Моя прелесссть

Алла крутила цепочку. Она не очень разбиралась в драгоценных вещах, но в этот раз чувствовала - пальцы ей ласкает золото высшей пробы. Даже жар, шедший от стен сауны и ее молодого тела, тот жар, от которого слезились глаза, а сознание начинало плыть, не мешал ей разглядеть, что камушки на кулоне не из простых стеклышек.

Алла тихонько рассмеялась, довольным взглядом окидывая свою стройную фигурку. Просто удивительно, как хорошо гармонирует золото с кожей персикового оттенка!

А ведь у нее никогда не было золотых вещей. Таких качественных точно не было, а единственную потом и кровью заработанную цепочку "увела" младшая сестра.

Алла вынашивала планы мести, едва не била Нинку в горячечных видениях и спускала в унитаз безмозглую голову родственницы. А когда дошло до дела, точнее, разговора, не сказала в упрек ни слова.

Почему? Может, потому что Нинка так искренне, по-щенячьи радовалась их встрече, не частой между уже взрослыми людьми, покинувшими отеческий дом. Ну не дом, разумеется, а квартиру.

Алла услышала, как кто-то входит в душевую и напряглась. Что она будет делать, если вернется хозяйка драгоценности?

"Скажу, что нашла тут цепочку, как оно и было, решила отдать на ресепшен, чтобы никто не забрал себе, а сама пока тут греюсь, никого не трогаю".

Алла рассмеялась.

Забрать себе. Почему бы ей не забрать эту цепочку себе, вместо того, чтобы пялиться на нее, вроде Сэма на кольцо Фродо, обреченное раствориться в недрах Ородруина?

Кто ей подарит такое сокровище?

"Это моя прелесть, оно само мне досталось, мой, мой подарочек".

Муж слишком мало зарабатывал, чтобы забрасывать жену дорогими подарками. Любовников у Аллы не было, потому что из всего мужского племени рядом с собой она в состоянии была терпеть только своего непрактичного мужа.

Да и не относилась Алла к тому типу женщин, которые умеют "брать". Ни от жизни, ни от мужчин, а лет ей было достаточно, чтобы знать об этом. Или еще можно что-то изменить? Изменить себя? Свой подход...

"И в самом деле прелесть... Тяжелая-то какая!"

Она снова замерла, прислушиваясь. В душевой выключили воду и вышли, предоставив Аллу себе и совести.

Совесть... Слово - капкан. Как и справедливость. Оба слова кто-то выдумал. Какой-то злой обманщик.

Алла горько скривила губы.

Вспомнила саму себя, из детства: как она отказалась от поездки в Рим, а потом и в Нью-Йорк. Училась она в такой школе, которая могла отправлять своих самых талантливых учеников за границу - по обмену. Так вот, маме по блату удалось договориться, чтобы Аллочку приняли в группу избранных, но девочка отказалась. Объяснила маме, что, мол, не достаточно она хорошо учится, что есть те, кто учится лучше, и вот она, мол, займет чье-то место, того, кто достоин... Сейчас взрослая Алла тихонько рассмеялась, крючась на верхнем лежаке сауны. Она задержала взгляд на красивых своих ногах, на выпирающих косточках бедер, удовлетворенно улыбнулась себе и вновь уставилась на цепочку, ставшую влажной от пота. Она еще вспомнила, как в школу приехали иностранцы и раздавали диким, верещавшим вокруг них русским детям свои иностранные конфеты и жвачку, как сама Алла смотрела на гостей и одноклассников с недоумением и не испытывала никакого желания попросить гостинец себе, потому что таким образом, как ей казалось, она бы потеряла... честь.

Алла вновь скрючилась, отрывочно вспоминая все свои "высокой чести и нравственности" поступки. А была ли честь? И в какой наивной книжке она вычитала об этом?

Неужели она так ничему и не научилась? Неужели так и будет прозябать в ничтожестве из-за глупых принципов, которым и следовать-то уже не только не модно, но и откровенно глупо?

Да и если разобраться, не было ли все ее благородство, которое, как ей казалось, она проявляла по жизни, трусостью и дуростью? Ведь, когда она отказывалась от поездки, кроме всего прочего боялась еще, что не сможет смотреть в глаза тем одноклассникам, которых не взяли, потому что вместо них взяли в Рим ее.

Алла расстегнула замочек, прикидывая, как она вынесет цепочку из душевой, чтобы никто не заметил. Ее глаза азартно блеснули, а телу стало одновременно горячо-горячо и легко. Алла оплела расстегнутую цепочку вокруг запястья и вышла из сауны.

Она была одна в душевой, но почему-то сильно нервничала. Она вдруг сообразила, что на голом теле цепочку не спрячешь. Она включила душ, решив намазать пеной запястье. Сейчас быстро ополоснется, завернется в полотенце, а потом быстро уберет цепочку в сумку. Только бы не пришла хозяйка вещицы! И чего она тут так долго лежала? Возилась со своими идиотскими воспоминаниями!

И нечего было строить из себя невинность! Будто не она, когда ей не заплатили в предыдущей фирме в оговоренный срок хорошую сумму денег, так сумела запугать взрослого дядьку, гендиректора, что тот ей выплатил из личных денег, да частью взял в долг. "А я все скажу, - безапелляционно, почти не дрожащим голосом говорила Алла, - кому надо и где меня станут слушать, что вы тут проворачиваете. Не верите? Думаете, не заинтересует? Проверим... И не надо меня пугать. Я вообще ничего не боюсь".

Тогда она и в самом деле ничего не боялась, на какое-то время словно обезумев - муж страдал, что она не принесла денег, - но не теперь. Сейчас Алла боялась. Ужасно боялась и чувствовала, что от стыда горят ее обычно бледные, как и положено хилым петербуржцам, щеки...

Нужно скорее выбираться. Кто-то идет! Млин! Это Светка!

Света была ее помощницей на работе и хорошим, спокойным человеком. Они вместе записались на фитнес и бегали сюда заниматься в обеденный перерыв.

- Свет, ты моего полотенца не находила? - спросила Алла почему заискивающим голосом.

Она закрылась полотенцем - принесенным из дома, а не выданным на ресепшен - и чувствовала, что выглядит очень жалко рядом с высокой Светой, - практически голая и совершенно мокрая.

- Какое полотенце? - удивилась Света.

- Да я оставила его где-то в зале. Прикинь, потеряла полотенце.

Алла говорила правду. В самом деле, когда она уже разделась, чтобы идти в злосчастную сауну, она обнаружила, что где-то посеяла казенное полотенце, поэтому взяла свое, домашнее, которым вытиралась после душа.

- Нет, не видела я твоего полотенца. Оранжевое? Да не волнуйся ты так. Боишься, что не выпустят что ли?

- Да должны выпустить. Я сейчас оденусь и пойду искать полотенце.

Алла выскользнула из сауны. В раздевалке народу было немного и каждый занимался своим делом. Кутаясь в куцую махровую тряпицу, Алла продвигалась к своему ящичку. Открыв его дрожащими пальцами, она ловко сунула руку внутрь сумки, скинула цепочку туда, на дно, к влажным, скомканным леггинсам и футболке.

Она стала вытираться и делала это необыкновенно долго. Ее трясло - частью от безумного смеха - ее бича в нестандартных ситуациях, - частью от несуразных мыслей: "...ну и прекрасно! теперь мне все равно!.. И все будет в шоколаде!"

В раздевалку вошел кто-то еще. Девочка, одетая в охровый плащик, с кожаной сумочкой на плече. Худенькая такая девочка, густая коса елозит по хрупкой спине.

Пришелица, ни на кого не глядя, пошла прямиком в душевую. Алла заметила, что лицо у девочки встревоженное, и ни на секунду не усомнилась, зачем та пришла.

Охваченная эмоциями, которые ее буквально раздирали, из-за чего идентифицировать их не представлялось возможным (Алла запомнила только самые яркие: страх и стыд. Но вот страх чего? Стыд за что?) Алла сделала вид, что ничего не замечает и торопливо натянула на себя трусики и лифчик. Когда девочка исчезла из поля ее зрения, Алла нагнулась и зачем-то заковырялась в сумочке.

Для чего-то она искала цепочку, наконец с трудом ее нашла (будто леггинсы и футболка занялись в сумке размножением, так что в итоге вещей в сырых глубинах стало очень-очень много) и извлекла на свет, стараясь, чтобы драгоценность было видно только ей, и панически прислушиваясь. К своему ужасу Алла обнаружила, что кулон с бриллиантами соскользнул, потому что она забыла застегнуть замочек. "Теперь даже если я захочу отдать, я не смогу объяснить, зачем убирала вещь в сумку, да еще расстегивала..." Аллу охватило отчаяние. Но тут, к ее радости, она сумела нащупать кулон и трясущимися руками вдела в него золотую тяжелую цепочку.

Девочка стала возвращаться обратно. Грустным, блуждающим взглядом окинула раздевалку.

"Ну же, спроси. Тогда я, быть может, отдам тебе твою цепочку!" - Мысленно крикнула Алла, но головы к девочке не повернула. Все, даже выражение лица потеряшки, она улавливала боковым зрением.

Девочка молча вышла. И почти сразу пришла Света.

- Ну как, не нашла полотенце?

- Н-нет, - с запинкой ответила Алла и вдруг решилась.

Ощущение было такое, будто рассыпавшиеся и безнадежно разбежавшиеся мысли разом собрались воедино. Ей стало легче дышать.

- Слушай, - буднично сказала она, - мне тут надо отнести на ресепшен цепочку. Прикинь, нашла вот в сауне.

Света очень странно посмотрела на цепочку, потом на Аллу, руки которой почему-то больше не дрожали.

- А, - хладнокровно произнесла Света, - тут одна девочка приходила, что-то в сауне искала. Вот в чем дело. Ты разве ее не заметила?

- Нет, - спокойно ответила Алла. - Жалко... Ну ничего. Ей ведь передадут?

Алла изобразила сомнение.

- Да должны... - протянула Света, скопировав сомневающееся выражение лица Аллы.

Торопливо одевшись, Алла пошла на ресепшен.

- Вот, я тут в сауне нашла, - сказала она устало и протянула цепочку администратору.

- А! Ну хорошо. Тут как раз недавно девочка приходила. Давайте.

- Вы передадите?

- Да, - улыбнулась администратор. - Конечно. Давайте ключ. Так. А где ваше полотенце?

- Я его оставила где-то в зале, - рассеянно сообщила Алла. Ей вдруг стало легко. Не так как в сауне, а на самом деле - легко. От странного, внутреннего смеха во всем теле будто взорвалось и растеклось по жилам пузыриками шампанское.

"Только он смог отказаться", - торжественно сообщил ей Гендальф из "Властелина Колец".

- Вот ваша карточка, Мария.

- Погодите... Я не Мария, - очнувшись от книжных ассоциаций, кротко заметила Алла.

- Да? Действительно. Какая же вы Мария, - согласилась администратор. Она уже помнила постоянных посетителей и их имена.

- Ну да... - кивнула Алла.

"Какая из меня Мария?"

- Так. Но тогда это не ваш ключ.

- И что делать?

- Кто-то перепутал ключи.

- Надо же...

- Ничего. Сейчас исправим.

Администратор побегала мимо ячеек, куда помещались карточки занимавшихся в зале клиентов и как-то быстро нашла карточку Аллы.

- Вот. До свидания, Алла, - вежливо попрощалась администратор.

- Спасибо. До свидания, - сказала Алла, но не ушла после дежурной фразы, а села в кресло ждать Свету.

Света вскоре появилась и чему-то искренне рассмеялась, встретившись с Аллой глазами. Наверное, потому, что и сама Алла никак не могла успокоиться и сама едва справлялась с приступами смеха, сотрясавшего ее худое тело. А, может, Света смеялась чему-то другому, но беззлобно. Когда они уже уходили, к ресепшен подбежала женщина, громко причитая, что кто-то "стащил" ее ключ.

Администратор с улыбкой принялась ее успокаивать, а Алла со Светой, едва справившись с дверью (обе продолжала глупо хохотать, ничего друг другу не говоря и не объясняя, поэтому дверь их плохо слушалась), выскользнули на воздух.

Алла так и не узнала, передали ли девочке цепочку на ресепшен. Со Светой они эту историю никогда не обсуждали.