Глава. 59 Тайны Снежной Королевы

…Улла услышала приближающиеся сзади тихие шаги, но головы не повернула, даже не шевельнулась. Это – Эктолар. И что за ужасная привычка у него вот так подкрадываться неслышно из-за спины? На что он надеется? Подсмотреть выражение ее лица, когда она думает, что ее никто не видит? Или подслушать ее мысли? Бедный, наивный Эктолар.

А Эктолар Сонэ, войдя в полутемную гостиную и увидев жену, неподвижно стоящую в полуобороте к окну, в нерешительности остановился посреди комнаты. Казалось, он ждал, что она заговорит с ним или обернется, но ничего подобного не случилось. Он знал, что, если он не заговорит, то Улла и подавно не проронит ни слова.

Так всегда бывало. Улла могла молчать сутками, не замечая своего мужа и обращаясь к нему только в том случае, если он или его действия на самом деле мешали ей или без него просто никак не возможно было обойтись. Но и то и другое случалось редко. Она всегда погружалась в свои мысли настолько, что ей трудно было даже как-то помешать.
Как правило, необходимости в беседе не было, но молчание почему-то тяготило Эктолара. Вот и сейчас, увидев безмолвную и отстраненную Уллу у окна, он почувствовал себя неуютно. Тишина затягивала и тяготила одновременно.

Эктолар выждал добрых пять минут, прежде чем заговорить с женой. Но вовсе не потому, что он надеялся на ее расположение, будто она все же заметит его и заговорит с ним - он просто подбирал слова, как всегда не зная, с чего начать и что бы такого сказать, чтобы заинтересовать ее. Несколько раз он обращался к ней мысленно.  Нет, у него, конечно, не было такого дара, каким обладали Силлери, и он не мог передать ей свои мысли или заглянуть в ее сознание, нет, он просто прикидывал течение беседы, задавал ей вопросы и сам же за нее отвечал.

Из этих бесед никогда ничего хорошего не выходило, и, тем не менее, Эктолар испытывал после общения с женой удовлетворение от чувства выполненного долга, а потому непременно должен был заговорить, хоть и предвидел заранее последствия.

Впрочем, особой проницательности для подобного предвидения не требовалось, так случалось всегда  - сначала Улла неохотно включалась в разговор, просто из необходимости, затем она начинала скучать, это надоедало ей, и она неожиданно замолкала, вновь уходя в себя.
Она никогда не злилась и даже не раздражалась, она вообще не испытывала к Эктолару никаких чувств, и для него это не являлось новостью. Такое отношение жены не задевало бы его, если бы она вовсе не была способна на какие бы то ни было чувства. Но в том-то и дело, что он точно знал – в глубине души его жены жило нечто похожее когда-то на привязанность, страсть и даже любовь, превратившееся со временем в тупую ноющую боль и тщательно скрытое теперь под толстым прочным слоем ледяного наста.

К сожалению, это самое «нечто» никоим образом не имело отношения к нему, Эктолару, однако утешало то, что теперь уже ничто не было в состоянии пробить эту броню – ни внутрь, ни наружу.

И все же ему не давало покоя чувство, что она не забыла. Видимо, раз испытав это состояние, хочется ощутить его снова и снова, хочется вернуться к нему, сохранить его, взять на память.

Да, сердце Уллы скорее напоминало осколок кометы – смесь льда и камня, но не известно, что творилось там, внутри, под всеми этими слоями.
Твердо помня, что с Уллой нужно обращаться бережно и  не выводить из себя, Эктолар, наконец, решился заговорить.
- Добрый вечер, дорогая.

В ответ, как и следовало ожидать, только тишина. Улла словно не слышала его.
Но Эктолару было не привыкать к подобному началу.
- Как ты себя чувствуешь? Ты здорова? Я очень тревожусь за тебя. Ничего не болит?
- Спасибо, дорогой, за заботу, со мной все в порядке, - по-прежнему не оборачиваясь, произнесла Улла, и в ее голосе не было ничего похожего ни на благодарность, ни на сарказм.

- Рад за тебя. – Эктолар подошел ближе к жене и встал рядом с ней у окна. –Возможно, я не слишком проницателен, но мне кажется, что тебя что-то беспокоит в последние дни. Я опасаюсь за здоровье нашего ребенка. Мне кажется, что твое беспокойство как-то связано с ним. Тогда я сам начинаю беспокоиться, не скрываешь ли ты что-то важное. Что скажешь на это, дорогая? У меня есть причина для опасений?

В ответ Улла лишь коротко качнула головой. По ее жесту Сонэ так и не понял – это «да» или «нет». Но весь ее вид говорил о том, что она не собирается ничего пояснять и никак не склонна продолжать разговор. Этим движением головы жена словно отмахивалась от него, отмахивалась, как от назойливой мухи.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - неожиданно произнес он, причем произнес таким твердым тоном, что сам поверил в свои слова.

Так или иначе, фраза достигла желаемого результата. Похоже, столь смелое заявление вывело Уллу из состояния оцепенения и заставило ее повернуть голову в сторону мужа.
- Ты? Знаешь? – она даже не пыталась скрыть издевки. – О, Эктолар, не говори глупостей. Ты не можешь этого знать. Ты не можешь даже догадываться…
Этот тон…, этот ее ледяной, высокомерный, унизительный тон…. Эктолар не мог его выносить, готов был убить ее за этот самый тон. Почему она смотрит на него, как на нечто мизерное, букашку, копошащуюся у ее ног? В чем его вина? Еще не известно, кто сильнее пострадал от этого брака.

- Ты думаешь о нем, - внезапно прервал ее Сонэ.
Улла на мгновение опешила, удивление на ее лице сменилось решительным упрямством, но еще чуть раньше в ее глазах мелькнуло нечто похожее на страх, и тут же исчезло в глубинах ее сознания.

Эктолар ничего не заметил, а в следующую секунду она уже справилась с неожиданностью и тоном, как можно более безразличным и холодным, произнесла:
- Не понимаю, о чем ты?
- Прекрасно понимаешь.
Улла насторожилась еще больше, но виду не показала. Внешне она оставалась спокойной и уверенной.
- Если ты намерен поиграть словами, то поищи себе кого-нибудь другого, попроще, кому будет интересен твой незатейливый ход мыслей.
- Как это уже сделала ты?

Улла медленно повернула к мужу голову и смерила его уничтожающим надменным взглядом.
- Нет, не так. Как я, у тебя все равно не получится.
 - Да, ты права, наверное, не получится, это уж слишком…

Он запнулся и, пока подбирал нужные слова, Улла отделилась от стены и шагнула к выходу:
- Не трудись. Я все равно не собираюсь тебя выслушивать.
В этот момент Эктолар почувствовал, что несколько переусердствовал. Разговор принимал неожиданный, негативный характер. Как ни странно, его слова, наконец, задели жену и даже вывели ее из неизменного отстраненно-снисходительного состояния, но сейчас это его только пугало, он не мог не думать о ребенке, да и вообще, как оказалось, не был готов к подобному повороту событий.

Эктолар занервничал и попытался как-то смягчить обстановку.
- Не делай этого, Улла. Не смей уходить, - воскликнул он, и уже спокойнее добавил: - Улла, пожалуйста, давай не будем ссориться.

Эта жалкая попытка уладить ситуацию должного действия не возымела. Улла решительно направилась к двери – высокая, стройная и тонкая, как натянутая струна, и вдруг, пройдя несколько шагов, уже у самого порога, резко развернулась и впилась глазами в Эктолара.
- Ты не можешь ни обвинять, ни осуждать меня. Все, о чем я думаю, все, что я делаю – не о тебе, не для тебя. А потому, тебя не касается. И не смей вмешиваться в мою жизнь. Я тебя в нее все равно не впущу.

Ее слова больно хлестали Эктолара по самолюбию, обижали, убивали его, не оставляли шансов. Он понимал, что должен как-то поставить жену на место, дать понять, что не позволит так с собой поступать и разговаривать. В то же время он видел, что она вот-вот уйдет, чувствовал, что ситуация начинает выходить из-под контроля и превращается в серьезный конфликт.
И все же…

- Ты ошибаешься, Улла, - как можно мягче произнес Эктолар. – Ты уже впустила меня в свою жизнь – если не в тот день, когда стала моей женой, то уж тогда, когда стала будущей матерью моего сына – точно. И я не собираюсь смотреть и ждать, пока ты своими мыслями убьешь нашего ребенка. Я не позволяю тебе постоянно думать об этом человеке. Слышишь? Я мирился с этим долгое время, но теперь больше не собираюсь этого делать. Я вынужден принять меры.

Улла с безразличным видом выслушала всю тираду своего мужа и, уже было снова развернулась к двери, но последние слова заставили ее замереть на месте. Она внутренне вся напряглась, стараясь оставаться спокойной и не выдать своего волнения.
«Меры? Какие меры? Что ему взбрело в голову?»
- Ты не посмеешь, - прошипела она, не оборачиваясь. - Даже ты не решишься так унизиться.
- Боюсь, что у меня нет иного выхода. Я не хочу потерять ребенка. Ты сама вынуждаешь меня обратиться к Александру.

После этих слов Улла окончательно заволновалась, в глазах у нее потемнело и ей пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не пошатнуться и не упасть.
«Нет, нет! Только не к Александру. Нельзя его вмешивать» - пронеслось у нее в голове.
Когда Улле удалось восстановить прежнее спокойное и бесстрастное выражение лица, она развернулась к мужу - необходимо было выяснить, что он собирается рассказать Александру Силлери.

- Ты глупец, Эктолар, - произнесла она с усмешкой. – Не знаю, чьи тени не дают тебе покоя. В любом случае, тебе нечего сказать Александру. – «Или есть чего?» - Что ты можешь сообщить ему такого важного и не выглядеть при этом смешным, жалким ревнивцем?
В каждом ее слове звучал вызов, но она знала, что только так может заставить Эктолара оставить свои бредовые затеи и забиться в угол, сосредоточившись над своими собственными ошибками и неудачами.

- Ты недооцениваешь меня, Улла, - с долей самодовольства произнес Эктолар. - Я просто напросто прибегну к его помощи. Нет ничего зазорного в желании человека уберечь свою семью от несчастья. Я лишь попрошу Александра повлиять  на своего слишком чувствительного сына, который никак не угомонится со страстями и не разберется в отношениях. Сколько лет прошло, а он все не отпускает тебя, питая надеждами и очаровывая душевной щедростью. Не думаю, что профессору понравится, что его сын, такой великолепный во всех отношениях и положительный, так идеально воспитанный мальчик, становится поводом для чьих-то семейных неурядиц и может послужить причиной настоящей трагедии. Наверняка профессор вправит ему мозги, а заодно и тебе.
Улла выслушала всю эту непривычно длинную для Эктолара речь молча и … вздохнула с облегчением.

Бедный, глупый наивный Эктолар. Ничего-то ты не знаешь… И это к лучшему.
- Делай, что хочешь. Ты все равно останешься слабаком, - констатировала с расстановкой она, затем развернулась и, больше не произнося ни слова, вышла из комнаты.
Улла не могла сейчас оставаться с Эктоларом. Ей хотелось участия и понимания, хотелось, чтобы именно теперь рядом с нею находился человек, который думает так же, как она, любит то же, что и она и с которым ей не надо притворяться. Поэтому она решительно направилась туда, где ее ждали, к тому, кто мог ее понять, кто питал ее душу живым огнем и давал все то, по чему истосковалось ее одинокое опустошенное сердце.

Кристиан Силлери, хоть и занимал долгое время все ее мысли, но он никогда не принадлежал ей, она всегда знала, что он женится на Аллегре. Все эти годы Улла старалась думать об этом как можно меньше – все равно уже ничего нельзя было исправить. Все - в прошлом. И она смирилась с ним. Но будущее – в ее руках. Нужно было двигаться вперед. И теперь у нее появился шанс, теперь есть для этого стимул.

…Эктолар вздрогнул, услышав, как хлопнула входная дверь.
Первым порывом было броситься за Уллой, догнать ее и, пусть силой, но вернуть в дом. Однако он не решился, даже не двинулся с места, находясь все еще в каком-то застывшем состоянии после столь откровенного объяснения с женой. В голове роились вопросы, догадки, сомнения. Обиды опустошали и поддерживали гнев и желание отыграться…

«Что она делает, - вопрошал он себя, - зачем? Куда она – на ночь глядя? Уж не к Силлери ли? Опять станет изображать из себя умирающую паву, падать в обморок и хныкать. И все для того, чтобы привлечь его драгоценное внимание. Да только сейчас из этого мало что выйдет – он сам слаб, ему самому нужна помощь.»
В голове Сонэ всплыли слова, брошенные на ходу Уллой: «Ты все равно останешься слабаком!»
Ну уж нет. Сейчас он, как раз, не слабак. Слабак - кое-кто другой. А он, Эктолар, вовсе не слабак. И он докажет это. Докажет всем. И больше никто не посмеет его называть или считать слабаком.

Этому избалованному и самоуверенному аристократу не должно все сходить с рук, он не позволит Кристиану Силлери играючи, мимоходом разрушать безнаказанно семьи и ломать жизни. Он должен поплатиться. И Эктолар сможет постоять за себя, потому что он – не слабак. Он докажет это. Обязательно докажет.