) в Центре музыкальных древностей, Великий Новгород. В основе композиции — рисунок шестилетнего Дюки Гипси (Дмитрия Балашова)
Беда эта со временем не умалилась. Напротив, обеременела лукавством, цинизмом и продажностью. Что же произошло?
Начнем с того, что Балашов своими высказанными вслух мыслями о подмене в масштабах страны подлинного фольклора сценической самодеятельностью способствовал возникновению в конце 1970-х годов совершенно необычных для города певческих хоров, иначе, фольклорных ансамблей. Первым из них в России был ансамбль, руководимый Д. В. Покровским16. Группа талантливых музыкантов сначала «поняла», то есть на слух переняла от селян древние обрядовые песни. Затем показала всем, что именно из таких, не поврежденных композиторскими обработками песен выстраиваются классические вершины русского мелоса. Соотечественники были потрясены. Впечатление от подобных коллективов еще больше усилилось тогда, когда неподдельные народные песни стали петь в соответствующих сшитых по традиционному покрою одеждах. А таковые явно отличались от изобретенных в ателье и узаконенных до того на сцене бутафорских, приторно ярких, мещански безвкусных, всегда оскорбительно распоясанных и лживо выдаваемых за народные костюмов. В адрес участников необыкновенных фольклорных коллективов со слезами благодарности говорилось: «Вы поете так, как в нашем детстве пели в деревне». А за пределами России, например в Литве, можно было услышать: «Вас мы любим, потому что вы действительно русские. А вообще за что русских уважать, если они сами себя не уважают?».
Казалось бы, открылась дверь к родному очагу, входи, не бойся, тем более что в начале «демократических» 1990-х «сверху» распорядились восстанавливать фольклор. По городам и весям чиновники «от культуры» содрогнулись, оцепенели. И было от чего: поменять мировоззрение, заново учиться выращивать собственный хлеб, шить самостоятельно портки, следовать национальным ремесленным, строительным, праздничным традициям? — Да для того ли целый век эти традиции искореняли? Нет! Наше место в глобализме, где, как и в интернационализме, не надо быть русскими. А хочешь быть русским — будь им по паспорту или, как модно нынче, будь им «в душе», на худой конец, займи себя в рядах «патриотов» со свастикой типа баркашовцев, скинхэдов, впрочем — ах, да! — мы это «запрещаем», ну, словом, пустозвонь о себе, что ты русский, любым способом, только не цепляйся к прошлому: зачем нам, «русским», возрождать то, что давно уже умерло?
И оцепенение рулевых «культуры», а к сожалению, и не только их, вскоре прошло: фольклор? — ну так, пожалуйста. Из самодеятельных клубных так называемых народных хоров один за другим стали вылупляться коллективы с вывеской «фольклорный». Под лозунгом «Доллар всему голова!» ансамбли-челноки с «андреевскими» балалайками наперевес снуют за кордон, чтобы всех там развесивших уши потчевать «нашим, исконным». Среди таковых есть коллективы и «посмышленее». Эти одеваются — попробуй их упрекни! — в настоящие, вывезенные из деревень (этнографические) порты, рубахи, поневы, сарафаны, передники, кички, кокошники, борушки, сороки, девичьи повязки, свадебные коруны, сапоги, полусапожки, туфли, штиблеты, пояса как плоские, так и круглые, узкие и широкие, с невообразимо красивыми браными узорами, кистями, бубенцами, узолоченные, усеребренные и т. д. Но при этом поют они сценически, как научили их, например, в Институте культуры им. Н. К. Крупской, то есть во многом на манер все того же самодеятельного хора. Иначе-де не угодишь публике. Иначе не заплатят. Иначе от столичного жюри не получишь первенства на конкурсе. Ибо министерские специалисты сели на старого своего конька: продолжают мыслить категориями авторского сценического творчества, и потому в народной традиции они не отличают, например, мужскую пляску от женской. Потому маститые певцы, издавна витающие в высотах самодеятельного творчества, искренне, с патриотическим пафосом и без тени смущения — как Людмила Зыкина под занавес празднования 1140-летия Новгорода — во всеуслышание способны заявить: «А теперь мы поедем по новгородским селам и деревням. Мы понесем культуру в народ!». О, бедная страна! Твои чада не ведают, что творят.
А житель северной столицы Д. М. Балашов, блестяще знавший мировую поэзию, читавший наизусть поэмы античных авторов, вдруг в глухих российских украинах открывал для себя все новые перлы национальной, а значит и общечеловеческой, певческой культуры. При этом говорил: «Нам у этих старух всему учиться, даже тому, как сидеть за столом, как держать руки, как слушать, как незаметно помогать гостю освоиться в доме. Нам учиться терпимости в спорах, ненавязчивости, нам гуманизму, любви к человеку учиться у этих старух. Нам и работать у них учиться!»17. Балашов, восхищенный величием поэтического опыта, воссиявшего над Русью и столь присущего нашей сельской цивилизации, пришел к твердому и единственно верному убеждению: «Именно фольклор <…> создает национальную основу страны»18.
 Д. М. Балашов и В. И. Поветкин. 24 мая 2000 года.
И сегодня бы он вновь и вновь всеми жанрами своего писательского и ораторского труда указывал бы на главную причину, по которой необъятная Россия превращена в пепелище «бесперспективных» селений, и почему народ, извечно стелившийся ковром по кормилице-земле, оказался согнан в кучу и заперт в «удобствах» городов-небоскребов, и почему исторически и культурно заповедные наши земли оказались под слоем тины водохранилищ или в зоне атомно-радиационной безысходности, и почему для славянского мира вдруг стало «нормальным» обратиться в калейдоскоп этнических обломков, и почему центральные средства массовой информации смакуют факт ускоряющегося процесса вымирания русского населения. Отсюда объяснимо то, почему настоящие народные традиции — все, но в частности песенные — искореняются из живой жизни, обвешиваются музейными ярлыками и «совершенствуются» и «оттачиваются», пока не превратятся в хлам показного самовыражения, коим только и привлекать свободного, то есть освободившегося от родной культуры, туриста. Наконец, в сознании все более утверждается мысль: народ жив, пока защищен древней песнью предков. Отступившийся от нее — будет побежден песнею чужеродной.
И Балашов, Почетный гражданин Великого Новгорода, стучась, выламывая дверь в наше «сегодня», уже из сонма великих предков молвит: «Вы только вслушайтесь!». А мы все еще размышляем: зачем-то Балашову был нужен фольклор. Он был ему нужен, чтобы он стал нужным для нас!
Послесловие. Обо всем этом можно было бы поведать убедительным слогом самого Дмитрия Михайловича, выписав из его работ готовые научно отшлифованные и одновременно граждански ясные, по-деревенски немудреные выводы. Но мы, едва прикоснувшись к одной из ранних его работ, сознательно не листаем других. Пусть они, собранные воедино, превратятся для наших сограждан в любимую настольную книгу об Отечестве, Родимом крае и обо всей планете Земля, от Бога украшенной жилищами, одеждами и песнями самых разных народов.
31 октября 2005 года
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Д. М. Балашов. Русская народная баллада // Народные баллады. М. —Л., 1963.
2 Д. М. Балашов. История развития жанра русской баллады. Петрозаводск, 1966.
3 Д. М. Балашов, Ю. Е. Красовская. Русские свадебные песни Терского берега Белого моря. Л., 1969.
4 Сказки Терского берега Белого моря. Издание подготовил Д. М. Балашов. Л., 1970.
5 Д. М. Балашов. Драма и обрядовое действо // Народный театр. Л., 1974.
6 Русские народные баллады. Вступительная статья, подготовка текста и примечания Д. М. Балашова. М., 1983.
7 Д. М. Балашов, Ю. И. Марченко, Н. И. Калмыкова. Русская свадьба. М., 1985.
8 Птичка — железный нос, деревянный хвост. Сказки Терского берега. Запись и обработка Дмитрия Балашова. Мурманск, 1991.
9 Д. М. Балашов. «Князь Дмитрий и его невеста Домна» // Русский фольклор. М. —Л., 1959. Вып. IV. С. 80—99; Д. М. Балашов. Из истории русской баллады («Молодец и королевна», «Худая жена — жена верная») // Русский фольклор. М. —Л., 1961. Вып. VI. С. 270—286; Д. М. Балашов. Постановка вопроса о балладе в русской и западной фольклористике; «Василий и Софья» (Баллада о гибели влюбленных) // Труды Карельского филиала Академии наук СССР. Вопросы литературы и народного творчества, 1962. Вып. 35. С. 62—79, 92—106; Д. М. Балашов. Баллада о гибели оклеветанной жены // Русский фольклор. М. —Л., 1963. Вып. VIII. С. 132—143; Д. М. Балашов. Уникальная редакция былины о Дюке Степановиче // Русский фольклор. Л., 1971. Вып. XII. С. 230—237; Д. М. Балашов. Из истории русского былинного эпоса («Потык» и «Микула Селянинович») // Русский фольклор. Л., 1975. Вып. XV. С. 26—54; Д. М. Балашов. О родовой и видовой систематизации фольклора // Русский фольклор. Л., 1977. Вып. XVII. С. 24—34; Д. М. Балашов. Из истории былинного эпоса. Святогор // Русский фольклор. Л., 1981. Вып. XX. С. 10—21; Д. М. Балашов. Эпос и история (К проблеме взаимосвязи эпоса с исторической действительностью) // Русская литература. Историко-литературный журнал. Л., 1983. №4. С. 103—112.
10 Былины: «Добрыня и Алеша», «Три поездки Ильи Муромца». Исп. В. Лагеев. Д–024791-92; Былины: «Дюк Степанович», «Илья Муромец и Сокольник». Исп. Г. Вокуев, Е. Чупров, Леонтий и Анна Чупровы. 33Д–025677-78; Свадебные песни Терского берега Белого моря. Исп. хор села Варзуги Терского р-на Мурманской обл. Д–17413-14; Русские народные песни. Исп. хор села Усть-Цильмы. 33СМ–03381-82; Эпические стихи и притчи Русского Севера. Исп. заонежские и пудожские сказители. П2М — 49311-14.
11 Д. М. Балашов, Т. А. Новичкова, Л. И. Емельянов. Русский былинный эпос // Былины Печоры / Былины в 25 томах / Свод русского фольклора. СПб. —М., 2001. Т. 1—2. С. 21—78.
12 Д. М. Балашов. Устарел ли Гомер? // Художественные традиции в русской литературе. К 80-летию профессора А. В. Гончаровой. Тверь, 2003.
13 А. М. Астахова, М. И. Богданова, Б. М. Добровольский, Н. П. Колпакова. Инструкция по собиранию произведений устно-поэтического народного творчества. 1960. С. 8.
14 Д. М. Балашов. Как собирать фольклор. М., 1971. С. 13.
15 Там же. С. 6
16 Д. М. Балашов. Бесценная традиция веков // Советская музыка, 1976. №11. С. 30—31.
17 Д. М. Балашов. Устарел ли Гомер?.. С. 6.
18 Д. М. Балашов. Как собирать фольклор.. . С. 11.
http://ladim.org/st01a112a101.php

Контакты с Дмитрием Михайловичем Балашовым – предмет особого разговора. Будет время – постараюсь. Но его напускную архаичную русскость никак принять не мог.
http://img.beta.rian.ru/images/40405/68/404056875.jpg
http://clubjournal.ru/wp-content/uploads/2011/07/11.jpg и т.д.

НО ТВОРЧЕСКАЯ ГЕНИАЛЬНОСТЬ. И в этом всё.