Необъяснимо, но факт

Я снимала комнату у двух пенсионеров - Лидии Андреевны и Ивана Иваныча. Скромные, честные коммунисты. В молодости они поняли главное: чтобы быть хорошим, надо быть коммунистом. Кто же не хочет быть хорошим? Это ж какое мужество надо иметь, что бы отказаться быть хорошим! Коммунистами они стали. С полной отдачей служили Родине. Следовали моральному кодексу строителя коммунизма. Выйдя на пенсию и имея более, чем скромные доходы, продолжали служить идее. И это всё правда. Да только песня совсем не о том.

Как-то Лидия Андреевна объявила: -К нам приезжают дети! В отпуск. Ты не должна освобождать комнату. Не волнуйся, все разместимся.
Дети были на Севере, на заработках. Сын и дочь. Иван и Лидия. Когда я их увидела, слегка удивилась: они были очень похожи и какая-то особенная духовная близость связывала их. Лидочкин муж даже ревновал её к брату. Им достаточно было полувзгляда, чтобы разразиться смехом по только им понятной причине.Смеялись они почти всегда, да так заразительно, что всем вокруг становилось смешно. А когда не смеялись, то в глазах всё равно скакали весёлые чёртики. Дом ожил. В нём на целый месяц поселился праздник. Я была рада за стариков.

Когда дети уехали, я осторожно заметила: -у вас в семье две Лидии и два Ивана. Это необычно...
-Это было необходимо, -отозвалась Лидия Андреевна.
-Расскажите! -заинтересовалась я.

- Когда мы с Иванычем поженились, -начала она, -я почти сразу забеременила и родила. Ребёночек прожил всего 6 месяцев. Заболел и умер. Прошло время, я родила второго. С ним случилось то же самое. Так же было и с третьим. Я не успевала оправиться от одного удара, как обрушивался другой. Но надежды не теряла, забеременила в четвёртый раз. Дочка родилась, такая хорошенькая! Как уж мы над ней тряслись! В годик она уже ходила и говорила. А ещё через 8 месяцев тоже ушла от нас.
Моя боль поглотила меня целиком, -продолжала Лидия Андреевна.- У меня не осталось ни веры, ни надежды, ни желания жить. К Богу бы обратиться, да как-то не актуально. А за поход в церковь можно и из партии вылететь. Да и вообще, какой Бог! Его ещё в каком году-то отменили. Пошла на кладбище, к могилкам. День был будний, на кладбище никого, тихо так. И дала волю слезам, рыдала в голос. Чувствую, сзади кто-то подошёл, положил руку на талию. Сразу тепло так стало, спокойно... Обернулась. Женщина была мне незнакома. -Что ты плачешь, милая? -спросила. Я ей и выложила всё, как тебе сейчас.
Она выслушала спокойно, не снимая руки с моей талии. Потом заговорила: -Ты не плачь. У тебя всё наладится. Скоро зародится жизнь в тебе. Девочка будет. Ты назови её своим именем. Потом, годом позже родится сын. Назови его именем мужа. И будут они жить!

Что она говорит? -думала я.- Откуда может знать-то? Да какая разница! Мне уже никто не поможет. А эта хоть выслушала, успокоила. И душа, как-будто, уже не ноет так...Как зовут-то её? - открыла рот спросить, да так и застыла. Вокруг никого не было. Только лёгкий холодок по пояснице пробежал.
 Знаешь, -моя хозяйка повернулась ко мне, - он так и пробегает до сих пор, время от времени. Хотя сколько лет-то прошло! Ваня с Лидочкой уже взрослые.