22 июня, 1941 года

Продолжение, начало:http://www.proza.ru/2011/09/20/1562

В июне 41-го года, как раз перед началом сенокосной страды, четырехлетний сын Виктор прибежал, как-то с улицы, и захлёбываясь от переизбытка важной, по его мнению информации, радостно сообщил, что на опушке леса показался какой-то дядя, верхом на лошади...

И это не было неожиданностью – приближалась сенокосная пора и к отцу, частенько, наведывались хозяева всяческой скотины, чтобы договориться о заготовке сена на зиму, для своих домашних животных. Приезд нового человека в нашу сторожку, не пугало семью, а радовало.

Появлялась возможность пообщаться и узнать, что-то новое, что происходит в деревнях, городе и, вообще, что делается на белом свете. Гостю, как правило, предлагали поесть, попить чайку и отдохнуть с дороги. Многие гости сами приезжали с гостинцами, а чаще с выпивкой, и долго «беседовали» с отцом.

Уезжали они почти всегда весёлые и довольные. Видимо, отец был покладистым человеком, и гостям удавалось договориться о том, чего они хотели добиться от него. Не во всём, но кое в чем он мог удовлетворить их пожелания и выделить лесные лужайки для покоса, которые были известны только ему одному. Кому-то нужны были дровишки, а кому-то несколько бревен, чтобы «подрубить» покосившийся дом...

Глава семьи, посмотрев в окно, не сразу, но все же узнал всадника. Тот уже подъехал к дому, на довольно близкое расстояние, на котором можно было разглядеть его лицо.
- Зачем-то Всеволод Соловьёв пожаловал к нам из Тимонова,- озадаченно сказал он и торопливо направился к входной двери встречать гостя.
Всадник, подъехав к крыльцу, остановился и, не слезая с коня, протянул руку товарищу, для приветствия.

- Ты, как раз во время приехал, - с доброжелательной улыбкой проговорил отец, подавая руку, слегка наклонившемуся всаднику. - Слезай, Всеволод Дмитриевич, заходи, пообедаем, да и самовар только что вскипел – чайку попьём. Медком свежим тебя угощу…

- Рад бы в рай – да грехи не пускают! Война, Константин Васильевич, война! Привёз тебе повестку из военкомата. Хоть и есть у всех мобилизационное предписание, о явке на сборный пункт, в случае войны, но военкомат решил подстраховаться из-за отсутствия связи и дополнительно решил оповестить всех запасников. Уже завтра утром тебе нужно явиться на сборный пункт к военкомату в Солнечногорске.

- Вот те-на! – многозначительно, с досадой в голосе, проговорил отец, растягивая слова. – Полез, всё-таки, паразит! И в наступившей тишине, послышались приглушенные всхлипы женщины за спиной хозяина семьи.
- Может,… всё же выпьешь… хотя бы молока, - это же минутное дело! – стараясь казаться спокойным, и не выдать голосом своего волнения, предложил отец к Соловьеву.
- В другой раз, Костя! – если доведётся. У меня повестки для всей деревни Кочергино, да ещё к Меркулову заскочить надо. Там, где-нибудь, пообедаю и напьюсь, если…кусок в горло полезет – с утра ничего не ел и есть неохота.

- Слушай, а почему послали именно тебя?- озадаченно спросил отец, слегка подрагивающими руками вытаскивая из кармана пачку с папиросами.
- Да ваш хутор, Константин Васильевич, может найти только знающий эти места человек. Вот, я под руку начальству подвернулся, мне и поручили объехать все окрестные деревни и хутора с такой черной для народа вестью... Вы уж извините – нужно ехать дальше – время не ждет!

Он обвел взглядом притихших обитателей хутора, и подумал: «Как похожи лица людей, которые получили от него похожие известия!», а вслух добавил:
- Многое пережили, Бог даст - переживем и эту напасть! - Ну, бывайте!- сказал всадник на прощанье, и, повернув коня в сторону деревни Кочергино, пустил его рысью, слегка приподнимаясь в седле, в такт движения лошади…

Отец внимательно прочитал повестку, где ему предписывалось к четырем часам следующего утра прибыть с вещами в Солнечногорск, для отъезда на фронт. В повестке, также указывалось, что необходимо иметь при мобилизации.

- Ну, что же мать, хошь - не хошь, а собираться надо!- глубоко вздохнув, - заявил он, - В повестке написано, что прибыть на сборный пункт, нужно к шести часам утра. Выходит, мне надо сегодня добраться до Солнечногорска и там заночевать – по-другому не получится. – Пойду запрягать лошадь…

- Что-то ты очень большую сумку мне насобирала,- вернувшись в дом, спросил отец. Мне нужно только необходимое, а остальное должны там дать, - сказал он и стал помогать матери собирать необходимые вещи. Что-то выкладывал из вещмешка, а что-то - чего не учла мать (ведь она впервые собирала мужа на войну), попросил положить.

Дети обступили родителей и внимательно наблюдали, за ними. Наконец вещмешок был затянут тугим узлом и поставлен на выход у двери.
- Ну, кажется, всё – давай прощаться! – тихо сказал отец, - а то лошадь съедят кровопийцы-слепни. В лесу, в движении им сложнее впиваться, и ветки нависших деревьев отпугивают и преграждают им подлет к лошади.

- Я провожу тебя Костя,- вздохнула взволнованная и опечаленная мать. - А назад приеду на лошади. Лида уже большая - с ребятами побудет одна.
- Да зачем, Шур! Оставайся дома. Я оставлю лошадь у Ломакиных, а утром кто-нибудь из ребят пригонит её к тебе назад.
- Кому там пригонять? Петр в армии, а Коля и Юра ещё маленькие.
- Они ребята шустрые, разберутся и с лошадью…

На том и порешили. А вскоре папа, попрощавшись с мамой и детьми, со словами: «Не реви – всё обойдется… - Береги себя, детей и жди меня!» - сел в двухколёсную таратайку и поехал в сторону леса, в направлении Рединского полигона, который нужно было проехать по пути в город…

Мать с ребятишками в обнимку стояла и провожала влажными от слёз глазами уезжающего отца, а потом не выдержала и закричала:
- Костя, подожди, я с тобой!
Быстро обернувшись в сторону старшей дочери Лиды:
- Лид, ты взрослая – пригляди за ребятами, а я скоро вернусь! - сказала она и бегом пустилась по поляне, догонять отца.

Отец увидел, что она бежит к нему, остановил лошадь:
- Ты что дуришь, Шура, оставайся дома! В твоём положении нужно вести себя спокойно, а не устраивать гонки (жена была беременной на четвертом месяце),- упрекнул её отец, когда она подбежала к двуколке. Но она уже
сидела рядом с ним…

Узкая, лесная дорога, по которой можно было проехать только на телеге, запряженной лошадью, начинала своё существование с лесной тропинки. Сначала кто-то проторил здесь путь для пешехода, а потом стали потихоньку этот путь расширять, срубая мешающие проезду деревья. В результате получилась узкая лесная дорожка, с лужами и колеями от тележных колес, но непроходимой дорогой для автомобилей.

Путники миновали три овражка, по дну которых текли малюсенькие ручейки, образованные родниками, а потом взору их предстали две поляны – одна за другой. За ними начинался густой лес, по которому петляющая дорожка, выходила к краю болота и, огибала его, по правой стороне, в направлении полигона.

Лошадь хорошо знала дорогу и вожжи, находились в руках седока, в основном, только для того, чтобы не свалились под колеса и не зацепились за что-либо. Поэтому, у молодых ещё людей (ей было-30, а ему 32), появилось время на дополнительное обсуждение свалившихся на них неожиданных проблем, и на прощание выразить недосказанные слова и чувства, которые половодьем нахлынули на них, при приближении надвигающейся опасности и предстоящей разлуки…

Вот уже проехали Гигирёво, спустились к шоссе, которое вело от д. Редино в Дубинино. Осталось позади и Гришино, где находилось лесничество, в котором работал Константин Васильевич, а затем показалось и само Дубинино. Перед Ленинградским шоссе двуколка остановилась:

- Ну, всё, Шура, приехали! Дальше я доберусь сам. Езжай домой… ребята одни – чего бы там не случилось с ними…
Они спешились и обнялись на прощанье:
-Ты там, осторожнее, Костя - помни о нас.… Знай, что нам без тебя будет плохо!
-Я же охотник – человек осторожный. По своей глупости не погибну. Ну, а там как судьба – злодейка ляжет - так и будет!
- Спаси и сохрани тебя Господь, Костя! – выдохнула мама, и они попрощались, с ужасом думая о том, что, придётся ли встретиться ещё когда-нибудь в жизни?…

-Да, Шура,- обернувшись, уже отойдя на приличное расстояние от матери, крикнул отец - Я скажу Степаниде - она с Виктором будет к тебе приезжать и помогать по хозяйству. Да и брату своему, Пете скажи, чтобы почаще приходил.
- Разберусь, Костя! Лишь бы у тебя всё было хорошо! – выкрикнула она в ответ.
- Постара-а-а-юсь,- донеслось издалека…

--------------------