В поисках Флоры

Жульке

1 глава

Настроение портилось с каждым часом. Не было ни желания, ни возможности что-либо делать. Только тягостное ожидание. Как духота перед грозою. Идёшь по улице и понимаешь, что к вечеру ливанёт. Вот и тогда было то же самое. Предчувствие, интуиция… Нет, не то. Скорее просто логика со здравым смыслом под ручку.
С самого утра что-то не заладилось. Вставая с кровати, я наступила на хвост любимой собаке, за что была укушена. Сестра начала свой день с того, что облила молоком моё любимое платье. Мы с удовольствием поорали друг на друга. Но настроение всё равно катилось по наклонной вниз.
У нас простой быт. Небольшой огород, чуток живности. Куры, свиньи и корова. И моя собака. Не общая, а только моя. Ей самое место в страшных сказках, такая, должно быть, охраняла юную принцессу от случайных путников. Но я никогда в жизни не видела более ласковой и доброй животинки. А как она любит детей! Нет, не на ужин, просто любит. Да, этот страшный клыкастый демон – самое замечательное, доброе существо на свете. Жаль, моя сестра в это не особо верит.
Нужно немного рассказать про нас. Мы с сестрой вряд ли являемся кровными родственниками, но это совершенно ничего не меняет.  Нас воспитала старая ведьма в глубокой сырой пещере. Возможно, она утащила нас из колыбелек, оставив несчастных родителей горевать. Я не хочу об этом думать. Эта женщина дала нам слишком многое, чтоб её судить. У сестры, правда, на этот счёт было совсем другое мнение. Я младше, примерно на год. Мы совсем разные, но так близки, что друг без друга просто не можем. Ведьма учила нас всему. Меня больше математике, логике и общей физике, а также основным ведьмовским навыкам. Сестру же она обучала совсем в другом ключе. Казалось, ведьма собиралась выпустить из своего "пансиона" настоящую благородную девицу. Музыка, танцы, стихосложение, история, живопись. Сестра могла исписать несколько листов только описаниями природы. Уверена, этот рассказ, выполненный её пером, выглядел бы куда более литературно. Но графоманкой оказалась я. В общем, ждите душевных переживаний, занудных размышлений, длинных мрачных описаний с ностальгически депрессивной окраской и плохо скрытой слащавой романтики.
Давая нам имена, ведьма проявила определённую изобретательность. Сестру назвала Флора, что в частности означает цветок, а общем значении – растения в целом. Моим именем стало Люнара, просто приятный на слух набор звуков. Себя просила называть госпожой Эсмеральдой, а когда привела в пещеру мою собаку, тогда еще маленького щеночка, назвала её Джульеттой. Да, это была очень странная старушка. Казалось, она знает всё на свете. На любой вопрос она могла дать точный чёткий ответ. Я очень любила эту старуху. Флора же, когда речь заходила о нашей ведьме, бледнела и тихо бормотала: "Я ненавижу её! Она лишила меня матери! Я что-то помню. У меня была семья. Я уверена в этом". Как же мне хотелось сказать, что тоже что-то помню о моём родном доме, о моих родителях. Но кроме этой пещеры я не помнила ничего. Тяжело это было.
Однажды, в послеобеденное время, когда Флора убежала на полянку собирать букет цветов, у нас с госпожой Эсмеральдой зашёл разговор о магии.
– Магия подчиняется тем же законам, что и физика. Только физические законы описывают явления природы, а магические – мысли, чувства, желания. Если ты чего-то очень сильно хочешь, оно обязательно сбудется, только не так, как ты представляешь. Вот, если в какой-то момент ты осознаёшь, что что-то просто не может не произойти, оно случится, даже, если шанс будет один к тысяче. Магия как любовь. Точнее, без любви нет магии, а без магии нет любви. Кто-то называет это промыслом божьим, кто-то интуицией, кто-то судьбой. Эта магия есть в каждом в той или иной мере, но не всякий может её понять и правильно использовать. Ты должна суметь написать свою историю. Выбрать занятие по душе, найти вторую половинку, воспитать детей. Или разнести весь этот мир к чертям собачьим, если тебе этого захочется. Но не забудь, когда иссякнет любовь, иссякнет и магия.
– А вашу историю я узнаю?
– Ты узнаешь, как она закончится. И постарайся до поры, до времени забыть, всё то, что я тебе наговорила. Мои слова придут к тебе сами, когда нужно будет принять правильное решение или неправильное. Позже ты поймёшь, что разница между правильным и неправильным так незначительна, что ею можно пренебречь.
Перед смертью госпожа Эсмеральда не стала передавать нам свой дар. Сказала, что у каждой уже есть, всё нам нужно, и она не хочет скидывать на наши плечи бремя чужой жизни. Вместе с Джульеттой мы на три дня и три ночи ушли в лес. Когда вернулись, она была уже мертва. Мы долго не могли решить, что делать дальше. Я хотела остаться жить в пещере и продолжить изучать ветхие фолианты, которые хранились у госпожи Эсмеральды. А Флора мечтала отправиться на поиски своей семьи. В итоге длительных споров мы пришли к консенсусу. Поселились в ближайшей деревне, в ветхой избушке на окраине. Местные жители сразу поняли кто мы такие. Нам никто мешать не стал. Видимо, госпожа Эсмеральда одним своим существованием пугала местных до ужаса. Однако Флора сразу понравилась односельчанам. Так у нас появилась всякая живность. Сердобольные кумушки помогали нам (на самом деле, ей), чем могли. Если в деревне появлялась я, местные жители отводили глаза, переходили на другую сторону улицы, уводили детей в дом. А мне эти люди начинали нравиться. Каждый день я отправлялась в лес вместе с Джульеттой, там она могла набегаться и наиграться.
В этот день собачка сильно волновалась. Мы ушли на три с лишним часа. Стареет моя Джульетта. Уже не с таким воодушевлением гоняется за бабочками и прочей летучей живностью. Больше лежит на солнышке и созерцает что-то. Мне так не хотелось думать о худшем. Как же я старалась её расшевелить! Бегала с ней по полянкам, с разбегу прыгала в речку, чтоб она последовала за мной. Может, это она меня выгуливала.
Как бы то ни было, вернулись мы в наш захолустный домик около четырёх часов дня. Снова возникло неприятное ощущение, которое преследовало меня с утра, но отступило во время трёхчасовой прогулки. Я почувствовала пустоту и одиночество, но не могла понять почему. Входная дверь была заперта. Джульетта громко тявкнула. Я достала из кармана маленький ржавый ключик и открыла дом. Там была та же тягостная пустота. Исчезла лишь небольшое количество вещей Флоры, но ветхий домик осиротел. На столе лежала записка.
"Ты никогда сама бы меня не отпустила, поэтому я ухожу так. Я всегда буду вспоминать о тебе и о твоей псине с теплотой. Удачи во всех начинаниях. Я отправляюсь на поиски приключений!"
Не скажу, что я этого не ожидала, но всё не так должно было быть! Мы мирно поговорили бы часок-другой. Я бы кисло улыбнулась несколько раз, пожелала ей счастливого пути, а потом со спокойной душой и немного ноющим сердцем отправилась изучать фолианты старой ведьмы. Эх, не так всё должно было быть!
От тягостных размышлений меня отвлекли посторонние звуки за окном. Сначала это был только гул, но потом я начала различать слова, и то, что я поняла, меня совсем не обрадовало. Я выглянула в окно и увидела, что вокруг моего домика собралась вся деревня. И у каждого в руках был зажженный факел. В этот момент мне стало действительно страшно. Из толпы вынырнула сухонькая старушонка с фанатичным блеском в глазах.
– Ведьма и собака в доме. Поджигайте! Никто больше не будет воровать и жрать наших детей! Со всех сторон поджигайте! Им некуда деваться! Окружите дом, не дайте им выбраться!
Запахло дымом. До сих пор понять не могу, почему они не заколотили сначала двери и окна, чтобы мы с собачкой ни за что не смогли бы выбраться. Джульетта ринулась к двери, бросилась на первого попавшего поджигателя и вцепилась ему в горло, повалив на землю. Раздались крики ужаса. Ярко-красная кровь из перекушенной артерии полилась на зелёную траву. Он быстро умер. Следом за страшным чёрным демоном вышла я. Казалось, каждая частичка моего тела излучает что-то. Что-то нехорошее. Я в упор смотрела на маленькую старушонку и четко представляла, как мои руки тянутся к её шее и душат, душат. Ораторша закашлялась, а потом стала задыхаться. Я крикнула:
– Хотели увидеть во мне ведьму? Любуйтесь. Дорогу! Если жить хотите.
По моим губам змеилась жестокая улыбка. В глазах, должно быть, горел адский огонь. Мужики и бабы суеверно крестились. Самые умные уже побежали домой. Меня никто не пытался остановить. Медленным уверенным шагом я пересекала деревню. Они шли следом. Казалось, опасливые взоры местных жителей поддерживали мою спину и голову в гордом положении. И вот я вышла за ворота. Из моих широко открытых глаз полились двумя ручейками, капая с подбородка на грудь, крупные как горошины слёзы. Скрывшись от людских глаз под сенью густых деревьев гостеприимного леса, я прислонилась к могучему дубу и стала медленно сползать вниз. Джульетта ткнулась мне в шею мокрым носом, а потом лизнула мокрую дорожку на щеке. А я закрыла глаза, мечтая проснуться и понять, что просто увидела дурной сон.

2 глава

Есть у меня одно наипротивнейшее качество, из-за которого жить со мной практически невозможно. Назвать это неряшливостью, значит не сказать ничего. После себя я оставляю такой бардак и хаос, что окружающим, ой как, не нравиться. Мне же на это абсолютно наплевать, меня всё устраивает.
Пещера, в которой я выросла, показалась мне теперь пустой и унылой. Древние картинки, вырезанные на стенах много веков назад неизвестным художником, выглядели как-то устрашающе. Весь мир, казалось, был проникнут тоской и унынием. Налево пойдёшь – столовую-читальню найдёшь, направо пойдёшь – в спальне окажешься. В столовой, если хорошо приглядеться, можно было заметить миниатюрную печку, длинная узкая труба которой каким-то непостижимым образом выходила наружу. Там же был маленький, сколоченный грубо, но при этом очень аккуратный столик и три таких же табуретки. На стенках располагались полки, одна с деревянной и глиняной посудой, остальные тринадцать с ветхими фолиантами, а между ними резные подсвечники старинной работы. Ещё в столовой-читальне была тумбочка совсем рядом с печкой, в ней находилось несколько ящичков, заполненных самыми необходимыми вещами. Свечи, спички, мыло, засушенные травы, соль и сахар. Возможно, что-то госпожа Эсмеральда подворовывала из деревни. Узкие проходы из одного крыла в другое были отделены от общего "холла" шикарными занавесками из шкурок белок и зайцев. А спальня для неподготовленного наблюдателя выглядела совсем удивительно. Всё помещение было устлано шкурами медведей и волков. На что хочешь, ложись, чем хочешь, укрывайся. Вход в пещеру был искусно замаскирован. Также госпожа Эсмеральда часто говорила нам, что человек с нечистыми мыслями никогда не сможет пересечь порог этого жилища.
И как же мне удастся содержать всё это в том состоянии, как было прежде? Как я добуду себе пропитание? Одной идти на охоту мне очень страшно. Питаться травами и кореньями я не смогу. Что же мне делать дальше? Какой-то тихий голос сладко нашёптывал мне: "Здесь нельзя оставаться. Отправляйся в путь-дорогу. Тебе нельзя быть одной. Отправляйся в путь, отправляйся…"
"Зачем?" – спрашивала я, не говоря ни слова.
"Чтоб найти Флору?"
"Зачем?"
"Чтоб решиться отправиться в путь. Отправляйся в путь, отправляйся…"
И я пыталась уйти от этого бесконечного бессмысленного диалога, укрывшись мягкими шкурами. Забыть, забыться, а потом жить дальше. Закрыть глаза и видеть сны. Но сон не шёл, глаза глядели в пустоту, а спор с самой собой всё продолжался. И стала я ловить себя на мысли, что это всё мне очень нравиться. В темноте, сладком шёпоте, мягких шкурах было какое-то величавое спокойствие, изысканность, эстетичность, красота. Будто всё происходило не в реальности, а на страницах книги, в мазках кисти по холсту, в приятной чарующей музыке, в чьём-то больном воображении.
– Эй! Здесь есть кто-нибудь? – неожиданно прозвучал чей-то голос, сопровождаемый гулким эхом. Первый раз на моей памяти в пещере раздавались такие громкие звуки. Здесь обычно переговаривались вкрадчиво, приглушённо, часто шёпотом. Я медленно встала, зажгла свечу и вышла в "холл".
– У вас, должно быть, светлое сердце и чистые мысли. Проходите налево, там мы сможем поужинать.
Я последовала за своим гостем в столовую-читальню. Этого десятка секунд мне вполне хватило, чтобы привести свои мысли в порядок, а также составить предварительное мнение об этом человеке. Его несомненным достоинством было хотя бы то, что он смог найти вход и зайти в мою пещеру, при этом остаться в живых, повстречавшись с Джульеттой. Он ей сразу понравился, собачка весело семенила за пришельцем, виляя хвостом. Его одежда, волосы и лицо были покрыты слоем дорожной пыли. А в глазах читалось удивление, интерес, но страха там не было. Это мне тоже понравилось. Правда, я совсем не понимала, как вести себя дальше. С одной стороны, мы на моей территории, значит, правила здесь устанавливаю я, с другой стороны, с общением у меня было очень туго. Да, и какое общение могло быть в деревне, где каждый боялся и сторонился меня. Как бы то ни было, я и мой гость расположились за крохотным столиком в столовой-читальне. Молчание затянулось, и я судорожно придумывала, что бы такое сказать.
– И что же вас занесло в такую глушь? – наконец выдала я. В то же время мелькнула запоздалая мысль о том, что надо было как-то представиться, и оставила после себя неприятный осадок.
– Просто путешествую. Новые места, новые люди… Хорошо жить, не зная, куда тебя занесёт, с кем повстречаешься, что узнаешь, – речь незнакомца текла медленно и плавно, следуя негласным правилам, принятым в этом месте.
– Где же мои манеры? Меня зовут Люнара. Я местная ведьма, а для жителей близлежащей деревни ни больше, ни меньше, исчадие ада.
– Меня зовут Дик. Я, видимо, появился здесь в крайне неудачное время.
– Можно и так сказать. Всё как-то смутно. Несколько часов назад меня собирались сжечь в собственном доме, теперь я здесь. Пытаюсь придти в себя.
– Жители близлежащей деревни?
– Ага. Но мне не хочется сейчас об этом вспоминать. Будете вяленую зайчатину?
– Конечно.
Вечер прошёл спокойно. Я предложила разобрать фолианты госпожи Эсмеральды. Неприятные мысли меня больше не посещали, сладкий шёпот ненадолго умолк. Конечно, мне хотелось навести порядок на этих полках, но читать было куда интереснее. Обо всём на свете. О дальних странах, о приключениях, о повседневной жизни. Казалось, ничего нового я не узнала, но столько всего поняла и осознала. Самое удивительное, что все эти труды были написаны одной рукой, рукой госпожи Эсмеральды. Как же я смогу покинуть это место? Я совершенно не приспособлена к окружающему миру.
Закончили мы поздно ночью. Дик раскурил трубку, и я присоединилась к нему. Это была не трубка мира, а скорее трубка взаимопонимания, возможно, даже дружбы, что зародилась в сырой пещере при свете четырнадцати свечей в резных подсвечниках.
– Не боитесь оставаться со мной ночью? – спросила я.
– Нет, а вы со мной? – ответил Дик.
– Я тоже не боюсь.
Я легла в левом углу спальни, а мой гость расположился в правом. Спала я без снов. Вся усталость, которая накопилась лишь за один день, медленно, но верно сходила на нет. В пещере нет времени. Нет ни дня, ни ночи. Невозможно проснуться от того, что ласковые лучи солнца нагло пролезают через занавеску и светят прямо в лицо. Никак не получится выйти на балкон и полюбоваться закатом. Я проснулась в холодной одинокой пещере во второй половине дня. Мой гость уже ушёл. Одиночество – самое страшное в такой жизни. Сколько дней, недель, месяцев, лет пройдёт до того момента, когда кто-то еще заглянет в мою сырую обитель. Да, мой сладкий надоедающий шёпот был сотню, тысячу, сотню тысяч раз прав. Нельзя здесь оставаться. Нельзя похоронить себя в этом месте, где холодно как в склепе, сыро как в подвале, тихо как в храме, тесно как в гробу…
Прежде, чем отправиться в путь, нужно было всё тщательно обдумать, решить, взвесить все "за" и "против". Для начала следовало определиться с мотивацией. Зачем?.. Чтобы найти Флору, или повидать мир? Чтоб осесть в каком-нибудь месте, где мне всё-таки удастся ужиться? А, может быть, мне просто хочется ещё раз повстречаться с Диком, который мне, чего скрывать-то, понравился? Думала-думала и решила остановиться на поисках Флоры. Если решить, что я хочу людей посмотреть, себя показать, то у моего путешествия не будет цели, а я не хотела бесцельно скитаться по городам и сёлам, я хотела где-нибудь когда-нибудь осесть. Если выбрать целью новый дом, сколько же мне придётся разочаровываться, обманываться… А тащиться искать почти незнакомого человека по всему необъятному миру как-то глупо. С мотивацией я определилась. Следовало выбрать направление. Можно было долго логически размышлять о том, куда, скорее всего, отправилась Флора. Но я тогда так устала думать, что решила выйти из пещеры и пойти в том направлении, в каком захочется.

3 глава

Капал дождь. Дул ветер. Сумка слегка давила на плечо. Настроение поднималось. Возможно, от свежего запаха леса, от пронизывающего ветра, от присутствия любимой собаки. В общем, шла по лесу я с удовольствием. Новые надежды, новые мечты, новая жизнь… Как же я хотела этой новизны! Как по-детски радовалась дождю! Как меня буквально душили слёзы от переизбытка эмоций! Как же счастлива я была тогда! Уходя от прошлого, не ведая будущего. Лёгким прогулочным шагом я продвигалась по реденькому лесочку, часто, очень часто останавливаясь возле кочек, чтобы поесть черники. Около уха противно жужжал какой-то бешеный комар, или несколько этих тварей.
Пустота и одиночество вдруг накатили волной, вызвав мелкие капельки на ресницах и в уголках глаз, они давили, терзали, мучили. Хотелось кричать в пустоту. Хотелось, чтоб мне кто-нибудь ответил. Чтоб мне хоть кто-нибудь сказал, что делать дальше, как жить, о чём мечтать… Молчание меня убивало. Я всё порывалась броситься на землю и лежать так, пока не умру от холода, голода и одиночества. Ну, ответьте мне! Кто-нибудь! Хоть кто-нибудь!
Нет, таким, как я нельзя выплёскивать собственные эмоции в окружающую среду. Конечно, я мгновенно успокоилась и, будто, даже стала чем-то довольна. Но лишь миг назад мне показалось, что мир взорвался. И вот из-за деревьев показалась чья-то фигура. Это оказалась маленькая хрупкая женщина с вязанкой хвороста на плече. Выглядела она, в отличие от меня, как настоящая ведьма. "Видимо, сейчас ругаться будет", – решила я.
– Ты чего, малявка, учудила? У меня за сто метров от тебя чуть сердечный приступ не приключился, а что было б, будь я совсем близко? Всё, кирдык бабуле.
– Я очень извиняюсь. Не хотела. Само получилось. И никакая вы не бабуля.
– Лесть тебя не спасёт. Чего хотела-то? Куда путь держишь?
– Куда глаза глядят. Сестру ищу. Да, и грустно одной с лесной пещере жить. Мне бы домик где-нибудь на окраине любого населённого пункта, да люди меня не очень жалуют.
– Оно и понятно, ты ж как шандыбахнешь… Как говориться, сила есть, ума не надо. Ты сколько трупов оставила на предыдущем месте жительства?
– Один всего. Я больше пугала…
– Это неплохо, что мозг у тебя не до конца атрофировался. А старая Эсмеральда никак померла? Эх, жалко старушку…
– Да, жалко.
– И тебе силу передала?
– Нет, у меня только моё. Мы тогда на три дня и три ночи ушли в лес, а когда вернулись, она уже умерла.
– Так, с тобой-то всё понятно, тебе Эсмеральдина силушка совсем ни к чему. Но, ведь была ещё другая девочка. Почему старушка ей не передала способности?
– У Флоры было определённое отношение к госпоже Эсмеральде. И определённое мнение о … нас. И она не приняла бы никогда эти самые способности. А откуда вы госпожу Эсмеральду знаете? Знали.
– Ну, пойдём, я тебе всё расскажу. И про госпожу Эсмеральду, и про тебя, и про твою Флору, и немного про себя. Дорога нам предстоит дальняя, а к полночи надобно к Горе добраться.
– К Горе?
– Там… мы обычно собираемся, – ехидно улыбнувшись, проговорила ведьма.
Джульетта подняла глаза и навострила уши. Ей, видимо, порядком надоела эта долгая остановка. Мгновенно вскочив, собачка завиляла хвостом и стала прыгать на меня, требуя продолжения прогулки. Нашу новую знакомую, Джульетта восприняла спокойно, но особой радости по отношению к ней не проявляла. Из чего я предположила, что дороги (наша и этой ведьмы) скоро разойдутся. Я и не желала такой попутчицы, мне только хотелось узнать всё, что она могла мне рассказать. Интересно, а какое у неё имя?
– Ксандра.
– Вы мои мысли читаете? Или всё, что я думаю, пишется у меня на физиономии?
– Скорее второе.
Некоторое время Ксандра молчала. Мне даже показалось, что ей очень не хочется что-то говорить о себе. А кому вообще хочется? Я имею в виду до того момента, когда слова сами вырываются. И хорошо, если они летят в пустоту. А я не была уверена, что хочу слушать. Но это ожидание меня утомляло.
– Начну с начала, – наконец, произнесла Ксандра. – Я родилась в небольшом городке к северу отсюда. Жизнь, стоит заметить, там довольно сносная, а достаток равномерно распределён среди горожан. Моя семья была обычной, я же обычной не была никогда. Мне было ужасно скучно жить в этой утопии. Первый раз мои способности проявились на празднике солнца. Это слегка напоминало то, что не так давно сотворила ты. Меня закрыли дома в четырёх стенах, как сумасшедшую. Если б не старушка Эсмеральда, я до сих пор сидела бы там, а, может, меня и не было б вовсе. Несколько раз я пыталась покончить с собой. Но, видно, не этого я хотела. Как-то ночью моё окно распахнулась, и туда влетела великолепная, как мне тогда показалось, женщина. В ту ночь я впервые полетела и навсегда покинула отчий дом. На протяжении десятков лет я обитала в той самой пещере вместе со старушкой Эсмеральдой. Иногда у меня случались, правда, загулы. Я отправлялась в город и пускалась во все тяжкие. Но, в основном, я жила затворницей. Теперь, думаю, стоит рассказать о вас.
Я перевела дыхание. Теперь надо было осознать, чего именно я хочу от дальнейшей истории Ксандры. В первую очередь, меня, конечно, волновало всё, что касалось Флоры. Это могло помочь в поисках. А вот про себя я знать ничего не хотела. Точнее, не хотела узнать что-то неприятное о госпоже Эсмеральде. Меня вполне устраивало то положение, в котором я в данный момент была. И уж точно мне не хотелось, чтобы меня запирали в четырёх стенах, как Ксандру. Даже, если б это сделала моя любящая семья.
– Что ж, продолжу. Эсмеральда старела и не могла смириться с этим. Да и силу нужно было передать… С дочкой она не виделась много-много лет, был у них, так сказать, затяжной конфликт. Тогда она загорелась идеей воспитать себе замену. Флору она нашла в маленьком портовом городке. Она была шестым ребёнком в очень бедной семье, и родители всерьёз задумывались о том, чтоб как-нибудь от неё избавиться. Эсмеральда была для них в этой ситуации ангелом спасения. Вот такая простая, житейская, я бы сказала, история.
– А вы не знаете, что там с ними случилось дальше?
– Нет, я вообще мало знаю, или стараюсь внушить это людям. Тебе тоже скажу только то, что смогу, не обессудь.
– Да, ничего. Я и так очень много узнала. Спасибо.
– А про себя ты не хочешь узнать?
– Я не знаю. Честно. С одной стороны хочу, а с другой… не хочу. Хотя… Чего тянуть кота за?.. Рассказывайте уж, что знаете.
– У тебя нет семьи. Больше нет. Никого не осталось. Лишь названная сестра. Эсмеральде ты была внучкой. Странно, что она так и не призналась… Твоя мать пришла глубокой ночью. Больная, тощая, беременная. Конечно, Эсмеральда её приняла, она ведь очень скучала. Приняла без слов, как только она умела… Следующей ночью родилась ты, а твоя мать после этого прожила лишь несколько часов. Ты что-то подобное не хотела узнать? Правильно делала, смею заметить.
– Да, я знаю. Хотя в этом есть одно преимущество, я тут подумала.
– Какое же?
– У меня ни перед кем нет никаких обязательств. Грубо говоря, я никому не нужна, но и мне никто не нужен. Думаю, такую жизнь будет интересно прожить.
– Посмотри на меня.
Я посмотрела. Долго, грустно, серьёзно. Я умею так делать. Я вообще много чего умею. И я красива как чёрт, умна как он же. И упряма как осёл. Я – ведьма! Да, что же мне делать, черт возьми!!!
Отпустило. Я закрыла глаза. Посмотрела ещё раз на Ксандру, потом на Джульетту. Успокоилась, была готова к дальнейшему пути и вообще ко всему.
– Подожди-ка, – сказала вдруг Ксандра, – сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– И ты?..
– Да, именно так оно и есть. А чего вы хотите, я всю жизнь в пещере прожила. Причем в чаще леса. Так что это самое я видела только во сне.
– Что ж это Эсмеральда наша на старости лет совсем сбрендила, родную внучку на шабаш не отвела. Не похоже это на неё… Кстати, мы сейчас туда и направляемся. К Горе. Ладно, не боись, всё нормально будет.
– Я не уверена, что мне это нужно.
– Золотце, ты сначала узнай, от чего отказываешься, а потом отказывайся. Если сможешь…

4 глава

К вечеру мы добрались до Горы. Вся эта ситуация меня волновала. Конечно, я знала, что не позволю себе лишнего, но с любопытством справиться никак не могла. На шабаш собралось около тридцати ведьм. Казалось, все они были друг с другом знакомы, а на меня поглядывали как на диковинного зверька. Я же пыталась угадать, кто из них "главная", кто будет проводить ритуал. И что именно за ритуал это будет. Вызов духа? Оргия? Или полёты во сне и наяву? Мучаясь подобными вопросами, я сидела на траве, гладила гладкую чёрную шерсть Джульетты. В пальчиках дребезжала энергия, из чего я твёрдо могла сказать, что нервничаю.
Самая маленькая, тоненькая, воздушная девушка, почти девочка, подошла ко мне, чуть заметно улыбнулась и прошелестела:
– Здравствуй, Люнара. Меня зовут Алиса. Мы давно ждали тебя. Думаю, тебе нужно узнать, что именно будет происходить этой ночью. А сейчас об этом имею право рассказать только я. Ты что-нибудь знаешь про шабаш ведьм?
– Нет, ничего. Я, правда, думала, на него летают, а мы пешком шли.
– Нет, во время него летают, а к Горе идут.
– Но я не умею летать.
– А ты пробовала. Да, вопрос смешной. У нас есть несколько часов, пойдём прогуляемся, а потом я возьму с тебя обещание, и ты согласишься его дать.
Она мне понравилась. Правда, честно говоря, от неё я не узнала ничего, или почти ничего. Это было сложно объяснить словами, но шабаш не имел ничего общего с ритуальными песнопениями или простой оргией. Всё было гораздо сложнее, хотя и песнопения и это самое имели место во время шабаша. Потом Алиса взяла с меня обещание никогда не рассказывать о том, что увижу и никогда не пытаться провести ритуал в одиночку.
Шабаш начался.
Ночь. Звенящая тишина. Полёт. Счастливый полёт. Такое не могло произойти со мной. Такое не могло произойти с одинокой хорошей девочкой. Такое не должно происходить в правильном мире. В том мире, где, должно быть, живёт Флора. В мире, где есть чёрное, есть белое, а остальные краски – лишь больная фантазия глупых художников. Эта ночь была ярко-красной. Я слышала пение высоких, низких голосов. Я сама пела, не зная слов, ориентируясь лишь на собственную интуицию. Я жила этой ночью, одной ночью. Темно-синее небо тоже было ярко-красным. Обычный мир с обычными красками перестал существовать, он уносился в далёкое пространство, уносился прочь. А в бесконечном живом дышащем новом мире полёт в ярко-красное ночное небо, не был плодом воображения сумасшедшего фантазёра, он был реальностью. Я чувствовала то, чего не могла чувствовать, просто не умела, но знала, всё знала. Непонятная весёлость охватила не только меня. Через мгновение в красном свете ночи раздался зловещий хохот нескольких десятков ведьм, собравшихся на шабаш. А потом мы разлетелись горящими вспышками в разные стороны прекрасного ночного неба.
Я летела с необыкновенной скоростью. Возможно, она приближалась к скорости света, правда, сомневаюсь, что в таком случае я могла быть живой. Но в ту ночь я была не просто живой. Я была прекрасна. Неотразима. Величественна. И мне было невозможно отказать. У меня была власть. Горячая, сладкая, дурманящая.
Дик увидел меня издалека. Я попыталась остановиться, увернуться. Но не в эту ночь, не в этот час. Я протянула руку, заманивая шальными голодными глазами усталого путника, случайного гостя. О, я была опасна. Для себя, для других. Во мне было столько того, что делает темно-синее ночное небо ярко-красным. И ничего я не курила! Прикосновения были обжигающими. Он не мог отказать мне, я сама не могла отказать себе. Мы больше не были людьми, тенями собственной фантазии, мы были частью той силы, что заставляет мир дышать, двигаться, функционировать. И не было меня. Только бесконечная живая пульсирующая вселенная, которая была готова взорваться. И взорвалась. Распалась на бесконечное количество маленьких осколков, каждый из которых вмещал в себя бесконечное число вселенных.
Эх, люди, неужели вашего воображения хватило только на то, чтобы представить, как ошалевшие ведьмы заманивают незадачливых путников на своё ложе? Как грубо, как пошло, как смешно! Что ж, пусть для вас вселенная будет просто словом, знак бесконечности – повёрнутой восьмёркой, и вы никогда не увидите красного неба. Живите в своём обычном чёрно-белом мире, цепляйтесь за условности, бойтесь ненормального.
Возможно, мой случайный гость никогда не вспомнит то, что произошло. Возможно, всё будет казаться сном, фантастичным и реалистичным одновременно, воспоминанием того, чего не могло быть. Я осталась на Горе, а ярко-красные осколки взорвавшейся вселенной на моих ногах не дали мне счесть всё, что было, только сном.
Вода. Прохладная и чистая. Я с разбега прыгнула в одинокое, чёрное в ночи озеро. Может, краски и вернулись на свои места, но волшебство осталось. Моё обнажённое тело в лунном свете, маленькие круглые капли, сползающие по нему… Всё это было волшебством, до которого нельзя было дотронуться, но можно было почувствовать. И это были замечательные мгновения.
А потом пришли сомнения. Вместе с рассветом, вместе с ощущением нереальности того, что произошло этой ночью. Джульетта сидела в стороне, вид у неё был испуганный. Думаю, она поняла больше. Больше, чем люди, живущие в чёрно-белом мире.
Я снова стала маленькой хрупкой статуэткой с глазами ведьмы и сердцем волка. Я снова стала самой собой. Опустошение. Глупое ленивое слово. У меня не было сил, не было энергии. Неужели ведьмам такие выбросы необходимы? Неужели нам необходимо выходить за грань реальности? У меня были вопросы, у меня были ответы, но не те. Я чувствовала, мир изменился, незаметно для глаза, но ощутимо для сердца. Ко мне подошла Алиса и спросила:
– Ты поняла, почему не стоит это делать одной?
– Потому что мир изменился. А это не опасно?
– Опасно. Но иногда необходимо. Страхи и желания не стоит держать в себе. Но осторожность никогда не мешает. Кстати, а кто этот парень, к которому ты так целенаправленно летела?
– Целенаправленно? Мы недавно познакомились. Я в сомнениях. Думаю, я больше не приду сюда. Я увидела достаточно, чтобы понять, но не хочу зависеть. Ладно, пойду я.
– Удачи, Лю. Что-то мне подсказывает, что она тебе понадобится.
Я вновь осталась одна с собакой и сладким шёпотом в голове. В одиночестве было спокойно, в одиночестве было легко.

5 глава

Знойная жара отключала разум. Я лежала на траве и смотрела в ярко-голубое небо. Джульетта лениво жевала неосторожного слепня. Что-то подсказывало, что не случайно я выбрала дорогу, что меня ведут, что шёпот не был просто плодом моей фантазии. Интуиция подсказывала, что у всего этого пути есть цель, и я надеялась, что эта цель – Флора. Маленький портовый городок… Еще б я знала, где здесь может быть порт. Но нужно было найти реку, а потом идти по течению. А куда текут реки? На юг? Если так, можно по мху и муравейникам ориентироваться. И, возможно, тогда в устье (дельте? или что там?) я найду портовый городок. Странно, что Ксандра не сказала, его название. Так могло быть проще. Ещё проще было бы, если б я нашла карты местности, составленные госпожой Эсмеральдой. Даю руку на отсечение, они в пещере имелись. Проще пареной репы дело стало бы, если б я ко всему прочему прочитала исторические записки госпожи Эсмеральды более внимательно. Я думаю, она часто бывала в том городке, Ксандра упоминала о нём со своеобразной интонацией. Что же за портовый городок это? Кажется, у него интересная судьба, в нём интересные дела творятся. Меня заворожило. Я стала представлять пыльные нищие трущобы, великолепные дома и дворцы, грязные трактиры, кабаки, бордели, ухоженные цветущие сады и парки. Возможно, меня звал город. Я была нужна ему. Я могла его полюбить. Я шла домой.
И я увидела картину. Флора сидела и грустно смотрела в окно. А сладкий шёпот тихо говорил:
"Отправляйся в путь, отправляйся".
"Зачем?" – спрашивала Флора, не говоря ни слова.
"Чтобы найти свою семью. Ты ведь хочешь этого? Хочешь?"
"Хочу", – ответила Флора.
Мне стало страшно, очень страшно. Наваждение пришло и ушло, но неприятное ощущение осталось, я ничего не могла с этим сделать. Голос звал, заманивал. Был ли это голос города, или кто-то другой, возможно, человек, отправлял нас в путь? И самый главный вопрос: останется ли в конце пути у меня свободная воля и сознание. Возможно, я шла прямо в ловушку, и всё закончится очень печально.
Было ещё не поздно повернуть назад и остаться в пещере госпожи Эсмеральды, но я уже не могла. Я отправлялась в маленький портовый городок, следуя за сестрой и собственной судьбой.
Я нашла реку. Широкую, полноводную. Солёный пот стекал со лба на нос. Разум окончательно отключился. Почти не раздеваясь, я с разбегу прыгнула в приятную речную воду. Джульетта наворачивала круги вокруг меня, забавно перебирая лапками, чтобы удержаться на плаву. Вот сейчас бы укрыться от палящего солнца в прохладных сводах родной пещеры. Но мой путь был дорогой реки, несущей свои воды туда, где раскинулся маленький портовый городок, ставший в тот день моей навязчивой идеей. Вода остудила моё разгорячённое сознание. Я почти могла трезво размышлять, но именно этого я хотела меньше всего. Я хотела купаться и наслаждаться этим. Солнце припекало мою макушку, торчащую над водой. Я задержала дыхание и глубоко нырнула. Эти ощущения можно сравнить со сном после долгого дня размером в несколько суток, обильным обедом после долгой дороги.
Минут через сорок я смогла выбраться из речки. Джульетта давно лежала на песочке, лениво наблюдая за моим плесканием. Меня посетила беглая мысль, что с ангелом-хранителем мне чертовски повезло. Эта мысль задерживаться не стала, её прогнало одно очень важное в жизни каждого существа чувство. Голод. Именно так. В пальчиках вновь пульсировала энергия. Чувство было очень сильным. В общем, моя сумка с припасами сама собой открылась, а оттуда медленно вылез мешочек с вяленой зайчатиной. Я улыбнулась, правда, при этом совсем чуть-чуть испугалась. Чуть-чуть, ведь после вчерашней ночи меня мало что могло удивить.
На еду мы с Джульеттой набросились с почти одинаковой жадностью и скоростью. Меня это позабавило. Я почувствовала себя не человеком, а просто живым животным, которым движут инстинкты. И мне это нравилось, так нравилось, что я прикрыла глаза от удовольствия, как кошка, которую чешут за ухом. А потом я уснула, прикрывшись плащиком, покоившимся ранее на дне моей поистине безразмерной сумки. Уснула и видела сны. Ничего хорошего в них не было. Бред. Кроваво-красный бред жаркого солнца. Я сидела на большом сером валуне. На моём плече гордо восседала маленькая красная птичка. Сначала она просто пела заливистым птичьим голоском, но со временем голосок начал срываться, одновременно, с чем пение превращалось в слова, осмысленные человеческие слова, смысл которых, однако во сне от меня ускользал. А когда хрип перешёл ужасающее холодное шипение, я всё поняла:
"Люнара… Пойдём со мной… Вернись в город… Останься… Похорони себя сама… Люнара… Люв…"
Последнее "люв" было "лю" с шумным выдохом. Я открыла глаза. Джульетта беспокойно наворачивала круги вокруг меня, временя от времени тыкаясь в мой бок носом. Зов не был плодом моего воображения, или мне просто так кажется. Лесное пернатое многоголосье на разные лады повторяло моё имя. Ветер неистово завывал "Люв". И мой чёрный ангел-хранитель не мог удержать меня от того, чтобы пойти на зов. Я сама не могла себя удержать. Я шла на зов. Далёкий, одинокий, пугающий, жуткий зов. От него холодело внутри. Но и избавиться от него не было возможности. Была возможность придти и поздороваться. Я не шла уже, бежала. Ветки невысоких деревьев и кустарников наотмашь били меня по лицу, плечам, рукам. Я бежала, я не могла идти.
С первого взгляда стало понятно, что я попала не в то место, куда стоит попадать. Когда-то здесь, должно быть, стоял лесной дом. А, может, его и не было вовсе. Смутно было в этом месте. Именно смутно. Ныне я могла наблюдать лишь выжженную землю. Землю, которая будто молила: перестаньте меня мучить, дайте мне дышать, возродиться. Но земля кричала в пустоту. Её мольбы не были услышаны, она страдала, почти умирала, но даже смерти была лишена. Странное место. Чувства. Боль. Сколько боли! Сколько крови пролилось здесь? Сколько неупокоенных взывают ночами к правому суду? Но их не слышат. Не могут и не хотят.
– Люнара.
Спокойный голос, непривычный звук человеческой речи. Дик. Я повернулась, глянула ему в глаза и произнесла первый раз в жизни эти слова:
– Мне нужна помощь. Одна я не справлюсь. Я ничего не понимаю. Помоги мне.
– Хорошо. Только ты мне всё расскажешь. От начала и до конца. Не упустив ни одной детали. И про вчерашнюю ночь тоже.
Я покраснела, но начала повествование. От воспитания меня госпожой Эсмеральдой до сна про красную птичку. Я говорила очень медленно, мысленно взвешивая каждое слово. Еще я не торопилась, потому что чувствовала себя в безопасности. Это было новое интересное чувство. Я пыталась правильно передать свои мысли и настроение. Мне было сложно, но я с гордостью могу сказать, что свой первый длинный монолог исполнила достойно. Хотя приводить его здесь дословно не вижу особого смысла.

6 глава

Дик разжег костер на пепелище. Чуть заметно похолодало. Я сидела на невысоком обугленном пеньке, накинув на плечи свой лёгкий плащик, и старательно разглядывала незамысловатые узоры на собственной юбке. Вечер был очень тихим. Лес молчал. Даже птицы давно скрылись, замолкнув до следующего утра. Яркая зелень сменяла краски на спокойные, лёгкие, молчаливые тона. Спокойствие и безопасность в смутном опасном месте.
Предстояла долгая ночь. Возможно, она наполнится тем же спокойствием, умиротворением. Но нужно ли оно? Зачем людям так нужно спокойствие? Зачем? Какой в нём смысл? Ведь самые счастливые до боли моменты никогда не были, не будут и вообще не могут быть спокойными. В спокойствии есть тихая радость, но кому она нужна? Я была ведьмой, я могла уловить очень многое и почувствовать. Я всегда хорошо понимала людей, никогда не ненавидела за ненависть, презрение и страх, но могла достаточно сильно разозлить себя, чтобы ответить на удары и выжить. Но смысл бесцельного существования остался и останется для меня загадкой. Возможно, потому что его не существует. Разглядывая узоры на своей юбке, я старательно пыталась вспомнить всё о дифференциальных уравнениях. Основные методы решения, определения, какие-нибудь зависимости. Ежу понятно, что их решают интегрированием, но все остальное от меня ускользало. Я что-то помнила ещё про ряды, но… Темнота, мгла, забвение. Я оставила это бесполезное занятие, пообещав себе, что однажды обязательно всё вспомню, не заглядывая в какую-нибудь литературу. Просто сознание достанет из подсознания ту полезную информацию, которая там имеется, но тщательно скрывается и маскируется. И я стала мысленно перемножать трёхзначные числа. Ночь предстояла долгая, опасная, и мне была просто необходима концентрация сознания, которой можно достичь таким обычным способом.
412х697=287164
518х183=106323
Предметы обретали новые очертания. Смутные мысли вытеснил ледяной трезвый дух. Меня наполняла (не переполняла!) сила. Я готовилась как хищник, выслеживающий добычу. Оно не боялось, почти смеялось над моими жалкими попытками.
836х265=221540
392х753=295176
Вот и всё. Я была готова. Я могла держать глаза открытыми столько, сколько было необходимо. Я обрела власть над своим телом и духом. Я могла выстоять. И рядом был мой чёрный клыкастый ангел-хранитель. И ещё был Дик, готовый к тому, что в дальнейшем я называла битвой на пепелище.
Они появились в полночь. Маленькие чёрные твари, внешне напоминающие голых кошек. Они хищно скалились, и каждая была готова мёртвой хваткой вцепиться в горло любому из нас. Их насчитывалось несколько десятков. Мы же были вполне готовы отстоять это место и собственные жизни. А, может, нам так только казалось.
Первый удар нанесла я. Облако серой пыли с высокой скоростью пронеслось от меня к тварям, схватило штук пять, подняло на высоту в полтора метра, закружилось и стало сжиматься, сжимая тем самым и их. Джульетта бросилась к черным тварям, вцепилась зубами, а потом грызла, тащила и отплёвывалась. Дик носился из стороны в сторону, по ходу дела срезая оскаленные головы этих жутких созданий.
Я хватала их по три штуки, поднимала на полтора метра, кружила в вихре и душила. Это было не сложно, но утомительно. Раздавались противные писки и глухое рычание. Мне не было страшно. Даже когда одна из них прыгнула на меня и попыталась разодрать мне горло, я совсем не испугалась. Только отбросила от себя на безопасное расстояние и со злостью разделила тварь на две равные части. И лишь нахальная луна взирала на эту мышиную возню. Благодаря короткой летней ночи всё продолжалось несколько часов. Пять или шесть. Твари исчезли мгновенно, будто, ночные кошмары. Исчезли и живые, и мёртвые. Проснулись птицы, а на востоке поднималось яркое летнее солнце.
Ни с чем несравнимые ощущения я испытала, когда всё закончилось. Спокойствие и тишина. Шум ветра, пение птиц, моё собственное дыхание… Всё пропало, мир замолчал. Дик стоял у потухшего костра, смотрел на меня и тоже молчал. Я сбросила с ног обувь, сделала четыре лёгких бесшумных шага и поцеловала его. В моей голове появился тихий мягкий шум, который воспринимался организмом как помехи. Помехи сигнала. Сигналов, множества разных сигналов. И, оставаясь ещё во власти тёплого, чуть солёного поцелуя, я потеряла связь с собственным сознанием.
Сколько времени я провела в забытьи? Час? Два? Десять минут? Я не знаю. Когда я очнулась, было ещё утро. А, может быть, уже утро. Солнце жарило, выжженная земля вызывала ассоциации с раскалённой сковородкой. Ветер взял отпуск и улетел на север. Но мне было холодно, так холодно, что плечи покрылись мурашками и чуть заметно подрагивали. В глаза будто насыпали мешок песка. А пальцы излучали морозную свежесть. Дик был рядом и тщетно пытался меня согреть. Никаких душевных или физических сил у меня в наличии не имелось, но нужно было отправляться в дальнейший путь, ведь чертовски не хотелось проводить ещё одну ночь на пепелище.
– Эх, Люнара, с тобой на спокойную дорогу рассчитывать не приходится.
– Видимо, так. Меня саму это удивляет.
– Ты знаешь что-нибудь об этих тварях?
– Нет, ничего. Но мне кажется, что они живут только на бесплодной земле. Правда, непонятно причина они или следствие.
– Да, непонятно.
– Но я могу попробовать всё изменить. Найти растение, выкопать и пересадить сюда. Если приживётся, твари исчезнут. Возможно, исчезнут.
– Ты в состоянии сама это сделать? Потому что я не смогу. У меня с садоводством некоторые трудности.
– В состоянии. Даже хочу сама это сделать. Пойдёшь со мной искать героя среди представителей флоры?
Он кивнул. В тени деревьев солнце казалось далёкой недосягаемой мечтой. Ветер дышал жаром, но, не смотря на это, мои руки оставались ледяными. Поиски героя продолжались. Конечно, можно было взять любой кустик и посадить его на пепелище, но мне казалась, что это растение должно быть каким-то особенным. Ведь от него зависело будущее этого места.
Героя нашла Джульетта. Это был маленький, тощий, почти засохший кустик ежевики. Среди других он выглядел изгоем-одиночкой. Мне даже пришло в голову, что через некоторое время жизнь его в этом месте должно подойти к своему логическому завершению. Когда я стала аккуратно откапывать героическое растение, Дик чуть заметно поморщился. Тогда я решила, что обязательно узнаю, с чем связана такая реакция. Но позже, когда он станет мне доверять.
Куст ежевики замечательно прижился на пепелище. После быстрого обеда остатками мяса мы двинулись в путь. И почему-то я была уверена, что очень скоро битва с чёрными тварями будет казаться мне вполне безобидным происшествием.

7 глава

Деревня Рябиновка располагалась на большом перекрёстке, где пересекались очень важные торговые пути. Естественно, меня удивило, почему она до сих пор оставалась деревней, а не стала городом. Также меня удивило то, что в ней насчитывалось лишь два десятка домов, несмотря на то, что каждую неделю через неё проходили караваны, а заезжие торговцы сменяли друг друга практически ежедневно. Когда я спросила Дика, почему так произошло, он помрачнел. А ответил очень уклончиво, что тоже показалось мне очень странным.
"Я слышал одну тёмную историю, подробности, да и содержание которой я предпочту оставить при себе. Также надеюсь, что ты не собираешься допрашивать местных жителей на эту тему. Во-первых, они будут молчать, во-вторых, после твоих расспросов нам могут не продать продовольствие, а оно нам нужно, в-третьих, от подобного любопытства порой случаются вещи страшнее, чем сожжение дома вместе с хозяином и собакой". Ежу понятно, что эти слова вызвали у меня ещё большее любопытство. Но в тот момент я мудро рассудила, что сейчас у меня другие первоочередные задачи, а в своё время я обязательно всё узнаю. Тогда было необходимо приобрести продовольствие. Правда, денег у меня не было, а питаться за счёт Дика мне совершенно не хотелось. Нужно было что-то придумать. Но, как часто бывает в моей жизни, судьба придумала всё сама.
Ведьму во мне признали сразу. Но реакция местных оказалась совсем не такой, какой была на предыдущем месте жительства. Я вызывала неподдельный интерес. Меня сразу же окружила стайка кумушек, которым был нужен совет ведьмы, а чумазые ребятишки изумлённо таращились, опасаясь подойти ближе. Меня удивило, что эти женщины мне понравились. Высокие, сильные, красивые и очень добродушные. А перед тем, как начать выкладывать мне свои семейные и общественные трудности, они стали сокрушаться по поводу моей худобы. "Одни глаза на тонких ножках!"  – сказала одна кумушка. И меня потащили в один из домов, чтобы накормить. Дик и Джульетта, видимо, решили, что из этой толпы меня не спасти, и отправились вместе бродить по деревне.
А меня окружили заботой, лаской и добротой. Но слова Дика всё не выходили у меня из головы. Что же такое тёмное здесь произошло? Сколько крови пролилось в этих местах. Как дикий зверь я чувствовала эту кровь, она меня возбуждала и завораживала. Такие ощущения пугали, но ничего поделать я с этим не могла. С опаской поглядывая на местных женщин, я всё же принялась за трапезу. Мой чуть затравленный взгляд они приписали робости и пугливости, что вызвало ещё больший поток доброты и заботы.
Замечу, что мои способности в области предвидения и здравого смысла эти милые дамы использовали по полной программе. Если бы меня хорошо не покормили, через час я лежала б в глубоком обмороке на полу маленького гостеприимного домика. Но и отплатили мне по заслугам. И продуктами, и тканями, и даже простыми украшениями. Отпустили меня, как стало вечереть. Я сердечно попрощалась с уже почти родными кумушками и отправилась искать Дика с Джульеттой.
"Эх, Люнара, не привязывайся ты к людям. Они опасны, очень опасны. Не зря ведь все здравомыслящие люди предпочитают жить затворниками. В одиночестве не нужно играть, надевать маску добродушия  или чего-нибудь другого. Не нужно играть роли. Можно просто жить и думать. Компанию могут составить и животные. А привязываться к людям опасно для жизни, рассудка и души. Эх, Люнара…"
У церкви я увидела старика. От его силуэта в сумерках мне стало не по себе. Этот странный старик, похожий скорее на потустороннее видение, чем на человека из плоти и крови, будто ждал меня, сверкая полубезумными глазами. "Не переношу религиозных фанатиков!" – подумала я и попыталась быстро миновать тёмную фигуру сумеречного призрака. Но не смогла, застыла как вкопанная. Он странно усмехнулся, но не заговорил. Видимо, для того, чтобы я успела подумать: "Черт, я же его знаю! Или знала когда-то давно, в другой жизни".
– Неужели тебе нужна правда? – спросил он. Я не уверена, что слышала слова. Скорее, поток информации проник мне прямо в мозг, минуя внешнюю среду.
– Нужна, – ответила я. Кажется, тоже не издав ни звука и не шевеля губами. Холодное оцепенение не проходило, а охватило меня целиком. Я даже не уверена, что дышала.
– Тогда ты узнаешь. Не сейчас, в пункте назначения.
– А я его достигну?
– Тебе ведь нужна правда. А теперь иди к пруду. Там найдёшь первый ключ.
– Кто ты? Чего ты хочешь?
– Лишь призрак забытой истории. Теперь я хочу покоя.
И он исчез. Быть может, ушёл, быть может, испарился. А попыталась вспомнить, почему этот странный человек или беспокойный дух показался мне знакомым, почти родным. Но видела только свитки госпожи Эсмеральды. Может, там была история, оставшаяся для меня воспоминанием на уровне подсознания. Эх, госпожа Эсмеральда, почему ты не открыла мне свои тайны? По тому ли, что они были не только твоими?
Погружённая в раздумья я не заметила, как оказалась у пруда. Вода была спокойной. И что я тут забыла? Нахрена припёрлась? На берегу у пруда росла высокая трава. Я опустилась на колени и погрузила обе руки по локоть в воду. Поднялась полная луна, хотя солнце ещё не успело скрыться за горизонтом. Зрение снова начало выкидывать свои фокусы, показывать всё в таких ракурсах, каких просто быть не может. И тут я услышала нарастающий гул, складывающийся в слова: "Тебя зовёт кровь, тебя ждёт смерть, тебя…" Шум усиливался, слова становились чётче. Я крепко зажмурила глаза и сцепила пальцы. Мир закружился и полетел с высокой скоростью вниз. Мои руки пронзила резкая острая боль. А через мгновение всё прошло. Я вытащила из воды руки и расцепила пальцы. Только потом открыла глаза и увидела в ладонях синий прозрачный камень на золотой цепочке, а к локтям ручейками текла яркая кровь, растворившаяся в стоячей воде. Что-то, думаю, здравый смысл, подсказывало мне, что об этом вечернем происшествии жители Рябиновки узнать не должны, а я коснулась той тёмной истории, о которой толковал Дик.
Как чёрный смерч Джульетта принеслась прямо ко мне, схватила зубами за юбку и потащила прочь от пруда. За ней прибежал Дик, выглядевший взволнованным и даже испуганным. Он взял меня за локоть и сказал: "Уходим из деревни. Тебя здесь в таком виде видеть не должны". Из деревни мы не шли, мы бежали как черт от ладана. Остановились лишь поздней ночью, когда она уже потерялась из виду. И только там, на маленькой лесной опушке, давясь слезами, я смогла рассказать Дику о старике у церкви, о первом ключе, о крови и смерти, которые ждут меня и Флору в пункте назначения, в маленьком портовом городке. Он слушал молча, не перебивал и был будто где-то далеко, в неприятных и непонятных размышлениях, а потом стал говорить. Тихо и приглушённо, как в пещере госпожи Эсмеральды в нашу первую встречу.
– Тебе нужно обязательно найти сестру. Думаю, она уже радостно несётся в этот грязный городишко. А нормальный человек бежит оттуда, не туда. Я с тобой в город заходить не буду, мне нельзя туда. И тебе тоже, но ты ведь всё равно пойдёшь. Найдём ключи, может, тогда всё обойдётся.
– А что это за ключи?
– Ключи от города. Камень, кинжал и кольцо. Находились или находятся у представителей Главных Семей.
– Но камень был в пруду.
– Главных Семей больше нет. Говорят, в живых больше никого не осталось.
– Значит, тот старик?..
– Скорее всего, он действительно то, что осталось от одной из Главных Семей. Но вряд ли что-то живое.
– А ты откуда это всё знаешь?
– Я вырос там, я хорошо знаю город и догадываюсь, где нужно искать кинжал.
– Где?
– Идём по дороге к городу, тебе дадут знак.

8 глава

Три "К". Камень, кинжал, кольцо. Ключи от города, среди которых нет ни одного ключа в чистом виде. Дело ясное, что дело тёмное. Мысли как назойливые мухи вертелись в голове, но ничего нового в них не было.
Жара не спадала. Идти было всё тяжелее и тяжелее. Каждые полчаса я просила Дика остановиться, дать мне передохнуть. Сил не хватало ни на что. Немного легче стало, когда я сняла обувь и пошла босяком. Духота давила и мучила. Я мечтала о дожде, но мелкие облачка на небе ничего путного дать не могли.
Дик с утра со мной не говорил. Конечно, ему совершенно не нравилось, что я ввязалась в эту историю. Тем более, и пьяному ёжику в тумане кристально ясно, что знал мой спутник больше, чем говорил. Но я старалась не забивать свою и так тяжёлую, не способную даже на мелкие фокусы и простейшие математические задачки, голову.
ККК. Да, об этом стоило подумать. Ещё стоило уточнить, верю ли я в случайности. Что-то подсказывало правильный и неправильный (разница между ними так мала, что ею можно пренебречь, как говаривала старушка Эсмеральда) ответ, но я ещё не решалась озвучить его даже мысленно. Главные семьи, ключи от города, камень в пруду… На мой взгляд, полная бредятина. Нет, в случайности я не верила. Тем более, что происходить они стали со мной слишком часто, что сильно рисковало стать закономерностью. Нет, я не была напугана. Уже нет. Но я сомневалась во всём, даже в том, что видела собственными глазами. Особенно в том, что видела собственными глазами. А что Дик говорил про знак, который мне дадут? Ничего? Понятненько. Опять ничего. Странным было и то, что он поверил всему, что я рассказала. Сначала я об этом не особо задумывалась, меня слишком смущало то, что произошло во время шабаша. Но теперь я была в сомнениях, сильных сомнениях. Три раза за несколько дней я сталкиваюсь с человеком, который верит или делает вид, что верит каждому моему слову, ввязываюсь в какую-то тёмную историю, попахивающую дурдомом, а он, представьте себе, знает очень много, слишком много, о том, что происходит и произойдёт. Далее случается такое, что более всего напоминает горячечный бред, а Дик спокойно на всё реагирует и знает, что нужно делать дальше. И как после всего этого можно предположить, что я стану доверять такому человеку? Да, никак. Но я доверяла, у меня не было другого выбора, просто выделила небольшую часть сознания для сомнений и на время забыла про неё, решив, что рано или поздно воспользуюсь, но не сейчас, сейчас у меня было слишком много других первоочередных задач.
Дорога в раздумьях проходит очень быстро. Время летит стрелой. Вот почему время так неравномерно? Иногда замедляется до такой степени, что секунды кажутся часами, а иногда летит. Я слышала, что в четырёхмерном измерении четвёртой координатой является именно время. Тогда логично предположить, что время – часть пространства. А есть ли у времени скорость? Скорость течения времени. Всегда ли она неизменна? Эх, куда-то меня не туда занесло…
Дорога в раздумьях проходит очень быстро. Так быстро, что я не заметила, как мелкие облачка преобразились в тяжёлые свинцовые тучи, затянувшие плотным саваном всё небо. Поднялся ветер. Сначала он представлял собой спокойное насвистывающее покачивание, но с каждой минутой нарастал, "злел" и совершенно не собирался успокаиваться.
– Гроза грядёт, – зачем-то пробормотала я. Дик кивнул. Молчание более не нарушалось. Заклокотал гром, начали сверкать молнии. А мои волосы под действием статического электричества заняли вертикальное положение. И ливануло.
Кажется, всё моё существо давно ждало эту грозу. Такое обычно называют разбушевавшейся стихией. Не знаю, чему я там радовалась. В прочем, это не важно. По ходу знак мне явился. Вот в таком вот виде.
Деревья гнулись под девяносто градусов, кусты прижимались к земле. А мы как раз проходили через лесок. Страшнее всего было Джульетте. Она путалась под ногами и искала, где бы спрятаться. Ветки били по всем незащищенным частям тела. Крупные капли разрезали воздух и обильно покрывали нагретую солнцем кожу. За три минуты я стала мокрой насквозь. Каждые десять секунд небо озарялось электрическими вспышками. И вот тогда, когда мне тоже стало страшно, перед тремя измученными путниками появилась изгнившая деревянная дверь. Дверь склепа.
Мы зашли, нет, забежали туда, надеясь на… на что угодно. Джульетта сразу забралась в самый темный угол и свернулась в маленький чёрный клубочек. Думаю, это происшествие было одним из самых страшных в её жизни.
А теперь я задам два достаточно простых вопросов. Вы знаете, как выглядит мокрая одежда на мокром человеке? Вы знаете, какой самый приятный способ быстро согреться? Ага, именно так. Вот, я тоже теперь знаю. Тогда и узнала. Раздевалась я очень медленно, и совершенно не думая о том, что делаю. Всё случилось, как случилось. Без духовной составляющей ночного шабаша, но с полноценной физической. Чтоб до старости помнила каждое движение, каждый вздох, каждую мимолётную мысль. Я была тогда абсолютно живой, совершенно свободной. Это сложно объяснить, описать. Лёгкость и тяжесть, волнение и спокойствие… неповторимость.
Когда я надевала сухую сменную одежду, раздался еле уловимый шёпот: "Направо". Я закрыла глаза и со злостью подумала: "А не пойти бы вам в баню! Я так устала от всей этой хренотени!" Но поганый шёпот в моей голове вновь заявил: "Иди направо!"
– Кажется, нам нужно пойти направо, – вслух сказала я.
– Не нам, – ответил Дик. – Тебе.
– Одна? Я не хочу идти одна.
– Уже поздно. Там ведь ждут только тебя. Удачи тебе, Люнара.
– И тебе удачи.
Так мы и попрощались. Он еще не ушёл, остался у двери склепа. Но свое интуицией я чувствовала, что больше мы не увидимся. От этого мне стало очень грустно, почти печально. Я закуталась свой лёгкий плащик. В склепе было также холодно и затхло, как и в пещере госпожи Эсмеральды. Что-то не давало мне называть её бабушкой, даже мысленно. Может, привычка, может, что-то ещё. Но одиночество ожидало, поджидало меня на следующем шагу, за шаг до него. Я не хотела быть одна, я не могла не думать (мечтать) о нормальной жизни нормальной женщины. Но эти мысли всегда смывало студёной водой реальности. Нормальное было не для меня. И, черт возьми, этим не стоит гордиться…

9 глава

Поворот за поворотом. Низкие своды склепа нагоняли чувство беспокойной подавленности. Что-то ждало меня там. В конце склепа, в конце всего пути. Будет ли потом у меня время и возможность отдохнуть, или отдых этот затянется на вечность? Трудно представить было, что путь, в который я отправилась, чтобы спастись от скуки, может привести меня к погибели. Я уже совсем не хотела продолжать, хотела вернуться, но было поздно. От меня больше ничего не зависело.
Бесцельные блуждания по темному склепу закончились в маленькой овальной комнате. В тот миг, когда я переступила её порог, на стенах зажглись свечи, где-то вдалеке, кажется, заиграла музыка, а под ногами пронеслась волна испуганных крыс. Я же осталась наедине с бешеным стуком крови в висках и собственного сердца.
В центре комнаты на мраморном постаменте возвышался старинной работы гроб. Медленно крышка стала отодвигаться, потом с грохотом упала на пол. Кажется, в тот момент я даже вскрикнула. Я чувствовала себя героиней страшной деревенской сказки. Волосы на руках заняли перпендикулярное положение, а на лбу образовались мелкие капли пота. Я с ужасом ждала появления того, что покоилось под тяжёлой крышкой. Пространство окутала густая объёмная тишина.
Появился человек, или он просто показался мне тогда человеком. Почему я никогда не носила оружие? Даже маленького карманного ножичка. Я не была (да, и не стану) никогда искусной в обращении с холодным оружием, но тогда его наличие могло хоть на мгновение душу согреть. От безысходности я засмеялась, причем в смехе моём слышалось, чувствовалось безумное, безудержное, полноценное, острое счастье. Нет, я никогда не смогу понять то чувство. Возможно, и ощутить никогда больше не смогу.
Обитатель гроба старинной работы остановился (может, тоже хотел рассмеяться, но передумал) и посмотрел мне в глаза глазами, которые я узнала. Теперь уже я шла ему навстречу. Шла, чувствуя острую боль в груди. Наверно, тогда я осознала своё предназначение. Не головой, сердцем. Приблизившись на столько, что могла чувствовать холодное дыхание холодного тела, я дрожащей рукой коснулась знакомого (черт знает, откуда!) лица и спросила:
– Как долго ты ждал меня?
– Века, – ответил он, удивляясь звуку собственного голоса.
– Расскажи мне, – попросила я. Он дал мне ледяную руку и повёл через маленькую незаметную дверь в соседнее помещение. Это оказалась просторная зала, заполненная книжными шкафами, картинами, статуями, музыкальными инструментами и дорогой старинной мебелью. Он усадил меня в мягкое кресло, обшитое красным бархатом, а сам начал ходить по зале, будто вспоминая движения и вновь ощущая, изучая реальный мир.
– Кто ты? – спросила я.
– Когда-то у меня было имя. Теперь я вампир.
Я кивнула. Интересная ситуация…
– Пожалуй, я должен рассказать эту историю, хоть меня это и не радует. Есть недалеко отсюда маленький портовый городок. Я и мои друзья там родились. Более того мы были наследниками Главных Семей. С самого детства нам твердили, что мы должны будем сделать что-то важное, важное для всего города. Что именно мы не знали. В одну ночь появились ключи. Камень, кинжал и кольцо. Вся моя семья тогда уехала за город к знакомым, а друзья ночевали в моём доме. Сейчас я почти уверен, что эта ситуация была кем-то или чем-то подстроена, но в тот день я был далёк от этой мысли. Я прибежал в столовую, там, на диванчике спала маленькая грязная девчушка с золотистыми волосёнками и смешными веснушками. Другие наследники тоже оказались в столовой. А на столе лежал ветхий пергамент. Когда я до него дотронулся, порезался, а капли крови на нём стали складываться в слова. Так мы и узнали, что нам предстояло сделать. Наследник камня должен был надеть на шею девочке кулон, наследник кольца – кольцо на палец. А я должен был проткнуть её кинжалом. После чего мы бы отнесли мертвую девочку в Гавань Мертвецов, а сука-река получила бы свою кровавую жертву. И мы пошли против своего предназначения. Мы оставили девочку в доме, выбросили ключи в колодец, а сами бродили всю ночь по городу. На рассвете в наших руках вновь оказались ключи. Было страшно, даже жутко. Тогда мы отправились в Гавань Мертвецов. Там мы и познакомились с рекой или тем, что в ней живёт. Поднялась вода, закрутилась и приняла форму женщины. И хоть весь её силуэт был из ледяной речной воды, я отчётливо видел на её губах и подбородке засохшие пятна крови. Хрипящим, свистящим карканьем она донесла до наших ушей: "Всё, вашим Главным Семьям пришёл конец! И вы, мелкие ублюдки, получите сполна! Ты, – она указала на наследника камня, – станешь вечным рабом той сопливой девчонки, которую спас и которая отнимет у тебя всё. Ты, – она ткнула пальцем в сторону наследника кольца, – просто сдохнешь в нищете, передав немногочисленным потомкам своё бремя. А ты, – тварь повернулась ко мне и злобно хихикнув прокаркала, – ты будешь жить, покуда не придёт твоё освобождение. Ты сам почувствуешь мой голод и станешь существом, подобным мне. Идите и получите то, чего достойны, живите дальше в собственном проклятии!" На этом всё, конец моей истории. Её слова сбылись, а я тебя дождался.
Я молчала, молчала и думала, нет, чувствовала и видела, видела всё. А потом спросила:
– Ты голоден?
Гамма чувств и эмоций отразилась на бескровном неживом лице вампира. Потом он хрипло ответил:
–Чертовски.
Тогда я сбросила плащ, перекинула волосы через плечо, подошла, прижалась к не живому, не мёртвому телу вампира и попросила:
– Обещай, что удержишь себя от моей смерти.
– Обещаю, – ответил он и впился острыми зубами в мою беззащитную шею. Он сдержал своё обещание, но меня это не обрадовало. Я ведь захотела уйти так, оставаясь счастливой. Я не чувствовала боли.
– Что мне нужно теперь сделать? – спросила я после того, как вампир перевязал мою шею белым кружевным платком.
– Отпустить меня.
– Как?
– На столе лежит тот кинжал. Проткни мне грудную клетку, потом отрежь голову, сожги все мои останки и развей в чистом поле.
– Почему так сложно?
– Чтоб наверняка.
– Но я не смогу. У меня просто сил не хватит. Я кинжал-то в руках никогда не держала.
– Ну, это ведь не обычный кинжал. Им ты с лёгкостью меня убьёшь.
Я подошла к столу, взяла кинжал, второй ключ, и приблизилась к вампиру. Посмотрела в глаза, желая увидеть другой ответ, другое решение, но там его не было. Тогда я еле слышно спросила:
– Почему я тебя люблю?
– Потому что я люблю тебя. Прощай, лунная девочка с волчьим сердцем.
Это были его последние слова. Кинжал легко прошёл через грудную клетку и вонзился в сердце. По моим рукам потекла кровь, частично она была моей. Видимо, я убила часть себя. Я сделала всё, как он сказал. Отрезала голову с пустыми стеклянными глазами. Сожгла. Собрала пепел в большую деревянную шкатулку. Она тоже стояла на том столе. Набросив резким истеричным жестом на плечи плащ, я пошла прочь из склепа, крепко прижав к груди то, что осталось от него.

10 глава

Меня встретила одна Джульетта. Дик пропал, испарился, ушёл. Мне было очень-очень плохо, больно. Я заливалась горькими крокодиловыми слезами. Я осталась одна и теперь должна была исполнить своё предназначение. Гроза стихла, а нам вновь нужно было выйти на белый свет и продолжить путь. Я не хотела, ничего не хотела. Я просто плакала. От боли, от безысходности, от самой себя. В те минуты я всем сердцем ненавидела то, чем являюсь.
Прежде чем открыть дверь страшного склепа, я попыталась немного успокоиться. А потом вышла. Сумка показалась мне слишком тяжёлой, будто в ней лежала груда кирпичей. Оба ключа, камень и кинжал, теперь были со мной. Мы с Джульеттой вышли на небольшую лесную полянку, которую я решила назвать чистым полем. Там я развеяла прах вампира, который когда-то был человеком, хорошим человеком, не сумевшим убить маленькую девочку в собственном доме.
Я продолжала путь, с тихой радостью ожидая его завершения. Больше не было ни тяжести утомляющей жары, ни разбушевавшейся стихии. Спокойствие и умиротворение. Даже безопасность. Возможно, мир и судьба просто усыпляли мою бдительность. Но у меня не было сил об этом размышлять. Я просто шла.
Странное дело, мне грех жаловаться. Всё это зло, я уверена, сотворили люди. Теперь настал черёд расплачиваться. Мне. "Три К". Мир должен придти в себя. Реальность должна изогнуться под таким углом, чтобы стало видно больше ярких солнечных красок, а меньше всего тёмного, злого. Я сама её изогну, в бараний рог скручу.
"Если для этого мне придётся расстаться с жизнью, я готова".
Через сорок минут медленной ходьбы по направлению к маленькому портовому городку я поняла, что мне очень хочется есть, и Джульетта тоже смотрела на сумку грустным голодным взглядом. Особо не разыскивая удобное место для привала, я уселась около большого камня и открыла большую сумку с припасами. Так сильно я не удивлялась давно. Среди разного рода полезного хлама, что на протяжении всего пути скапливался в моей бесконечной сумке, лежало маленькое колечко из потемневшего серебра с продетой через него запиской. Немного нервничая, я достала её и прочла:
"Теперь ты всё узнала. О том, что было, о том, что предстоит. Я же больше не могу и не хочу продолжать этот путь. Когда ты выйдешь на большую дорогу, город будет уже виден. Я плохо умею прощаться, с тобой вообще сложно проститься лично. Удачи, Люнара. Открой ключами город и постарайся остаться в живых.
Дик".
У меня было три ключа, три К. Эта записка заставила меня немного задуматься. Почему люди (Дик, Флора) не могут просто подойти ко мне и сказать: "Пока. Я ухожу"? Почему обязательно оставлять какие-то глупые записки? Зачем это всё? Почему со мной всё не как у людей? И почему всего через несколько часов, после того как он ушёл, я не могла вспомнить, как он выглядел. Так, некий силуэт без особых примет. Я не была даже уверена, что узнала б его, встретившись ещё раз? Почему?
Я вышла на небольшую дорогу и увидела вдали силуэт города. Не смотря на то, что произошло, и с чем связан был этот городок, я ощутила восторг. Ходьба перестала быть медленной, я почти бежала туда, навстречу своей судьбе.
Ворота в город совсем не охранялись. Вместе с толпой я оказалась внутри. Я смотрела во все глаза, чтобы всё увидеть, понять и прочувствовать. Грязные пыльные домики, стайки нищих, отвратительный запах канализации, тяжёлый пыльный воздух. За это я пришла отдать свою жизнь? Вдруг в толпе праздных горожан я увидела знакомое лицо. Алиса, ведьма с шабаша. Сейчас она выглядела обычной горожанкой. Правда, никакой праздности в ней не было. Её лицо, глаза, всё тело были сосредоточены, как у генерала, планирующего военную кампанию. Но в тот момент, когда она увидела меня, это состояние прошло, глаза потеплели, она помахала рукой и решительно направилась ко мне.
– Люнара! Ты всё-таки смогла к нам выбраться. Пойдём, отведу тебя в библиотеку. Тебе нужно отдохнуть.
"В библиотеку? Зачем в библиотеку?" – подумала я, но последовала за Алисой, всю дорогу не отпускавшей мою руку. Мне понравился этот город, но понимать его тогда сил не было. Алиса привела меня в небольшой грязный домик, как все другие в маленьком портовом городке, называвшийся библиотекой.
– Проходи, Лю. У меня тут страшненько, пыльненько, грязненько. Но что поделаешь, книг много, я одна. Ты чего молчишь?
– Ещё в себя не пришла. Никогда не видела одновременно столько людей. И воздух здесь странный. Как ты здесь живёшь?
– Здорово. У этого есть одна очень привлекательная для меня черта, здесь всем на всех наплевать. Живи, как хочешь, думай, о чем хочешь, делай, что хочешь. Для ведьмочки – просто сказка.
– А история города? Меня, собственно она сюда и привела. Река?
– То, что на костях? Неприятно. Частые самоубийства, странные люди, полно безумцев, точнее, совсем нормальных практически нет. Нормальность – это не для нас. И знаешь что, Лю, тебе это место тоже подходит.
– Я знаю. А ты можешь что-нибудь рассказать о госпоже Эсмеральде. Я с ней всю жизнь прожила, но ничего так понять и не смогла.
– Характер Г.Э. ты помнишь, но не стоит в том её сильно винить. Колдуньей она была очень сильной, но жизнь вообще не складывалась. Вас с сестрой очень любила. Оно и понятно, ведь своих-то детей у неё не было, да, и быть не могло. Очень из-за этого мучилась. Я сама немного знаю, только то, что мне мать рассказывала.
– Послушай, но Ксандра сказала, что госпожа Эсмеральда приходилась мне чертовски близкой родственницей.
– Матерью?
– Нет, бабушкой.
– Ну, это вряд ли. Может, конечно, эта Ксандра знает больше. Кстати, а кто она такая?
– Мы с ней вместе тогда к Горе пришли.
– К Горе пришла ты и твоя собака, Джульетта, кажется. Никакой Ксандры я не видела.
Самое забавное, что я тоже не помнила Ксандру у Горы. В шабаше она точно не участвовала. И я совершенно не помнила, как Ксандра ушла (пропала, испарилась). Алиса же будто пыталась что-то вспомнить.
– Ксандра… Ксандра… Постой, а почему ты пришла в город?
– Да так, свершить одно пророчество и, может, с жизнью попрощаться.
– Тогда я вспомнила именно то, что нужно. Пойдём, прочитаешь про историю города, за который вступишь в бой. И само пророчество узнаешь.
Алиса посадила меня за стол перед окном, смахнула рукой пыль, принесла маленькую потрёпанную книжку и сказала:
– То, что касается тебя, на первых трёх страницах. Читай, а я приготовлю кофе. Если слишком разнервничаешься, сигареты в верхнем правом ящике.
Ещё б я знала, где лево, а где право! Ладно, сориентируюсь. Я открыла книжку. Эти слова так сильно врезались мне в память, что даже на смертном одре я смогу их дословно воспроизвести.
"Чуть севернее нашего Великого, но маленького города множество лет, веков назад рос, разрастался другой Большой Торговый Город. И назывался он Ребель. Жизнь там была приятной, а достаток был равномерно распределён среди горожан. Но однажды в Ребеле родилась девочка с необычными способностями. Возможно, в другое время и в другом месте эти способности сочли бы полезными, её отправили бы учиться, но не тогда. Девочку звали Ксандра. Однажды на празднике Солнца девятилетнюю Ксандру стали задирать другие дети. Тогда она вызвала сильный смерч, который закружил детей, а потом с размаха ударил о землю. В целом, они обошлись лишь ушибами и ссадинами. Но полуграмотные горожане пришли в неистовство. Девочку потащили к ритуальному костру, чтобы сжечь. Но мать смогла вырвать Ксандру. Они с мужем пообещали, что девочка никогда не выйдет из своей комнаты и не причинит никому вреда. Услышав о своей судьбе, Ксандра закричала: "Пусть лучше я умру в огне!" Но так не случилось. Десять долгих лет она томилась в полном одиночестве, а в одну лунную летнюю ночь разбила окно и полетела. Ксандра летала над городом, с дикой ненавистью наблюдая спокойствие тихой ночи. А когда она заметила, что из пальцев появляются маленькие искорки, в её голове созрел жестокий, чудовищный план. Сжечь весь город дотла. Ксандра летала над городом, методично поджигая каждый дом. А рассветом улетела в Гавань Мертвецов. Там Ксандра думала начать свою новую жизнь. Но три человека отправились вслед за ней, у каждого из которых был предмет, который должен был не дать им забыть о цели пути. Первым был Каменотёс. В ту ночь он собирался подарить любимой девушке медальон, камень для которого он случайно нашёл, а потом огранил. Но девушка не пришла, она сгорела. Вторым был Крестьянин. В ту ночь он выпил слишком много и уснул на улице, а вся его семья сгорела. На пепелище он нашёл кольцо своей жены. Третьим был Кузнец. В ту ночь он тискал проститутку в подворотне. За поясом у него был кинжал, который Кузнец сковал для своего сына и собирался подарить, когда тот станет постарше. Несколько дней Каменотёс, Крестьянин и Кузнец шли к Гавани Мертвецов. Их вела непонятная сила. Возможно, сила мести, возможно, судьба. Но в Гавани Мертвецов они нашли молодую испуганную девушку, Ксандру. Они было собрались свершить свою месть, но она подошла к Каменотёсу, нежно улыбнулась и сказала: "Ты, ты сделал камень необычайной красоты, в Ребеле должен был обтёсывать булыжники. Никто никогда не видел, как ты рисуешь, а на это стоило посмотреть. Это прекрасно". Каменотёс посмотрел на Ксандру и был пленён её глазами и мудрыми словами. Затем она подошла к Крестьянину и молвила: "Ты, ты, даря это кольцо свое невесте, прочёл ей такие пронзительные стихи, каких более никто никогда не слышал, а после не написал ни строчки, так как был окружён чумазыми детьми и вечно беременной бабой". Крестьянин посмотрел не Ксандру и заплакал. Затем она подошла к Кузнецу и произнесла: "Ты, ты хотел быть воином, чтобы убивать врагов и насиловать женщин или охранять мир и покой горожан. В зависимости от настроения. Но, нет, ты всю жизнь делал мотыги и лопаты. Не так всё должно было быть". Кузнец посмотрел на Ксандру, согласился, но перед его взором оставался облик сына, которого сожгла эта юная девушка. "Мы построим новый город! – сказала Ксандра. – Здесь каждый сможет заниматься тем, чем хочет. А вы составите Главные Семьи, незыблемые и вечные как сама жизнь!" Так началось строительство нашего Великого Маленького Города. Ксандра вертела этими мужчинами, они оказались полностью в её власти, один только Кузнец не потерял желание мстить. А в один день случилось следующее. Утром пришёл Каменотёс, признался Ксандре в любви и подарил ей Камень. Днём пришел Крестьянин, прочитал ей стихи, предложил руку и сердце и подарил Кольцо. Вечером пришел Кузнец, он разделил с ней ложе, а под утро заколол Кинжалом. Ведьма умерла не сразу, она успела наложить тёмное проклятие на Главные Семьи, снять которое сможет только Лунная Девочка, в которой будет течь кровь всех троих, но глаза колдуньи и сердце волка. На рассвете Каменотёс, Крестьянин и Кузнец выбросили тело Ксандры вместе с Камнем, Кольцом и Кинжалом в тёмные воды Гавани Мертвецов…"
Так закончилась история маленького города. Теперь я знала то, что должна была знать.

11 глава

– Город Ребель, – сказала Алиса, попивая кофеёк, – ныне зовётся деревней Рябиновкой, там сохранилась стародавняя идиллия. Что до Гавани Мертвецов, название появилось до этой тёмной истории. В Ребеле тогда свирепствовала чума. Все заболевшие, чтобы обезопасить здоровых, надели себе и своим больным детям камни на шеи и бросились в тёмные воды. Долгие годы в нашем городе было хорошо и спокойно. Но примерно триста лет назад Главным Семьям пришёл конец. С тех пор из реки постоянно вылавливают утопленников, чаще утопленниц. Ты что-то ещё хотела бы узнать?
– Нет, я вполне готова.
– Ты, что собираешься пойти сегодня?
– Да.
– Иди с Великой Удачей, Лю, – сказала Алиса и отпустила меня на встречу с судьбой.
Поднимался сильный ветер, Джульетта была напугана и жалобно поскуливала, но всё-таки шла со мной. Когда мы добрались до Гавани Мертвецов, деревья уже сгибались пополам. Вода расступилась, из неё вышла хрупкая фигурка с вязанкой хвороста. Существовало две возможности снять проклятие. В первом случае я надеваю камень и кольцо, закалываюсь кинжалом и падаю в реку. Во втором случае я должна победить Ксандру, странным образом соединившуюся с рекой. Её лицо скривила усмешка.
– Привет, Люнара. Ты наконец вернулась домой. О, я вижу, ты надеешься меня убить. Ты могла, да и теперь вероятность остаётся. Но я свела её к минимуму. Скажи на милость, ты успела переспать со всеми своими родственниками?
Вот ведь!
– Что ты на меня смотришь, как баран на новые ворота? – продолжала разглагольствовать Ксандра. – Читать не научилась? Забыла слова "… в которой будет течь кровь каждого из вас"? Или просто не поняла их? Заметила, что ты теперь не девица? Увидела, прочувствовала "это самое"? Теперь ты убийца. Понравилось резать плоть? Хоть и не совсем живую. И что же мы будем делать с тобой, Лунная Девочка?
– Я хочу, чтобы в этом мире тебя больше не было. Мне плевать, что будет со мной, но тебя, Ксандра, здесь больше быть не должно.
Она расхохоталась, древняя свихнувшаяся ведьма, большая любительница человечинки. Сука-река!
– О, – продолжила Ксандра, – вижу, мы играем в одной команде. А как же заветы старушки Эсмеральды про любовь? Ты, золотце, как и я, питаешься ненавистью, болью и злостью. Думай, что хочешь, делай, что хочешь, но правду не изменить.
Я подняла руки к небу и позвала молнию. И она оказалась в моих руках, я тщательно разглядывала сверкающий шарик, а потом глянула на Ксандру и тихо, даже нежно, проговорила
– Думай, что хочешь, делай, что хочешь, но тебя я собираюсь победить математикой.
Я не собиралась использовать молнию в качестве оружия, увеличив с помощью уравнений её мощность, как, должно быть, подумала Ксандра. Мне она была нужна совсем для других целей. Подняв глаза к небу, я быстро и чётко начала говорить:
– Обыкновенное дифференциальное уравнение 1-го порядка в общем виде выглядит так: F(x, y, y;)=0 где, х- независимая переменная, а функция у=у(х) – дифференцируема. Разрешённое относительно производной, оно выглядит следующим образом: у;=f(x,y). Решением обыкновенного дифференциального уравнения является функция ;(х), непрерывная и дифференцируемая на промежутке (a:b), если на этом промежутке F(x, y(x), ;;(x));0. А теперь, старая маразматичка, повтори всё от начала до конца или сдохни в синем пламени!
Ксандра посмотрела на меня пустыми непонимающими глазами и… сдохла в синем пламени.
 Эту идею мне подсказала Флора несколько лет назад своей фразой:
"Если захочешь кого-нибудь замучить до смерти, начни рассказывать про свои дифференциальные уравнения, а коль решишь, что нужно добить, попроси повторить!"
Я посмотрела на светлеющее небо, на приближающийся рассвет и стала на некоторое время просто безумно счастлива. Эх, а я ведь даже не дошла до разделяющихся переменных. Там мы производим деление на функции, что стоят "не на своих местах", а потом берём интегралы. Я сидела на мостовой и гладила блестящую чёрную шерсть Джульетты. А потом достала из кармана сигарету, что нагло спёрла у Алисы, и коробок спичек. Начало светать, мимо проходила кампания студентов местного института. А среди них я заметила знакомое лицо. Флора! Вот ты где, срань полосатая! Я не стала её звать или махать рукой, лишь чуть заметно вскинула пальчики. Она ответила мне таким же жестом и продолжила свой путь в весёлой многоголосой толпе. А я закурила и стала наслаждаться тишиной.

Утром Алиса проснулась от громкого стука в дверь. Это была я. Я бесцеремонно завалилась в её маленькую пыльную библиотеку, заявив:
– Проклятию кирдык, а я чертовски хочу есть и моя животинка тоже.
– Проходи, Лю, и тебя накормлю, и псину твою.


Рецензии