Голод

И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.
(Откровение Иоанна Богослова 6:5-6)

Огромный черный Понтиак медленно подъехал к одному из ресторанов Нью-Йорка. Это был блистательный и шикарный "Гранд-Мэддисон" на Восьмой Авенью. Высокий подъезд, золотые кисти балдахинов, витые столбы с удивительно изящными вазами, полными живых цветов. Здесь везде, в каждом вздохе, в каждом звуке слышался тихий прозрачный звон дорогого хрусталя, чудилось благородное мерцание столового серебра, витал аромат невероятных блюд.
Наш ресторан имеет честь угощать сегодня господ классическим тайским супом Том-Ям-Кха. Этот суп приготовлен на кокосовом молоке и включает в себя филе морского волка, припущенное в лимонном сорго и морской гребешок, маринованный в лаймовом соке с тайскими специями.
На второе будет подана свинина с хрустящей корочкой овсяного кляра, в соусе из можжевельника, выдержанного в ликере Драмбьюи, с пюре из цветной капусты и горошком по-французски. Кроме того, шеф-повар приготовил медальон из лосося под соусом со взбитыми сливками, велутэ из трюфелей по-луарски, а также вишневое суфле. Весьма привлекательно для ценителей выглядит сегодня винная карта: наряду с блистательным белым бургундским "Шассань-Монраше" мы предлагаем отборные красные бордоские вина - одно из лучших бордоских вин "Шато Леовиль" девяносто шестого года и выдержанный сен-жульен восемьдесят пятого года.

Да, это было именно то место, которое ОН хотел видеть. Которое хотел ощущать. Которое хотел сделать своим, присвоить себе, поглотить все без остатка.
- Ешьте... ешьте. Поглощайте.
Шофер вышел из понтиака и, поклонившись, открыл заднюю дверь. Двое широкоплечих помощников в черных классических костюмах бережно и аккуратно вынули из машины инвалидное кресло. Сверкнуло серебро спиц, провернулись колеса. В кресле сидел ОН.
- Ешьте... пейте... Все, до чего только смогут дотянуться ваши руки. Все, что можно съесть.
Он был похож на узника Бухенвальда. Обтянутый кожей скелет. Ввалившиеся мутные глаза. Обессиленное тело, которое не может больше выносить истощения.
- Поглощайте... Столько, сколько сможете, ешьте. А когда уже не сможете, все равно ешьте. Впихивайте в себя то, что вам так желанно. Давитесь собственным языком, обглодайте свои руки до костей. Пожрите своих младенцев и умрите.

Город разрывался в муках. Разрывались переполненные желудки. Разрывалась человеческая плоть, раздираемая человеческими зубами. Предсмертными воплями разрывались глотки. И головы, в которые пускали пулю, разрывались смачно и хлестко, забрызгивая все вокруг своим недавним содержимым.

- Жрите...