Не подам руки

 
Рука после ранения, ныла к дождю, он практически всю ночь не спал. Жена, лежала рядом с закрытыми глазами, но дыхание у неё было прерывистым, Крыков понимал, что ворочаясь на кровати, не дает спать и ей. Он, потихоньку встал, прошёл на кухню, налил себе из термоса горячего чая, и, взяв кружку в левую руку, подошел к окну.

Небо было такое звёздное, что казалось, будто миллионы электрических фонариков, одновременно сигналят ему в окно. Сопка Большая, обычно проступающая ночью большим черным пятном, в эту ночь, оказалась такой мохнатой и будто живой, была почти рядом. Протяни руку и вот он, кедрач.

- Да, не расстраивайся ты!- Услышал он тихий голос жены. - Что он тебе сделает? Дальше тайги не пошлют! А мы её с тобой не боимся, она ведь рядом.

Только месяц назад, старший лейтенант вернулся после длительной командировки. На Родине, ему вручили высшую награду и предложили поступать в Академию. Перспектива роста откроется до полковника минимум. А так, только должность командира батальона.
Назначение на должность начальника штаба батальона, он получил и в тот же день, прибыл к новому месту службы.

В закрытом военном городке в этот день ждали высокое начальство из Москвы.
Плац, только что с порошком не мыли. Офицеры в отглаженных брюках и начищенных до блеска хромовых сапогах. Солдаты щеголяли в новых гимнастёрках.
Крыков, с сожалением подумал, что такое излишество, показуха, не на пользу. Видно начальничек едет не простой.

Представившись командиру полка, которого он хорошо знал по Афганистану, капитан  познакомился с командиром своего батальона.
Недалеко от офицеров, стояло человек десять прапорщиков, с двоими из которых, капитан воевал под Кандагаром.

Крыков подошёл к ним, они крепко обнялись, похлопывая друг друга по плечу.

- П-о-о-л-к! Смир-но! – раздался зычный голос командира полка.

На плац въехала его автомашина «Волга», из которой вышел дородный генерал-полковник. Не поздоровавшись с представившимся ему полковником, он недовольно оглядел стоявших в строю солдат.
Заметив небольшую группу прапорщиков, среди которых,  правофланговым, в строю стоял  капитан Крыков, генерал сморщился, будто проглотил что-то кислое и громко, так чтобы слышали все, произнёс:
- А это, что еще за клоуны с медальками?

Крыков видел, как побледнел и поперхнулся полковник, так и не сумев ответить генералу сразу. Однако потом, он наклонился ближе к голове генерала и что-то зашептал ему на ухо.

Генерал, уже с неподдельным интересом, стал вглядываться в лица и остановил свой взгляд на Крыкове, у которого на груди, так и висела полученная в столице высокая награда.

Генерал прошёл вдоль строя полка, подошёл к прапорщикам, вместе с которыми, стоял и Крыков.
Не глядя в глаза боевым, отмеченным многочисленными наградами опытным солдатам, стал с каждым здороваться за руку. Когда он протянул руку капитану, тот не шелохнувшись, посмотрел в глаза этому штабному работнику и ответил:
- Я вам руки не подам! А вам не клоун! И мои фронтовые товарищи тоже.

Генерал опешил, покраснел, из-под его фуражки потекли струйки пота. Прошло несколько тягостных секунд, после чего генерал, словно ища защиты, обернулся к полковнику и, не опуская протянутой Крыкову руки, тихо спросил:
- Он, что, сдурел, ваш герой?

В это время, полковник чуть ли не силой, взяв генерала за локоть протянутой руки, повел того к зданию штаба.
К Крыкову бросился, было, полковник из челяди генерала, но, увидев на его груди многочисленные награды, махнул рукой и шагнул в сторону.

- Валечка! – Ответил Валера жене, я и не переживаю. Ничего они со мной не сделают. Ну, уйду в запас, новую жизнь начнём. Вот только уж очень рука разболелась. Лечи, не лечи, это уже на всю оставшуюся жизнь.

Валентина, забрав у мужа кружку с остывшим чаем, принялась массировать ему правую руку.
Постепенно, боль ушла, кожа на руке стала розовой. Валера даже повеселел.
- А что, у меня еще три недели отпуска! Махнём на Байкал, к матери?