Правительство Примакова - 1999

Политические процессы в современной России и перспективы консолидации общества вокруг проправительственного курса

Приведенные данные  подтверждают вывод о том, что ядра" западнического и традиционалистского электората по своей идентификационной ориентации сохраняют черты "субкультур" и даже "субэтносов", однако в силу их размывания, возникающие "посередине"  группы - социалистической,  националистической или центристской ориентации - демонстрируют определенный общенациональный синтез.  Несмотря на различные самоназвания,  эти типы сознания во многом имеют общие характеристики.  Впрочем, эти синтетические черты сознания характерны и для политиков, уходящих от идентификации по линии "коммунисты-демократы".  Так тот же Лебедь или Лужков,  стремясь  "нащупать" свою  электоральную  базу  в  преддверии новых избирательных кампаний, предстают  то  "социалистами",  то  "националистами",  то  "центристами-прагматиками".
Исследования показывают и то,  что несмотря на явное формирование нового общественного запроса, в  России длительное время не было политиков, которые бы олицетворяли его более или менее внятно.  Анализ последних данных  позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время ему в большей степени соответствуют такие лидеры «партии власти» как Е.Примаков или Ю.Лужков – и это при все большем росте общественного недовольства «партия власти» тем не менее укрепляет свои позиции. Лишь Г.Зюганов из числа реальных претендентов на общенациональное лидерство "привязан" к своему коммунистическому электорату. Особого внимания заслуживает анализ «феномена Примакова», «честного государственника», как бы стоящего  над схваткой  личных  и  корпоративных  интересов  и не привязанного к каким-либо определенным идеологическим доктринам.
В ходе недавнего исследования городского населения (январь 1999 года) замерялись шесть ценностей, которые можно интерпретировать как «правые» (модернизационные)  и «левые» (традиционалистские).  Полученные условные коэффициенты характеризуют суммарный рейтинг «правых» ценностей в электоратах партий и движений.

Таблица 10. Некоторые обобщающие характеристики электоратов отдельных партий

Аграрная партия     27.8 (левый центр)
Гипотетический блок под руководством Е. Примакова 38,2 (центр)
Женщины России  40,7 (центр)
КПРФ   16,0 (радикально левые)
ЛДПР 39,8 (центр)
НРПР А. Лебедя 29,3 (левый центр)
НДР 44,4 (правый центр)
Отечество 43,2 (правый центр)
Правое дело 58,5 (радикально правые)
ЯБЛоко 44,0 (правый центр)

Таким образом, видно, что за последнее время политический спектр в России сместился существенно влево, в сторону центризма – левоцентризма.  В электоратах таких традиционно «правых» и «правоцентристких» движений как «НДР», «ЯБЛоко», «Отечество» собственно «правые» ценности представлены меньше, чем на 50%.  А нынешний политический центр в лице правительства Е.Примакова в союзе с умеренной частью Госдумы занимает еще более левые позиции. В то же время левые радикалы, к которым по устоявшейся терминологии можно отнести КПРФ и ее электорат, по-прежнему занимают положение сильно «с краю». Все эти перемены явились следствием сложных политических процессов, которые кризис лета-осени 1998 года только актуализировал. Изменения в ценностных установках общества, медленно накапливавшиеся в последние пять лет, породили институциональные изменения, которые, судя по всему, уже носят необратимый характер.
Так произошел распад  прежней «партии власти» (Президент Б.Ельцин в его окружение, близкое к радикальным реформаторам, одновременно с участием некоторых олигархических структур). Правительство Е.Примакова воспринимается обществом в качестве одновременнно и власти, и оппозиции по отношению к предшествующему курсу, и в глазах большинства населения не несет ответственности ни за кризис, ни за его последствия. У “протестной” части общества исчез или размылся привычный “образ врага”, что привело к фрагментированию и усложнению политического спектра. Лидерство перешло  к политикам и политическим партиям, находящимся вне старых парадигм “коммунисты” или “демократы”. Можно утверждать, что в результате кризиса политический режим в стране, как это не парадоксально, не только не ослаб,  но даже укрепился, если понимать под ним не клановые интересы  отдельных  групп  внутри  "партии власти", а нынешнюю политическую систему в целом. Происшедший процесс  “обновления” «партии власти» снял с нее ответственность за провалы периода реформ, а в состав “партии власти” оказались интегрированы самые различные политические силы, включая и определенную часть традиционной (коммунистической) оппозиции. Налицо быстрый рост популярности  выдвиженцев нынешней политической системы Ю.Лужкова и Е.Примакова - при сохранении и даже некотором  незначительном  снижении  позиций  Г.Зюганова, “замораживании” рейтинга “вечного оппозиционера” Г.Явлинского и быстрой потере интереса к такому "несистемному" лидеру как А.Лебедь.  Во многом поэтому ни резкого "полевения" общества,  ни роста праворадикальных настроений сегодня не просматривается.  Общество жаждет стабильности, но не любой ценой. Среди тех завоеваний,  которые ценятся, несмотря на в целом отрицательное отношение к нынешней власти, - это право на частную жизнь, включая свободу передвижения, свободу предпринимательства, свободу получения информации, выборность органов власти и т.д. Даже сейчас около 47%  населения продолжают оценивать переход к рыночной  экономике  как скорее положительное явление,  хотя и содержащее очевидные отрицательные моменты (при 39%  полагающих,  что переход к рынку - это грубейшая ошибка  или даже преступление).  В результате все большую популярность приобретает модель социально-ориентированного капитализма с  государственным регулированием определяющих сфер жизни и широкой экономической свободой на его "нижних" этажах - в мелком и среднем бизнесе, торговле и сфере  обслуживания.  Наибольшее  распространение  среди сторонников различных идейно-политических течений получает идея  социальной  справедливости и национального возрождения, укрепления государственной мощи. Идеализированные представления о "цивилизованном Западе" и необходимости односторонней ориентации на него становятся все менее популярными, в том числе и среди еще недавних ярых сторонников "реформ".
В то же время ряд проблем  и социальных ценностей продолжают раскалывать общество. Так сохраняется противоречие между "традиционалистскими" представлениями об обществе как системе,  требующей регулирования - доходов,  общественной морали, других социальных отношений; первичности  государства и его интересов над частными интересами - и "индивидуалистическими" представлениями, более свойственными современному горожанину. Весьма болезненной для общества остается и идея "реванша", раскалывающего население примерно пополам. Так почти 65% (в том числе, 54% в крупных городах) требуют нового передела собственности и наказания владельцев "неправедно нажитых состояний";  52%  (и 47%  в крупных городах), считает, что нынешнее бедственное положение страны стало результатом сознательных действий ее "врагов"(олигархов, банкиров, финансовых структур Запада и т.д.),  которые также должны понести наказание.  Очевидно,  что "партия власти" в ее новой конфигурации, которая неизбежно сформируется в ближайшие год-два будет вынуждена считаться с этими настроениями и активно искать "виноватых", периодически устраивая показательные процессы ради  сохранения  социального мира в обществе.
Представляется, что новая конфигурация политических сил в период после 1999-2000 годов, будет ориентироваться именно на этот новый общественный консенсус – левоцентристское – центристское ядро (умеренно «государственнический» курс на основе «национал-центристского большинства»), однако вероятные попытки создания режима мобилизационного типа   (в случае возникновения трудноразрешимых экономических или внешнеполитических проблем) могут снова вызвать существенный раскол общества.

1. Общая политическая ситуация и перспективы «партии власти»

Политические процессы, происходящие в современной России, неизбежно приводят к постепенной трансформации политического режима. Возникает отчетливый запрос на сильную и консолидированную власть, способную вывести страну на курс органической, системной модернизации общества и экономики. Власть или в широком смысле слова «партию власти», как субъекта общенациональных стратегических интересов. Эти интересы оказались в последнее десятилетие «растащены» между  отдельными экономическими и политическими группировками, своего рода «кланами». Общество раскололось по идеологическим основаниям, а между  обществом и властью стремительно возрастала пропасть непонимания и взаимного недоверия. Однако на сегодняшний день начала складываться качественно иная ситуация. У ее истоков лежат некоторые объективные и субъективные причины, среди них:
- осознание большинством населения бесперспективности конфронтационного курса, раскалывающего общество;
- последствия экономического и политического кризиса лета-осени 1998 года, приведшего к существенной переменам в конфигурации «партии власти»;
- предстоящие выборы Государственной Думы и Президента РФ.
 Можно отметить следующие наиболее существенные факторы:
; “партия власти” в ее прежнем виде (Президент Б. Ельцин и его окружение, близкое к «радикальным реформаторам», одновременно с участием некоторых олигархических структур)  вступила в тяжелый кризис и практически распалась;
; в непосредственном преддверии парламентских и президентских выборов идет стремительное формирование новой «партии власти» на принципиально новой основе; ее очертания (Правительство + региональные власти + думское большинство + спецслужбы) все явственнее просматриваются;
; новое Правительство воспринимается обществом в качестве одновременнно и власти, и оппозиции по отношению к предшествующему курсу, и в глазах большинства населения не несет ответственности ни за кризис, ни за его последствия;
; у “протестной” части общества исчез или размылся привычный “образ врага”, что привело к фрагментированию и усложнению политического спектра. Лидерство перешло  к политикам и политическим партиям, находящимся вне старых парадигм “коммунисты” или “демократы”;
; все отчетливее просматривается стремление региональных элит принимать более активное участие, чем ранее, в решении вопросов общефедеральной компетенции, включая их непосредственное участие в парламентских и президентских выборах.
; сами региональные элиты также все в большей степени фрагментируются; реальная власть во многих регионах   переходит на боле низкие «этажи» – к мэрам, главам районного самоуправления и пр.

Эти перемены не могли пройти вне поля общественного мнения. И взаимоотношения власти и общества существенно трансформировались,  стали носить еще более многослойный, противоречивый характер. С одной стороны, можно утверждать, что в результате кризиса политический режим в стране, как это не парадоксально, не только не ослаб,  но даже укрепился, если понимать под ним не клановые интересы  отдельных  групп  внутри  "партии власти", а нынешнюю политическую систему в целом. По крайней мере, он сегодня потенциально стабильнее, чем когда-либо за последние пять лет.
Это выражается, прежде всего, в том, что Правительство Е.Примакова продолжает пользоваться достаточно высоким в условиях нарастающей хозяйственной разрухи уровнем поддержки общества (ни одно из правительств на протяжении 90-х годов не могло этим похвастаться). Эта поддержка соседствует со столь же значительным падением доверия к Президенту (и как к личности, и как к институту власти) и обслуживающим его структурам.
Таблица 1
Доля доверяющих институтам власти в составе населения страны, в % (по данным февральского исследования Российского независимого института социальных и национальных проблем)
Институты власти Доверяют Не доверяют Затруднились определить свое отношение Итого
Президенту России 6,7 83,1 10,2 100
Правительству России в целом 24,0 46,5 29,5 100
Премьеру Е.Примакову 57,6 24,3 18,9
Государственной Думе 15,4 53,5 31,1 100
Совету Федерации 19,3 40,5 40,2 100
Российской Армии 38,9 33,9 27,2 100
МВД (милиции) 17,6 60,8 21,6 100
Областной (городской) администрации 23,7 47,5 28,8 100
Областному (городскому) законодательному собранию 17,5 46,9 35,6 100
Религиозным организациям (церкви) 26,0 41,1 32,9 100
Политическим партиям 8,3 56,7 35,0 100
Профсоюзам 20,8 50,7 28,5 100
Средствам массовой информации (телевидению, радио, газетам)
25,7
42,2
32,1
100
Центральному банку 7,1 63,5 29,4 100


 Власть как бы оказалась “расколотой” по институциональному признаку – весьма высокое доверие к Правительству России и, особенно, к непосредственно Премьеру в сочетании со столь же глубоким недоверием к президентской вертикали. В преддверии выборов, эти обстоятельства могут оказаться благоприятными для “партии власти”. Происшедший процесс ее “обновления” как бы снял с нее ответственность за провалы периода реформ, а в состав “партии власти” оказались интегрированы самые различные политические силы, включая и определенную часть традиционной (коммунистической) оппозиции.
 Этот процесс начался уже в 1995-97 гг., когда на губернаторских выборах победили во многих регионах оппозиционные Кремлю кандидаты, которые очень быстро нашли общий язык с президентско-правительственными структурами. Сегодня в некоторых из этих регионов наблюдается «вторая протестная волна», направленная уже против новых, коммунистических или иных оппозиционных в свое время властей (характерные примеры Воронежской, Волгоградской, Курской областей). Все это привело к потенциальному расширению  и одновременно размыванию социальной базы “партии власти”.
Фрагментация власти сняла с действующих властей значительную долю ответственности. Если раньше на вопрос,  кто виноват в бедственном положении россиян - ответ  был  для многих ясен - Б.Ельцин и "нехорошие" А.Чубайс, В.Черномырдин, другие "демократы",  то сегодня из этой компании "на плаву" остался лишь  президент Ельцин (57.6% называет именно его главным виновником всего), да и то в таком состоянии, что всерьез от него чего-либо ждать или требовать кажется  бессмысленным.  Другой «главный виновник» – правительство В. Черномырдина – ушло с политической сцены минувшей осенью (29,9%).
Все  более "свадебной" становится и роль многих действующих губернаторов,  так как  жизнь  простых  людей  зависит  не столько от них (кому из губернаторов, при всем различии их декларируемых ориентаций,  удалось сделать в своих регионах что-то выдающееся, резко выходящее за пределы узкого коридора возможностей?), сколько от местной (районной,  городской) власти,  собственного начальства на предприятии. Что такое реальная власть и от кого зависит надежда на улучшение - обществу не всегда понятно, и свои основные надежды оно связывает именно с правительственным курсом.
Что касается персональных политических симпатий,  то налицо быстрый рост популярности  выдвиженцев нынешней политической системы  - Е.Примакова и Ю.Лужкова - при сохранении и даже некотором  незначительном  снижении  позиций  Г.Зюганова, “замораживании” рейтинга “вечного оппозиционера” Г.Явлинского, быстрой потере интереса к такому "несистемному" лидеру как А.Лебедь и практически полной «маргинализации» политиков первой радикальной волны. – таких как Е.Гайдар, А.Чубайс, Б.Немцов и другие

Таблица 2
Доля готовых проголосовать за потенциальных кандидатов
в президенты, в %

По данным исследования
декабрь
1996 г. Декабрь
1997 г. Июнь
1998 г. октябрь
1998 г. Январь
1999 г.
В. Жириновский 4,4 4,2 2,9 2,7 3,9
Г. Зюганов 20,2 14,9 14,6 15,4 15,8
Ю. Лужков 7,1 12,0 15,7 12,8 14,5
А. Лебедь 26,1 10,6 7,9 14,6 9,8
В. Черномырдин 5,1 3,6 5,4 1,1 0,7
Г. Явлинский 11,6 9,9 13,1 13,0 12,8

Отдельно следует остановиться на потенциальном президентском электорате Е. Примакова, который вырос буквально «с нуля» полгода назад до 17.1% поддержки в начале нынешнего года. Е. Примаков стал также безусловным лидером гипотетического «второго тура», уверенно побеждая в нем всех остальных претендентов.
При этом отношение населения к правительству в целом уместно назвать “положи¬тельно-нейтральным” (судя по оценкам, высказанным опрошенными):
4,8% – Правительству удалось добиться многого.
44,9% – Достижения правительства есть, но они весьма невелики.
33,1% – Правительству не удалось сделать почти ничего позитивного.
17,2% – Затруднились ответить.

2. Вектор идейных предпочтений современного российского общества

С некоторыми оговорками можно утверждать, что больше половины населения — “державники”, выступающие за самостоятельный русский путь развития страны; немногим более десятой части — коммунисты и не более 5-10% - сторонники либеральных взглядов. Таким образом, напрашиваются три вывода:
1) социальная база коммунистов, несмотря на кризис, существенно не выросла;
2) население придерживается преимущественно “аморфных” идеологических течений, то есть таких, которые не оформлены в строгие партийные рамки.
3) коммунисты почти полностью потеряли молодежь, а либералы не имеют поддержки в составе старшего поколения. Доля сторонников коммунистов относительно велика лишь в составе жителей сел, городских пенсионеров и рабочих. Доля рыночников мала даже среди предпринимателей.

Все меньше людей, готовых непосредственно включиться в протестные акции. Дело в том,  что приходит понимание того,  что с их помощью невозможно изменить ситуацию к лучшему. Сдерживающим фактором протестных настроений, кроме осознания бесперспективности протеста, является опасение социальной смуты,  которая может захлестнуть страну и  затронуть лично каждого россиянина. Такого рода опасения испытывают 60% опрошенных, включая опасения гражданской войны.
Это связано с тем, что, во-первых, существует принципиальное отличие нынешней ситуации от той,  которая сложилась в конце 80-х - начале 90-х годов, когда страна под  воздействием политического и экономического кризиса находилась на грани коллапса и распада.  Тогда общество было расколото на два непримиримых лагеря - сторонников и противников "реформ".  Ничего подобного не наблюдается сейчас.  Более того,  существует определенная тенденция консолидации общества перед общей угрозой.  Во всяком случае,  сегодня практически нет социальных групп и слоев, политических сил, которые во имя неких идей готовы были бы "поджечь свой дом", каким бы плохим этот дом не был. Общество настроено скорее не на революционный слом сложившейся системы (такую точку зрения поддерживают не более 12% респондентов),  а на постепенную смену  социально-экономического  курса  реформ (60%). Так, несмотря на кризис и крайне отрицательный социально-психологический климат, большая часть населения не считает сам по себе переход к рыночной экономике, осуществляемый в России,  ошибочным. Считают этот переход “прогрессивным” шагом 9,3%; в целом положительным явлением, однако содержащим и отрицательные аспекты — 37%. Таким образом, 46,3% населения поддерживает рыночные преобразования в качестве самого направления реформ и кризис мало что изменил в этом отношении. В то же время 11,7% населения считает рыночные преобразования грубой ошибкой, а 27,3% — сознательным разрушением России. Итого явных противников рыночных отношений — 39%. Еще 14,7% не смогли определить свою позицию. Доля сторонников рыночных преобразований среди имеющих общее среднее образование — 36% (противников 45,8%); имеющих среднее профессиональное образование — 59,9% (противников 30,5%); имеющих высшее образование — 65,5% (противников 26,3%). Распределение сторонников и противников рыночных отношений в составе разных возрастных групп населения наглядно свидетельствует о наличии серьезного противоречия между поколениями по ключевому вопросу преобразования общественных отношений. Не привел кризис и к росту “революционаризма”. Подавляющее большинство (59.3%) населения выступает за постепенное изменение общества посредством реформ, еще 4.5% не хотели бы ничего менять в нынешней ситуации. Радикально изменить нынешний строй посредством революции хотели бы 12.4% населения. Основная опора “революционно-радикальных настроений” –  сторонники коммунистов (хотя и они в большинстве своем не являются “революционерами”, выступая  за эволюционный путь развития страны).
 Во многом поэтому,  несмотря на болезненную реакцию на кризис, ни резкого "полевения" общества,  ни роста праворадикальных настроений сегодня не просматривается.  Общество жаждет стабильности, но не любой ценой. Среди тех завоеваний,  которые ценятся, несмотря на в целом отрицательное отношение к нынешней власти, - это право на частную жизнь, включая свободу передвижения, свободу предпринимательства, свободу получения информации, выборность органов власти и т.д. В результате все большую популярность приобретает модель социально-ориентированного капитализма с  государственным регулированием определяющих сфер жизни и широкой экономической свободой на его "нижних" этажах - в мелком и среднем бизнесе, торговле и сфере  обслуживания.  Наибольшее  распространение  среди сторонников различных идейно-политических течений получает идея  социальной  справедливости и национального возрождения, укрепления государственной мощи. Идеализированные представления о "цивилизованном Западе" и необходимости односторонней ориентации на него становятся все менее популярными, в том числе и среди еще недавних ярых сторонников "реформ".
В то же время ряд проблем  и социальных ценностей продолжают раскалывать общество. Так сохраняется противоречие между "традиционалистскими" представлениями об обществе как системе,  требующей регулирования - доходов,  общественной морали, других социальных отношений; первичности  государства и его интересов над частными интересами - и "индивидуалистическими" представлениями, более свойственными современному горожанину. Весьма болезненной для общества остается и идея "реванша", раскалывающего население примерно пополам. Так почти 65% (в том числе, 54% в крупных городах) требуют нового передела собственности и наказания владельцев "неправедно нажитых состояний";  52%  (и 47%  в крупных городах), считает, что нынешнее бедственное положение страны стало результатом сознательных действий ее "врагов" (олигархов, банкиров, финансовых структур Запада и т.д.),  которые также должны понести наказание.  Очевидно,  что "партия власти" в ее новой конфигурации, которая неизбежно сформируется в ближайшие год-два будет вынуждена считаться с этими настроениями и активно искать "виноватых", периодически устраивая показательные процессы ради  сохранения  социального мира в обществе.

3. Электоральные перспективы «проправительственных» сил

Все это предопределяет, несмотря на относительную стабильность политического спектра, значительное полевение, если не общества, то новой «партии власти», вынужденной все в большей степени дистанцироваться от «ошибок и преступлений» недавнего прошлого. В этих условиях сам Е. Примаков и его правительство воспринимаются в первую очередь как "моральный фактор",  положительно влияющий на  общественный климат, и в силу этого, заслуживающий поддержки.  Доверие правительству в значительной степени определяется личностью премьера,  который "вписался" намного больше,  нежели его предшественники, в традиционный образ "отца государства",  и в гораздо меньшей степени переносится на других членов кабинета персонально.
Среди факторов такого высокого уровня доверия наиболее существенным является то, что в условиях фактической недееспособности Президента Б.Ельцина  и резко негативного отношения к нему большинства населения (ему доверяют не более 3% россиян), общество увидело в лице Е.Примакова  фигуру,  способную  удержать ситуацию в стране хотя бы в состоянии хрупкого равновесия. Кроме того,  Е.Примаков,  как показали исследования, вполне органично вписался в фокус общественных ожиданий, сочетающих ориентацию на умеренно рыночные  преобразования и демократические ценности - с одной стороны, и на высокую роль госдуарства в регулировании  социально-экономических процессов, включая использование опыта и ряда ценностей советского периода, - с другой. Важно и  то,  что  Е.Примаков воспринимается системно мыслящим государственником,  а не "олигархом", по определению "гребущим" только под себя или свою команду. А общественная потребность в системной политике велика, тем более что российская политическая сцена ей не избалована. Е.Примаков к  тому же занял позицию "над схваткой" между финансово-промышленными группами и политическими кланами,  и в этом смысле не представляет для современной российской элиты непосредственной угрозы.
Это означает, что именно Е.Примаков является наиболее приемлемым для «партии власти» лидером на предстоящий период, способным обеспечить стабильность в период сложной трансформации политического режима. Для «партии власти» это также вопрос системного выживания, дающий ей шанс сыграть конструктивную роль в предстоящий период. Тем более что  Ю.Лужков в качестве альтернативного лидера этой "партии" не устраивает определенную часть президентской администрации и часть региональных элит и имеет значительно более слабый консолидационный потенциал.
Особо следует остановиться на перспективах парламентских выборов. С одной стороны, зондажи общественного мнения показывают,  что гипотетический "блок под руководством Е.Примакова" вполне конкурентоспособен,  и при благоприятном стечении обстоятельств и серьезной организационно-пропагандистской работе вполне в  состоянии  поделить с КПРФ первое-второе место. То есть добиться результата, на порядок более высокого, чем «Демвыбор» в 1993 году и «НДР» в 1995 году.
Так исследования, выполненные в январе 1998 года, показывают, что в большинстве регионов и крупных городов «блок Примакова» входит уже сейчас в первую тройку. А в таких городах как Тюмень, Волгоград, Тамбов, Воронеж  – лидирует с результатом в пределах 16-21%. Исследование, проведенное ВЦИОМом в феврале, подтвердило, что «блок Примакова» в состоянии выйти за рубежи 20%.
 С другой стороны, нынешняя «партия власти» после некоторых колебаний вряд ли готова однозначно и консолидированно поддержать формирование мощного проправительственного блока. Так в Администрации Президента Ельцина в последнее время возобладал курс на поддержку политиков правого и радикально-правого направления. Таким образом, создание «блока Примакова» способно вызвать конфронтацию с Ельциным и его окружением.
Однако в результате может возникнуть парадоксальная картина, когда «партия власти» вообще не будет представлена на выборах, в результате чего будет сформирована малоуправляемая Государственная Дума, в которой будут преобладать политики маргинального стиля («ЯБЛОКО», «КПРФ», «ЛДПР»), а «партия власти» будет вынуждена опираться  на «лужковское» «Отечество», что поставит ее в зависимость от амбиций московского мэра.  Беспокойство, испытываемое по этому поводу системными силами общества, уже привело к таким инициативам как формирование движения «Голос России» из числа некоторых губернаторов центристской ориентации.
Мы полагаем, что неучастие «партии власти» в виде проправительственного блока в парламентских выборах, причем  именно в самый краеугольный момент новейшей истории (смена политического курса и режима) может способствовать дестабилизации общества, и явилось бы неоправданным растранжириванием политического ресурса.
С точки зрения идеологической ориентации, у Е.Примакова и его гипотетической партии («Движения в поддержку правительственного курса») есть хороший шанс занять пока пустующую левоцентристскую нишу, не освоенную другими политическими силами. Так,  несмотря на идеологическую близость Е.Примакова и Ю.Лужкова, второй,  при  всей его "левопротестной" риторике последних месяцев, воспринимается, особенно в провинции, как лидер, наиболее благополучной части общества, и в минимальной степени способен аккумулировать протестный потенциал регионов. Нынешний электорат  Е.Примакова  и его гипотетического блока значительно  левее,  в  этом смысле он  вполне в состоянии консолидировать новую "партию власти" на наиболее перспективном центристском-левоцентристском направлении.
Таким образом, Е.Примаков оказался уникальным политиком, в принципе способным преодолеть раскол общества “на левых” и “правых”, под знаком которого прошло последнее десятилетие. Поскольку на многопартийных парламентских выборах этот раскол не столь очевиден, как на президентских выборах, для страны было бы желательным, чтобы участие Е.Примакова в парламентских выборах носило более опосредованный характер. В этом случае сохраняется вероятность того, что будущие выборы откроют неконфронтационный этап в новейшей российской политической истории.