Работа

В пузыристом пространстве медленно плавали темноглазые рыбины. Они были плоские, как жидкокристаллический экран, висящий рядышком на стене, и ярко размалёваны безумными несочетаемыми цветами. Странные создания. Но они мне нравились, так как придавали кабинету своеобразный интерьер. Я еще раз глубоко вздохнула и пристроилась на корявеньком стульчике, который чем-то напоминал мне покоцанного пони.
-Ну что, милая моя, вакансия есть, но только одна. А вас, девушек, много.
Из приёмной донеслись женские перекрикивания. Похоже, там назревало что-то ураганно- стихийное.
-Я понимаю. Но я отдала вам своё резюме. Рассказала о себе. Опыта работы нет, но я легкообучаема. Хоть кофе варить, хоть цветы поливать, хоть факс принять… Коммуникабельна, общительна. Какие-то еще требования?
Директор пересмотрел моё резюме уже не так бегло, как в первый раз, зациклился своими свинюшно-маленькими глазками на строчке об образовании и перевёл подозрительно- пугливый взгляд на меня. Затем, он крякнул и начал мять и дёргать  галстучную удавку на шее. Взрослый сорокалетний мужик смотрел на меня и на мои коленки, игриво выглядывающие из-под непозволительно высоко натянутой  узкой юбки печальными глазами. Вот-вот – и я даже увижу в них кристаллы Сваровски, которые мужчины прячут глубоко в душе.
-Эмма, вы замечательная девушка. Думаю, будете неплохой секретаршей. Но зачем вам, с образованием программиста такая мелкая работенка? Это же…,- директор откинулся назад в кресло и вытер взмокший лоб ароматической салфеткой,- это же глупо!
Я нахмурилась. В приёмной воцарилась зловещая тишина. Почти уверена, что у замочной скважины столпились молоденькие цыпочки и, раскачиваясь на шпильках, всеми силами желают мне провалиться сквозь все 16 этажей небоскреба. Думаю, они и сами, если бы им представилась такая возможность, выкинули меня прямо в окно, через стекло и задёрнутые жалюзи.
-Видите ли, мистер Гарсон, у меня возникли непредвиденные обстоятельства. Мне нужна именно эта работа. Именно здесь, именно сейчас и именно у вас.
Гарсон поморщился. Он не любил, когда из него делают безжизненное желе. А сейчас происходило именно это. У девушки явно генеральский характер.
-И сколько же мне вам платить?
-Как прошлой секретарше. Вы скажете мне основные обязанности, присущие моей должности и я буду их безукоризненно выполнять.
-Хорошо,- директор явственно пригляделся к  моему виду, сломал карандаш, который он крутил уже минуту в руках, пополам, и громогласно заявил:
-Вы приняты!
В приёмной, судя по звуку, упал шкаф. Или что-то другое. Или кто-то. Но вновь воцарилась звенящая тишина. Я молча подписала контракт, повесила на плечё дамскую сумочку, ослепительно улыбнулась, теперь уже моему шефу, и направилась к двери.
-Завтра к девяти?- бросила я уже держась за ручку, нажатие на которую отделяло меня от «ящика с шипящими змеями».
-Да, жду вас. Думаю, мы сработаемся,- Гарсон подмигнул мне и закинул галстук на плечо.
Из-за жалюзей начало проглядывать солнце, и кабинет наполнился желтоватым тёплым светом. Рыбки застыли и начали приглядываться к обстановке. Их яркие краски слегка потускнели, но еще всё горели цветастыми пятнами на безжизненной белой стене.
Я вылетела из кабинета, и, не оглядываясь, проскочила мимо расфуфыренных нимф. Глаза блестели от радости, внутри меня разливалось счастье, разбрызгиваясь капельками восторга и искорками любви. Музыка играла в сердце и её звуки становились всё громче, вылетая с помощью голоса на волю. Мотивчик простейший.
Спустившись на первый этаж, я открыла сумочку и достала фотографию Гарсона в окружении детей и жены. Их лица были категорически замазаны синюшными чернилами. Чмокнув изображение шефа в лобик, я запихнула фото обратно и полетела. Домой. Ждать завтрашний день.