Поздняя

   А она всегда была "поздней".

   Родилась в сентябре и, когда настало ей время пойти в школу, директор отказался принять в класс шестилетнего ребенка, хотя седьмой день рождения предстояло ей отметить всего две недели спустя. Пришлось День Знаний переносить на следующий год. Так и стала она восьмилетней - не семилетней - первоклассницей. И это был первый раз, когда она не по вине своей опоздала.

   Находились среди детей и такие, кто дразнил ее, почему она старше всех в классе. А она почему-то была одна такая, "осенняя" девочка. И отложилось у нее в душе, что нормальные дети рождаются летом или весной, ну зимой на худой конец. Она тогда и начала чувствовать себя виноватой.

   Закончив школу, как и заведено, подала она документы в институт, но по конкурсу не прошла. Мать в первый и последний раз в жизни обратилась за помощью к родственникам, у которых все складывалось удачно в жизни, не так, как в их скромной и замкнутой семье. Так бывшая восьмилетняя первоклашка устроилась на работу. У нее в первый раз в жизни появились деньги, и так многое хотелось купить! И белье красивое, и сапожки, и микроволновку, и изящные фарфоровые чашечки, и занавеску кружевную, и цветной телевизор со множеством разных каналов... Так и не стала она поступать на следующий год, а осталась на работе.

  Пять лет спустя, когда ей было уже 23, она вдруг бросила работу и поступила в институт. В этом возрасте, если и идут учиться, то обычно на вечернее или на заочное, а она пошла на дневное. Захотелось ей студенческой юности. Запоздало.

  Жизненного опыта у нее не было, только, как она говорила в шутку: "производственный опыт". И выглядела она в свои 23 почти девочкой-подростком. Тем большим ударом для нее было то, как восприняли однокурсники ее возраст. Сперва они за ровесницу ее приняли, но то, что ей уже 23, почти 24 даже, объявил во всеуслышание куратор их курса. Когда она приходила на лекции, слышала со всех сторон шепот:
  - Ты знаешь, сколько ей лет?!
  - Этой? Двадцать три года?!
  - А чего она такой зеленой выглядит?
  - Маскируется. Людей обманывает.
  Ей было совершенно непонятно, почему ее возраст вызывает у этих ребят такой агрессивный и неприязненный интерес, почему они словно во лжи ее обвиняют, и всячески пытаются показать, что ей - такой престарелой - не место в одной аудитории с ними.

  Она замкнулась и ожесточилась. Друзей в институте у нее так и не появилось. Впрочем, на третьем курсе она снова пошла работать и перевелась на вечернее.
   
  В тридцать лет у нее появился первый серьезный ухажер. Она даже удивлена была, почти шокирована, ибо уже и не ожидала ничего. Встречались они редко, раз в две-три недели, и не строили особенных планов, он был разведен, спокойный, серьезный сорокалетний мужчина. Два года спустя она забеременела и сообщила ему об этом, а он - тоже неожиданно для нее - сделал ей предложение.

  Свадьба была скромной, только он, она, ее мать и их друзья, уже немолодая семейная пара. Она оделась в деловой коричневый костюм, приколола перламутровую брошку и все утро отчаянно проревела.

  Ей хотелось быть в пышном белом платье с фатой, хотелось, чтобы ее окружала толпа веселых гостей, чтобы дарили цветы - много цветов - чтобы повсюду были вспышки фотоаппаратов, чтобы все купались в шампанском, пели песни, поздравляли, чтобы понаделали смешных нелепых снимков, да что там, ей хотелось, чтобы ее осыпали монетками, она однажды видела такую свадьбу, и потом еще бросить букет... И у нее было достаточно подруг, а у тех - друзей, и деньги у них с женихом были. Но жених сказал ей:
  - Все надо так...поспокойнее...без суеты...сделать. Мы люди уже немолодые. Тебе уже не по возрасту в белом платье у памятника Неизвестному Солдату скакать.
  Ее мать жениха поддержала:
  - Да, хиханьки-хаханьки - это для молодых. Тебе уже поздно.

  Рыдать ей потом пришлось еще не раз: когда в роддоме ее записали "старой первородкой", да и до этого, когда врач в женской консультации говорила ей:
  - Ну, и что мне с вами делать? Поздно рожаете в первый раз, женщина. Долго собирались что-то.
  Она возражала:
  - И под сорок иногда первого рожают.
  - Ну, это в Европах. У нас пока еще, слава Богу, рожают вовремя. Чего вы так припозднились-то, дамочка? Раньше никак было не сделать?

  Она родила точно в срок здоровую, пухлую и щекастую девочку. И долго училась потом чувствовать себя в своей тарелке, сидя в детской поликлиннике рядом с двадцатилетними "молодыми мамочками".

  Когда ей стукнуло сорок, она узнала, что пятидесятилетний ее супруг ей изменяет со своей тридцатилетней коллегой по работе. Она собрала вещи и уехала с дочерью к маме. Никто - ни мать, ни подруги - не поддержали ее в этом решении.
  - Ты с ума сошла? В сорок лет уходить от мужика? Поздно уже жизнь свою менять.
  - Ну и что ты разобиделась, как девочка молодая? Бросит он ее, свою кикимору. У вас крепкий брак, дочка-золото.
  - Да кому ты в сорок лет нужна будешь? Оставайся уж при нем. Ты же - старая.

   Оформив развод, она похудела, сделала стрижку-каре, стала носить обтягивающие джинсы и спортивные куртки. И однажды в музее она встретила его, этого своего датчанина, который и увез ее или, как она говорила, "нас с дочкой" год спустя в Копенгаген.

  И снова никто ее не поддержал. Ей говорили только так:
  - В сорок три года новую жизнь за границей начинать поздно.
  - Туда в двадцать лет хорошо ехать. Ты уже не адаптируешься.
  - Поздно... Поздно... Опоздала.

  Она прилетала потом в Россию, хлопотала, чтобы вывезти в Данию и свою мать. Прогнозы подруг, говоривших, что ТАМ она будет сидеть, никому не нужная, у телевизора, не сбылись. Она выучила язык и нашла себе в Дании работу, и - в сорок пять лет - родила второго ребенка.

  У нее блестели глаза, когда она сказала:
  - Ты знаешь, я для него НЕ СТАРАЯ. Нет, даже не так. Это очень странно, и мне все никак не привыкнуть, но там я ни для кого НЕ СТАРАЯ.

  Глядя на нее, я часто думала о том, почему люди словно торопятся побыстрее прожить свою жизнь, загоняя себя в жесткие рамки ограничений. И она - "поздняя" всю жизнь - почему и кто решил, что она опаздывала. Разве она должна была, как скорый поезд, всегда приходить по расписанию?