Кризис, но еще не катастрофа

В конце осени прошлого 2008 года, когда первые волны экономического кризиса стали расходиться по  всей стране, его длительность и глубина оставались неясными. Опросы общественного мнения замеряли скорее страхи и ожидания общества, чем реальную картину влияния кризиса на благосостояние и поведение россиян. Сроки проявления «момента истины» откладывались еще на несколько месяцев -  конец зимы – начало весны 2009 г. Так А. М. Демидов  на основании исследований, проведенных в январе 2009 г., утверждал, что «кризис пока не принес существенных изменений в доходах населения. По основным реальным показателям, таким как доходы, расходы, занятость, кризис объективно не затронул основную массу населения нашей страны, чего нельзя сказать о субъективных показателях, таких как оценка своего материального положения, отношение к покупкам, сбережениям, потребительские настроения и ожидания от будущего». Исследования, проведенные в тот период ФОМом и ВЦИОМом, также не выявляли статистически значимой прослойки общества, пострадавшей от кризиса не на словах, а на деле, если не учитывать те слои населения, на которых  негативно сказался рост цен, однако высокий уровень инфляции был характерен и для докризисной России.
Насколько сильно изменилась картина кризиса за первые месяцы 2009 г.?  Согласно исследованиям, проведенным уже на самом финише зимнего сезона, кризис и его социальные последствия продолжали набирать обороты. Доля россиян, чье социальное положение и достаток существенно пострадали, достиг примерно пятой части от всей совокупности трудоспособных граждан. Численность только официально зарегистрированных безработных приблизилась к отметке в 2,5 млн. граждан. Реалии кризиса стали осознаваться подавляющим большинством россиян. Однако перехода «количества в качество» дол сих пор все-таки не произошло, если иметь ввиду под «качеством» выработку новых жизненных стратегий в экономической и социально-политической сферах. На практике это означает, что общество, как работодатели, так и наемные работники, продолжают находиться в «режиме ожидания», не торопясь принимать решения, носящие труднообратимый характер. Накопленные сбережения позволяют многим семьям даже в условиях снижения доходов «продержаться» еще как минимум полгода, то есть до конца лета - осени. Неизбежно возрастающая критика действий властей со стороны общества пока не привела к массовому отказу властям в доверии, равно как и к появлению экономической и политической оппозиции властям. Ресурс, экономический и политический, накопленный  в годы стабильности, пока позволяет «держаться», однако пределы этого ресурса все же ограничены сроком примерно в полгода. Если кризис по прошествии этого периода будет продолжать углубляться, его социальные последствия, скорее всего, окажутся намного более значительными. Между тем, именно этот сценарий сегодня представляется наиболее вероятным.
Так президент Дмитрий Медведев пока не видит явных признаков завершения экономического кризиса. "Сейчас очень много факторов, влияющих на мировую финансовую ситуацию. Ситуация эта пока очень неопределенная, и, признаться откровенно, мы продолжаем "падать". Я имею в виду мировую экономику в целом и Россию как часть мировой экономики", – отметил глава государства. Прогноз президента относительно продолжительности кризиса был исполнен пессимизма: "Сколько будет продолжаться кризис, пока не ясно. Очевидно, что мы должны готовиться к более сложным временам, но исходить из того, что этот кризис должен нам помочь решить целый ряд проблем, доставшихся, что называется, в наследство". Не менее пессимистичным в высказываниях оказался министр финансов Алексей Кудрин. По его мнению, пик кризиса, скорее всего, будет смещен с середины на конец этого или даже начало следующего года. "Мы еще будем испытывать очень серьезные проблемы, и восстановление будет медленнее. Оно будет дольше. Поэтому раньше, чем через три года, выхода из кризиса, думаю, не произойдет", – заявил Кудрин. При этом он напомнил, что за последние два месяца представления ведущих мировых аналитиков о глубине кризиса и о его продолжительности существенно изменились: "Я вижу, что сегодня стали более уверенно и часто говорить о том, что падение ВВП ведущих мировых стран может продлиться и в 2010 году" . Действительно, как об этом свидетельствует за статистика за второй месяц 2009 года, «российская экономика все глубже погружается в кризис. По предварительным данным, падение ВВП в феврале было более быстрым, чем в январе. Наблюдается  быстро растущая безработица и падение конъюнктуры. При этом, по мнению экспертов, локомотивом спада может оказаться не промышленность, а сфера услуг, на которой самым негативным образом отразилось падение доходов населения» .
Все эти обстоятельства не могут не сказываться на настроениях россиян, их восприятие окружающей социальной реальности становится все более пессимистичным. Так в конце февраля уже 67,4% опрошенных оценивали ситуацию в стране как кризисную (в ноябре прошлого года – 64%), 13,8% - как катастрофическую (11% в ноябре) и всего лишь 12,7% - как нормальную (21% в ноябре). В то же время нельзя не отметить, что сама по себе динамика оценок не столь уж значительна, в частности это касается роста катастрофических оценок. То, что в стране кризис – это, что называется, «медицинский факт», но все-таки именно кризис, а не катастрофа. Предпринятые правительством меры, как бы и кто их не критиковал, позволили избежать проявлений паники, связанной с банковским кризисом в ноябре прошлого года, когда граждане кинулись забирать свои вклады, а также проявлений продовольственной паники,  связанных с падением курса рубля (как это произошло, например, на Украине и в Армении и ряде других стран). Динамика подобных оценок за последние десять лет приведена на рис. 1, и она не свидетельствует о том, что мы «живем в новой стране». Кризис в разных формах и интенсивности его проявлений – обыденность современной России, и за время наблюдений доля тех, кто оценивал ситуацию в стране как кризисную лишь дважды опускалась ниже 50%, последний раз, правда, совсем недавно, в августе 2008 г., самом благополучном времени за десять лет, эта цифра составила 43%, то есть практически сравнялась с долей тех, кто оценивал ситуацию как нормальную (41%). .  Следует отметить также, что в 1999 г., когда страна только начала выходить из состояния дефолта, доля тех, кто оценивал ситуацию как кризисную, составляла 61%, зато число «катастрофистов» вдвое превосходило нынешнюю величину и составляло 29%. А это означает, что сегодняшняя ситуация воспринимается спокойнее, чем кризис десятилетней давности, правда, окончательные выводы о «глубине падения» делать еще преждевременно.
Как показывает анализ по возрастным группам, во всех из них преобладает оценка нынешней ситуации как кризисной, варьируя в пределах 60-74%.  Что же касается крайних оценок, то доля тех, кто оценивает ситуацию как нормальную, постепенно снижается с ростом возраста опрашиваемых – от 18% в младших возрастных группах, до 9-11% в старших. Зато доля «катастрофистов» растет с возрастом опрашиваемых значительно более высокими темпами – от 3% в самой младшей возрастной группе 18-21 –летних, до более чем 21% в самых старших группах, в которых преобладают пенсионеры. Именно для части пенсионеров кризис уже успел обернуться полноценной социальной катастрофой.

 
Рис. 1. Оценка россиянами внутриполитической ситуации (%)


Таблица 1. Оценка ситуации в стране различными возрастными группами

Оценка ситуации до 21 года 22-25 26-30 31-40 41-50 51-55 56-60 61-65 66 и старше
нормальная 18,6% 18,4% 17,1% 11,7% 11,7% 10,7% 8,8% 11,8% 11,8%
кризисная 72,2% 66,4% 65,9% 66,5% 69,4% 73,3% 74,1% 60,0% 57,8%
катастрофическая 3,1% 7,2% 12,4% 15,3% 13,7% 11,2% 12,2% 21,2% 21,6%
Нет ответа 6,2% 8,0% 4,7% 6,5% 5,1% 4,8% 4,8% 7,1% 8,8%


Еще более отчетливая картина оценки ситуации наблюдается при рассмотрении групп с различным социальным и материальным статусом (1 – самый низкий статус, 10 – самый высокий).  Оценки ситуации как кризисной также доминируют во всех группах, в то же время как нормальную оценивают ситуацию лишь 10,3% представителей самой низкообеспеченной группы и 42,9% самой высокообеспеченной. Напротив, доля тех, кто оценивает ситуацию как катастрофическую, снижается от 28,2% в самой низкообеспеченной группе до 9,5% в самой высокообеспеченной.  Все это позволяет говорить о том, что, по крайней мере, на психологическом уровне кризис в гораздо большей степени коснулся групп с самыми низкими доходами, низким социальным статусом и наиболее пожилых групп населения. А протестная активность этих групп, что вполне естественно, находится на невысоком уровне.

Таблица 2. Оценка ситуации в стране группами с различным статусом (от 1 до 10)


Оценка ситуации 1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
нормальная 10,3% 10,8% 8,4% 11,8% 11,5% 10,3% 17,3% 22,8% 17,0% 42,9%
кризисная 51,3% 56,9% 68,7% 68,7% 68,8% 70,2% 71,3% 58,8% 68,0% 57,1%
катастрофическая 28,2% 22,5% 15,0% 15,0% 13,5% 12,4% 7,3% 16,2% 9,5%
Нет ответа 10,3% 9,8% 7,9% 4,5% 6,2% 7,1% 4,0% 2,2% 5,4%

Ухудшение социального самочувствия сопровождается ростом в обществе напряжения. 78,1% опрошенных россиян отметили в феврале рост напряжения, в том числе 39,0% небольшой рост, и еще столько же – 39,1% - существенный рост. Всего лишь 4,3% россиян полагают, что напряжение в обществе, напротив, снижается. 0,7% видят существенное снижение напряжения и 3,6% - небольшое снижение. По мнению 11,4% опрошенных существенных перемен в этом отношении в последнее время не происходит, ситуация в обществе остается примерно такой же, как и была раньше. Если сравнить эти данные с аналогичными результатами исследования 2008 г., то изменения видятся достаточно значительными. Так в 2008 г., на самой ранней стадии кризиса, лишь 57% опрошенных отмечали рост напряжения  обществе, при этом 36% незначительный рост и 21% - существенный рост. 21% отмечали, напротив, снижение социального напряжения, в том числе – 6% - существенное снижение (см. рис. 2). Особенно высокий рост социального напряжения фиксируется жителями средних городов с населением от 100 до 250 тыс. жителей, 87,5% из которых считают, что напряжение в обществе растет, при этом 52,1% из них отмечают существенный рост напряжения.  Именно в городах подобного размера больше всего «моногородов», выстроенных вокруг одного крупного градообразующего предприятия.

 
Рис. 2. Мнение россиян о том, растут или снижаются в обществе напряжение, тревожность (%)

Относительная стабильность внутрироссийской политической ситуации в условиях кризиса во многом связана с тем, что его истоки, по мнению общества, все-таки в большей степени, лежат за пределами нашей страны и за пределами той политики, которую проводят и проводили российские власти. Так 46,3% опрошенных в качестве самой главной причины кризиса назвали международный финансовый кризис. Еще 23,5% также предпочитают все «валить» на Запад, обвиняя его не только в некомпетентности, но и в «злой воле». По   их мнению, истоки кризиса лежат в подрывной политике стран Запада. И только по 20% или несколько больше  опрошенных склонны винить в начале кризиса российскую финансовую олигархию, банкиров (22,8%), неудачную экономическую  политику нынешнего правительства (27,8%), неудачную экономическую политику прошлого правительства (21,6%).  18,2% россиян обвиняют в финансово-экономическом кризисе непродуманную финансовую политику Центробанка. Все эти варианты ответов можно объединить в одну позицию – виноваты российские власти, нынешние и прошлые. Еще вдвое меньшее число россиян видят причины кризиса в «нас самих», в обществе, в населении страны, которое так и не научилось работать в условиях рынка. Более «экзотическими» являются такие объяснения кризиса как наследство социалистической системы (5,3%), оппозиционные политические партии и движения (3,1%), деятельность сионистских (еврейских) организаций (2,2%). Уже эта иерархия возможных причин существенно отличает нынешний российский кризис от, во многом, похожей и одновременно непохожей ситуации, возникшей в России десять лет назад, после «дефолта». Тогда кризис в стране не сопровождался мировым кризисом и его причины носили намного более однозначный характер. 55,8% опрошенных в 1998 году назвали главной причиной дефолта неудачную экономическую политику правительства В. Черномырдина, как известно, отправленного в отставку за несколько месяцев до кризиса, и в меньшей степени – неудачную экономическую политику правительства С. Кириенко (15,1%). 27,9% в качестве одной из главных причин назвали непродуманную финансовую политику Центробанка, тогда возглавлявшегося С. Дубининым, 24,6% обвиняли российскую финансовую олигархию. 27,1%, кстати, примерно как и в 2009 г. во всем произошедшем обвиняли подрывную политику Запада, и существенно больше россиян, чем сейчас, видели корни кризиса в наследии социалистической системы, в советском прошлом (13,8%). По мнению 20,9% опрошенных причина дефолта лежала в плоскости массовой психологии и менталитета россиян, их неготовности к работе в рыночных условиях. И совсем немногие видели «корень зла» в деятельности еврейских (сионистских) организаций – 5,3% (вдвое больше, чем в 2009 г.),  политике оппозиционных политических партий, в основном КПРФ (7,9% - существенно больше, чем в 2009 г., когда роль оппозиции оказалась практически сведенной на нет), 6,9% отмечали влияние международного финансового кризиса, который специалистами в тот период не был зафиксирован.

Таблица 3. Причины финансово-экономического кризиса в 1998 г. и в 2009  г.


1998 2009
1. Неудачная экономическая политика прошлого правительства во главе с В.Черномырдиным 55,8 1. Неудачная экономическая политика прошлого правительства 21,6
2 Неудачная экономическая политика прошлого правительства во главе с С.Кириенко 15,1 2. Неудачная экономическая политика нынешнего правительства 27,8
3 Неудачная деятельность российской финансовой олигархии (банкиров) 24,6 Неудачная деятельность российской финансовой олигархии (банкиров) 22,8
4 Подрывная политика Запада 27,1 Подрывная политика Запада 23,5
5 Деятельность сионистских (еврейских) организаций 5,3 Деятельность сионистских (еврейских) организаций 2,2
6 Наследство прошлой социалистической системы 13,8 Наследство прошлой социалистической системы 5,3
7 Политика, проводимая коммунистами в Думе 7,9 Политика, проводимая оппозиционными партиями 3,1
8 В том, что население страны не научилось работать в условиях рынка 20,9 В том, что население страны не научилось работать в условиях рынка 12,7
9 В непродуманной финансовой политике Центробанка 27,9 В непродуманной финансовой политике Центробанка 18,2
10 Это следствие международного финансового кризиса 6,9 Это следствие международного финансового кризиса
46,3
11 Другое мнение 9,8 – Другое мнение (падение цен на нефть - 2, маленькие зарплаты, игра правительства, коррупция, развал с/х) 1,9
12 Затрудняюсь ответить 7,5 Затруднились ответить 13,0

Огромные различия в восприятии кризиса 1998 г. и нынешнего связаны с совершенно иным состоянием государства и общества. Как бы сейчас не подвергали критике «путинскую» политику, особенно после 2005 г. за отход от демократических норм и ценностей, свои плода эта политика, очевидно, все же дала. Сегодня в России существует государство, пусть не слишком эффективное, достигнут гражданский мир, существует и власть, пользующаяся общественным доверием, ослаблены, хотя и не ликвидированы совсем, центробежные тенденции, ставившие под сомнение единство и целостность российского государства. Сегодня, после уже трех-четырех месяцев с начала острой фазы кризиса, в стране сохраняется политическая стабильность. Как результат, несмотря на испытания, российская политическая и государственная система имеет хорошие шансы устоять под натиском кризиса. 36,1% опрошенных (в отличие от 16,6% в 1998 г.) полагают, что никаких существенных потрясений в стране не произойдет. Единственно возможными его социальными последствиями могут стать массовые беспорядки, акции протеста, которых ждут 30Ю7% россиян (в 1998 г. эта цифра составляла 41,2%). По сравнению с 1998 г. на периферию общественных ожиданий ушла перспектива гражданской войны, вероятной которую считают лишь 9,9% россиян (30,9% в 1998 г.), угроза переворота и установления диктатуры (3,8% против 12,6% в 1998 г.), выход из состава России некоторых национальных республик и регионов (4,6% против 14,2% в 1998 г.), приход к власти оппозиции в результате «обрушения» нынешней власти (3,4% против 10,8% в 1998 г.), отставка нынешнего руководства страны (6,9% против 34,5% в 1998 г.), следует отметить, что кризис в 1998 г., в конечном счете, привел и к чехарде правительств, и к отставке президента Б. Ельцина. Не слишком вероятными представляются также и досрочные парламентские и президентские выборы (4,4% против 14,5% в 1998 г.). Ну и, наконец, маловероятными представляются как сейчас, так и десять лет назад, такие эксцессы как антиеврейские акции (1,1% и 3,3%, соответственно), введение чрезвычайного положения (8,3% и 9,9%, соответственно). Сложно сегодня предсказывать развитие событий в случае углубления и затягивания кризиса, однако пока выстроенная государственная конструкция демонстрирует свою прочность и стабильность. С другой стороны, в 1998 г. общество располагало таким ресурсом обновления как смена утратившей доверие власти, сегодня нынешней власти альтернативы нет и пока не предвидится. А в отсутствии альтернативы даже вполне вероятные массовые беспорядки не приведут к значительным политическим последствиям.

Таблица 4. Возможные последствия финансово-экономического кризиса в 1998 г. и в 2009  г.

1998 2009
В стране начнутся массовые беспорядки 41,2 30,7
Может вспыхнуть гражданская война 30,9 9,9
Начнутся антиеврейские акции 3,3 1,1
В стране произойдет переворот и установится режим диктатуры 12,6 3,8
Будет объявлено чрезвычайное положение 9,9 8,3
Некоторые национальные республики и регионы (например, Дальний Восток) попытаются выйти из состава Российской Федерации 14,2 4,6
Нынешняя власть рухнет и к власти придет оппозиция 10,8 3,4
Нынешнее руководство страны вынуждено будет уйти в отставку 34,5 6,9
Пройдут досрочные президентские и парламентские выборы 14,5 4,4
Что еще? (митинги, начнется III мировая война, кражи и воровство, забастовки) 2,1 1,4
Ничего существенного не произойдет, народ "перетерпит" 16,6 36,1
Трудно сказать, что будет 12,9 25,7

Социально-политическая стабильность, сохраняющаяся в стране и в условиях кризиса, во многом связана с доверием общества к властям в целом и к действиям правительства, в частности.  Впрочем, сказать однозначно, где здесь причина, а где следствие, наверное, невозможно. Несмотря на критику в адрес властей, все чаще звучащую в некоторых СМИ, 39,3% опрошенных россиян продолжают считать, что Правительство РФ сможет предотвратить дальнейшее ухудшение финансовой и социально-экономической ситуации в стране. 22,2% с этим не согласны, и еще 38,6% россиян не в состоянии оценить антикризисные действия правительства.   Как видно, запас прочности сохраняется, но он не столь велик и не беспределен, а отношение к действиям правительства можно охарактеризовать скорее как условное доверие. Если сравнить нынешнюю ситуацию с 1998 г., то уровень доверия к действиям нынешних российских властей на 17,4% выше, чем в 1998 г., когда 21,9% респондентов верили в способность тогдашнего правительства во главе с Е. Примаковым остановить развитие кризиса, а 24,5% - не верили.

Таблица 5. Мнения о способности  правительства предотвратить дальнейшее ухудшение финансовой и социально-экономической ситуации в стране (1998 и 2009 гг.)
1998 2009
Да 21,9 39,3
Нет 24,5 22,2
Трудно сказать 53,5 38,6


Опрос показал, что этот кредит условного доверия, хотя и в различной степени, продолжает сохраняться во всех основных социальных и демографических группах общества.  Особенно высок этот уровень доверия среди молодежи до 21 года (52,6%), он существенно ниже в возрастных группах старше 55 лет (32-34%). Но и в этих наиболее пока пострадавших от кризиса группах общества число доверяющих действиям правительства пока остается несколько выше, чем число недоверяющих (25-26%). Большое число затруднившихся с ответом во всех обследованных группах говорит и о слабой информированности общества в отношении действий правительства, и о противоречивости, неоднозначности восприятия самих антикризисных действий.

Таблица 6. Мнения о способности  правительства предотвратить дальнейшее ухудшение финансовой и социально-экономической ситуации в стране в различных возрастных группах

до 21 года 22-25 26-30 31-40 41-50 51-55 56-60 61-65 66 и старше
Да 52,6% 44,8% 42,4% 41,3% 34,0% 42,8% 32,0% 34,1% 36,3%
Нет 10,3% 13,6% 20,6% 20,8% 27,4% 22,5% 25,9% 24,7% 24,0%
Трудно сказать 37,1% 41,6% 37,1% 37,9% 38,6% 34,8% 42,2% 41,2% 39,7%

Не менее показательная картина вырисовывается при рассмотрении оценок действий правительства в группах с различным материальным и социальным статусом (от 1 до 10). Во всех без исключения группах доля тех, кто положительно оценивает антикризисные действия правительства, превышает долю тех, кто этим действиям не доверяет. Однако в группах с самым низким статусом и низкими доходами этот кредит доверия очень невелик, практически на исходе. Так в группе № 1 доля тех, кто доверяет антикризисным действиям правительства (30,8%) превышает долю тех, кто им не доверяет (25,6%) всего на 5,2%. С ростом статуса и доходов доверие к действиям правительства быстро растет, достигая в группе № 9 уровня в 48,3%. Доля же недоверяющих, напротив, падает, хотя и не столь быстро с 25,6% в низкостатусных группах до 19,7% в высокостатусной группе № 9. Особняком стоит самая «элитарная» группа № 10, в которой разрыв между доверяющими и недоверяющими достигает 57,1% (71,4% против 14,3%). Это позволяет высказать предположение, что действия правительства по преодолению кризиса скорее ориентированы на средний класс и элиту, чем на нуждающиеся слои общества. Действительно, своевременные и эффективные действия властей в конце осени 2008 г. предотвратили масштабный банковский кризис, обезопасили личные вклады граждан, в основном представителей среднего класса.  В то же время малоэффективными оказываются действия правительства по обузданию инфляции, роста цен на продукты и товары первой необходимости, от чего, в первую очередь, страдают как раз беднейшие слои населения.

Таблица 7. Мнения о способности  правительства предотвратить дальнейшее ухудшение финансовой и социально-экономической ситуации в стране группами с различным статусом (от 1 до 10)


1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
Да 30,8% 35,3% 35,2% 39,0% 38,5% 36,9% 40,0% 48,5% 48,3% 71,4%
Нет 25,6% 24,5% 22,5% 23,6% 23,5% 23,4% 16,7% 19,1% 19,7% 14,3%
Трудно сказать 43,6% 40,2% 42,3% 37,4% 38,1% 39,7% 43,3% 32,4% 32,0% 14,3%

К концу зимнего сезона кризис в той или иной степени затронул практически все слои российского общества. Так, согласно результатам исследования, лишь 9,8% опрошенных россиян никак не пострадали от кризиса, что же касается остальной преобладающей части населения, то она разделилась на три неравные группы. Так 14,5% опрошенных оценивают свой личный ущерб от кризиса как очень значительный, даже катастрофический, 26,7% - как не очень существенный, и, наконец, больше всего тех – 49,0% - кто оценивает ущерб от кризиса как существенный, но не катастрофический. Какие же слои населения кризис затронул в большей степени, а какие – в меньшей?
Молодежь пока в наименьшей степени пострадала от кризиса. Об этом говорят и самые низкие показатели «катастрофического», очень значительного ущерба – примерно 7-6% в группах молодежи до 25 лет, и самое большое число тех, чей ущерб от кризиса несущественен- 29-30%, то же касается и тех, кто вообще не пострадал от кризиса – 20,6% в группе до 21 года и 15,2%: в группе от 22 до 25 лет. Самый существенный ущерб пришелся на группу населения предпенсионного возраста. Так среди тех, чей возраст от 51 до 55 лет, очень значительное влияние кризиса на себе ощутили 19,8% опрошенных, существенное – 47,6%, а несущественное – 23,0%. 9,6% представителей данной группы не ощутили на себе влияния кризиса вовсе. Что же касается более старших россиян, переваливших за пенсионный рубеж, влияние кризиса на них снова снижается – с 15,0% тех, кто пострадал от кризиса очень существенно в группе 55-6- лет до 7,2% в группе старше 65 лет. Одновременно снижается и число тех опрошенных, кто пострадал от кризиса существенно, но не катастрофически – от 49,7% в группе 55=60-летник до 41,2% в самой старшей из обследованных возрастных групп. За этой достаточно своеобразной тенденцией, противоречащей обычной практике, когда «чес старше, тем хуже» лежит та простая реальность, что даже в условиях кризиса пенсионеры получают пусть маленькие, но гарантированные пенсии, которые даже обещают повышать, в отличие от трудоспособного населения предпенсионного возраста, первого попадающего под нож сокращений и увольнений. К тому же пожилые группы населения реже имеют иждивенцев.

Таблица 8. Ущерб от кризиса в различных возрастных группах

до 21 года 22-25 26-30 31-40 41-50 51-55 56-60 61-65 66 и старше
Очень значительный 7,2% 6,4% 13,5% 12,2% 16,0% 19,8% 15,0% 12,9% 7,2%
Существенный 41,2% 48,8% 51,2% 54,0% 50,9% 47,6% 49,7% 48,2% 41,2%
Несущественный 30,9% 29,6% 24,1% 28,3% 26,0% 23,0% 28,6% 22,4% 27,5%
Никакого 20,6% 15,2% 11,2% 5,5% 7,1% 9,6% 6,8% 16,5% 12,3%

Более четкая, линейная закономерность характерна для распределения о группам с различным материальным и социальным статусом. Согласно полученным результатам, ущерб от кризиса, полученный наименее статусными и материально состоятельными группами практически «в разы» превосходит аналогичный ущерб, полученный группами высокостатусными. Так в группе аутсайдеров с рангом № 1 очень значительный, катастрофический ущерб от кризиса ощутили на себе более 30% опрошенных, к середине распределения, в группе с порядковым номером 5, эта цифра снижается вдвое, до 15%, в еще более высокостатусных группах с номерами от 6 до 9 колеблется в пределах от 7 до 11%, а в наиболее элитарной группе с номером 10 очень существенно пострадавших от кризиса не обнаружилось вовсе. 71,5% представителей этой группы либо не понесли никакого ущерба, либо этот ущерб оказался незначительным. В то же время соответствующая цифра в низкостатусных группах с номерами 1 и 2 составляет примерно 28%, а в «середине ряда» - около 35%. Напрашивается вывод, что громкие, получившие широкое паблисити случаи потери российскими миллионерами и миллиардерами большей части своих состояний – все же статистически не слишком характерны.

Таблица 9. Ущерб от кризиса в группах с различным статусом

1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
Очень значительный 30,8% 21,6% 18,5% 20,7% 15,0% 11,2% 8,0% 7,4% 10,9%
Существенный 41,0% 50,0% 47,6% 46,7% 49,6% 53,9% 50,7% 50,0% 39,5% 28,6%
Несущественный 17,9% 17,6% 26,4% 22,0% 26,2% 26,6% 31,3% 30,1% 37,4% 28,6%
Никакого 10,3% 10,8% 7,5% 10,6% 9,2% 8,3% 10,0% 12,5% 12,2% 42,9%

Еще в самом начале кризиса высказывались предположения, что в самом тяжелом положении могут оказаться жители небольших и средних городов, живущих вокруг одного или двух крупных градообразующих предприятий. Эти предприятия, обычно построенные еще в советский период, часто принадлежат металлургической отрасли или ВПК, позиции которых в условиях кризиса выглядят особенно проблематичными. Результаты проведенного исследования пока не подтверждают, но и не опровергают подобных предположений. Действительно, самая высокая доля наиболее сильно пострадавших от кризиса – 19,8% - характерна именно для городов среднего размера  с численностью населения от 100 до 250 тыс. жителей. В этой же группе меньше всего тех – 4,2%, кто вообще не пострадал от кризиса. С другой стороны, эти цифры не намного отличаются от аналогичных показателей, характеризующих города-миллионники и крупные города с населением от 500 тыс. до 1 млн. В них доля тех, кто понес очень значительный ущерб, составила чуть более 13%, а тех, кто не понес никакого ущерба – находится в интервале от 9 до 10%. Не слишком сильно отличаются от мегаполисов самые малые населенные пункты – поселки городского типа и села. В них доля тех, чей ущерб от кризиса оценивается как очень значительный, составляет, соответственно, 12,0% и 16,8%, а тех, кто на себе не ощутил влияния кризиса – 8,3% и 13,4% (см. Табл. 10). Пока не слишком заметно проявилась и дифференциация ущерба от кризиса в профессиональном разрезе. Согласно результатам исследования, несколько более предпочтительным видится положение государственных служащих, военнослужащих, работников правоохранительных органов, студентов, а в наиболее тяжелом положении оказались рабочие низкой квалификации. На сегодняшний день кризис все-таки в наибольшей степени ударил по менее квалифицированным, бедным слоям населения, а не по среднему классу, как это нередко утверждается в СМИ.

Таблица 10. Ущерб от кризиса в группах с различным типом поселений

Свыше 1 млн. От 500 тыс. до 1 млн. От 250 до 500 тыс. От 100 до 250 тыс. Менее 100 тыс. Поселки, ПГТ Села
Очень значительный 13,5% 13,2% 8,8% 19,8% 12,1% 12,0% 16,8%
Существенный 45,1% 52,1% 49,5% 47,4% 54,2% 63,9% 45,0%
Несущественный 32,1% 24,7% 36,3% 28,6% 23,6% 15,7% 24,8%
Никакого 9,3% 10,0% 5,5% 4,2% 10,1% 8,3% 13,4%

Приведенные результаты интересно сопоставить с исследованиями ФОМ , выполненными примерно в тот же отрезок времени. Согласно этим данным, за последние 2-3 месяца материальное положение ухудшилось у 43% россиян, а улучшилось – у 5%. Больше всех пострадали безработные (ухудшение фиксируют 62% опрошенных), представители старших трудоспособных возрастов до 60 лет (48%), низкодоходные граждане (56%), жители малых городов (46%). Меньше всех пострадали россияне с высоким (17%) уровнем достатка и те, чей достаток выше среднего (30%). Это означает, что первая фаза кризиса ударила преимущественно по неимущим слоям населения, которые и без всякого кризиса перебивались «с хлеба на квас». Эти слои общества ощущают быстрый рост цен на товары и продукты из потребительской корзины, однако рост цен связан с кризисом все-таки опосредованно, а пострадавших из-за увольнений или снижения зарплат пока не столь уж много.
Таблица 11. Как Вы считаете, Ваше материальное положение за последние 2-3 месяца улучшилось, ухудшилось или практически не изменилось? (ФОМ, январь 2009)


 
 
 
 
 
 


 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Доли групп 100 51 26 10 45 55 28 23 29 20 12 34 35 19 47 33 14 5 8 13 17 37 25
улучшилось 5 6 2 4 6 4 8 4 4 2 3 4 6 5 2 4 10 19 3 6 6 3 6
практически не изменилось 50 52 53 30 50 50 49 50 46 57 53 50 47 53 41 58 58 63 50 50 55 49 48
ухудшилось 43 40 43 62 42 44 40 44 48 40 42 43 46 40 56 34 30 17 44 43 38 46 43
затрудняюсь ответить 2 2 2 2 2 2 3 2 1 2 2 3 1 1 1 3 2 2 1 2 1 2 3

Нынешний экономический кризис воспринимается большей частью россиян, в том числе и властями страны, скорее как временное, цикличное явление, которое надо просто «пересидеть», затянув пояса и мобилизуя накопленные ресурсы. Хотя сроки окончания кризиса продолжают все дальше отодвигаться.  Еще в декабре россияне полагали, что кризис достигнет «дна» к весне-началу лета, а уже осенью появится «свет в конце туннеля». Сегодня уже только 18,5% опрошенных считают, что кризис ограничится в основном нынешним годом, 20,8% считают, что кризис затронет и весь следующий год, и еще больше тех – 28,9%, кто настроился на длительность кризиса в два-три года. Есть и еще большие пессимисты. Около 11% опрошенных считают, то кризис продлится пять и может быть еще большее число лет. Однако через год или через пять лет, но он кончится и все вернется на свои места. Для сравнения, российский кризис 1998 года не воспринимался россиянами как циклический, для населения, напуганного бесконечными и неэффективными реформами, он зачастую представлялся как «кризис навсегда», возвращение к естественному бедственному состоянию, лишь временно приукрашенному за счет финансовых пирамид типа ГКО. Так в 1998 г. лишь 13,9% опрошенных верили, что выход из кризиса будет найден в течение 1998-99 гг., 15,0% отводили на этот процесс два-три года, 13,8% - не менее пяти лет, а еще 20,7% - более длительные сроки.
Таблица 12. Как Вы считаете, как долго продлится в стране нынешний кризис?
1998 2009
Примерно до конца года 1,8 До лета этого года 3,4
До будущего лета 4,5 Примерно до конца 2009 года 15,1
Оставшуюся часть и весь будущий год 7,6 Этот и следующий год 20,8
Два-три года 15,0 Два-три года 28,9
Не менее пяти лет 13,8 Не менее пяти лет 8,1
Более пяти лет 20,7 Более пяти лет 2,9
Трудно сказать 36,6 Трудно сказать 20,9
Ожидание выхода из кризиса, который обязательно наступит, пусть и немного позднее, чем первоначально рассчитывали, объясняет и довольно вялую социальную реакцию населения  на снижение своего жизненного уровня. Значительная часть общества вообще не готова что-либо предпринимать в этой связи, предпочитая выживать (23,9% опрошенных намерены просто терпеть, ничего не предпринимая, 25,1% еще не приняли решения). Наиболее массовой активной позицией является естественное желание поискать дополнительные источники заработка (35,6%), однако в большинстве случаев речь идет именно о дополнительных приработках, а не смене специальности или профессии. В условиях низкой и продолжающейся снижаться горизонтальной мобильности лишь 4,2% опрошенных готовы переехать куда-либо в поисках работы (2,4% - в другой регион России и 1,8% - за рубеж). К разного рода политическим мерам для собственной защиты готовы прибегнуть не более 6% опрошенных россиян, причем цифра 6,3% характеризует готовность поучаствовать в митингах, демонстрациях, голодовках, значительно меньше тех, кто на словах готов вступить в какую-либо политическую партию (0,7%), отстаивать свои интересы через профсоюзные организации (3,3%), или даже взяться за оружие (2,0%). Дело не только в пресловутой пассивности россиян, сколько в кризисе самих институтов партий и профсоюзов, все в меньшей степени приспособленных для какой-либо живой, несанкционированной сверху деятельности. На рисунке 3 хорошо видно, что, несмотря на кризис, готовность общества к каким-либо активным действиям сегодня ниже не только по сравнению с еще революционными  по настроениям 1998-99 гг., но и сравнительно с мирными и спокойными  2003 и даже 2008 г. Даже готовность искать дополнительные источники заработка снизилась за десять лет с 49% до 36%, готовность уехать на заработки в другую страну снизилась с 12% до 2%, сменить место жительство в пределах России – с 9% до 2%. Зато доля тех, кто намерен «ничего не предпринимать» возросла с 3% до 18%. Что же касается различных форм политической и профсоюзной активности, то она находилась на примерно одинаково низком уровне все последние десять лет. Впрочем, омертвелость партийной и профсоюзной систем может привести к тому, что ростки живой жизни, реальные проблемы и интересы начнут пробивать себе дорогу через иные, ранее невостребованные обществом институты. Например, нынешней весной острее, чем обычно, проходили местные и муниципальные выборы, в ряде случаев они развивались не по заранее написанному сценарию, весьма интересными обещают быть и выборы мэра Сочи в апреле. Не исключено, что именно с оживления местного самоуправления может начаться волна демократических перемен, вызванных, в том числе, и кризисом.


 
Рисунок 3. Формы предполагаемых действий в случае ухудшения своего материального положения (1999-2009 гг.)

Что же касается перспективы массовых выступлений населения против роста цен, безработицы и других проявлений экономического кризиса, то пока сложно предположить, что они выйдут на чрезмерно высокий уровень активности. По мнению 12,6% опрошенных россиян, в их населенном пункте такое невозможно, а по мнению 40,6% - маловероятно. 32,0% считают такие акции возможными, в том числе 10,2% - безусловно возможными. Как это видно из рис.4, вероятность подобного рода акций повысилась с осени прошлого года, однако не на порядок. На 5% выросло число тех, кто считает подобные акции скорее возможными (с 17% до 22%), и на 10% сократилось число тех, кто считает их маловероятными (с 51% до 41%). Доля тех, кто считает акции протеста невозможными, снизилась с 17% до 13%. Наиболее заметные акции протеста прошли в конце прошлого года на Дальнем Востоке, когда протестующие выступали против повышения таможенных пошлин на ввоз иномарок. В нынешнем году столь же заметных акций не наблюдалась, а протестная активность наблюдается на значительно более низком уровне, чем в 2005 г. в период монетизации льгот. Подобная пассивность свидетельствует и об идейном и организационном кризисе российской оппозиции, которая так и не смогла предложить никакой реальной альтернативы политике правительства.

Рис. 4. Мнение представителей различных имущественных групп и типов поселений о том, насколько возможны в их городе или сельском районе выступления населения против роста цен, падения уровня жизни (%)
 
Как это видно из табл. 13, наиболее высокой является готовность к массовым акциям протеста в крупных городах с численностью населения от 500 тыс. до 1 млн. жителей.  Большинство этих городов являются областными и республиканскими центрами. 23,7% жителей этих городов считают массовые акции протеста безусловно возможными и еще 43,% - скорее возможными. НА втором месте по готовности к протестным акциям идут города с численностью жителей от 250  до 500 тыс. человек, где соответствующие цифры составляют 11,0% и 30,8%. Значительно ниже протестный потенциал как в городах-миллионниках, так и в относительно небольших и малых городах, поселках, где протестные акции считают безусловно возможными или скорее возможными в среднем около 30% опрошенных жителей. Менее всего вероятна акции протеста в селах, где безусловно возможными считают такие акции 7,1% опрошенных жителей, а скорее возможными – 15,5%.

Таблица 13. Вероятность массовых акций протеста в городах с различной численностью жителей

Свыше 1 млн. От 500 тыс. до 1 млн. От 250 до 500 тыс. От 100 до 250 тыс. Менее 100 тыс. Поселки, ПГТ Села
Безусловно возможны 9,3% 23,7% 11,0% 7,3% 8,1% 13,9% 7,1%
Скорее возможны 20,6% 43,7% 30,8% 14,6% 23,9% 14,8% 15,5%
Маловероятны 44,6% 18,9% 31,9% 57,3% 39,7% 35,2% 42,7%
Не возможны 15,0% 3,7% 11,0% 10,4% 5,4% 17,6% 19,0%
Затруднились ответить 10,5% 10,0% 15,4% 10,4% 22,9% 18,5% 15,7%

Анализ ответов на вопрос о личной готовности опрошенных россиян к участию в подобных акциях протеста также не зафиксировал сколько-нибудь существенного роста протестной активности населения. 21,8% опрошенных заявляют о своей готовности в той или иной форме на участие в массовых акциях, из них только 5,3% - о безусловной готовности. Реально в случае начала таких акций доля участвующих в ней, скорее всего, будет еще ниже. 60,9% опрошенных безусловно не готовы (30,7%) или скорее всего не готовы (30,2%) к участию в массовых акциях. Как показывает сопоставление этих данных с аналогичными данными в последние годы, протестная активность находится на среднем уровне, и ничего не говорит о ее росте в условиях кризиса. Так в течение всего 2007 г. о своей безусловной готовности участвовать в акциях протеста заявляли 6% россиян, в сентябре 2008 г. их число выросло до 11%, а ныне снова опустилось до отметки в 5%. То же касается и части опрошенных, которые условно готовы участвовать в акциях, их численность колеблется последние два года на уровне 14-17% без какой-либо ярко выраженной тенденции (см. рис. 5).


 РисРис. 5. Оценка россиянами готовности принять личное участие в массовых выступлениях (%)
Как это видно из табл. 14, среди тех, кто безусловно готов к участию в массовых протестах, по-прежнему преобладают представители старших возрастных групп, особенно группы от 61 до 65 лет, в которой соответствующая цифра достигает величины в 16,5%. В других старших возрастных групп она ненамного превышает средний уровень: в группе 51-55 лет составляет 6,4%, в группе 56-50 лет – 5,4%, в группе старше 65 лет – 5,9%. Что же касается молодежи и средних возрастов, то уровень протестной активности там находится в интервале от 3,4% до 5,2%. Все это говорит о том, что пока трудоспособные слои общества не подключаются к уличной протестной активности, как и все минувшее десятилетие, она остается, преимущественно, уделом «молодых пенсионеров». Это связано не только с тем, что положение пенсионеров хуже, хотя в значительной степени это именно так, но и с тем обстоятельством, что более молодые россияне не видят большого смысла в протестах подобного рода и не верят, что с их помощью можно чего-либо добиться.

Таблица 14. Готовность участия в акциях протеста в различных возрастных группах

до 21 года 22-25 26-30 31-40 41-50 51-55 56-60 61-65 66 и старше
Безусловно да 5,2% 4,0% 4,7% 4,4% 3,4% 6,4% 5,4% 16,5% 5,9%
Скорее да 14,4% 16,0% 18,8% 17,4% 17,4% 16,0% 19,0% 15,3% 11,3%
Скорее нет 34,0% 31,2% 30,6% 35,1% 32,6% 31,0% 27,2% 24,7% 17,6%
Безусловно нет 33,0% 28,8% 30,0% 24,4% 26,3% 29,4% 28,6% 35,3% 52,0%
Затруднились ответить 13,4% 20,0% 15,9% 18,7% 20,3% 17,1% 19,7% 8,2% 13,2%


В условиях современной России, пожилые люди, чаще всего одновременно и самые бедные. Именно среди самых бедных, низкостатусных  групп общества протестная активность заметно выше, чем в высокостатусных группах. Причем в группах с порядковыми номерами от 1 до 6 по мере возрастания статуса доля безусловно готовых к участию в акциях протеста примерно одинакова и колеблется в узком диапазоне от 5,1% в группе с номером 1 до 6,9% в группе с номером 4. по мере дальнейшего перехода к высокостатусным группам протестная активность сначала немного падает (4,7% в группе с номером 7), потом резко снижается до отметки в 1,4% (в группе с номером 9), и практически достигает нуля в самой элитной группе с номером 10. Суммируя все показатели, следует отметить, что наиболее «беспокойной» с точки зрения возможной протестной активности оказалась группа под номером 3, одна из самых низкостатусных, в которой число тех, кто безусловно или скорее готов к участию в акциях протеста, достигает величины 29,5% при 52,4% безусловно или скорее не готовых.

Таблица 15. Готовность принять участие в акциях протеста в группах с различным статусом

1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
Безусловно да 5,1% 5,9% 5,7% 6,9% 5,8% 5,5% 4,7% 5,1% 1,4%
Скорее да 7,7% 12,7% 23,8% 13,0% 18,5% 18,3% 13,3% 14,7% 12,2%
Скорее нет 20,5% 23,5% 24,2% 30,9% 28,8% 32,1% 41,3% 31,6% 30,6%
Безусловно нет 43,6% 39,2% 28,2% 32,5% 29,6% 28,2% 24,7% 30,9% 36,1% 71,4%
Затруднились ответить 23,1% 18,6% 18,1% 16,7% 17,3% 15,8% 16,0% 17,6% 19,7% 28,6%

Развитие кризиса в стране привело к тому, что внимание все большей части россиян оказывается сосредоточенным на внутренних проблемах России и связанных с ними угроз и опасений. На вопрос, чего Вы в большей степени опасаетесь, 46,6% опрошенных отметили внутренние угрозы и лишь 18,9% - внешние, угрозы из-за рубежа. Подобное соотношение угроз существенно изменилось за последний год. Так в августе 2008 г., когда внутри страны еще продолжалось «нефтедолларовое» благоденствие, а война на Кавказе и резкое обострение международной обстановки были налицо, 43% опрошенных видели основную угрозу извне, и лишь 39% - изнутри страны. В ноябре, когда кризис уже «овладел умами» россиян, это соотношение изменило знак – 52% против 37% «в пользу» угроз уже внутренних. Зимой процесс переключения внимания россиян на внутренние угрозы продолжался (см. рис. 6).

 

Рис. 6. Мнение россиян относительно деструктивности угроз, возникающих за пределами России, и тех, которые могут возникнуть внутри страны

В конце прошлого года кризис в значительной степени оставался для россиян виртуальной угрозой, своего рода «страшилкой», тогда как его реальный ход, сроки и последствия были непонятны не только населению страны, но и властям. Как показали результаты нынешнего исследования, мнения опрошенных о том, насколько серьезную угрозу представляет экономический и финансовый кризис для России в целом, не слишком сильно изменились с момента «первоначального испуга». Более того, для части населения, реальность оказалась даже менее страшной, чем мрачные предчувствия и ожидания. Сегодня 41,8% россиян видят  в кризисе очень серьезную угрозу для России (46% в сентябре 2008 г.), 39,4% - не слишком серьезную угрозу (44% в сентябре 2008 г.), а 4,5% - вообще не видят никакой угрозы (примерно столько же и в сентябре 2008 г.) – см. рис. 7.   
 
Рис. 7. Мнение респондентов об опасности экономического и финансового кризиса для России

Что же касается оценки серьезности угрозы кризиса лично для опрошенного и его семьи, то они скорее носят скорее еще более «мягкий» характер.  По мнению 34,5% россиян, кризис станет очень серьезной угрозой для их личного благополучия, 48,0% оценивают подобную угрозу как не слишком серьезную, а 6,1% вообще не видят в кризисе для себя никакой угрозы. Такое соотношение говорит скорее о том, что позиция большинства СМИ, особенно в первые месяцы кризиса, скорее способствовала нагнетанию страха перед кризисом, чем его смягчению.
Следующая таблица показывает, что оценка степени угрозы кризиса самым тесным образом коррелирует с материальным положением и социальным статусом опрашиваемых. В двух группах с самым низким статусом, оценка угрозы как очень серьезной, доминирует (56,4% - в группе №1 и 52,0% - в группе № 2).  В последующих по возрастанию статуса группах эта цифра снижается до 30-40%, в группах с порядковыми номерами 8 и 9 уровень восприятия угрозы кризиса как очень серьезного уже находится возле отметки в  20% или даже немного ниже, а в самой статусной и состоятельной группе угроза кризиса ни для кого не воспринимается как серьезная.

Таблица 16. Степень угрозы кризиса лично для опрашиваемых и их семей в группах с различным статусом

1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
Очень серьезная 56,4% 52,0% 35,7% 40,2% 38,8% 33,7% 30,0% 20,6% 18,4%
Не слишком серьезная 10,3% 28,4% 42,3% 45,9% 41,9% 52,5% 52,7% 61,0% 63,9% 57,1%
Угрозы нет 10,3% 4,9% 5,3% 5,3% 5,4% 4,4% 7,3% 8,1% 10,9% 10,3%
Затруднились ответить 23,1% 14,7% 16,7% 8,5% 13,8% 9,4% 10,0% 10,3% 6,8% 23,1%

Разразившийся экономический кризис оказался во многом неожиданным для большинства россиян. Особенно по контрасту с благополучным первым полугодием и летом2008 года, ценами на нефть свыше 140 долларов за баррель, растущим как на дрожжах стабилизационным фондом, победоносной войной с Грузией. Казалось, наступающее благополучие уже остановить нельзя, Россия уверенным шагом движется в «направлении светлого будущего». Для 44,1% россиян кризис оказался абсолютно неожиданным, они, по их признанию, ничего подобного не ждали. 27,1% опрошенных считали, что кризис если и затронет, то только банковскую сферу, ограничится финансовой стадией, а значит, большинству граждан, не имеющих акций и не бравших кредиты, неприятностей опасаться не следует. 19,8% ожидали наступление экономического кризиса, но его масштабы превзошли их ожидания. И лишь для 6,7% россиян кризис неожиданностью не стал, события разворачивались примерно так, как они того и ожидали.
 
Рис. 8. Мнение респондентов о предсказуемости и ожидаемости экономического и финансового кризиса для России

В целом кризис пока не повлиял сколько-нибудь существенно на политическую стабильность в стране в целом. В отличие от «дефолта» 1998 г., когда экономический кризис воспринимался большей частью общества как крах руководства страны, свидетельство его недееспособности, и фактически предопределил смену курса, которая произошла уже при В. Путине, нынешний кризис не подорвал доверие общества к власти. Правда, к власти персонифицированной в лице «дуумвирата» В. Путин – Д. Медведев, или наоборот. Некоторое снижение их рейтинга, произошедшее с  начала осени 2008 г., на «пике» их популярности после успешной войны на Кавказе, естественно и пока не катастрофично для них. Сегодня Президенту страны доверяют 63,3% опрошенных россиян при 20,3% не доверяющих. Личный рейтинг В. Путина, согласно данным ВЦИОМ, превышает 70%, а возглавляемого им правительства – 53,8%, что выше, чем доверие к бывшим правительствам М. Касьянова и М. Фрадкова. По традиции россияне доверяют российской армии (50,2%), Церкви (51,1%), федеральным органам безопасности (ФСБ) – 38,9%. Но это скорее доверие в качестве парадных ценностей государства, чем оценка их реальной сегодняшней деятельности. Зато «на минусах» многие другие, не менее важные звенья государственной вертикали. Существенно «просел» совокупный рейтинг доверия главам субъектов федерации – руководителям областей и республик, составляя ныне всего 35,9% при 41,2% не доверяющих. Весьма негативным остается отношение россиян к высшей законодательной власти – Государственной Думе (22,8% доверяющих против 52,7% не доверяющих и Совету Федерации (23,0% против 45,0%). Рекордно низким остается рейтинг доверия политическим партиям (10,7% доверяющих против 65,8% не доверяющих). По уровню недоверия с политическими партиями соседствуют профсоюзы (17,8% против 51,7%) и судебная система (19,8% против 53,1%). Не доверяют россияне милиции, органам внутренних дел (22,4% против 57,2%), Общественной палате, так и не ставшей признанной обществом структурой по представительству его интересов (16,5% против 37,2%). На скорее среднем уровне доверия находятся ведущие СМИ, причем в большей степени это касается телевидения (34,6% доверяющих против 45,6% не доверяющих), в меньшей степени – прессе  (газетам, журналам) – 25,8% против 55,4%. Не слишком высоким, но и не слишком низким является доверие россиян к общественным организациям правозащитной, экологической направленности, женским, ветеранским и прочим организациям такого рода – 30,4% доверяющих против 31,9% не доверяющих. Это в определенной степени касается и социальных служб – пенсионных фондов, органов социальной защиты, службам занятости, которым доверяют 27,4% при 38,7% тех, кто им не доверяет – см. рис. 9.
Если проанализировать динамику отношения к этим государственным и общественным институтам страны за минувшие 10 лет, хорошо виден существенный спад доверия, связанный с нынешним кризисом. Но в большинстве случаев он носит менее глубокий характер, чем в конце 90-х годов. Так нынешний уровень доверия Президенту РФ (63%) несколько ниже, чем доверие к его предшественнику в течение двух сроков его президентства (67-83%), но неизмеримо выше, чем к Б. Ельцину в 1998 г. (14%). То же касается и оценки работы Правительства РФ, которая сегодня (54%) ниже, чем в 2008 г. (60-69%), но гораздо выше, чем в 2001-04 гг. (30-32%), не говоря уже о 1998 г. (11%). Аналогичная тенденция просматривается также в отношении Государственной Думы, Вооруженных сил РФ, СМИ, как электронных, так и печатных, в меньшей степени – политических партий, уровень доверия к которым не поднимался выше 17% в феврале минувшего 2008 г., когда «Единую Россию» возглавил В. Путин.
В подобной картине доверия и недоверия есть как свои плюсы, так и минусы, если смотреть на нее через призму политической и социальной стабильности в стране. Высшая власть, причем явно персонифицированная, перегружена ответственностью за ситуацию в стране, она лишена значимых подпорок, способных подстраховать ее в трудную минуту. Правда, сегодня эта трудная минута, очевидно, еще не наступила. Особенно тревожным звонком является низкий уровень доверия к региональным властям, особенно учитывая то, что эта власть фактически назначена сверху.

Таблица 17.  Динамика доверия россиян различным общественным и политическим институтам страны

.
1998 г. 2001 г. 2004 г. Сентябрь 2008 г. Февраль 2008 г. 2009 г.
Президенту России 14 67 70 73 83 63
Правительству России 11 30 32 60 69 54
Государственной Думе России 11 13 19 29 34 23
Совету Федерации 14 21 21 31 36 23
политическим партиям 7 6 9 13 17 11
… милиции, органам внутренних дел 11 18 12 24 35 22
… прессе (газетам, журналам) 31 28 26 31 26
...телевидению 32 31 35 44 35
… российской армии 33 53 42 63 61 50
… профсоюзам 21 23 22 23 23 18
… судебной системе 13 15 22 29 20
…церкви 43 38 44 52 58 51
…общественным организациям (правозащитным, экологическим, женским, ветеранским и т.п.) 41 30
…Общественной Палате 23 17
… Федеральной службе безопасности (ФСБ) 60 39
…Руководителю республики, Губернатору Вашей области, края 55 36
… прокуратуре 38
… социальным службам (пенсионным фондам, органам социальной защиты, службам занятости и т.п.) 27

.

Рис. 9. Уровень доверия и недоверия ведущим государственным и общественным институтам

Если рассмотреть уровень доверия к Президенту РФ в разрезе возрастных групп, какой-либо явной тенденции проследить сложно. У него рейтинг выше, чем в среднем по всей совокупности опрошенных как у молодежи до 21 года (69,1%), так и в группах старше 60 лет – 75,3% в группе с возрастом 61-65 лет и 69,6% в группе старше 65 лет. Впрочем, придавать особый смысл этим небольшим отклонениям, наверное, не следует. То же самое касается и небольших различий в группах с разным социальным и материальным статусом. Уровень доверия к Президенту РФ колеблется в них  от 70,1% в группе № 9 с очень высоким статусом до уровня 58,8% в группе №2 с низким статусом. Не слишком выраженная тенденция роста доверия к Д. Медведеву по мере увеличения статуса может со временем смениться и на противоположную, как это не раз бывало с его предшественниками.  Все же на сегодняшний день с большими оговорками, Д. Медведев – все-таки скорее президент, на которого ориентируется, в первую очередь, молодежь, пенсионеры и наиболее состоятельные  слои общества – при всей, казалось бы, противоречивости подобной социальной базы.

Таблица 18. Уровень доверия Президенту РФ в различных возрастных группах

до 21 года 22-25 26-30 31-40 41-50 51-55 56-60 61-65 66 и старше
Доверяют 69,1% 59,2% 63,5% 63,6% 58,9% 62,0% 57,8% 75,3% 69,6%
Не доверяют 15,5% 20,8% 21,8% 20,0% 24,3% 19,3% 23,8% 14,1% 16,2%
Затруднились ответить 15,5% 20,0% 14,7% 16,4% 16,9% 18,7% 18,4% 10,6% 14,2%


Таблица 19. Уровень доверия Президенту РФ в группах с различным статусом

1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
Доверяют 59,0% 58,8% 67,0% 64,2% 63,5% 59,6% 61,3% 65,4% 70,1% 59,0%
Не доверяют 25,6% 22,5% 17,6% 19,9% 20,8% 22,2% 19,3% 22,1% 15,0% 25,6%
Затруднились ответить 15,4% 18,6% 15,4% 15,9% 15,8% 18,1% 19,3% 12,5% 15,0%

Если теперь рассмотреть и аналогичный уровень доверия к Правительству РФ в разрезе тех же возрастных и статусных групп, то тоже какой-либо явной тенденции проследить сложно. У Правительства РФ рейтинг выше, чем в среднем по всей совокупности опрошенных как у молодежи до 21 года (62,9%), так и в группе старше 65 лет – 62,4%, однако эти отличия не превышают среднестатистической ошибки опроса.  Относительно низкий уровень доверия наблюдается в группе молодежи от22 до 25 лет – 47,2%, в группе с возрастом от 41 до 50 лет – 49,7%, а также в группе с возрастом 56-60 лет – 48,3%. Такая своеобразная получается «чересполосица», которую сложно интерпретировать как значимую тенденцию.  То же самое касается и небольших различий в группах с разным социальным и материальным статусом. Уровень доверия к Правительству РФ колеблется в них  от 71,4% % в группе №10 с самым высоким статусом до уровня 47-48% в группах с номерами 6 и 7, то есть находящихся в позиции «выше среднего».  Приведенные данные скорее характеризуют информационную «монолитность» современного российского общества, все группы которого черпают информацию, условно говоря, из «одной телевизионной бочки», и не имеют четких представлений об интересах именно той социальной группы, к которой принадлежат.


Таблица 20. Уровень доверия Правительству РФ в различных возрастных группах

до 21 года 22-25 26-30 31-40 41-50 51-55 56-60 61-65 66 и старше
Доверяют 62,9% 47,2% 56,5% 52,2% 49,7% 53,5% 48,3% 62,4% 61,8%
Не доверяют 19,6% 30,4% 29,4% 29,4% 32,3% 31,6% 35,4% 24,7% 27,9%
Затруднились ответить 17,5% 22,4% 14,1% 18,4% 18,0% 15,0% 16,3% 12,9% 10,3%


Таблица 21. Уровень доверия Правительству РФ в группах с различным статусом

1,00 2,00 3,00 4,00 5,00 6,00 7,00 8,00 9,00 10,00
Доверяют 56,4% 54,9% 56,8% 61,4% 52,7% 47,0% 48,0% 57,4% 58,5% 71,4%
Не доверяют 28,2% 31,4% 26,9% 27,2% 30,4% 31,7% 33,3% 33,8% 24,5% 28,2%
Затруднились ответить 15,4% 13,7% 16,3% 11,4% 16,9% 21,3% 18,7% 8,8% 17,0%

Основные выводы.
1. Экономический кризис в стране из виртуального перешел в стадию реального. Подавляющее большинство населения в той или иной степени начало испытывать на себе его негативные последствия. Образовалась и своего рода «группа риска», составляющая более 14% российского населения, потери которой от кризиса носят очень существенный, даже катастрофический характер.
2. Восприятие россиянами окружающих их социальных реалий становится все более пессимистичным. 61% опрошенных характеризуют ситуацию  в стране как кризисную и 29% - как катастрофическую. Однако по уровню остроты своего восприятия, нынешний кризис существенно отстает от экономического кризиса 1998 г.
3. Среди групп, наиболее негативно затронутых кризисом, - граждане старших возрастных групп, среди которых выделяются опрошенные предпенсионных возрастов, а также те группы, которые и до кризиса жили бедно. Негативно кризис сказался также на рабочих с невысокой квалификацией. В тяжелом положении оказались многие жители средних городов, с населением от 100 до 500 тыс., где рынок труда значительно более ограничен, чем в крупных городах. Меньше всего пострадали от кризиса государственные служащие, военнослужащие, работники правоохранительных органов, получающие гарантированную заработную плату.
4. Лишь около четверти россиян возлагают ответственность за кризис на правительство, другие властные структуры страны. По их мнению, главная причина кризиса лежит в экономической политике ведущих стран Запада, в первую очередь, США. Что же касается действий собственного правительства, то оно подвергается критике в достаточно мягкой форме, ему в целом продолжают доверять. Это существенно отличает нынешний кризис от кризиса 1998 г., причиной которого, по мнению россиян, послужила ошибочная и даже преступная политика тогдашнего руководства страны.
5. Опрошенные россияне в целом не ожидают от кризиса серьезных политических потрясений, революций, даже существенных перемен во власти. По их мнению, достаточно вероятны массовые акции социального протеста с требованиями корректировки экономического курса. Однако в этих акциях протеста безусловно готовы принять участие около 5% населения, что мало отличается от докризисного периода.
6. Большая часть россиян полагают, что кризис продлится достаточно много времени, возможно, до двух-трех лет. Однако радикально менять свою жизнь в связи с этим, осваивать новые профессии, менять место жительства -  они пока не готовы. Даже сильно пострадавшие от кризиса слои населения пока предпочитают выжидать, ограничивая свои расходы и стараясь найти дополнительные приработки, в расчете на то, что кризис все-таки рано или поздно кончится. Десять лет назад, в 1998-99 гг. «свет в конце туннеля», в отличие от современной ситуации, прослеживался гораздо слабее.
7. В результате экономического кризиса рейтинги первых лиц в государстве стали снижаться, особенно если за точку отсчета брать самый благоприятный период весны-лета 2008 г. Однако снижение рейтинга происходит не драматически, очень равномерно практически  во всех социальных и возрастных группах. Пока в обществе не сложилось и ощущения неэффективности «властного дуумвирата», противостоянии команд В. Путина и Д. Медведева.
8. В то же время политически главный удар кризиса приняла на себя региональная и местная власть. Совокупный рейтинг глав областей и республик в составе РФ «просел» до уровня 35-36%, а в ряде регионов значительно ниже. Как показали прошедшие в начале марта в ряде регионов выборы местной власти, в стране открыто проявилось недовольство некоторыми действующими главами муниципальных образований, а сами выборы прошли в более острой конкурентной борьбе, чем обычно в последнее время.
9. Кризис никак не сказался на повышении уровня доверия к политическим партиям, в том числе оппозиционным. Партийная система в стране остается управляемой, а избиратели не воспринимают партии как проводников собственных интересов. А это означает, что трансформация политической системы будет, скорее всего, связана с политической реанимацией других институтов общества, возможно профсоюзов или муниципалитетов.