Кругосвет падшего ангела

Эпиграф: Отсутствие результата – тоже результат...

Черт меня дернул отправиться в кругосветное путешествие. Конечно, не вокруг Галактики. 300 000 лет я, может быть, и не проживу. Мой маршрут прошел через три звезды, образующие почти правильных треугольник: моя, голубая и желтая.

И на той и на другой я уже бывал в составе различных экспедиций, но уникальность моего путешествия заключается в том, что я отважился пуститься в это рискованное путешествие один.

На голубой звезде особых приключений со мной не произошло. Обитатели планеты под голубым солнцем – народ своеобразный. У них очень быстро регенерируют ткани, поэтому для них раны, – что для наших первоклашек сопли.

Они могут шутя полоснуть друга лазерным лучом дифракционной диадемы или прижечь ионным лучом трезубца. Один их свирепый трехглазый облик бросает в жар ночного кошмара.

Однако опасность подстерегла меня там, где я и не мог подозревать. Я уже промчался от голубой до желтой звезды, узнал новости телерадио, когда мой звездолет затрещал по швам...

Как оказалось, я попал в поле зрения экспедиции трехглазых, которые не заставили себя долго ждать и направили на мой аппарат все: от микроволновых дифракционных мазеров до рентгеновских лазеров, которые они изобрели в этом столетии.

Мой исследовательский кораблик, конечно, имел защиту от случайных врагов, но он не был военным аппаратом и не мог противостоять целой армии трехглазых психов.

Единственное, что могло меня спасти, – это укрытие в атмосфере планеты. Я впрыгнул в лифт, пустил раствор и через три секунды рванул в атмосферу спасительной планеты с максимальным ускорением 40 жэ.

Мой звездолет трещал как сырая щепка на костре. Стало невыносимо жарко даже в растворе.

Я бросил прощальный взгляд на гибнущий корабль и катапультировался.

До поверхности планеты оставалось 2 мили. Скорость лифта достигла одной мили в секунду. Я переключил направление ускорения так резко, что в черепной коробке аж булькнуло.

На первой секунде я потерял почти половину скорости. Еще через полторы секунды я завис на высоте верхушек деревьев, плавно сбросив ускорение до нуля. Погони, кажется, не было. Они, скорее всего, решили, что поджарили меня заживо.

Я резко поднял лифт, пытаясь осмотреть окрестности. Вдруг что-то гулко треснуло, и лифт стал падать. Вероятно, двигатель не выдержал неравномерного перегрева и все-таки треснул. Хорошо, что не на скорости.

Я схватил пару электромагнитных крыльев со стены и вынырныл на свежий воздух.

До земли было пять секунд свободного падения. Я дернул кольцо и крылья, сбросив защитный чехол, активизировались.

Управлять ими, не надевая, было не очень удобно, но зато я не разбился.

Опустившись между деревьев, я зачехлил крылья и закопал их под выдающейся среди соседей сосной.

Умудренные опытом межзвездных перелетов догадаются, в чем я был одет. Как говорят на этой планете – в чем мать родила. Нужно было как-то решать этот вопрос.

Несколько часов я шел по лесу. Вдруг, совсем близко послышались голоса. Я выглянул из зарослей и увидел ребят, которые купались в озере. Подкравшись, я схватил то, что мне было нужно, и тихо уполз обратно.

Видно, где-то рядом была деревня. Я сделал небольшой крюк и вышел на хутор.

Во дворе девушка колола дрова. Интересно, если она колет дрова, значит, наверное, больше – некому...

Я перепачкал грязью лицо и, размазывая слезы, пошел к ней.

– Мальчик, что случилось, ты чей?

– Я заблудился, – проскулил я жалобно.

– Ты из какой деревни пришел?

– Я – не из деревни. Я есть хочу!

– Пойдем, я тебя накормлю. Иди, вымой лицо и руки.

Я умылся и сел за стол. Девушка поставила передо мной кружку молока и положила кусок хлеба. Я с жадностью набросился на все это, хотя, по правде, еще не успел по-настоящему проголодаться. Насытившись, я с благодарностью посмотрел на мою симпатичную знакомую.

– Сколько тебе лет-то? По росту больше шести не дашь, а глаза такие выразительные, что на все пятнадцать!

– А тебе?

– Мне – семнадцать. Ты сыт?

– Да, спасибо, было очень вкусно!

– Да, чего там, только молоко да хлеб. У меня больше и нет ничего.

– А ты что, одна живешь?

– Да. Родители погибли в автомобильной катастрофе вместе с бабушкой и дедушкой. Я осталась совсем одна.

– Как же ты жить собираешься?

– Не знаю. А ты-то как сюда попал?

– Мои родители тоже погибли, но от эпидемии.

– Давно?

– Несколько месяцев назад. Меня передали в детский дом, но там мне было очень плохо, и я решил сбежать.

– Как же тебе это удалось?

– К нам приехал мусоровоз. Я спрятался в пустой помойный бак. Машина должна была ехать на свалку, но водитель решил сэкономить бензин и свернул в лес. Когда машина остановилась, я сбежал.

– Тебя уже, наверное, ищут.

– Пусть. Здесь меня никто не найдет.

– Ты хочешь остаться у меня?

– Да. Я буду тебе помогать по хозяйству.

– А ты что-нибудь умеешь делать?

Я взял ее за руку и потянул во двор. Она с удивлением наблюдала, как я взял топор, воткнул его в небольшое поленце и, перевернув топором вниз, опустил на чурбан. Полено с треском развалилось пополам.

– Да как же так? Я не могла его разрубить, а ты, такой маленький, так легко это сделал?

– Возьми, сказал я, протягивая ей топор.

Она взяла свой топор, глядя на него как на что-то диковинное.

– Воткни его в полено.

Она взяла полено средних размеров и воткнула в него топор.

– А теперь, переверни топором вниз и ударь о чурбан.

– Ой, получилось, – радостно воскликнула она, когда полено легко раскололось пополам. Я и не знала, что можно так просто.

– Теперь убедилась, что я могу тебе пригодиться?

– Но ты же не сможешь меня защитить, если на нас нападут плохие люди?

– Поживем – увидим.

Она с недоумением посмотрела на меня, и мы пошли в дом.

– Знаешь, у меня что-то перестал работать телевизор. Теперь даже мультики не посмотришь.

Я подошел к телевизору и сказал: "Ну-ка включи!"

Она нажала на квадратную кнопку в правом нижнем углу и сказала: видишь, не включается?

Я заглянул за ящик и увидел провод, тянущийся к розетке.

– Ага... Помоги-ка мне его повернуть.

Она помогла мне развернуть ящик, и я увидел с другой стороны разные прорези и даже несколько регуляторов. Там, где провод входил в ящик была маленькая задвижка. Я повернул ее и оттуда вывалился стеклянный баллончик с металлическими колпачками на концах.

– Что это, – спросила она?

– Сейчас узнаем. Я поднял с пола эту штучку и посмотрел в нее на просвет.

– Видишь в ней кусочки проволоки?

Она взяла его и посмотрела. Да. Проволочка расплавилась. Что же делать?

– У тебя есть фольга?

– В которую шоколад заворачивают?

– Ну, наверное. Или что-нибудь похожее?

– У меня есть елочные игрушки. Она принесла мне коробку с игрушками.

– Не, такая пленка не пойдет, хотя у тебя тут как раз кусочек фольги валяется!

– Это от конфеты обертка.

Я прикинул сечение проволоки и с небольшим запасом отмерил ширину фольги. Обернул баллончик и стал вставлять в ящик.

– Ай!

– Ты чего?

– Током тряхануло! Ну и техника у вас тут на пл... – сказал я и осекся.

Она, похоже, не поняла, что я хотел сказать. Я надавил на квадратную кнопку и вставил баллончик до конца, закрыл задвижку и снова нажал на квадратную кнопку.

В ящике запищал генератор строчной развертки.

– Фу! Давай, повернем его на место.

– Цветной, елки-палки, – вырвалось у меня, когда экран, наконец, засветился.

– А ты что, такой телевизор никогда не видел?

– Первый раз вижу эту модель.

– А я думала, что у всех – такие... Так ты его починил! Молодец!

– А у тебя что-нибудь в огороде растет?

– Конечно!

– А говоришь, что кроме хлеба и молока ничего нет.

– А ты что, что-нибудь хочешь?

– Да.

– Ну, пойдем, покажу, где что растет.

Мы вышли в огород.

Мимо проходили здоровенные парни.

– Привет, Ксюха! Кто это у тебя?

– Да, вот, племянник на каникулы приехал.

– Ладно, тебе, врать-то! У твоих родителей ни братьев ни сестер не было.

– А это троюродный, внук сестры моей бабушки.

– Седьмая вода на киселе?

– Хоть девятая, а все же родственник.

– Небось, сынок нового хахаля...

– А ты иди своей дорогой!

– Да ладно тебе, пошли лучше с нами.

– Не могу, дел по горло.

– А мы тебе поможем. Дров порубим, сена привезем.

– Нет.

– Ну, насильно, как говорится, мил не будешь. Пошли, Петька, дальше.

– И вот так постоянно домогаются, сказала Ксюша, когда парни скрылись из виду.

– А они тебе не нравятся?

– Нет, грубые очень и пошлые. Вот на этой грядке растет укроп. Здесь петрушка, там – лук, а еще дальше – клубника.

– Настоящая? – чуть не вырвалось у меня, и еле скрывая нетерпение, я отправился к грядке с клубникой.

– А ты, я вижу, клубнику очень любишь?

– Обожаю, – честно признался я (у меня на звездолете клубника погибла по моему недосмотру, и я ее не ел уже почти год!).

– Что же ты так трусишки вымазал и сам такой грязный? Пойдем, я тебя вымою.

Она затопила баню, и я стал мыться. Она вошла мне помочь и остановилась в недоумении, глядя на...

– Не пугайся, это у меня врожденный дефект, успокоил я ее. Это ничего страшного. Гормональное отклонение.

– А как это скажется в будущем?

– Много – не мало, – пошутил я.

Ей стало меня жаль так, что даже слезы на глазах выступили. Она решила, что я – несчастный.

Наступил вечер и пора было ложиться спать. Она постелила мне кровать в соседней комнате. Я улегся и сделал вид, что собираюсь спать.

Она пошла к себе.

Через несколько минут я захныкал и пошел к ней в комнату.

– Ну, что такое, – спросила она?

– Мне страшно в той комнате.

– Ну, вот, а еще хотел меня защищать от плохих людей... Ну, иди ко мне.

Я сел на край ее кровати, и она стала гладить меня по голове.

– Мне холодно, – проскулил я и полез к ней под одеяло.

Она продолжала меня жалеть, а я еле сдерживался, чтобы не броситься на нее, до того она мне приглянулась. Я стал ее по-детски целовать, но постепенно я все больше и больше возбуждался.

– Ты целуешь меня не как ребенок, а как любовник, – с тревогой в голосе сказала она.

– Ты умеешь хранить тайны? – спросил я ее, нежно поглаживая.

– Да.

– Тогда отгадай, сколько мне лет?

– Восемь.

– Больше.

– Десять.

– Больше.

– Пятнадцать!

– Больше.

– Двадцать?

– Умножь на двадцать и добавь тридцать.

– Ты с ума сошел!

– Это ты меня свела с ума, но сколько мне лет, я еще помню.

– Кончай свои шуточки, признавайся, сколько тебе лет.

– Я не шучу. Мне действительно 430. Хочешь убедиться?

– Ты меня пугаешь!

– Не бойся. Я не какой-то урод или карлик. Я просто ангел.

– Но я не верю в Бога! Ангелов не бывает! Сознайся, что ты – просто карлик, который решил меня соблазнить.

– Значит, не веришь?

– Нет!

– Тогда скажи, что я должен сделать, чтобы тебе это доказать?

– Чудо!

– Это – сколько угодно. У тебя есть магниты?

– Наверное.

– Давай!

Она с нескрываемым любопытством стала смотреть, как я вытащил из старого приемника черные кольцевые магниты и стал мерить их линейкой.



Через полчаса я вырезал из куска дерева небольшой волчок, насадил на него маленький кольцевой магнит и, раскрутив на осколке стекла над большим кольцевым магнитом, начал поднимать. Волчок подпрыгнул и, перелетев невидимый барьер, упал на пол.

– Ничего себе чудо, магнитики отталкиваются!

– Не торопись с выводами, терпеливо сказал я. Еще через полчаса кропотливого труда по балансировке, и волчок завис, наконец, в пяти сантиметрах от большого магнита.

– Ух ты, летает, летает, молодец! Это просто чудо!

– Ну как, поверила?

– Я поверила, что ты – изобретатель и что я тебе понравилась, но все-таки ангел должен уметь больше...

– Так их же не бывает, ты же сама сказала.

– Конечно. Если бы ты был ангелом, то мог бы не только волчок подвесить, но и сам мог бы полетать.

Я бы мог пойти в лес, откопать крылья, да только холодно сейчас и темно.

– А что, ангелы еще и темноты боятся?

– А ты хоть знаешь, кто такие ангелы?

– Сказочные существа, которые ничего не боятся и все могут.

– Если я покажу тебе, что умею летать, ты поверишь, что я – ангел?

– Да.

– Поверь мне, я действительно могу летать, но это не значит, что я могу все!

– Ну, ладно, пусть будет по-твоему, ангел ты, или не ангел, все равно я знаю, что ты хороший.

– И ты меня не прогонишь?

– Посмотрю на твое поведение...

Мы залезли под одеяло и прижались друг к другу, потому что с этим летающим волчком мы просто замерзли.

– Ну, рассказывай, как ты оказался на Земле один, в одних трусах и закопал в лесу свои крылья.

– Просто я решил отправиться в кругосвет. В одиночку к другой звезде у нас еще никто кроме меня не летал. Сама понимаешь, дело – рискованное.

У самой Земли я нарвался на экспедицию трехглазых, которые чуть не поджарили меня живьем в моем звездолете.

– А кто такие трехглазые?

– Ты когда-нибудь видела миногу?

– Да. Я даже ела их на свадьбе у моей подруги.

– Ты обратила внимание, сколько у нее глаз?

– Нет.

– Так вот. У миноги – три глаза. Два обычных, а третий, средний – реагирует на тепло.

– Ну и что?

– А то, что минога – это далекий предок человека.

– А обезьяна?

– Что, обезьяна?

– Разве человек произошел не от обезьяны?

– Человек и обезьяна имеют общего предка, который тоже называют человекообразной обезьяной, отсюда и пошла путаница, что человек произошел от обезьяны. От обезьяны, но не современной. А минога – еще более древний предок человека. Она практически не изменилась за многие миллионы лет эволюции, а если бы развитие человека пошло иначе, то третий глаз миноги мог бы остаться и у человека.

– Так что же, трехглазые боги – не миф?

– Этот миф меня чуть не поджарил сегодня утром!

– Ты так об этом говоришь, что я уже начинаю верить в твои сказки.

Мы бы так и не заснули до утра, если бы не любовь...

***

– Вставай, ангел мой, пора завтракать.

Я вылез из-под одеяла и сел на краю кровати. Ксюша уже приготовила завтрак. Салат, каша, хлеб.

– Как вкусно пахнет! Я аппетитно принялся завтракать.

– Очень вкусно! А есть что-нибудь мясное?

– Откуда? На огороде мясо не растет.

– Придется сходить на охоту.

– Как же ты будешь охотиться, у тебя же ружья нет!

– Сейчас сделаем.

– Ну, ты шутник! Ружье на заводе делают, оно больших денег стоит.

После завтрака я быстро смастерил рогатку и вышел на охоту.

Лес не баловал дичью, однако одну крупную птицу удалось сбить камнем из рогатки.

– Ты что, уже с охоты вернулся?

– А что, у вас принято долго охотиться?

– Но не полчаса же?

– Я бы мог и раньше вернуться, только дичь не подворачивалась.

– А что это за птица?

– Ну, интересная ты какая. В лесу живешь, а куропаток не видела.

– Мой отец не был охотником.

– А кем он был?

– Инженером. Он занимался радиотехникой.

– А мама?

– Учительницей в школе работала. В младших классах.

– Ты курицу варить умеешь?

– Конечно.

– Тогда считай, что это маленькая курочка.

Через полчаса мы ели жареную дичь.

– Только аппетит разыгрался, – признался я.

– Конечно, такой маленький цыпленок – на двоих.

– А кто у вас тут в лесу водится?

– Да никого. Все звери вымерли. Одни мыши остались. А как с мясом?

– Можно на базар сходить, да только денег нет.

– Денег нет – перед деньгами. Пошли на базар.

– Зачем?

– Посмотреть, что там продают, может, мысль какая придет...

Мы оделись и вышли на дорогу. День был теплый, и я смотрелся неплохо в чистеньких краденых трусах.

– Я не могу понять одну вещь,– с загадочной улыбкой сказала Ксюша, глядя на мои трусы. Если ты меня разыгрываешь, то непонятно, почему ты пришел ко мне в одних трусах, а если ты – с другой планеты, то тем более непонятно, откуда у тебя наши обыкновенные трусы, ведь ангелы голышом летают?

– А ты представь себе ситуацию, что я захожу в незнакомую деревню без трусов да еще с таким... Меня же сразу в милицию заберут, будут выяснять, кто я, из какой тюрьмы сбежал. Ясно, что для меня лишь один выход – украсть где-нибудь трусы и прикинуться обыкновенным ребенком.

– А может, ты все-таки из тюрьмы сбежал?

– Мог бы я тебе свои крылья показать, но мне вдруг интересно стало, неужели я не смогу тебе без них доказать, что я – это я?

– Я бы очень хотела, чтобы ты оказался ангелом. Я готова подождать.

– Неужели в вашей деревне есть базар?

– Мы сейчас идем в соседнее село. Оно больше нашей деревни, там есть завод, на котором работал мой отец, есть кинотеатр, базар и даже автобусы.

– Ну, если автобусы, тогда – живем!

Мы вышли на асфальтированную дорогу и сели на попутку.

– Далеко путь держишь, красавица? – спросил веселый рыжий парень, который согласился подбросить нас до села.

– Да вот, едем на базар с племянником.

– Веселый у тебя карапуз. Сама-то не замужем?

– Замужем! – ответил я за Ксюшу. Она аж подпрыгнула на сиденье.

– Жаль! Все симпатичные девчонки быстро замуж выскакивают. Ну, вон и ваше село. Базар знаете, где?

– Знаем, – сказал я, окончательно войдя в роль племянника.

– Это за каким это я замужем? – хитро спросила меня Ксюша, как только мы остались наедине.

– За падшим ангелом, – ответил я без тени смущения.

– Мы еще посмотрим, какой из тебя ангел...

На базаре на столиках, коробках и просто на тряпках, разложенных на земле, разместились товары местного и планетарного производства по группам: фрукты отдельно – радиодетали отдельно.

Мы обошли базар и остановились у тряпки с радиодеталями.

– Моего отца тоже интересовали эти штучки.

Я поковырялся в радиохламе и вдруг краем глаза заметил на соседней тряпке абразивные круги. Перейдя туда, я спросил: А абразивные пасты у Вас есть?

– По три и по пять баксов.

– А какие?

– От микрона и до ста.

– Денег у меня нет, но зато есть одна интересная штука,– сказал я и вытащил из мешка магнитный волчок.

– Это еще что за игрушка?

Я раскрутил волчок на стекле и начал медленно приподнимать. Через несколько неудачных попыток волчок завис над кольцевым магнитом и минуты три крутился, привлекая взгляды любопытствующих.

– Елки-моталки! Сколько хочешь за него?

– А сколько не жалко?

– Тридцать баксов!

– Не, дешевле, чем за 50, не отдам.

– Ладно. Сейчас достану.

– Подождите, подождите! Я хотел купить у Вас пасты.

– Какой?

– Две по 100, две – 60, одну 40, 20, 14, 7, 5, 3, 2 и 1.

– 52 доллара.

– У меня денег нет.

– Да ладно, оптовая скидка.

Я сгреб тюбики в мешок, и мы пошли дальше.

– На эти деньги можно было знаешь сколько мяса купить,– сказала мне Ксюша, когда мы отошли от продавца.

– Сколько? – любопытно спросил я.

– Килограммов двадцать!

– Ну, так скоро купим! Стоп! Вот, что мне нужно! Мы остановились около стеклянной посуды.

– Видишь, ваза со спиральной ножкой?

– Ну?

– Как ты думаешь, из чего она сделана?

– Ну, наверное, из хрусталя.

– А это у Вас ваза из чего сделана?

– Плавленный кварц. В народе называют – горный хрусталь.

– А из кристаллического кварца ничего нет?

– Вон там ребята продают шары для экстрасенсов. Говорят, что из натурального кристаллического кварца делают.

Мы пошли туда.

– А это у Вас что за шар?

– В него надо смотреть и гадать по нему.

– Можно заглянуть?



– Руками не трогать. Поцарапать можешь. Тогда у меня его не купят.

– Ладно, согласился я, наклоняясь к шару. Меняя точку зрения, я убедился, что шар выточен из кристалла. Пылинки на противоположной поверхности шара раздваивались, демонстрируя двойное лучепреломление.

– А ты, однако, большой знаток, – заметил продавец.

– Почем шарик?

– 300.

– Баксов?

– Ну, не рублей же?

– Сколько килограммов мяса? – спросил я, поворачиваясь к Ксенье.

– Да это целых две свиньи будет, – сказала она.

– Годится, – сказал я, – ты нам шар, мы тебе двух свиней.

– Зачем мне свиньи, ты мне баксы давай!

– Баксы, так баксы. Вы завтра будете?

– Буду, почему же не быть?

– Значит, до завтра.

– Откуда ты возьмешь 300 баксов, когда у тебя и одного-то нет?

– Ангел я или кто?

– А действительно, кто?

– Погоди-ка, я хотел еще кое-что у него спросить.

– А Вы сами делаете шары?

– Нет.

– А из граната ваши друзья ничего не делают?

– Делают, почему же нет?

– А Вы не могли бы меня с ними познакомить? Мне гранат нужен...

– Нет. Ты скажи, что тебе нужно, а я у них спрошу.

– Мне нужно посмотреть, какие у них есть кристаллы, выбрать и купить.

– Ишь ты, какой! А мне от этого какая выгода будет?

– Если я у них покупаю кристалл за 100 баксов, то Вам я даю столько же.

– Не боишься разориться?

– Больше денег, чем у меня есть, истратить не удастся.

– Ну, ладно. Приходи в шесть вечера сюда. Друг принесет мне свои изделия. Поговорим. Можешь захватить денег...

– До вечера!

– Откуда ты собираешься достать денег? До вечера осталось всего три часа!

– А почему бы нам не продать твой телевизор?

– Ты совсем спятил?

– Почему? Ты же все равно его не смотрела, потому, что он был сломанный. Через пару дней купим тебе новый.

– Как ты новый купишь, если старый собираешься продавать?

– Я из кристаллов таких штук наделаю, что на тысячу телевизоров можно будет сменять!

– Делай, как знаешь... Кстати, у меня знакомая хотела его купить, когда он еще работал.

– Ну, так пошли к ней!

Мы вернулись в деревню и зашли к ксюшиной знакомой.

– Мне тут уже про твоего племянника доложили.

– Он у меня большой мастер, уже телевизор починил!

– Да там всего-то навсего предохранитель перегорел. Телевизор-то как новенький, еще десять лет проработает!

– А я все никак на новый телевизор денег не наберу...

– А у тебя сколько есть?

– Половина, двести пятьдесят.

– Ну, что, отдадим тете Маше наш телевизор?

– Конечно! Посмотрела, – дай другим посмотреть!

– Ладно, Маш, забирай мой. Мне все равно некогда теперь его смотреть.

– Ну, тогда, может, прямо сейчас и сходим?

– Пошли, тачку прихвати.

Маша взяла тачку и деньги, и мы пошли к нам. Я включил телевизор.

– Хорошо показывает.

– А если когда сломается, зовите меня, я починю.

– Так и запишем, – сказала тетя Маша.

Когда она ушла, Ксюша с грустью посмотрела на то место, где стоял телевизор.

– Не грусти, все будет хорошо. Давай что-нибудь придумаем с обедом. Можно мяса в деревне купить?

– Конечно. Наши на базар ходят продавать. У них еще и дешевле купить можно. Вместе пойдем или как?

– Я бы с тобой пошел, но мне хотелось бы подготовиться к обработке кристаллов.

– Ты же еще их не видел!

– Я сделаю те приспособления, которые нужны независимо от этого.

Она пошла за мясом, а я направился к сараю. В нем было много всякого хлама, инструментов и радиодеталей. У самой стены стояли обрезки стекол. На стене я нашел угольник и транспортир, а среди инструментов – штангенциркуль. Мне не хватало только стеклореза. Побродив вокруг сарая, я нашел острый кремень. Его твердость была на пару единиц выше по шкале Мооса, чем у стекла.

Я расчертил два стекла кремнем по линейке и транспортиром отмерил угол в 72 градуса.

Через несколько минут я уже отбил от стекла две правильных пятиугольных пластинки. Намазав оставшуюся часть стекла самой грубой алмазной пастой, я начал притирать пластинки и угол стекла 72 градуса. Через полчаса два пятиугольника удалось довести до точности в половину угловой минуты.

– Ну что, мастер, как дела? – услышал я веселый голос Ксюши.

– Вот, – сказал я, протягивая два стеклянных пятиугольника.

– Какие ровные! Как ты сумел их так быстро сделать без оборудования?

– Захочешь – научу, – улыбаясь, сказал я. А как мясо, удачно?

– Я взяла курицу и яйца. Сейчас приготовлю.

– Здорово.

Она пошла готовить, а я занялся поисками. Среди радиодеталей мне попался кусок канифоли, а в ящике с инструментами – кусок воска. Это все, что мне было нужно.

На девять частей канифоли я отвесил на самодельных весах одну часть воска. Найдя вымытую дождем консервную банку, я еще раз помыл ее, положил в нее канифоль и воск, туда же положил пятиугольные стеклянные пластинки и угол 72 градуса. Найдя укромное местечко, я спрятал там свой инструмент и алмазные пасты.

– Иди, все готово! – услышал я голос Ксюши.

– Обед получился славный! Все такое вкусное и свежее...

– Я старалась.

Через час после обеда мы снова отправились в поселок, захватив с собой все деньги.

Друг уже пришел к продавцу и выкладывал свои изделия.

– А, вот парнишка, который хотел что-то спросить про кристаллы.

– Дядь, а у вас синтетические кристаллы есть?

– Синтетики – полно, но она не ценится. У нас на заводе ее выращивают.

– А что выращивают, кроме кварца?

– Гранат, сапфир, водорастворимые всякие...

– А гранат у Вас есть?

– А какой тебе нужен?

– Ну, например, иттрий-алюминиевый, и чтобы как можно более прозрачный был.

– Ну, есть, сиреневый такой, но дорого тебе обойдется...

– А дорого – это сколько?

– Баксов пятьдесят за килограмм.

– За сто, – поправил продавец.

– За сто меня устроит, – сказал я. А сегодня можно? Я уже и деньги с собой взял...

– Да зачем тебе такой гранат?

– Я книгу купил, "Ювелирных дел мастер" называется. Там очень интересные вещи.

– Так почему из кварца не сделать?

– А у него расцветок таких нет.

– Ну, ладно, пошли. Это сестра твоя или тетя?

– А Вы догадайтесь.

– Тебя как зовут, красавица?

– Ксения.

– Очень приятно, ну ладно, пошли.

Мы пришли в мастерскую Андрея, так звали нашего нового знакомого.

– Вон, в том ящике твой гранат.

Я заглянул в указанный ящик. Там валялись прямо так и завернутые в тряпицы обломки синтетического ИАГ, так сокращенно называют иттрий-алюминиевый гранат.

– А круглых цилиндров у Вас нет?

– Где-то были лазерные резонаторы...

– Мне бы лучше круглые.

Андрей начал копаться в своих тайниках и, наконец, нашел один кристалл, выращенный по методу Чохральского.

– О, это то, что мне подойдет! Взвесим?

Андрей полез на полку за весами.

– Крупный кристалл, на полтора килограмма потянет. Хватит денег-то?

– Сто пятьдесят?

– Ладно, скажу Гришке, что полкило было. Нельзя же так обдирать? Давай стольник.

Ксюша протянула рублевый эквивалент.

– А что у Вас тут еще интересненького?

– Вон там сапфир, а в том ящике – кварц.

– А по чем они?

– Кварц – по десять баксов, а сапфир дороже – по двадцать пять.

– Я бы вот эти взял кусочки, протягивая Андрею кирпичик сапфира и две були кварца.

Кусочки потянули еще на сто баксов.

С остатками денег мы отправились домой, уговорив Андрея продать еще старый мотор с отрезным алмазным диском и алмазную пилку для лобзика.

– У нас осталось денег на три курочки, – вздохнув, сказала Ксюша, когда мы шли домой.

– Не переживай, зато у нас есть то, что в курятнике не вырастишь...

Вечером, когда мы уже легли спать, за окном послышались пьяные голоса.

– Открывай, Ксюха, гости идут!

– Ну, вот, принесла нелегкая, – с дрожью в голосе прошептала Ксюша.

– Если не откроешь, сейчас окно вышибу!

Я взял свою рогатку с горстью камней и вылез в окно с противоположной стороны дома. Обежав вокруг дома, я спрятался в кустах и стал наблюдать за пьяными друзьями.

Один из них вытащил из земли подпорку для куста и пошел к дому.

Не успел он размахнуться, как ему в голову попал камень из моей рогатки.

– А-а-а... – завыл он от боли и выронил кол.

– Ты чего? – спросил его друг с удивлением.

– Что-то в голову ударило!

– Да тебе уже спьяну мерещится... Дай-ка мне дубину. Он поднял кол, но и его постигла та же участь.

– Ох, – схватился он за голову, роняя кол.

– Пойдем-ка отсюда, какое-то здесь поганое место.

Озираясь, протрезвевшие от боли друзья удалились прочь.

– А ты и впрямь можешь, оказывается, меня защитить, – радостно встретила меня Ксюша.

– Это просто удачно обернулось, а могло быть и хуже...

– Ну, ладно, прибедняться-то, ты у меня, оказывается, храбрый мальчик...

На следующее утро я забрался в сарай и начал мастерить спиральный станок.

– Что это ты такое делаешь интересное?– спросила Ксюша, заглядывая в сарай.

– Станок для изготовления чуда...

– Это с помощью таких колесиков ты собираешься сделать чудо?

– Да.

– Ну, посмотрим, – сказала она и пошла готовить завтрак.

Я закрепил кусок водопроводной трубы под углом 30 градусов к плоскости алмазного отрезного диска, вставил в трубу цилиндрический кристалл и, включив двигатель с алмазным диском, стал поворачивать кристалл.


Кристалл "ввинчивался" в трубу, прорезаемый амазным диском. Сверху из резиновой трубочки на диск капала вода. Когда кристалл вывалился в пластмассовый тазик, я снова вставил его в трубу, но уже под другим углом, отмеченным пропилом.

После восьмого "ввинчивания" кристалл стал похож на витую свечку.

Я вложил в пропилы куски толстой медной проволоки, обмотал всю конструкцию тонкой медной проволокой и, постепенно разогревая на электроплитке, пропаял всю конструкцию оловом.

Если бы я не сточил предварительно цилиндр немного на конус, то его даже не удалось бы вытащить из медной "клетки".

Намазав медную "клетку" эпоксидным клеем, я вставил ее в кусок водопроводной трубы и положил в укромный уголок.

– Иду, иду, – ответил я, когда Ксюша позвала меня завтракать.

Через несколько часов клей затвердел, и я принялся за изготовление чуда.

Намазав кристалл алмазной пастой, я вставил его в медную "клетку", вклеенную в стальную трубу. К концу кристалла я заранее приклеил деревянную ручку от какого-то столярного инструмента и теперь мог с комфортом притирать кристалл к "клетке".

Через пару часов я уже получил на кристалле аккуратные полукруглые бороздки вместо грубых надпилов алмазного диска. Сменив абразивную пасту с 100 микрон на 60, я продолжил притирку, регулярно вынимая кристалл и поворачивая на восьмую часть круга, а затем вставляя обратно в "клетку".

На следующий день к вечеру я перешел на пасту 3 микрона. Когда я вытащил в очередной раз кристалл из "клетки" и протер его тряпкой, он заблестел, как оконное стекло.

Я отложил в сторону "клетку", сделал надрез бритвой на кристаллической "свечке" и легким ударом дощечкой отбил кончик кристалла.

Торец блестел как зеркало, потому что кристалл удалось расколоть по плоскости спайности. С другого конца отколоть ровно с первого раза не удалось, но со второго получилось.

Я еще раз протер кристалл тряпкой и промыл спиртом.

Обвязав его по середине тонкой ниткой, я поднял его над наполненным водой тазиком. Поднеся к кристаллической "свечке" руку я тут же отдернул ее, потому, что "свечка" обжигала.

– Ура! Есть генерация! Я поднес "свечку" близко к поверхности воды. Через несколько секунд вода под "свечкой" закипела.

– Прекрасно! Чудо получилось. Можно звать Ксюшу.

– Что ты здесь кричишь? Что, ура, что получилось?

– Смотри!

– Что это?

– А как ты думаешь?

– Стеклянная свечка.

– Смотри внимательно! Я поднес свечку к поверхности воды. От воды стал подниматься пар и через несколько мгновений она забурлила пузырьками.

– Ух ты! Вот это чудо! Неужели вода кипит?

– А ты попробуй!

– А я не обожгусь?

– А ты не дотрагивайся, а только руку близко поднеси.

– Ксюша осторожно протянула руку и резко отдернула.

– Ой, жгется!

– Ну как, понравилось чудо?

– Да, а почему так получается?

– Пойдем ужинать, я за ужином тебе расскажу.

Я взял свечку рукой и поглядел на Ксюшу.

– Что ты делаешь, – вскрикнула она, сейчас обожгешься!

– Нет, это просто второе чудо.

Она протянула руку к свечке и с удивлением обнаружила, что она такая же холодная, как и обычный кусок стекла.

– Я ничего не понимаю.

– Ну, тогда пошли ужинать. Сейчас все поймешь.

Мы вошли в дом. Я выпустил свечку из руки, и она снова повисла на нитке. Я поднес ее к "глазку" старой радиолы и он ярко засветился зеленым светом.

– Ой, да ведь она в розетку не включена, как же она светится?

– Веришь теперь, что я – ангел?

– Да, неуверенным голосом сказала Ксюша.

– Неужели тебе нужно, чтобы я полетал по комнате, чтобы до конца убедиться?

– Ну, это было бы совсем здорово, но я, если честно, и так уже начинаю верить...

– Ну, если начинаешь, тогда пошли, покажу, как я летаю.

– Прямо сейчас?

– Ну кто же на голодный желудок развлекается? Сначала хлеба, а уж потом – зрелищ.

После ужина мы собрались и пошли в лес. Ксюша всю дорогу загадочно улыбалась. Мы подошли к тому месту, где я спрятал свои крылья. Тем временем совсем стемнело. Я быстро откопал крылья, одел их и взмыл в воздух.


– Ух ты, – вырвалось у Ксюши. Как же ты летаешь?

– А ты поняла, почему "свечка" воду кипятит?

– Да, ты же мне сам объяснил. Она делает те же волны, что и микроволновая печь.

– Вот эти самые волны могут и в воздух поднять. Хочешь попробовать?

– Я боюсь.

– Не бойся, я тебя научу. Я надел на Ксюшу крылья и показал, как надо управлять. Она боязливо расправила крылья и медленно, очень медленно стала подниматься.

– Нет, не могу, – страшно. Она опустилась на землю и стала снимать крылья.

– Ну, ладно, потом, для первого раза хватит...

Я снова закопал крылья, и мы пошли домой.

– А почему ты их не берешь с собой?

– Потому что еще жить хочется. Ты знаешь, что на вашей планете за такие крылья, да что там за крылья, – за свечку – голову оторвут!

– А что же теперь делать?

– Телевизор твой мы уже продали. Теперь пора продавать дом...

– Зачем?

– Поверь мне, не сегодня – завтра, не завтра – послезавтра, но его сожгут.

– Кто?

– Да хоть те же друзья-алкоголики. Не могут они равнодушно к тебе относиться.

– Что же делать?

– Продать дом и уехать в город. Там нас никто не найдет.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– А что дальше?

– А дальше жди новое чудо, настоящее. Ксюша обняла меня? и мы пошли в обнимку домой.

В этот вечер все было тихо. Никто к дому не подходил.

Через неделю мы уехали. Дом купил какой-то торгаш. За полцены. Больше не дал, а ждать было опасно. "Друзья" уже наведывались снова.

Трудно в деревне без нагана, а в городе – без денег. На 600 долларов, которые мы с Ксюшей получили за дом, в Москве не развернешься. Остановились мы в гостинице "Молодежная". Одноместный номер с небольшой кухней и другими удобствами. 12 долларов в сутки с Ксюши, а я – бесплатный гость.

Утром я сбегал в аптеку и в фотомагазин за компонентами амброзии. Возраст Ксюши мы решили остановить. Я купил телефонную карточку на 50 звонков и сразу позвонил в институт кристаллографии, найдя его телефон в справочнике.

– Я хочу поступать в ваш институт, чтобы выращивать кристаллы. К кому мне обратиться?

– Вообще-то у нас сейчас проходит выставка по кристаллам, приезжайте, и Вы сможете поговорить с теми, кто их выращивает.

После скромного завтрака, состоящего из привезенных с собой продуктов, мы с Ксюшей отправились в институт.

– Вы к кому?

– На выставку кристаллов.

– А, проходите, пожалуйста, поднимайтесь на второй этаж.

Мы остановились у витрины с синтетическими гранатами и сапфирами.

– А кто их выращивает? – спросил я проходящего сотрудника.

– Эти кристаллы выращены в группе академика Брагинского.

– А можно поговорить с кем-нибудь из его сотрудников?

– Сейчас их нет, но я могу дать телефоны. Я записал два телефона, и мы пошли к выходу.

На подъезде соседнего здания я заметил объявление: "Сдаем однокомнатную квартиру, недорого, лиц кавказской национальности просим не беспокоить".

– Ксюш!

– А?

– Ты лицо кавказской национальности?

– Нет, а что?

– Пошли, и я потянул ее в подъезд.

– Здравствуйте, сказал я, когда нам открыл дверь молодой парень. Мы по объявлению. Вы можете сдать квартиру на шесть месяцев и сколько это будет стоить?

– Да Вы проходите! Поговорим...

Квартира была не блеск. Одним словом – трущоба.

– Вы откуда будете?

– Моя сестра хочет в МГУ поступать, а приехали мы из деревни.

– А документы у Вас есть?

– Ксюш, покажи паспорт!

Ксюша достала паспорт и протянула парню.

– А как же Вас родители отпустили?

– Они у меня в катастрофе погибли, – ответила Ксюша.

– Да, нелегко Вам будет учиться и работать.

– У нас есть немного денег. Мы дом продали.

– Дешевле, чем за сто долларов, сдать квартиру не могу.

– А у нас как раз на полгода хватит.

– А есть что будете?

– Придется подрабатывать.

– Да, ситуация, прямо скажем, невеселая.

– А Вы почему квартиру сдаете?

– Уезжаю на север, деньги зарабатывать.

– А кем там работать будете?

– Электриком.

– Я тоже работал... буду работать электриком,– сказал я.

– Хорошее дело, только подрабатывать пока придется твоей старшей сестре.

– Зато я ей буду помогать.

– Ну, ладно, если не боитесь голодной смерти, пошли оформлять договор о пользовании квартирой.

Юрист посмотрел документы и молча составил договор. Парень собрал вещи и на ночном поезде уехал.

Из мебели в квартире была кровать и телевизор, старый кухонный стол и две табуретки с расшатанными ножками. Вместо переключателя программ возле телевизора лежали щипцы, которыми и производилось переключение.

На следующее утро я позвонил по телефону в институт.

– Вас слушают.

– С кем можно поговорить о выращивании кристаллов?

– А Вы откуда?

– Я хотел бы поступить к Вам в институт выращивать кристаллы.

– У нас институт не учебный.

– А приехать на выставку можно?

– Конечно!

– А Вы сегодня будете?

– До двух.

– Спасибо. Извините, как Вас зовут?

– Владимир Владимирович.

– До свидания.

Мы доели хлеб и яйца, запили кипяченой водой и вышли из дома.

Институт был в двух шагах, и через 5 минут мы уже поднимались на второй этаж.

– Владимир Владимирович? Это я Вам звонил!

– У вас что, "летающая тарелка"? Я не успел трубку повесить, а вы уже здесь!

– Пока нет, но скоро будет, – ответил я на его шутку.

– Ты что, действительно хочешь кристаллы выращивать?

– А я уже выращиваю кристаллы сахара и медного купороса, только я хочу настоящий сапфир выращивать.

– Это немного сложнее.

– А мы не боимся трудностей!

– А это твоя сестренка?

– Да. Она тоже любит выращивать кристаллы.

Ксюша смущенно заулыбалась под долгим взглядом Владимира Владимировича.

– Ну, ладно, покажу Вам установку.

Мы спустились на первый этаж и вышли во двор. Пройдя его наискосок, мы попали в длинное одноэтажное здание, в котором в шахматном порядке расположились установки для выращивания сапфира.

– Вот, в такой камере, похожей на кислородный баллон, и растет в вакууме сапфир при температуре 2040 градусов.

К нам подошел еще один сотрудник и я начал с ним разговаривать, пока Владимир Владимирович страстно рассказывал Ксюше о секретах выращивания сапфира.

– А позвонить Вам можно?

– Конечно!

Я записал телефон дяди Коли.

– А Вы не могли бы продать какой-нибудь кристалл, который Вам не очень нужен?

– Да они дорогие, сто пятьдесят долларов за килограмм. У вас деньги-то есть?

– Скоро будут.

– А зачем тебе сапфир?

– У меня дядя – огранщик камней. Он просил узнать. Мы с ним завтра заедем, можно?

– Приезжайте.

На следующий день мы отправились на вернисаж. Я остановился у прилавка с большими шарами.

– Нравятся?

– Очень!

– Бери, недорого, по шестьсот долларов...

– Да я такие по триста могу достать.

– Да ты хоть знаешь, что они из натурального кварца?

– Да хоть из синтетического сапфира.

– Что, правда, можешь?

– Могу.

– Тогда приноси, продадим, бизнес сделаем.

– Давайте 300 долларов, а завтра я Вам такой шар принесу.

– Разбежался!

– А я под залог могу хорошую вещь оставить... Я вытащил спиральную свечку из сапфира и протянул продавцу.

– Что это за вещица?

– Из синтетического сапфира!

– Ладно тебе разыгрывать.

Я взял свечку и провел по стеклу. Осталась глубокая царапина.

Продавец взял свечку и стал внимательно рассматривать.

– Неужели сапфир? А зачем это надо?

– У меня дядя – директор института кристаллографии. Они там сделали крутое научное открытие. Такими свечками можно воду кипятить, не верите?

Продавец недоверчиво посмотрел на меня, потом на Ксюшу.

– У Вас вода есть?

Он полез в сумку и достал термос. Отвинтил крышку и налил из термоса чай. Я положил на крышку свечку, и через несколько секунд чай вскипел. Продавец опешил.

– Либо я сошел с ума, либо твой дядя и в самом деле директор института!

– Если хотите, могу продать за 1200 баксов.

– А я бы купил, только у меня сейчас всего сотни полторы наберется...

– А мы не торопимся. К завтрашнему дню достанете?

– Попробую занять у друзей.

– Значит, завтра здесь?

– Договорились!

На следующее утро мы снова приехали на вернисаж. Рядом с продавцом сидела женщина и какой-то парень.

– Вот они! – увидев нас, вскричал продавец. Моя жена и друг не верят, что кристаллом можно воду кипятить. Придется тебе им тоже показать.

– Воду не забыли?

Он ткнул пальцем в стакан с водой.

– Стекло мешает работать кипятильнику. Нужно либо в пластмассовую кружку перелить, либо в руке держать, либо подложить что-нибудь подходящее. Это у вас пенопласт в коробочке лежит?

– Да, это из-под кварцевого стекла коробка.

Я подложил под свечку пенопласт, долил стакан до краев и стал ждать. Через десять секунд вода закипела

– Можно нам самим попробовать?

– Да, только за свечку надо быстро хватать, чтобы не обжечься, вот так!

Я протянул свечку продавцу. Он налил холодной воды, положил пенопласт, а на него свечку.

– Ух ты, закипела!

Он отсчитал нам деньги, и мы пошли.

– Главное – не царапать и не бить свечку, а то работать не будет, – сказал я на ходу.

– Это и ежу ясно, а почему она, стерва, работает?

– Этого никто не знает, я же говорю, научное открытие...

Убедившись, что за нами не следят, мы, сделав изрядный крюк, вернулись на вернисаж.

В другом конце вернисажа тоже продавали шары.

– А Вы не могли бы сделать нам шар на заказ из нашего материала?

– Вон у Витьки спроси, он сам делает, сам и продает!

Мы подошли к Витьке.

– А Вы из каких кристаллов можете шар сделать?

– А из каких надо?

– Из сапфира...

– Да хоть из алмаза! Будут деньги, заходи!

– А за сколько сделаете шар диаметром 6 сантиметров?

– За стольник!

– По рукам! Когда приносить материал?

– А откуда у тебя такой кусище сапфира?

– Да мой дядя из трех плиток склеил.

– Из плиток дороже, можно расколоть.

– На сколько дороже?

– На тридцатку.

– Годится.

– А зачем ему шар из сапфира, да еще клееный?

– Для научных экспериментов.

– Ладно, приноси.

– А сегодня можно?

– А ты где живешь?

– На Ленинском проспекте.

– А я – на Октябрьской.

Вечером мы с Ксюшей приехали к Виктору. По дороге мы купили ей золотое кольцо, чтобы не было недоразумений с парнями.

У Виктора в комнате стоял самодельный станок, на котором он точил шары. Шкив от мотора крутил ось, на которой была привинчена коническая чашечка из стали. На нее он намазывал мокрый абразивный порошок и рукой прижимал будущий шар, постоянно проворачивая его вокруг горизонтальной оси, а чашечка вращалась вокруг вертикали.

Постепенно грубый шар становился идеально ровным, а на более мелком порошке его можно было даже отполировать.

– Из кварца шар обошелся бы раза в три дешевле, а сапфировый только алмазным порошком можно сделать...

– Да ладно, ничего не поделаешь.

– А чем склеили?

– Эпоксидкой.

– Это правильно. Мастика не выдержит.

Он при нас обрезал трехслойный сапфировый кубик, и получился грубый шар.

– Приходите после завтра. Я думаю, что уже будет готов.

Мы купили по дороге домой атлас Земли. Я стал рассматривать земные полусферы, а Ксюша начала готовить ужин. После ужина мы включили телевизор.

"... эти атомные подводные лодки необходимо демонтировать, но средства для этого не выделяются уже третий год. Так и ржавеют в порту Севастополя эти никому не нужные атомные лодки, которыми совсем недавно гордилась страна!"

– Неужели так дорого их демонтировать? – вслух подумала Ксюша.

"А это неплохая идея", – промелькнуло у меня в голове.

– Севастополь у нас тут, листая атлас, сказал я.

– Неужели ты собрался в Севастополь демонтировать лодки?

– Поехали, интересно на них посмотреть...

– Ты спятил, до Севастополя несколько суток ехать!

На следующее утро мы зашли в институт, купили у дяди Коли весь неучтенный сапфир и поехали к Виктору.

Он уже доделывал шар.

– Нам нужно уезжать. Можете нам продать чашечки и порошок, а шар мы сами доделаем.

– Мне это невыгодно будет.

– А мы заплатим, как будто шар Вы сами доделали.

– Я не могу с вас взять за работу, которая не сделана.

– Мы у Вас покупаем чашечку и порошки, а шестьдесят пять долларов дарим на счастье, идет?

– Ну, ладно, уговорили.

Мы отправились в аэропорт, закупая по дороге необходимые мелочи.

– Один взрослый и один детский!

– Восемьсот шестьдесят пять.

Мы уселись в самолет и стали смотреть в окно. Для меня это было путешествие на опасной древней развалюхе, а Ксюша вся сияла от удовольствия. Она впервые летела на самолете.

Полет прошел нормально. Вечером мы приземлились в Севастополе. Поселились в гостинице, недалеко от порта.

Утром сразу после завтрака мы отправились смотреть лодки. Все они были в плохом состоянии, но самая новая была почти на ходу. Больше всего мне понравилось, что их никто не охранял. Кому в голову придет угонять старую атомную лодку, которая и с места сдвинуться не может, потому что энергосистема заморожена, а на буксир ее никто, кроме других таких же лодок, не возьмет.

Вечером мы отцепили одну деревянную лодку от пристани и поплыли к подводной лодке, которая, по слухам была практически на ходу.

Мы перебрались на подводную лодку и оттолкнули деревянную лодочку, на которой мы приплыли. Проникнув внутрь лодки я обнаружил, что автономное электропитание функционирует, и можно за ночь раскочегарить реактор.

На рассвете мы снялись с якоря и дали полный ход, сразу погрузившись.

Береговая охрана была настолько шокирована происходящим, что не успела нас задержать. На глубине нескольких сот метров мы были практически недосягаемы. Если бы не шторм, который поднялся через час после нашего побега, нас, конечно же, остановили, но корабли вынуждены были вернуться в порт, а на старых подводных лодках за нами гнаться было бесполезно.

Через двое суток мы оказались в нейтральных водах Тихого океана, где обнаружить нас было так же трудно, как иголку в стоге сена. Мы легли на дно на глубине сто тридцать метров недалеко от каких-то островов.

Для двоих наша подводная лодка была очень просторной. Запасов энергии нам могло хватить на несколько недель, а о еде я позаботился. Мы привезли с собой лук, квасной гриб, дрожжи и несколько видов круп. Теоретически это могло нас прокормить не одну сотню лет, была бы энергия...

Первый день я обследовал лодку. Ксюша начала учиться готовить по моим "колдовским" рецептам. Дрожжи мы развели в теплой воде и заставили перерабатывать перетертую крупу. Позже мы сделали биореактор, в котором простейшие водоросли превращали энергию света в биомассу, а дрожжи делали ее пригодной для нашего питания.

Среди запасного оборудования нашелся двигатель, к которому я привинтил чашечку и выточил первый сапфировый шар. Приклеив к нему маленькие шарики от шарикоподшипника, я зажег на корабле первую вечную лампочку мощностью в триста ватт. Через неделю мы уже были обеспечены электроэнергией на вечные времена.

На подводной лодке нашлось несколько тонн алюминия, из которого вышло почти десять тонн порошка оксида алюминия. Каталитическое окисление грело лодку почти целый месяц. За это время в нашей оранжерее уже выросли огурчики, а корабельные крысы принесли потомство и обеспечили нас свежим мясом.

Я не стал выращивать кристаллы сапфира дедовским методом, хотя из разряженных торпед можно было наделать полсотни кристаллизаторов.

Порошок окиси алюминия я насыпал в пакеты из молибденовой фольги и "обжаривал" сапфировыми генераторами. 12 шаров, сделанных из привезенных кристаллов хватило. На каждый шар я приклеил по 64 маленьких шариков, которые я наковырял из подшипников и генераторы дали по 300 ватт СВЧ-мощности.

Когда фольга разогрелась и порошок начал плавиться, я остужал будущий кристаллизатор, разворачивал фольгу, пробивал корку расплавленного сапфира и вставлял вольфрамовые стержни.

Снова начинался разогрев. Когда стержни плавили порошок будущего кристалла, я вынимал металл и продолжал разогрев расплавленного порошка. Сухой порошок не нагревался СВЧ-полем.

Когда почти весь порошок был расплавлен, я раздвигал шарики-нагреватели на такое расстояние, чтобы температура стабилизировалась. Через неделю вырос первый большой кристалл сапфира, из которого я сделал мощный источник энергии звездолета.

Сделать звездолет из подводной лодки – это почти как в анекдоте про чертеж военного самолета, по которому американцы собрали паровоз. Украденный изобретатель показал на приписку к чертежу – "обработать напильником..."

Напильников на подводной лодке было – хоть отбавляй, но Ксюше уже надоела подводная жизнь. "Когда мы, наконец, улетим из этого аквариума?" – каждое утро спрашивала она меня. И этот день настал.

Я последний раз проверил герметичность нашего изящного звездолетика и включил установку разгерметизации лодки. Внутрь хлынула вода. Через полчаса все водные течения улеглись, и мы стали осторожно выбираться из затонувшего корабля.

Наш звездолетик был похож на башенку готического собора. К полету мы, конечно, не были готовы. Нужно было провести хотя бы минимальные испытания. Под водой и в мокром виде мы могли рассчитывать лишь на внутренние двигатели, которые не давали ускорения больше двух "же".

Мы приблизились к ближайшему острову. С виду он был совершенно необитаем. Военной базы поблизости быть не могло, а другое население меня особо не заботило. Мы обследовали его, пролетая несколько раз на высоте птичьего полета, наблюдая в сапфировые иллюминаторы от автоклавов.

– Ну что, рискнем сесть?

– Это очень опасно?

– Я думаю, не очень. Это ведь не Москва...

– Ну, давай!

Я выбрал часть берега, вдоль которого тянулась длинная скалистая стена. Подойти к нам можно было лишь с двух сторон по самому берегу. Эти узкие полоски хорошо просматривались на несколько сотен метров. Мы опустились на небольшую скалу, наполовину омываемую океаном.

Я вылез через узкий шлюз и стал осматривать свое творение.

В высоту наш звездолетик был всего восемь метров, а в диаметре – три. На нем нам предстояло добраться до соседней звезды. Без крыльев было очень неудобно снимать водоросли и другой мусор с главного двигателя. Пришлось пользоваться длинными стержнями, захваченными с лодки.

Через полчаса главный двигатель был приведен в рабочее состояние и проверен на максимум напряжения.

– Может быть, мы прихватим с собой что-нибудь в дорогу с этого острова?

– Как бы нас не прихватили какие-нибудь людоеды.

– Значит, мы так и улетим, не запасаясь фруктами и дичью?

– Это можно сделать на более безопасном острове.

Мы взлетели на несколько сотен метров вверх и стали искать маленький островок. Через несколько минут мы уже расхаживали по острову, на котором росло несколько сотен деревьев.

– Черепаха!

– Ну вот, а ты боялась улететь без дичи! Черепашьи яйца не хуже куриных. Правда, черепахи не каждый день несутся...

– Милый, зачем ты ловишь этих страшный муравьев? Они же расползутся по всему звездолету и все съедят!

– Во-первых, это не муравьи, а термиты. А во-вторых, у них в желудке живут бактерии, которые могут переваривать древесину и другую клетчатку. Когда летишь к соседней звезде, каждая щепочка может пригодиться в пищу.

Мы насобирали всяких почек, ягод, насекомых, черепах и даже мелких рыбешек и разместили в своем ковчеге. Захватили с собой и земли. Воды в нашем звездолетике набралось больше трех тонн, что составило почти 50% веса. Она должна защищать нас от космических лучей и быть аккумулятором микрофлоры.

Утром следующего дня мы взяли старт.

– Залезай в ванну!

– Зачем?

– Будем взлетать...

– А мы и без ванны неплохо летали.

– Пока нас не засекли военные. А когда засекут, то лететь будешь вниз вверх тормашками!

Ксюша разделась и залезла в ванну. Я – тоже.

– Бери трубку, будешь дышать под водой.

– А можно одну голову над водой оставить?

– Сейчас твоя голова будет весить двести килограммов!

Ксюша взяла трубку и погрузилась вслед за мной. Я активизировал главный двигатель и наш звездолетик рванул с ускорением 40 "жэ" в зенит.

Звездолет зазвенел как стеклышко. Шум становился все более высокочастотным и через несколько минут затих, потому что мы вышли из атмосферы. Я сбросил ускорение до одного "жэ" и потянул Ксюшу из ванны.

– А почему за окнами темно?

– Потому что наступила полярная ночь...

Ксюша вытираясь подошла к окну и вскрикнула: "Ой, звезды!"

– Не забывай, что мы все-таки в звездолете живем...

– Какое яркое солнце на черном небе!

– Скоро оно превратится в маленькую звездочку...

Тем временем стало холодать. Я включил половину сапфировых генераторов, и температура застабилизировалась на отметке 23 градуса. Солнечный свет отражался практически полностью, поэтому, улетая от Солнца, мы не чувствовали похолодания.

– Ты уверен, что мы ничего не забыли и сможем добраться до твоей звезды?

– Мы летим не к моей звезде.

– А куда?

– К ближайшей от Солнца – Альфе Центавра.

– И что мы там будем делать?

– Ты не хочешь побывать на планете каменного века?

– Там что, живут дикари?

– Конечно.

– Они же нас съедят!

– Они нас будут кормить, как богов! И вообще, хватит базарить, давай лучше позавтракаем!

– А что готовить?

– Давай сварим черепаший суп.

– У нас всего сорок черепах. Сколько варить?

– Парочку и четыре яйца.

Витамины были добавлены в виде зеленого лука и кваса из гриба.

После однообразной пищи в подводной лодке это был просто царский завтрак.

Живность была запущена в аквариумы, оранжереи были заселены новой флорой, и можно было заняться любимым делом.

Ксюша заинтересовалась выращиванием экзотических фруктов и овощей, а меня увлекало выращивание крупных алмазов в аквариуме с селекционными бактериями. Алмазы росли медленно по миллиметру в неделю, но через пару месяцев я уже приступил к изготовлению мощных бриллиантовых генераторов.

– А откуда у тебя бактерии, которые алмаз выращивают?

– Помнишь, у меня был браслетик из бисера?

– Да.

– В каждой бусинке законсервированы разные полезные бактерии. Кто алмазы выращивает из древесины, кто витамины необходимые делает, кто может новые бактерии выводить по моей программе...

– А как бактерии тебя могут понять?

– Есть у меня бактерии, которые различают цвета. Освещаешь их то красным светом, то зеленым, то желтым, то голубым, они и синтезируют ДНК из аденина, тимидина, гуанина и цитозина.

– Как же это возможно?

– В зависимости от цвета резонируют разные ферменты. Который попадает в резонанс, тот и отдает свой нуклеотид.

– Интересно. И так любые гены записывать можно?

– Хоть твои. Только твои хромосомы состоят из трех миллиардов букв, а это очень длинная песня. Если раз в секунду менять цвет, то на сто лет затянется...

– А ты с какой скоростью можешь цвета переключать?

– Вот этот маленький компьютер может менять цвет экрана сто раз в секунду, а вот этот светодиодик – сто миллионов раз.

– Значит, миллиард букв можно записать за десять секунд, а мои гены – за тридцать?

– Если бы бактерии были такими шустрыми, то я уже сделал бы скатерть-самобранку, но они могут только триста букв в секунду ставить, а это значит, что гены приходится писать параллельно по кусочкам.

– А как же их потом соединять?

– У тебя, и у меня по 23 пары хромосом. Их можно делать в 23-х разных реакторах. Уже не 3 миллиарда, а 150 миллионов букв получается. Много генов одинаковы у всех и зашиты в бактериях уже давно. Остается по несколько сотен тысяч нестандартных, которые отличают тебя от других людей. Триста тысяч разделить на триста в секунду – получается всего тысяча секунд, т.е. двадцать минут, и твои гены уже готовы.

– И что тогда?

– Можно исправить ошибки, и дети не будут страдать наследственными болезнями.

– Это просто чудо!

– Вот этим чудом мы сейчас и займемся...

***

Пять лет полета пролетели для нас почти незаметно. Ксюша научилась выращивать бриллианты размером с апельсин, проводить генетические исследования, выращивать муравьев, похожих на обезьян, и вкусно готовить по галактическим стандартам.

Мне удалось, наконец, создать скатерть-самобранку первой ступени, и мы начали копировать простые вещи, типа бриллиантов. Синтетические камни получались сильно и неравномерно нагретыми, но алмаз выдерживает такие нагрузки. Это не черепашье яйцо, от которого останется один пепел...

Все щепочки в нашем звездолетике быстро превратились в алмазные генераторы света и тепла. Наш кораблик засиял бриллиантами изнутри. Снаружи мы могли его "украсить" лишь на поверхности планеты, т.к. в открытый космос выход был пока не предусмотрен.

Одна из звезд, находившихся впереди, постепенно превращалась в розоватое Солнце. Мы тормозили уже почти год.

– Ну, что же, залезай в ванну, а то врежемся вечером в огненную поверхность звезды.

Несколько часов мы сидели под водой, тормозя с ускорением 40 "жэ". Когда скорость упала до ста километров в секунду, мы вылезли, наконец, из ванны и стали обсыхать. Звездолетные крысы тоже вынырнули из своего миниатюрного бассейна и побежали к кормушке. Мы перекусили и стали искать планету "КВ", что значит "Каменного Века".

Телескоп, сделанный из перископа подводной лодки, был слабеньким и мы с трудом нашли "КВ".

– Главное, чтобы не нарваться на каких-нибудь трехглазых. У меня на них аллергия, – сказал я.

Эфир был чист, никаких радиосигналов в диапазоне от тысяч километров до рентгена. Только грозовой шум от районов, охваченных грозой, и шорох полярных сияний.

– Отсюда, я надеюсь, мы уже сможем взять курс на мою звезду.

Мы неслись над степями и реками планеты "КВ". На ней должны быть значки, которые помогут нам зацепиться за карту.

– А откуда у тебя карта этой планеты? Ты ведь пришел ко мне в одних трусах, да еще чужих!?

– А все из того браслетика из бисера. В бактериях записаны самые нужные вещи на ДНК. К таким вещам относятся и карты. Читать ДНК Ксюша уже умела, но этот фрактальный стандарт она видела впервые. Карты вырастали сами на пленке, если картежных бактерий начать кормить с нужными вкусовыми добавками. Программы разворачивались в цвете и, высыхая, бактерии образовывали отчетливые изображения, которые в обычном компьютере потребовали бы многих гигабайт памяти.

– Вон, видишь, фрактальный трезубец?

Ксюша посмотрела в окно.

– Вижу, вижу канделябр!

– Мы на седьмом меридиане, одиннадцатой параллели от северного полюса! Племена Ши-Ши живут южнее и восточнее. Нам – туда.

Внизу, в лучах восходящего розового Солнца мы увидели систему озер и маленькие цветные ленты – поселения Шу-Шу.

– Ну что, ребята, разбираем крылья!

Две дочки и два сына выпорхнули в шлюз и полетели к озеру. Я вылез вслед за ними, а Ксюша с младшей дочкой остались на звездолете.

Нас заметили. Послышались крики. Все попадали на колени и протянули нам руки. Мы опустились. Знаками я приказал всем подняться. Нас торжественно повели к вождям.

– Мы уже не надеялись увидеть Вас снова,– начал свою речь Старейший.

– Наш род преследуют болезни и голод. Помоги нам, о сын неба!

Я подошел к ритуальному очагу и знаком приказал его наполнить.

Аборигены засуетились, неся крупные и мелкие веточки.

Я поднес к ним сапфировый генератор, и они вспыхнули. Все, кто наблюдал это чудо упали на колени. Я снова знаком поднял всех на ноги и торжественно вручил старейшему сапфировую пинтадеру. Он с благоговением опустил ее в медную шкатулку и самолично отнес в свой вигвам.

Вожди объявили праздник, и все племя стало готовиться к торжеству.

В самый разгар праздника с неба медленно опустился наш звездолетик, из которого вышла Ксюша с младшей дочкой на руках.

Такого приема от дикарей она никак не ожидала. Ее угощали такими деликатесами, о которых она и догадываться не могла. Удивительные рыбы, запеченные в листьях кактусов, янтарные муравьи, которые на Земле водятся лишь в Австралии, фрукты и ягоды, напоминающие дни рождения, которые отмечали Ксюше родители на Земле.

Она даже заплакала от счастья. В своей сияющей короне она смотрелась настоящей королевой красоты с младенцем на руках.

Я подошел к Старейшему и сообщил, что хочу помочь ему справиться с болезнями, голодом и набегами окружающих воинствующих племен.

Он объявил об этом всем. Ликованию не было границ. Всю ночь не смолкали пляски и веселый смех.

На следующее утро мы проснулись поздно и выглянули из звездолета.

Нас уже поджидали "Шу-Шу", окружив звездолет в три кольца.

Я вылетел первым и опустился перед вождями. С трезубца, который я смастерил, подлетая к розовой звезде, ушли в небо несколько молний.

Все внимательно смотрели на меня.

– Для начала нам нужно победить болезни, – произнес я торжественно. Для этого все должны быть осмотрены.

Пока Ксюша занималась осмотром дикарей, я с вождями обсуждал планы засева полей новыми сортами зерновых и нюансы животноводства. Эти проблемы были самыми важными после болезней и набегов кочевников.

С кочевниками было решено бороться секретным оружием. Весь поселок нужно было окружить непроходимой оградой. Тогда можно было спокойно строить большой звездолет, на котором не страшно было лететь домой. Для начала вокруг нашего звездолета была построена ограда из тонких прутьев, на которые были надеты миниатюрные трезубцы. Всем было строго наказано не подходить близко к ограде.

Через несколько дней на наше племя напали кочевники. Они прибежали огромной толпой, и когда на пути оказался наш звездолет, они недолго думая, полезли через низкую ограду. Послышались страшные крики, и кочевники отпрянули назад, оставив на ограде нескольно обгоревших трупов. Они решили обойти звездолет с разных сторон и захватить лагерь "Шу-Шу".

Мы вылетели из шлюза и стали пускать молнии на пути захватчиков. Они остановились в оцепенении, а затем обратились в бегство.

Мы сняли с ограды обгоревших воинов и "Шу-Шу" использовали их по принципу безотходного производства. Черепа были установлены на шестах ограды, которой решено было обнести все поселение "Шу-Шу", из костей были сделаны орудия, а мясо было торжественно съедено. Все остатки, которые не годились ни в пищу, ни в дело, были использованы в качестве удобрения.

Постройка звездолета заняла несколько месяцев. Он был собран из огромного количества керамических плиток нескольких видов. Гигантские иллюминаторы были изготовлены из многослойного сапфира, шлюзовые камеры были притерты и свинчены керамическими болтами. Весь звездолет был буквально облеплен бриллиантовыми генераторами. Половину свободного времени племя трудилось, отливая, притирая и свинчивая наш звездолет.

Пришло время прощаться.

– Очень жаль, о сын неба, что вы покидаете нас, – с горечью в голосе сказал Старейший.

– Вы многому научились и сможете противостоять кочевникам.

– Да, возможно, но для начала мы построим еще один твой дом. Пусть все думают, что ты с нами, а если и нет, то скоро вернешься.

– Ну, что же, в этом есть разумное зерно.

Мы стартовали поздно ночью, чтобы кочевники не заметили наше отсутствие. Наши скульптуры уже красовались у входа в будущий храм "Шу-Шу". Они срочно приступили к строительству второго "звездолета".

Выйдя из атмосферы мы, наконец, включили все внешние генераторы. В вакууме они не создавали плазмы и видимого света. Наш звездолет, оснащенный теперь тактическими "беседками", можно было ремонтировать прямо в открытом космосе. В нем было несколько независимых герметичных отсеков, что делало его более надежным.

Путь к моей звезде пролегал через звезду трехглазых. Мне хотелось сначала сделать крюк, чтобы не встречаться с ними, однако я решил, что мои дети должны иметь иммунитет против них, а не дрожать всю жизнь, как я.

Еще на планете "КВ" я на всякий случай выбрал форму плиток для облицовки звездолета, пригодную для создания уголковых отражателей. Для этого достаточно напылить на них слой серебра. Это лучше делать в вакууме, т.к. в атмосфере серебро труднее нанести, и оно быстро тускнеет.

Свет от уголковых отражателей уходит точно к источнику, поэтому если в нас выстрелят из лазерных пушек, то лучи уйдут обратно, ослепляя стреляющих.

Мы быстро покрыли звездолет тонким слоем серебра, которое я прихватил с подводной лодки, и наш звездолет стал неуязвим для лучевого оружия.

Для маскировки мы покрыли звездолет тонкой металлической фольгой, а снаружи напылили углерод, превратив корабль в черный астероид.

У самой звезды трехглазых нас все же обнаружили. Нас осветили пробным лучом и догадались, что мы – не астероид, т.к. в эфире зазвучали серии сигналов, вероятно несущих приказы об уничтожении.

Я активизировал двигатель чехла, и черная фольга сползла назад, закрыв нас сзади.

Тысячи лучей разных диапазонов осветили наш корабль. Если бы он не был покрыт серебром, то мы испарились бы, не успев расплавиться.

Трехглазые никак не ожидали, что под черной шкурой наш звездолет был покрыт уголковыми отражателями. Все лучи вернулись обратно и сожгли большинство нападающих. Многие, оставшиеся в живых, ослепли на все три глаза. Я увеличил ускорение до сорока "жэ" и мы стали быстро удаляться от сильно поредевшей армии трехглазых.

Они могли нас уничтожить только трезубцами, ионные лучи которых промодулированы высокой частотой и могут резать кристаллы, металл и вообще любое вещество на глубину в несколько метров.

Луч трезубца не может распространяться так же далеко, как свет, т.к. быстро рассеивается и становится безопасным. Однако трехглазые выдерживают ускорение пятьдесят "жэ", а мы – только сорок, поэтому они могут нас догнать и порезать на кусочки трезубцами. Мы не должны их подпустить близко, тогда мы неуязвимы.

Очевидно, что трехглазые измерили наше ускорение и начали преследование.

Один из кораблей приблизился к нам на радиус действия трезубца. Я аккуратно разрезал их корабль на две половинки. Оказалось, что мой трезубец лучше.

Остальные корабли прекратили преследование, осознав, что наш корабль похож на ежа. Окружить можно, а подойти нельзя – колется.

Удалившись от звезды трехглазых на безопасное расстояние, я решил проверить корабль. Мы с сыновьями одели рабочие костюмы и вышли в шлюзовые камеры. Осмотр показал, что в одном месте, где пробный луч коснулся черной фольги, облицовочные плитки повреждены и представляют уязвимую зону. Я одел перчатки с титановыми ногтями и вышел из шлюзовой камеры, примагнитив ее на свое место.

Десяток плиток просто испарились, а те, что были на границе зоны – расплавились. Я попытался отвинтить титановым ногтем одну из плит, но винты заклинило. Я поскреб ногтями центральную часть зоны и выяснил, что в корпусе – дыра. Этот отсек – разгерметизирован, придется делать заплатку и восстанавливать давление.

Вернувшись на корабль, мы свинтили блок, который должен заменить поврежденную часть корабля. Он состоял из базовых плит и облицовочных, имеющих форму уголковых отражателей.

Отвинтив те плитки, винты в которых не расплавились, мы уточнили количество плиток в блоке замены и на место дырявого блока вставили новый. Напыление серебра завершило ремонт.

Мы снова покрыли звездолет фольгой и покрыли ее углеродом, превратив свой корабль в черный "астероид".

Путь к моей звезде прошел в работе, учебе и развлечениях.

Когда мы вошли в зону радиосвязи, я включил передатчики.

Нас быстро запеленговали и вскоре мы увидели на пути разведывательные корабли.

– Кто летит? – послышался голос по радио.

– 3268 0017 9987, – ответил я.

– Ключ!

– 31 99.

– Досмотр.

– Прошу...

Из корабля вылез парниша и направился к открывшейся шлюзовой камере.

– Эй, Чижик, узнаешь? – вскричал я, как только парниша влез в звездолет.

– А, это ты? Ну, ты – робинзенок!

– А что, очень подозрительно выглядит аппарат?

– Мы уж думали, трехглазые пожаловали...

– Да они меня чуть не поджарили в собственном лифте!

– Сам решился в одиночку путешествовать, а кто это у тебя тут? Что-то вас тут многовато будет, и все на тебя похожи... Где это ты успел? Вспомнил молодость?

– А ты-то как?

– Дежурим... Наши тут новую технику внедряют. Классицизм пропагандируют.

– Это какую же?

– Стекла теперь для звездолетов выпуклые стали растить и клеить из многослойного сапфира.

– А чем плоские не подходили?

– Нынче в моде амфибии. Чтобы и в атмосфере тяжелой планеты и под водой окна не выдавило. А что, потолще нельзя сделать?

– То-то и оно, что каждый миллиграмм на счету. Зато трехглазые теперь не догонят.

– Да ну!? Я от них только трезубцем и открестился!

– Меняй срочно тачку, и никакой трехглазый тебя не догонит!

– А у тебя уже новая?

– Сам смотри. Видишь, какие нынче своды?

– Ух ты! Трехдольчатые туфельки! Это тебе не рококо!

– То-то же. Глянь, какая облицовка! Метеориты не успевают царапнуть, как испаряются в поле!

– Да ладно тебе загибать...

– Не веришь?

– Корпус-то не испаряется!?

– Ты видишь, стена, как шоколадка, на дольки поделена?

– Ну, импедансная поверхность, и что?

– Она позволяет поднять напряженность поля до десять в четырнадцатой!

– А сама не греется?

– Греется, но это ж сапфир! А на расстоянии четверть волны и сапфир не выдержит. Что уж от жалких метеоритов ждать? Испаряются за доли микросекунды.

– Да, пожалуй, до корпуса не долетят... А красиво смотрятся выпуклые стекла!

– Не хухры-мухры, классицизм все-таки. А про макроклетки еще небось и ни нюхом, ни рылом?

– Когда я улетал, этого еще не было...

– Сейчас модно жить в "тарелках", по шестьсот-восемьсот штук, а для поддержания генофонда "в форме" модно меняться экземплярами.

– А выбирать пары по сети?

– Сначала создаются виртуальные семьи. Ты можешь "притираться" одновременно к нескольким потенциальным женам, ближе узнавая их характер. Если понравятся несколько, заключаешь контракты со всеми, но и они вправе требовать нескольких, кроме тебя.

– И что? Процент многоженцев возрос?

– Растет, но медленно. Среднее количество жен 1.330, соответственно, и мужей 0.670.

– А раньше?

– В прошлом году было 1.300 и 0.700 соответственно.

– Слушай, а тебе не кажется, что это идет к 3/2?

– Может и к 3/2 , а может, и к 1.618.

– А я тут скатерть-самобранку доделываю.

– Да у нас тут полпланеты ее доделывает, а толку-то?

– А синтетические алмазы нынче почем?

– Да, совсем обесценились. Их уже под давлением бросили растить.

– Полностью переключились на биосинтез?

– Да. Короче, килограмм сахара дороже стоит.

– А совсем недавно дороже меда был.

– А ты еще вспомни атомный век, когда синтетические алмазы стоили дороже натуральных!

– А чего мне вспоминать, мы как раз оттуда и летим.

– С Земли, что ли?

– Конечно. Залетали по дороге к Шу-Шу. Те еще возле пещер топчутся. А на Земле уже атомные лодки выходят из моды. Мы как раз на такой развалюхе и выплывали в открытый океан.

– Ну, ты рисковый парень!

– Пожалуй, хватит выпендриваться... Хочется отдохнуть где-нибудь на тихой планете.

– Тихим бывает только океан, да и то после шторма.

– Пожалуй, ты прав. Отдохнем в пути...

– Главное, чтобы этот путь огибал звезду трехглазых. Кстати, что там у них новенького?

– Да я так понял, что они даже размеры тела еще не уменьшают.

– А почему они так шустро летают?

– Просто выдерживают большие перегрузки. Ты же знаешь, у них позвоночник тверже.

– И сами они плотнее, но до раствора все же додумались?

– Да, а наши догадались давление крутить. Ты же можешь выдержать сотни две атмосфер?

– Да я и три выдержу.

– Ну, так вот, при таком давлении плотность газа в легких уже приближается к плотности жидкости, поэтому можно под сотню "жэ" увеличить ускорение.

– Неплохо. А нельзя легкие заполнить раствором?

– Можно, конечно, но это же сколько нужно экспериментов провести, чтобы без последствий долгое время раствором дышать?

– Да, однако, рано или поздно и это придется осваивать. Иначе трехглазые замучают.

– Ну, хватит о грустном. Расскажи что-нибудь веселенькое, ну, например, как познакомился с такой красавицей?

– У самой Земли чуть не поджарили трехглазые. Еле успел спрятаться в атмосфере. Если бы не крылья, склевали бы местные птицы. Недалеко от места посадки познакомился с Ксюшей. Понравились друг другу, угнали старую подлодку, собрали челнок, добрались до "Шу-Шу". Там не спеша построили простейший звездолет и, разогнав заслон трехглазых, добрались до дому.

– Трогательная история. А главное – поучительная.

– Где сейчас можно разжиться парой тонн алмазов?

– На черта тебе алмазы? Вступай в кооператив "Макроклетка"!

– И много они просят?

– Восемь часов в неделю, год.

– Да я бы сказал, недорого...

– Я – доволен.

– Ну, что, можно попробовать. Доделать бы скатерть, можно было бы планету купить, не то что клетку-коммуналку.

– Скатертью – дорожка, – сказал Чиж и выпорхнул в шлюз.

В музее за наш аппарат дали сотню часов, хотя у меня на нее ушло в три раза больше. Итак, у меня появился отпуск в две недели. Можно с семьей отправиться и на курорт.