Техника безопасности

Конкурсный июльский фантастический рассказ должен был быть таким. Однако, после первой же страницы стало ясно, что за оставшиеся сутки дописать не успею, посему отложен был до лучших времен. Пару дней назад они наступили))
Рассказ мрачный и сюрреалистичный. Но! Конструктивный и полезный)




Техника безопасности

Он вышел на офисное крылечко и закурил. Свои после утренней Лешкиной дымили в нос паленым веником. Черт, вот ну что за жизнь!.. Сделав еще пару затяжек, он с досадой сплюнул и недокуренная сигарета полетела за шаткие перильца.
 - Молодой человек! - на уровне башмаков раздался негодующий старческий скрежет. - Здесь вообще-то каждое утро убираются!
 - Вот и убирайтесь. Далеко и надолго, - сквозь зубы бормотнул Олег и, не глядя на вредную бабку, сбежал по ступенькам.
Домой шел пешком — машина вторую неделю покрывалась во дворе пылью, всякой дрянью и кошачими следами на капоте. Подумав об этом, да еще о начальственной выволочке, устроенной сегодня так... для поддержания тонуса, снова сплюнул. В такие минуты его тошнило от жизни и от себя.
Мобильник в кармане завозился. Мельком посмотрел и стало еще хуже. В дисплее настырно мерцало имя бывшего одноклассника, банкира и отца славных новеньких двойняшек, пиарившихся им во всех соцсетях не меньше, чем моря и машины.
 - Алле... Макс, я не знаю... Тут дел столько навалилось... да понятно, что не виделись... ну что я теперь, начальник — зверь... Ладно... хорошо, попробую...
Нажал отбой и выматерился; помнится, Максу он этому, сопливому задохлику, не раз и не два алгебру в девятом классе решал, а теперь, гад, отчитывает его, как мальчишку. Не скажет же он парню, который уже в 20 на лексусе разъезжал, что у него денег нет, чтоб по кабакам с ними разгуливать.
Хмыкнул, вздохнул поглубже и пошел за пивом. После такого дня надо расслабиться. Взял самое дешевое и пошел на залив: на воду смотреть и успокаиваться.


***


Вкусно зашипев под пальцем, открылась вторая банка. Олег, благостно сощурившись, откинулся на деревянную спинку.
На край скамейки, звякнув ведром, уселся дед. Долго пристраивал удочку, потом шерудил в безразмерном пиджаке и, наконец, достав пачку «Примы», закурил. Олег потянул носом и довольно подвигал бровями: не все у него так плохо, до такого хотя бы не дошло. А вообще сваливать отсюда пора. Поискал глазами свободную лавочку и, не найдя, вдруг спросил:
 - Ну, как? Ловится тут что-нибудь кроме покрышек?
 - Молодой человек, - протянул старик. - Вы даже не представляете себе, какая отличнейшая здесь рыбалка!
 - ...была! Пару сотен лет назад, - тихо съехидничал Олег, уверенный, что его не услышат.
 - Зря смеетесь, голубчик. Ой, как зря, - дед вдруг лукаво сверкнул темным глазом.
 - Извините... - смутился Олег и поднялся.
Сухая корявая лапка сцапала его запястье:
 - Да вы посмотрите сами! Взгляните, какой прекраснейший улов!
Рыбак сдернул груду тряпья, закрывавшую ведро и потянул Олега вниз. Скрипнув зубами, парень наклонился и нехотя глянул под ноги старику.
 - Твою мать! - в ужасе отпрянув, он вырвал руку.
На дне копошились серые ослизлые комья, из которых то и дело выпрастывались извивающиеся хвосты и крошечные зубастые пасти.
 - Черт! - парень выругался и  быстро зашагал прочь. Вслед неслось насмешливое карканье.
У дома хмель окончательно выветрился и, нашаривая в кармане ключи, Олег снова ругнулся — перед глазами теперь все время стояла отвратительная картинка: пузырящееся серой живой массой жестяное дно.
 - Вот гад! Псих контуженый! Все настроение испортил!
Зайдя в полутемную утробу лифта, он ткнул пальцем в оспину кнопки и поежился. Раньше он как-то совсем не замечал, местного убожества.
Едва открыв дверь, он стянул ботинки и пошел в ванную. Долго намыливал руки, особенно правое запястье, за которое ухватился мерзкий старикан. Решил умыться, а потом с досадой стащил джемпер, джинсы и забрался под душ. Было противно. Мысли все время крутились вокруг ведра. И где только фрик этот пакость такую раздобыл?
Есть совсем не хотелось и, выйдя из ванной, Олег щелкнул пультом, пробудив к жизни пыльный куб телевизора. Полилось успокаивающее бухтение, замигала шумная трескотня каналов и мало-помалу он успокоился, забылся в чужой далекой войне, федеральной погоне за каким-то чиновником с чемоданом взятки и героической ликвидации наводнения. Остановился на рекламе то ли бритвы, то ли известных всей планете загорелых бедер. Почти счастливый достал подушку, плед и вырубился.



***



     Олег точно знал, что спит и это сон. Кошмар, потому что в жизни ничего подобного происходить не может. Задыхаясь, он бежал по темным щербатым улицам. Уворачивался от клацающих зубастыми мордами фонарей на длинных изгибающихся шеях. Перепрыгивал через цепкие, выстреливающие из черных луж щупальца. Бежал в густом, липнущим к лицу влажной паутиной тумане и чуть не плакал от ужаса и отчаяния. Он во что бы-то ни стало должен найти. Найти нечто очень важное. То, без чего жизнь никогда не станет прежней. Простой и понятной. Обыкновенной. Без чего она навсегда останется чудовищным ночным  кошмаром. Найти!...
     Резко выдохнув, Олег сел на постели. Вдоль позвоночника проползла холодная змейка. Дернув плечами, он вытер потную шею и вышел курить на балкон. Светало. Над крышами домов пролегла розовая полоса. В горле першило от едучего дыма, в голове – от остатков страшного сна. Перед глазами громоздились ряды домов спального района — бурые панели в грязную клетку швов. В темной мути застекленных балконов тонны разномастной дряни. Все как всегда. Досадливо сморщившись, он уже развернулся, чтобы уйти, когда вдруг на противоположной стене размашистые угловатые буквы граффити шевельнулись. Олег вздрогнул и остановился. Надпись скрутилась в длинное членистое тело, шевельнула усами и, перебирая полусотней коротких лапок, уползла под дом.
Несколько секунд Олег стоял неподвижно, приходя в себя.
- Не выспался… Просто не выспался…
Зайдя в комнату, понял, что не сможет не то, что лечь, но даже хотя бы остаться в квартире еще на десять минут. Оглянулся — пыльные полки с оставшимися от родителей выцветшими корешками, старая люстра с паутиной и высохшими трупиками мошкары в гнутых плафонах, обои, разодранные котом еще пять лет назад, когда он в универе учился. Обо всем этом он думал, натягивая одежду. Как получилось, что он так живет? Он? Так? Думал, пойдет работать, сделает ремонт, а получилось… Да ничего не получилось!...
В этот момент ручка двери, за которую он потянул проверить, хорошо ли запер квартиру, вывернулась из пальцев и вцепилась в ладонь. Олег взвыл. Мелкие острые зубы железными шипами впились в тело, разбрызгивая темные бисерные капли.
- Тварь! Чтоб тебя! – с силой ткнув кулаком, Олег вырвал, наконец, израненную кисть.
Маленькая пасть захлопнулась и чудовище замерло. В ужасе отступив, парень, не мигая смотрел на неподвижный набалдашник, терзавший его секунду назад. Прокравшись мимо, он, не дожидаясь лифта, опрометью кинулся вниз по лестнице. Под пальцами было липко горячо и ужасно больно.
Забыв про автобус, Олег побежал по сонному городу, думая только о том, что если в больнице у него не найдут укусов, значит, он совсем спятил.


***
 

- Это что у тебя? – спросил Ленька – менеджер из соседнего отдела, показав Олегу на  забинтованную руку.
- Порезался… - хмуро бросил парень, забирая у того со стола папку с договорами.
Он уже знал, что ни при каких обстоятельствах не вернется в свою квартиру. Когда утром усталый дежурный врач в травмпункте молча обрабатывал его раны, он что-то такое врал про соседскую кошку, и испытывал одновременно огромное облегчение и панический ужас. Если зубастая ручка, а, значит, и ползучее граффити ему не привиделись, в квартиру он не пойдет. По крайней мере один и сегодня вечером. Еще из больницы позвонив единственному, оставшемуся в холостых приятелю, Олег предупредил, что пару дней перекантуется у него.
Выйдя после работы из офиса, парень привычным жестом достал сигареты, когда зазвонил телефон. Снял трубку не глядя и тут же пожалел. Звонила Леночка. Бывшая Петрова. В ухо долго и длинно полились уговоры. И что им так приспичило зазвать его на эту встречу? Не виделись 10 лет и столько бы еще не видаться.
- Лен, ну я Максу все уже объяснил вчера. Ну не могу я… дел полно… да и зачем я вам там нужен-то… - он хотел добавить что-то еще про разные компании в 9-ом классе, но тут вдруг холодея заметил, как зажатая в левой руке открытая пачка зашевелилась и из нее извиваясь полезли рыжие хвосты.
- Что за!... – он бросил пачку и чуть не уронил от неожиданности телефон. На глазах превращаясь в скользких головастых червей, сигареты расползались по асфальту. Олег молча с остервенением начал топтать лопающуюся под подошвами гадость, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих и Леночкины крики в трубке. Когда под ногами осталось только темное пятно и смятая картонка Явы, он остановился, слушая колотящееся сердце и сотрясающую тело дрожь отвращения. Скрипнув зубами, он спрятал замолчавший телефон в карман и пошел к остановке.
            Серега жил в старом районе далеко от центра. Древний расхристанный трамвай, петляя и гремя стеклами, долго вез его по пыльным, заросшим старыми вязами улочкам. Весь день просидев над планами и договорами, Олег отвлекся, заглушив утренние страх и отчаяние, свел их к мутной сосущей тоске. Теперь, следя из дребезжащего вагона за катящейся мимо вечереющей окраиной, ему вновь стало страшно. Появилось стойкое ощущение сквозняка, словно в жизни — душной, тесной, но понятной и упорядоченной — кто-то открыл дверь в нечто невообразимое и ужасное.
Выйдя почти на конечной, Олег сверился с адресом и, перейдя дорогу, пошел вдоль запущенных палисадников. Кривые обшарпанные домишки в болячках штукатурных сколов слепо отсвечивали провалами окон.
Носок ботинка стукнулся о вывороченный корнями асфальтовый рубец. Олег ругнулся — голос камнем ухнул в бездонный колодец душной тишины.
Заметив вдалеке дом приятеля, он облегченно вздохнул и ускорил шаг.


***


Он проснулся от своего и Серегиного мата, и ледяной воды. Мокрый, с прилипшими ко лбу волосами, Олег заполошно вскочил с постели.
- Ты что??! Совсем?....
- Это ты совсем! – приятель выдохнул и поставил стакан на подоконник. – Напугал до полусмерти! Орал во сне, как резаный! И не просыпался, когда я тебя будил! Пришлось водой облить. На, - парень протянул ему полотенце.
- А что орал хоть? – пробубнил Олег, возя полотенцем по лицу.
- Да ничего… Только…пытали, как будто… - Сергея передернуло. – Жуть!
Он ушел в спальню, а Олег остался сидеть на диване. Как ни старался, он не мог вспомнить, что ему снилось, только внутри все продолжало трястись и вздрагивать. Отчаянно захотелось курить. Потянувшаяся к джинсам за пачкой рука застыла на полдороги – он вспомнил, что еще вчера раздавил ее, потому что сигареты расползлись по асфальту скользкими опарышами, а Серегины вечером докурили. Матюгнувшись, Олег откинулся на спинку. Что происходит? Что творится с его жизнью? Откуда вся эта чертовщина прет уже вторые сутки?..  Далеко в голове шевельнулось какое-то гадостное воспоминание, но Олег уже встал, натянул джинсы и решил дойти до магазина.
  Двор встретил островками белого жужжащего света, сонными жигулями, вросшими в обочину по самые обода, да быстрым шнырянием кошек. На всякий случай он огляделся и пошел к далекому маячку круглосуточного магазина.
Отсчитав тетке за решетчатым окном последнюю мелочь, парень с тоской понял, что придется что-то решать. Ехать домой за деньгами? Волосы на руках встопорщились. Он покосился на забинтованную кисть и решил, что лучше займет у Сереги. Открыв пачку, Олег заглянул внутрь, потрогал подозрительно сигареты пальцем и, выудив одну, закурил. Под фонарем зудящим облаком мельтешила мошкара; билась с сухим стуком в раскаленную лампу и трухой сыпалась на асфальт.
...Как теперь быть? Квартиру продавать или ручку свинтить и хватит? Стало муторно и тоскливо — может, он все-таки псих? Может у него галлюцинации?
За кругом света прошло движение. Вздрогнув, Олег всмотрелся в колыхание рыхлой предрассветной мглы. Вот угораздило одному среди ночи вылезти! Проклиная свою неосторожность, парень затаил дыхание. Прислушался. Надо домой. И поскорей. Далекое эхо дежа вю, напомнило о чем-то знакомом и нехорошем.
Олег смотрел под ноги, поэтому не сразу заметил, как дрогнула и пошла смутной рябью стена дома. За спиной глухо скрежетнуло. Подскочив от неожиданности, он резко повернулся и с ужасом увидел, как проседает и обрушивается кусок асфальта, бесшумно исчезая в темноте.
Из-за поворота выехала машина; окна дрожали от разрывающих ее ритмов. Холодея, Олег понял, что она едет прямо в зияющую черноту. Зажмурился, уже слыша визг тормозов и грохот, но ничего не произошло. Олег открыл глаза — в конце улицы светились стремительно удаляющиеся габариты. Он оцепенел: объехать было невозможно — острые края вывороченного асфальта рвали улицу целиком. Ладони вспотели. Значит все-таки спятил. Но как же рука?... Вспомнились недоуменные взгляды прохожих, когда он вчера давил расползающиеся сигареты. Выходит никто ничего не видит, потому что этого нет? А руку поранил... где-нибудь... С тоской огляделся и потер воспаленные веки.
 - Что тут может быть, кроме собственной дурной башки! 
Слова выскочили споро и зло, но не успел он договорить, как асфальт под ногой лопнул и из трещины тугими кольцами полезли корни. Не помня себя от ужаса, Олег бросился во двор. Оставшиеся до подъезда сто метров проскочил, не оглядываясь единым духом, слыша за спиной треск и шорох. С пятой попытки трясущимися руками открыл дверь и бросился вверх по лестнице. Добежав до третьего этажа, остновился и, не дыша, подкрался к грязному окну. За стеклом только тишь убогого двора и ни следа срашного подземного движения.
Не отрываясь от окна, сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. Раз, другой, бесполезный кусок пластмассы только плевался искрами.
 - Давай! - рявкнул Олег, яростно дергая колесико.
Палец засаднило. Отшвырнув зажигалку, вырвал изо рта сигарету и стукнул затылком по стене.
 - Черт! - голова снова врезалась в стену.
 - Черт! Черт! Черт! - каждое слово вылетало вместе с глухим ударом. - Что же это такое?!!! Что происходит?! Все же было нормально... - глядя на потолок в черных спичках и кляксах копоти, мотал назад час за часом. - Когда?... Когда это началось?- вскочив, он заходил по темной лестинчной клетке. - Вспоминай!...
Внезапно Олег остановился, глаза остекленели. Вспыхнувшая мысль сложила воспоминания в единый паззл. Он чувствовал, что прав.
 - Он! Это с него все началось! С того старика! Надо его найти! - накатившее омерзение было настолько сильным, что его затошнило. - Сейчас же ночь... наверняка его там нет... - он упер кулак в сжавшиеся губы и закрыл глаза. Конечно, он его не найдет, не найдет, потому что  сейчас ночь, а он жалкий неудачник...
          В воздухе что-то свистнуло. Олег дернулся и в стену, подняв фонтан штукатурки, воткнулась тонкая железная труба, спускавшаяся из отверстия в потолке к батарее. Следом за ней выскочила другая и, изогнувшись, щелкнула распахнувшейся пастью у самого лица. Плитка на полу пошла рябью. Ругаясь, Олег увернулся от свистящего железа и перемахнул через перила. Бегом спускался по дрожащей лестнице и уже знал, что старика надо во что бы-то не стало найти прямо сейчас, потому что до утра он может и не дожить. Не обратив внимание на ужалившую палец кнопку домофона, он толкнул подъездную дверь.
            Дыхание перехватило, ноги колодами вросли в землю. Тот же двор, но вместо духоты летней ночи, из которой он только что удрал, в лицо дохнуло холодом и туманом сумеречного ноября. Ветки со скрипом терлись о дощатые, покосившиеся балкончики, где-то качалась рассохшаяся форточка. Он вышел из подъезда. Грохоча крыльями и карканьем, с дерева снялась стая ворон. Он словно смотрел в подзорную трубу с другой стороны: улица изгибалась, истончаясь и всасывалась в пространство. Олег сглотнул, его затрясло от холода и паники. Это был его кошмар последних двух дней, только во сне он не знал, что ищет.
  -  Теперь знаю... я знаю, что мне искать... - зашептали побелевшие губами.
Стараясь не смотреть по сторонам, он побежал по улицам, ни на секунду не давая себе думать о том, что будет, если дело не в старике, или если его там нет, или... он думал только о самом коротком пути до той самой набережной.

***

Олег не знал, сколько времени он блуждал по серым тоннелям улиц в щербатых морщинистых фасадах. Он то бежал, то совсем останавливался, прижимая руку к разрывающемуся болью боку. На стенах не было ни одного названия, ни одного номера. Когда ему казалось, что, отупев от усталости, теряется в одинаковых зданиях, он возвращался на примерно знакомое место и выбирал другую улицу. Беспредельный ужас, разодравший сознание на выходе из дома, ослабел и притупился, став куском льда застрявшим за пазухой. Олег шел и шел, картинкой держа в голове лавочку и старика.



***

Он вздрогнул, как от удара, когда из-за очередного поворота в тумане всплыла цепочка желтых фонарей. Сердце скакнуло. Чувствуя гадливость и невероятного облегчения, он разглядел знакомую кургузую фигуру с удочкой. Медленно подойдя к кругу жидкого света, Олег встал, как вкопанный. После вечности скитаний в пустом искривляющемся городе ночного кошмара, он, наконец, нашел то, что искал, но теперь страх замораживал его целиком. Этот старик, он же не человек, он — непонятная, пугающая сущность, которая уже превратила его жизнь в нечто невообразимое. Как ему говорить с ним, чтобы не стало еще хуже?
Сомнение все плотнее схватывало тело, все сильнее сгущало вокруг воздух, отсекая его от сидящего на лавке существа. Набережная стремительно начала вытягиваться, истончаясь.
 - Нет,.. - прошептал Олег, - Не исчезай... Я должен... должен узнать...
Земля пошла волной и, решившись, он шагнул под фонарь.
 - Долгонько же вы, однако, батенька, собирались, - проскрежетал старик не поворачиваясь, - глядишь, застряли бы здесь еще. Лет, эдак, на -дцать.
 - Что?.. Что происходит? Где я? Это ведь не город... не мой! Что ты сделал? Откуда вся эта ползучая дрянь?.. Почему все рушится?..
 - Вопросов много, ответ один — все это, сударь мой, ваших рук дело. Ваших, а не моих. Вы кашу невкусную заварили, вам и расхлебывать.
 - Нет... Я ничего не делал... я не мог...
 - Делали, голубчик, делали, - старик покивал острым подбородком, - а я вам показал. Только и всего. Что, по вашему, на дне тогда копошилось?
Олег вздрогнул и отвернулся, скользнув взглядом по снова накрытому тряпицей ведру.
 - Я не знаю... Какая-то гадость ужасная... склизкая...
 - Пра-а-авильно, - довольно ухмыльнулся старик. - Гадость. А откуда она? Как считаете?
 - Не знаю... какая разница?
 - Большая, друг мой, и весьма! - старик, наконец, повернулся. - Это все они, - корявый палец постучал по макушке. - И только.
Олег опешил.
 - Кто?
 - Мысли. Ваши. Такие, какие есть. Вы их, так сказать, воочию увидали.
Старик неспеша ронял слова, легонько придерживая удочку и глядя в туманный омут перед глазами, словно в нем что-то можно было рассмотреть.
 - Какими они ползают в вашей голове.
Олег дернул рукой, поднеся ее ко лбу.
 - Всякий раз каждый видит что-то свое, - продолжал дед. - А я вылавливаю все подряд. Ежели вам гадость склизкая явилась, то так оно в голове, значится, и есть.
 - Нет... не может быть...
Парень замолчал. Старик тоже ничего не ответил. В накрывшей их тишине Олегу показалось, как он слышит и чувствует отвратительное шебуршение и чавкание в черепной коробке. На лбу выступила испарина, от ужаса закололо ладони. Под подошвами вздрогнуло.
 - Э, нет, голубчик. На вашем месте я бы этого не делал.
 - Чего?.. - Олег поднял затравленный взгляд.
 - Да перестаньте вы трястись, как осиновый лист! Хватит! Вам что, не ясно? Чем больше боитесь и сомневаетесь, тем хуже становится вокруг! Прекратите, наконец, пестовать своих слизняков! Соберитесь! Подумайте в кои-то веки о чем-нибудь хорошем! - голос почти сорвался на крик.
Олег нервно хохотнул.
 - Хорошем? О чем СЕЙЧАС хорошем я могу подумать?
 - Да хотя бы о том, друг мой, - старик снова успокоился и пожал плечами. - Хотя бы о том, что выжили в эти два дня. Что собственные мысли вас не сожрали. И что меня разыскать смогли. Не всем так везет, уверяю вас!
 - Не сомневаюсь...
Олег вдруг почувствовал, что окончательно обессилел и опустился на лавку. Если хотя бы на секунду предположить, что старик кругом прав, безумие творящееся вокруг выстраивалось в нечто логичное. Никогда еще все, слышанные им ранее, рассуждения о правильности мыслей не были столь наглядны.
Оба  молчали. Олег вспоминал свою жизнь и пытался представить, какой она может стать теперь, если он все-таки выберется отсюда. И как невероятно трудно будет выжить с новым знанием.
После целой вечности тишины, он наконец спросил:
 - Почему нам вместе с 10 заповедями не выдают инструкцию по применению? Технику безопасности?
 - Потому что там, - старик усмехнулся и выразительно ткнул пальцем вверх, поглядев на Олега, - там и в голову никому прийти не могло, что вы час за часом, день за днем будете думать, так, чтобы нарочно причинить себе боль. Боль! Она вам дана, чтобы чувствовать, что хорошо, а что нет! А не для того, чтобы упиваться своими страданиями! - в туман полетел сердитый плевок. - Стоит прищемить дверью палец и вы вытаскиваете его и идете дальше, а не стоите на месте, раз за разом, дергая дверь и палец, палец и дверь, пока не раздробите последнюю косточку, и он кровавой соплей не растечется по косяку!
Только сейчас парень заметил, что рядом с ним уже не дряхлый рыбак с растрескавшейся удочкой наперевес.
 - Кто ты? - вскакивая, выдохнул Олег.
 - Тот, кому уже вот где, - быстрое движение пальцев по горлу, - возня с человеческими мерзопакосными мыслишками! Развели тут террариум!.. - сущесто досадливо дернуло сложенными за спиной крыльями. - Ты, я смотрю, все понял. Давай. Иди живи. Хватит тренироваться.
Олег встал, собираясь уходить, но, внезапно пораженный, остановился.
 - Значит... значит все вокруг ходят, истекая кровью, покалеченные своими мыслями?
 - Те, что встречались тебе — да. Ходят. И продолжают по кусочку откусывать от себя каждый день... Ты присмотрись — теперь увидишь. А не увидишь, так почувствуешь.
Голос смолк. Существо закрыло глаза.
С воды потянуло сквозняком. Олег сунул озябшие руки в карманы и пошел прочь от лавки. С каждым шагом туман становился все прозрачней, пока не исчез, растворившись в обычном утре обычного города в заново полученной жизни.
 - Кто предупрежден, тот вооружен... По крайней мере, у меня теперь есть техника безопасности!..