Власть и оппозиция

Статья «Власть и оппозиция – на чьей стороне симпатии россиян» написана руководителем Аналитического отдела ВЦИОМ Л. Бызовым на основе результатов исследований, проведенных ВЦИОМ  в 2006 году. Дилемма «власть – оппозиция», ставшая предметом анализа автора, рассматривается в контексте последних трансформаций политической системы России. Эти процессы носят противоречивый характер – с одной стороны, «фасад» политической системы ориентирован на развитие многопартийности как базовой компоненты политической демократии, роль партий в этой системе постоянно возрастает, с другой стороны, сами партии как социально-политический институт, деградируют, роль оппозиции снижается, а власть и представляющие ее  структуры заполняют собой все политическое пространство страны. Анализируя причины, по которым оппозиция в стране постоянно сдает свои позиции, автор отмечает два встречных процесса – с одной стороны, экспансия власти, с другой – особенности менталитета самого общества, склонного связывать свои ожидания исключительно с властью. Именно в силу этих факторов общественное мнение не разделяет тревоги правозащитных организаций относительно «зажима» оппозиции в СМИ, в первую очередь, на телевидении.
В то же время, как показывает автор,  с точки вектора идейно-политических ориентаций, нынешний курс властей не является безальтернативным. Общественное мнение в рамках магистрального запроса ждет ужесточения политики в социально-патриотическом направлении, более последовательной борьбы государства с финансовой олигархией, наведения  порядка и восстановления базовых принципов социальной справедливости, более жесткого внешнеполитического курса. Казалось бы, подобная альтернатива создает предпосылки для формирования сильной левопатриотической оппозиции «партии власти». Однако эти ожидания пока не оправдываются. По мнению автора, не станут исключениями из этой тенденции и последние «инициативы сверху», направленные на объединение небольших партий левоцентристской ориентации во «вторую партию власти».


Власть и оппозиция – на чьей стороне симпатии россиян?

1. Нужна ли обществу оппозиция?

Чем больше в стране разговоров о многопартийности, как основе политической демократии, тем меньше самой многопартийности. Фактически, в современной России, многопартийность выродилась, будучи «съеденной» партией власти в лице «Единой России», которая как пылесос, втягивает себя голоса избирателей, ранее голосовавших как за левую, так и за правую оппозицию. Если на региональных выборах еще нет-нет, да и всплывет какая-то партия из второго политического эшелона, то на федеральных выборах картина складывается все более уныло и однообразно. Как показывают последние опросы, в следующую Государственную Думу, вероятнее всего пройдут лишь три партии – «ЕР», КПРФ и ЛДПР, причем двум последним придется изрядно попотеть, чтобы взять 7-% барьер. И КПРФ, и ЛДПР в реальной системе власти носят скорее декоративный характер, так как не обладают ни реальным влиянием на принятие решений, ни амбициями «брать власть» в свои руки. Шансы каких-либо других партий, даже слитых воедино, сегодня представляются более чем сомнительными. Это касается и главного «ноу-хау» минувшего летнего сезона – инициативе по объединению небольших левоцентристских партий вокруг Партии жизни С. Миронова, на перспективах которой мы более подробно остановимся ниже.   Монополизация политической жизни «партий власти» налицо, обсуждаются лишь причины данного обстоятельства – лежат ли они в плоскости политических технологий и прямого давления административной вертикали, «зачищающих» политическое пространство, или же в плоскости менталитета россиян, их запроса на сильную и единую власть, неприятие   политической оппозиции как таковой. По мере приближения выборов ситуация скорее усугубляется – рейтинг «Единой России» продолжает, пусть и медленно, но расти, а рейтинг оппозиции – падать. Аналогичная картина наблюдается и в преддверии президентских выборов, когда по данным разных опросов, до 45% россиян уже сегодня готовы проголосовать за единого «кандидата Кремля», даже не зная его конкретной фамилии.
Исследование, проведенное ВЦИОМ в мае 2006 года, показало, что настоящей дееспособной оппозиции в стране скорее всего нет, да и общество не вполне осознает, зачем она нужна. По мнению 53,8% опрошенных, «задача оппозиции  состоит в том, чтобы указывать власти на ее ошибки», и только 28,7% полагают, что «задача оппозиции состоит в том, чтобы вырабатывать альтернативный курс и стремиться к приходу к власти», то есть заниматься именно тем, чем занимается нормальная оппозиция в современных демократических странах. Общество отводит оппозиции скорее лишь роль критика властей, а не реального  политического субъекта, способного бороться за власть. Вероятно, наша недавняя политическая история ясно продемонстрировала, что какие бы ошибки не делала власть, оппозиции все равно ничего не светит, и в этом смысле на нее не следует и чрезмерно рассчитывать.
Только 32,9% россиян считают оппозицию непременным атрибутом настоящей демократии – «без политической оппозиции она невозможна». Существенно больше тех – 48,4% - кто вообще не видит необходимости в существовании оппозиции, когда в стране нормальная политическая, социальная и экономическая ситуация» и власти не делают явных ошибок. Это сугубо инструментальное отношение к политической оппозиции.
Роль политической оппозиции при этом в России постоянно снижается. По мнению 32,7% россиян сегодня ее роль меньше, чем 7-8 лет назад, и только 22,2% придерживаются альтернативного мнения. Та оппозиция, которая таковой себя называет и располагает фракциями в Государственной Думе, не может быть названа независимой и влиятельной (так считают только 6,6% опрошенных). 55,7% россиян считает ее маловлиятельной, а 45,8% к тому же – еще и несамостоятельной, управляемой и манипулируемой основными центрами власти.
Слабость нашей политической оппозиции вызывается самыми различными факторами. Это и «зажим» оппозиции со стороны властей, которые ограничивают ее материально и информационно (22,7%), и апатия и безразличие самого общества (21,9%), и уже имеющийся опыт деятельности оппозиции, который общество оценивает скорее негативно (18,8%), и само нынешнее политическое устройство, когда от оппозиции все равно практически ничего не зависит (18,9%).
Подобное положение дел приводит к тому, что наибольшая часть населения готова поддерживать власть, даже не разделяя во многом ее курс (42,5%). Во многом именно этим объясняется неизменно высокий рейтинг «партии власти» и ее политического представительства в лице «Единой России» при одновременно растущем в последнее время социальном недовольстве и критике действий властей. Суммарно вся оппозиция может рассчитывать на примерно 24% симпатий россиян, при этом «правая оппозиция» критикующая власти на нарушение экономических и политических свобод – на 7,5%, «левая оппозиция» критикующая власти за нарушение принципов социальной справедливости – на 12,3% симпатий россиян. Хотя в обществе сегодня преобладают именно левые политические ориентации – население не хочет доверить их реализацию оппозиции, это запрос скорее к нынешним властям.
Слабость самой оппозиции, как правой, так и левой, отражается и в отсутствии в ней ярких лидеров, способных объединить ее сегодня разрозненные группы. 55,6% опрошенных не видит среди «правых» политиков ни одного политического лидера, способных возглавить демократические и либеральные силы (наиболее высокие рейтинги имеют М. Касьянов – 7,3%; В. Рыжков – 6,3%, а также И. Хакамада – 6,2%). Не намного лучше положение и в «левом» стане, где 47,0% не видят ни одного подходящего лидера, а наиболее высокие рейтинги имеют В. Жириновский – 12,5%, Д. Рогозин – 10,8% и Г. Зюганов – 7,8%.
Пожалуй, лишь КПРФ сегодня однозначно имеет репутацию оппозиционной партии, сохраняющуюся еще с начала 90-х годов. Репутация других крупных партий – Родины и ЛДПР – носит скорее двойственный характер, когда несколько более 40% называют их оппозиционными, а несколько более 30% - неоппозиционными. Еще большие сомнения вызывает оппозиционность «правых» партия – СПС и Яблока, в их оценке с небольшим перевесом преобладает мнение об их неоппозиционности нынешним властям.
Если сегодня оппозиции скорее нет, то общество не ожидает ее появления и в ближайшем будущем. 56,6% либо уверены, что никакой серьезной оппозиции в ближайшее время не появится, либо затрудняются указать, откуда именно она может появиться. Еще 13,9% считают, что серьезная оппозиция обязательно возникнет, но не из нынешних партий и не с нынешними лидерами. Гораздо меньше ожиданий от действующих партий и группировок – 11,0% возлагают надежды на КПРФ Г. Зюганова, 9,9% - на «Родину», 5,3% на объединение всех демократов. Для создания реальной оппозиции не хватает «совсем немногого» - всего то лишь новых идей и подходов (33,4%), новых лидеров (31,9%), гражданской активности и заинтересованности граждан (26,6%),  большей смелости и решительности (26,5%).

2. Почему россияне не обеспокоены «зажимом» оппозиции в СМИ?

Россияне не склонны разделять обеспокоенность оппозиции относительно ее «зажима» в СМИ, проявляющегося в неравном доступе к информационным каналам Центрального телевидения или к Центральной прессе. Большая часть опрошенных полагает, что оппозиция сегодня имеет в целом достаточное представительство в центральных средствах массовой информации.  В то же время многие согласны с тем, что проявляется существенное неравенство в доступе на Центральное телевидение, с одной стороны, «Единой России», которой «открыты все пути», в меньшей степени КПРФ и ЛДПР, и в наибольшей степени – «Родины», СПС и «Яблока», представительство которых в центральных СМИ оставляет желать лучшего. Около трети опрошенных полагают, что ничего в информационной политике менять не следует – в ее рамках вполне может проявить себя любая политическая партия, в том числе и оппозиционная. Другая часть опрошенных считает целесообразным либо создание специализированного общественно-политического канала, либо расширение для оппозиции возможностей выступать на существующих каналах.
Действительно, в последнее время участились жалобы представителей оппозиционных политических партий и движений на «зажим» свободы слова в современной России. Эти жалобы активно поддерживаются некоторыми правозащитными организациями. Зажим проявляется, по их мнению, в частности, в неравномерном доступе политических партий к информационным ресурсам, в первую очередь, к центральным каналам телевидения. Именно этим давлением объясняют оппозиционные партии низкие результаты, показываемые ими на федеральных и региональных выборах, и с другой стороны – высокие результаты представителей «партии власти», для которых ведущие телеканалы всегда открыты.
Как показал опрос, проведенный ВЦИОМ в июле 2006 года, большинство россиян не склонны принимать жалобы оппозиции слишком близко к сердцу. По их мнению, за разочарованием общества в оппозиции стоят иные факторы, преимущественно объективного порядка, а не столько информационная политика государства в  отношении оппозиции. Хотя с оппозицией и борются, в том числе с помощью информационных технологий, главная причина ее стремительной маргинализации лежит в иной плоскости – она потеряла «почву под ногами», не предлагает новых и приемлемых для общества идей, к тому же ни на что не способна повлиять. Именно эти обстоятельства заставляют избирателей голосовать за «партию власти», даже не разделяя во многом ее стратегический курс – просто как за «наименьшее зло».
Так лишь 25,2% опрошенных россиян солидарны с мнением оппозиции, согласно которому оппозиционные партии сегодня не имеют возможностей высказывать свою точку зрения на центральных каналах телевидения. Еще меньше – 20,4% - тех, кто придерживается аналогичной точки зрения в отношении возможностей оппозиции в центральной прессе. В то же время большинство опрошенных – соответственно, 58,7% и 63,7% уверены, что оппозиционные партии могут беспрепятственно излагать свою точку зрения на центральных каналах телевидения и в центральной прессе. С мнением большинства в принципе согласны сторонники всех более или менее крупных политических партий, включая и оппозиционные, однако среди последних доля тех, кто сомневается в свободе информационного доступа, все же несколько выше, чем у сторонников «партии власти». Так соотношение тех, кто не видит ограничений для оппозиции на центральном телевидении и тех, кто эти ограничения отмечает, среди сторонников «Единой России» составляет 63% против 23%, среди сторонников КПРФ – 56% против 30%, среди сторонников ЛДПР – 55% против 33%, а среди сторонников «объединенных демократов – СПС и Яблока» - 47% против 34%. Аналогичные цифры в отношении центральной прессы составляют: у сторонников «Единой России» - 70% против 17%, у сторонников КПРФ – 55% против 30%, у сторонников ЛДПР – 60% против 28%, у сторонников «объединенных демократов» - 53% против 25%.
Этот результат подтверждается и при анализе ответов на вопрос об ограничениях для представителей тех или иных конкретных партий высказывать свою позицию на Центральном телевидении. Однако опрошенные фиксируют вес же большие различия между информационными возможностями «Единой России» и других политических партий. Так, по мнению 79,3% опрошенных россиян, представители «Единой России» имеют все возможности высказывать свою позицию на ЦТ без всяких ограничений, 8,0% видят в отношении этой партии некоторые ограничения, а по мнению 1,9%, «Единая Россия» вообще не имеет возможности свободно высказываться. Среди сторонников  самой «Единой России» соотношение этих цифр составляет 80% - 8% - 1%.
Менее уверенно характеризуются информационные возможности КПРФ и ЛДПР. Эти партии, хотя формально и принадлежат оппозиции, являются своего рода «оппозицией в законе». Они полезны властям – создают в стране видимость многопартийности, политического дискурса, являются  своего рода «отдушинами», рассчитанными на выброс протестной энергетики общества. Лидеры этих партий, в особенности ЛДПР, достаточно часто и беспрепятственно могут появляться в телеэфире. Однако до телеактивности «Единой России» и этим партиям довольно далеко. Так  42,1% россиян полагают, что представители КПРФ имеют полную свободу доступа к информационным ресурсам Центрального телевидения, 35,1% видят некоторые ограничения, а 6,4% полагают,  что представители КПРФ вообще не имеют возможностей донести до своих избирателей необходимую информацию. Похожей точки зрения придерживаются и сами сторонники КПРФ, среди которых соотношение перечисленных цифр составляет  39% - 32% и 17%.
Благодаря телеактивности лидера ЛДПР В. Жириновского, информационные позиции ЛДПР представляются более предпочтительными по сравнению с КПРФ. 52,4% россиян не видят никаких ограничений для доступа либерал-демократов к центральным телеканалам,  28,3% полагают, что некоторые ограничения все же существуют, и только 4,3% вообще не видят у ЛДПР возможностей для пропаганды своих взглядов на ЦТ. В то же время сами сторонники ЛДПР видят свои информационные ресурсы в более пессимистическом свете – соотношение указанных цифр в этой группе составляет 40% - 40% - 5%. ЛДПР – это партия одной «говорящей головы» - В. Жириновского, иногда его дублирует А. Митрофанов,  что же касается других лидеров, то их присутствие на телеэкране практически незаметно.
Если КПРФ и ЛДПР являются партиями достаточно признанными и респектабельными, информационной свободе которых вряд ли кто-то решится всерьез угрожать, то «Родина» показала на прошедших выборах свою гораздо большую уязвимость в этом отношении. В большинстве регионов, где проходили выборы, «Родины» была снята с дистанции, а ее доступ к телевидению был перекрыт. Бывшие лидеры партии С. Глазьев и Д. Рогозин с определенного момента стали на телевидении «персонами нон грата». Для партии это оказалось более чем существенной потерей, так как именно благодаря своему удачному телеимиджу она в свое время приобрела большую часть своих сторонников. В результате информационной блокаде, а также многочисленным расколам рейтинг «Родины» упал до 2%. И сегодня, несмотря на отстранение неугодных «вождей», на Центральном телевидении нынешних лидеров «Родины» можно увидеть нечасто. Тем не менее, по мнению 36,1% опрошенных, «Родина» имеет все возможности донести свою позицию до зрителей Центрального телевидения, 31,4% видят на этом пути некоторые ограничения, а, по мнению 11,1% россиян, для «Родины» доступ на ЦТ перекрыт полностью. Что же касается собственно сторонников «Родины», то они свое «отлучение» от ЦТ переживают более остро, среди этой группы опрошенных соотношение перечисленных цифр составляет 27% - 36% - 27%.
Похожие результаты продемонстрировал опрос и в отношении партий демократической оппозиции – СПС и «Яблока». Около трети опрошенных россиян (34,4% в отношении СПС и 33,8% в отношении «Яблока») полагают, что эти партии имеют полноценный доступ на Центральное телевидение, безо всяких ограничений. Примерно 30% видят некоторые ограничения в доступе этих партий на ЦТ, а несколько более 10% (11,6% в отношении СПС и 13,4% в отношении «Яблока») считают, что у этих партий вообще нет доступа на ЦТ. Эту точку зрения в целом разделяют и сторонники «демократической оппозиции», состоящей из электоратов СПС и «Яблока». Соотношение перечисленных цифр у этой группы россиян составляет в отношении СПС – 34% - 41% - 13%, а в отношении «Яблока» - 34% - 44% - 13%.
Произошедшая в СПС смена лидеров еще в большей степени подорвала идентичность партии, которая во многом держалась на высокой узнаваемости (хотя большей частью и со знаком «минус») И. Хакамады, Б. Немцова, А. Чубайса. В отлучении от ЦТ в полузабытую фигуру превратился некогда сверхпопулярный Г. Явлинский.  Как результат – «Яблоко» и СПС быстро потерялись в ряду других мелких оппозиционных партий, на их перспективах общество поставило «крест».
Не сформировалось среди россиян и единого мнения в отношении того, какой должна быть информационная политика в отношении оппозиционных партий. При этом относительно большей поддержкой пользуется точка зрения, согласно которой никаких специальных мер в этой связи предпринимать не надо, так как лидеры оппозиции имеют возможность донести до избирателей свою позицию и при нынешней информационной политике. Так считают 31,8% опрошенных. По мнению 20,8% россиян, необходимо создать специальный телеканал,  полностью специализирующийся на общественно-политической проблематике, где бы оппозиция и имела свой информационный ресурс; 18,8% полагают, что необходимо чаще привлекать представителей оппозиции  в уже идущие информационные и аналитические передачи; по мнению 15,9% лидерам оппозиции следует выделять специальное время в телеэфире на основных каналах ЦТ.
Большинство россиян (61,8%) по-прежнему выступают за государственную цензуру на телевидении. 36,9% опрошенных считают, что цензура безусловно нужна, и еще 24,9% - что скорее нужна. Обратной точки зрения придерживаются 27,7% опрошенных (по мнению 6,6% цензура безусловно не нужна, а по мнению 21,1% - скорее не нужна). Чем старше возрастная группа, тем больше в ней сторонников государственной цензуры, но и среди молодежи преобладает мнение о ее необходимости.
В то же время следует отметить, что за желанием общества возобновить государственную цензуру в наименьшей степени стоят политические соображения. 31% из тех, кто выступает за введение цензуры, называют в качестве главного ее «объекта» сцены и изображения сексуального, порнографического характера. У 27% россиян самое большое возмущение вызывают боевики, сцены насилия и жестокости, показ и пропаганда криминального образа жизни. 20% хотели бы, чтобы цензура ограничила показ рекламы. И только 7% опрошенных высказываются за введение политической цензуры, указывают на недопустимость слишком жесткой критики властей,  недопустимость пропаганды «антипатриотических взглядов» и так далее.
Россия, уставшая от двух десятилетий смут и потрясений, сегодня переживает ярко выраженную «консервативно-охранительную» фазу. Обществу не нужны возмутители спокойствия, с какими бы идеями они не обращались, демократическими или националистическими. И хотя претензии оппозиции  на слишком жесткую информационную политику и не лишены полностью оснований, рассчитывать  на адвокатов в лице общественного мнения, оппозиции сегодня явно не приходится.

3. Нужна ли альтернатива «партии власти»?

Параллельно снижению фактического политического веса партий, растет их номинальная роль в политической системе страны. Следующие выборы Государственной Думы пройдут исключительно по пропорциональной системе, исключающей независимых депутатов, эта же участь уже постигла большую часть региональных законодательных собраний. Партийная поддержка или даже членство в партии (понятно, какой) стала необходимой атрибутикой губернаторской власти. В то же время, значительная часть россиян вообще сомневается в действенности многопартийности как института в современной России. Согласно данным ВЦИОМ за август 2006 года, только 24,0% россиян полагают, что политические партии играют важную роль в жизни страны, а 64,5% считают роль партий не существенной, или же вообще не видят за партиями никакой значимой роли. Лишь 17,0% опрошенных считают, что в России сформировалась реальная многопартийность, тогда как 41,6% видят только одну сильную партию - «Единую Россию», и еще 24,5% вообще не видят в стране сильных политических партий. Впрочем, в отличие от публицистов «демократической направленности», большая часть россиян отнюдь не сожалеет о многопартийности и политическом плюрализме «без границ» эпохи первой половины 90-х годов. Только 16,4% опрошенных готовы поставить нынешней политической системе «в пример» демократию образца  пятнадцатилетней давности, а по мнению 57,6% россиян, ситуация с демократией и многопартийностью сегодня, по крайней мере, не хуже, а то и лучше, чем в те годы.
Что же стоит за такой всенародной любовью общества к «партии власти»? Действительно ли нынешняя власть в полной мере отражает запрос большинства россиян? Как показывают опросы и качественные исследования, в «Единой России» избирателей, прежде всего, привлекает не столько идеология, не столько социально-экономическая программа, сколько несколько важных обстоятельств, лежащих в другой, не идеологической плоскости.  Первое из них – это наличие реальной власти. Да, оппозиция говорит во многом правильные вещи, размышляет рядовой избиратель, но они никогда не придут к власти и ничего из того, что говорят, не выполнят. А «Единая Россия» пусть не все, но хоть что-то полезное вполне может сделать. Второе – моральная усталость от смут и общего «раздрая» внутри властных элит, характерных для эпохи Б. Ельцина, за которыми мнилась угроза гражданской войны и утраты государственности. Пусть и сегодня «там» не все гладко, но хотя бы внешне власть выступает единым фронтом, способствуя объединению и самого общества. И третье – просто усталость и апатия, нежелание большей части граждан делать какой-то выбор, брать на себя какую-то ответственность. Есть президент В. Путин, который неплохо руководит страной,  думает такой гражданин, у него есть партия – «Единая Россия» - ну им и карты в руки, пусть и делают, что считают нужным, а меня не беспокоят.
И все же нарисованная благостная картина не объемлет всей массы избирателей. Даже учитывая то, что на выборы у нас в среднем приходит в среднем около 55% граждан, имеющих право голоса (на федеральные – несколько больше, на региональные – несколько меньше), «Единая Россия» собирает в среднем около 35% голосов, хотя на выборах Государственной Думы 2007 года вполне может набрать и до 45%. Конечно, кто-то всегда голосует за КПРФ или ЛДПР – но как быть с остальными? Не создать ли специально для этой части россиян, не намеренных голосовать за «Единую Россию», вторую «партию власти», системную оппозицию, которой можно было бы доверить пусть не всю власть, но хотя бы подпустить к реальной политической кухне? Реализуема ли в России  подобная двухпартийная модель, ставшая основой политической системы в США и большинстве европейских государств? Или же Россия в отличие от этих стран обречена оставаться, по сути «монархией без монарха», когда политическое соперничество и конкуренция осуществляются только в самой глубине политической сцены, за плотно закрытыми кулисами,  втайне от глаз граждан?
Для уяснения вопроса о перспективах второй партии власти следует понять, в чем же состоит или может состоять альтернативность нынешней политики. Здесь могут быть даны несколько ответов: а) Никакой реальной альтернативы нет, есть просто разнарядка «на первого-второго рассчитайсь», спущенная сверху; б) Нет четко выраженной идейной или программной альтернативы, но есть альтернативные «кланы» или «группы влияния», для которых вторая партия власти – это шанс занять свое место в верхних эшелонах российской элиты; в) Есть вполне явная идейная альтернатива, связанная с дискурсом о социально-экономическом и внешнеполитическом курсе страны. Если на первые два вопроса следует дать в целом утвердительный ответ, ведь налицо и желание создать хотя бы «имитационный» двухпартийный проект, и группы обойденных «Единой Россией»  бюрократических кланов, то вопрос об альтернативности политического и экономического курса требует особого разговора.
Согласно данным самых разных исследований, доля тех, кто на самом деле удовлетворен тем, как идут дела в стране, в среднем не превышает 18-20%, это преимущественно новый средний класс, быстро увеличившийся в размерах при нынешних властях. Этой цифре только на первый взгляд противоречат показатели одобрения деятельности В. Путина (более 75%) и готовых голосовать за «Единую Россию» (40-45%).  Ведь как не раз отмечалось, В. Путин все еще остается для многих групп населения «президентом надежды», а «Единая Россия» - партией «президента надежды». То есть одобряют деятельность В. Путина и голосуют за «партию власти» многие и из тех, кого совсем не устраивает (или не совсем устраивает) курс, которым идет страна, особенно во внутренней политике и социально-экономической сфере. 
Между тем, как показывают исследования, магистральный общественный запрос находится значительно левее нынешнего социально-политического курса. Особенно четко это проявляется при анализе того, чего хотели бы россияне от следующего президента, который придет на смену В. Путину в 2008 году. Здесь налицо явный сдвиг общественного запроса влево, в направлении социальной справедливости и государственного суверенитета России. Он должен быть скорее «левым государственником», впрочем, поддерживающим баланс отношений с Западом и различными группами внутри самого российского общества. Вот данные, чего бы хотели россияне от преемника В. Путина, полученные весной нынешнего года:
1. Сохранить нынешний баланс между интересами Запада и интересами российского суверенитета – 51,7%
2. Усилить государственное регулирование экономики, контроль государства над ее важнейшими сферами – 47,2%.
3. Поворот «влево», в направлении большей социальной справедливости – 39,7%.
4. Сохранить нынешний баланс между требованиями наведения порядка и требованиями демократии – 36,9%, либо наводить порядок «жесткой рукой» - 32,0%

Как показали его результаты, россияне в целом удовлетворены тем социальным и политическим курсом, которые связывается с именем В. Путина, и не хотели бы, чтобы при преемнике В. Путина этот курс был существенно изменен. В общественном восприятии курс В. Путина является синтезом самых разных идей и приоритетов, в котором главный акцент делается на такие ценности как государственный суверенитет и наведение порядка. По мнению россиян, главной задачей того руководителя страны, который придет на смену В. Путину в 2008 году, должно стать восстановление социальной справедливости, улучшение жизни простых людей (70,6%). Вторым по значимости приоритетом должно стать наведение порядка в государстве и обществе, укрепление законности (33,1%). Интересно отметить, что данная иерархия ценностей и приоритетов мало зависит от политических убеждений опрашиваемых. По мнению большинства опрошенных россиян, будущий президент России должен более жестко, чем В. Путин, проводить политику в интересах русских людей (76,4%),  более последовательно боролся с «олигархами» (75,6%), более решительно наводил в стране порядок (67,6%), в меньшей степени бы ориентировался на сотрудничество с США (53,2%). Если сравнить этот перечень с тем, как воспринимается в массовом сознании нынешний курс, то можно сделать вывод о необходимости существенного повышения приоритетности социальной справедливости, с одной стороны, и с другой стороны, относительно меньшего внимания к таким приоритетам как укрепление вертикали власти, которая, по мнению многих россиян, оборачивается, в первую очередь, усилением бюрократической прослойки, а также сближению с Западом, что отражает все более антизападнические настроения в российском обществе. Существует запрос также и на то, чтобы новый президент был бы в большей степени «национально ориентирован», позиционировал бы себя именно как русского политика, отстаивающего русские национальные ценности и традиции. Полученные результаты говорят о том, что магистральным запросом общества остается лево-государственническое направление, в наибольшей степени характеризуемое терминами «справедливость» и «порядок». Этот курс продекларирован и нынешней властью, но проводится недостаточно последовательно и жестко. Все это, казалось бы, определяет четкую идеологическую нишу для «второй партии власти» - делай как Путин, только «еще круче». Собственно говоря, неожиданный для многих успех «Родины» в 2003 году, был во многом объясним именно этим запросом, а сама «Родина» называла себя «спецназом президента».  Гримаса истории, однако, проявилась в том, что «Родина», более привлекательная, чем «Единая Россия» с точки зрения системы декларируемых ценностей, потерпела сокрушительное поражение как политический проект, и оказалась сегодня на грани выживания (или уже перешла эту грань). Значит, не в одной системе ценностей дело? Для политического успеха требуется еще какая-то субстанция, «невидимая миру» и неподдающаяся рациональному расчету?

4. Есть ли перспективы у «Оппозиции Ее Величества»?

По иронии судьбы, именно когда крах несостоявшейся «второй партии власти» в лице «Родины» стал столь очевиден, в Кремле «дозрели» до нового аналогичного проекта, с теми же задачами и отчасти с теми же участниками. На фоне летнего политического затишья во внутриполитической жизни России, в течение нескольких недель внимание политических обозревателей и аналитиков было приковано к проекту объединения политических партий «Родина», «Российской партии жизни», а в самом конце августа к этому проекту присоединилась и «Партия пенсионеров».. Особый интерес этому проекту был придан благодаря непосредственному участию В. Путина как своего рода политического «крестника»  нового политического союза, лично встречавшегося со всеми возможными его участниками.. Какая же судьба уготована новой объединенной партии?
Самые последние исследования говорят, что пока перспективы слияния двух партий никак не отразились на их электоральном потенциале. За «Родину» сегодня готовы проголосовать 1,4% россиян (после съезда этой партии, на которой произошла отставка Д. Рогозина ее рейтинг ни разу не поднимался выше 2%), «Партия пенсионеров» как имела рейтинг 1,5-1,7%, набираемый исключительно за счет ее названия, так его и имеет, а что касается «Партии жизни», то число ее сторонников по-прежнему находится в пределах статистической погрешности выборки, то есть своего устойчивого электората на федеральном уровне эта партия не имеет. Впрочем, нынешний электорат «Родины» - это лишь пятая часть того, чем располагала  партия на рубеже 2003-04 гг.  Многочисленные расколы и дрязги внутри руководства этой некогда  перспективной политической силы привели к общественному разочарованию, и как следствие, оттоку ее избирателей. Сегодня симпатии к «Родине» сохранили 5,5% опрошенных россиян, а 12,4%, по их словам, раньше симпатизировали «Родине», но сегодня в ней разочаровались. Однако лишь треть тех, кто сохраняет к «Родине» симпатии, по-прежнему готов за нее голосовать. Эта часть избирателей утратила веру в перспективы партии, которая последние годы только сдает свои позиции. Понятно, что даже в сумме «два нуля» вряд ли создадут необходимый для успеха электоральный потенциал. Вопрос состоит в том,  станет ли новый союз центром политического притяжения, который сможет привлечь и тех избирателей, которые некогда голосовали за ту же «Родину» и других, которые пока не могут найти «свою» партию в рамках того более чем скудного «политического меню», которое предлагается избирателям сегодня.
Если «Родина» изначально была остро протестной партией (вспомним голодовки в здании Государственной Думы), то после слияния с «Партией жизни» ее градус протестности явно снизится. Большинство опрошенных (27,4%) полагают, что партия будет в оппозиции – но не Президенту, а лишь части его команды, в том числе «Единой России». По мнению 15,4% новая партия будет исключительно провластной, всегда готовой поддержать любое решение, исходящее из Кремля, а в жесткую оппозицию объединенной партии верят только 9,5% россиян (и 19,5% среди нынешних сторонников «Родины»).
И все же, сколько может набрать «Родина» + «ПЖ + Партия пенсионеров» на предстоящих выборах в Государственную Думу? На сегодняшний день 2,9% опрошенных выражают более или менее уверенную готовность проголосовать за этот политический симбиоз, еще 17,3% допускают возможность такого голосования, 31,9% допускают лишь крайне малую вероятность своего выбора в пользу нового союза, а 28,0%, по их собственным словам,  не проголосуют за этот союз ни в коем случае. Если среди нынешних сторонников «Родины» 74,7% точно или возможно проголосуют на новую партию, что среди разочаровавшихся сторонников «Родины» эта цифра составляет только 34,4%, а 58,2% либо наверняка не проголосуют, либо сделают это с крайне малой вероятностью. Ядром электоральной базы новой партии могут стать средние слои общества, граждане среднего или старше среднего возраста, представители технической и гуманитарной интеллигенции.  Даже прямая поддержка нового объединения В. Путиным пока не способна поднять электоральный потенциал партии «на порядок», скорее может дать лишь весьма скромную добавку. В этом гипотетическом случае (однозначная поддержка Кремлем и лично В. Путиным и «Единой России» и объединенной партии «Родина» + «ПЖ» + Партия Пенсионеров), новая партия может рассчитывать на голоса примерно 4,5% избирателей, при том, что позиции «Единой России» как лидера останутся непоколебленными (46,9%). Опередит, судя по данным опроса, объединенную партию также КПРФ (7,2%) и ЛДПР (5,0%). Как показывают данные того же опроса, новая партия может рассчитывать лишь на весьма незначительную толику голосов «Единой России», а также КПРФ и ЛДПР. За нее, кроме нынешних сторонников «Родины», Партии пенсионеров и «Партии жизни», могут проголосовать избиратели других небольших партий, типа «Патриотов России» и Аграрной партии, а также некоторая часть электората нынешних «правых» партий.
Конечно, выносить окончательный приговор новому кремлевскому проекту еще рано.  Однако складывается впечатление, что  массовым избирателем только одна партия может восприниматься в качестве «истинной партии власти». Об этом говорит опыт новейшей российской истории, когда все попытки играть под «младшего брата» либо проваливались совсем, либо имели весьма незначительный успех. Вспомним ПРЕС С Шахрая (1993 год), Блок Ивана Рыбкина (1995 год), тот же «Блок двух спикеров» (Партия жизни + Возрождение России Г. Селезнева в 2003 году). В конкуренции двух «партий власти» большая часть общественного мнения обязательно будет склоняться в поддержку более сильного, и это не случайно, ведь именно в силе (в том числе и административной) и является главная привлекательная черта «партии власти» для ее избирателей. Сила и успех – это и есть те «ингридиенты», которые сегодня гораздо важнее любой, даже самой правильной и привлекательной идеологии. Чтобы добиться успеха, новому проекту нужно не просто просуществовать до выборов наряду или параллельно с «Единой Россией», но и обязательно победить, даже разгромить старую партию власти (самый близкий образец – 1999 год, когда наспех созданное «Единство» буквально разнесло в щепки «Отечество», в котором собралась большая часть тогдашнего истеблишмента). Хватит ли у «Партии жизни»  и ее лояльного властям лидера пороха на подобные подвиги? Пока это себе представить довольно сложно.
Таким образом, общественно-политический климат в сегодняшней России отнюдь не способствует формированию двухпартийной системы, в рамках которой две примерно равные по влиянию  партии конкурируют между собой. Можно предположить, что монополизация политической жизни является скорее магистральной традицией, «нормой», чем авторитарным «извращением» демократического процесса, на чем настаивают наши  либералы.  Что же касается оппозиции, то ее роль также весьма незавидна (впрочем, быть «оппозиционером в законе» сегодня также совсем неплохо).  А динамика политического процесса проявляется не в конкуренции партий, а в расколе внутри действующей «партии власти» и политическом изничтожении одной группировки другой.  Если такая «внутренняя революция» проходит успешно, правящая партия может радикально сменить идеологию, оставаясь в «старых мехах» прежней организационной структуры. Конечно, подобная модель – это больше похоже на «демократию по-азиатски», чем на «демократию по-европейски». Но такова уж, видно, политическая судьба России.