Про нас больше ничего не напишут

И про нас больше ничего не напишут. Ни книг, ни стихов, ничего. Мы забыли, как мы дышим вдали друг от друга, - легко. Этот город стал совсем нам чуждым, этот город к нам далеко, но я помню те бессонные ночи, что мы проводили вдвоем. Я помню и мне становится лучше, и мне хорошо. Я помню твой запах и впрочем, мне уже не нужно его. Я теряла рассудок, свой разум, а сердце совсем не мое, но  я знала, что есть еще силы, что они отучат от него...
Мой голос совсем уж простужен, да и твой не веет теплом. Ну скажи, зачем же нам нужен был тот год...

Ноябрь. Я рядом. Мы вместе. Мне казалось, что ты моё всё. Мне казалось, что утро с тобою, это все, что мне нужно теперь. Ночи были длины, ноябрь ведь все же, но я короткие помню дни. Ты был так нежен, так ласков, что даже в стужу, я могла позабыть о прибывавшей зиме.

Расскажи, как мы проведем лето? Расскажи, дай мне пищу для сладких не сбываемых мечт. Дай мне счастье еще хоть немного. Дай мне руки о тебя обогреть. Дай мне сердце моё, я его забираю. Дай мне сладкий напиток – вино. Дай мне жить, как и раньше, но все же, не хочу я как прежде всего, то прошлое уже давно не мое. Столько боли, страданий и горе, я почувствовала рядом с тобой, и мой голос тогда был простужен, но я рада была им шептать твое имя и рядом лежать. Выходило ужасно, не спорю, я старалась нежнее, поверь, но мой голос - предатель, ведь в стужу, он остался один у углей.

Солнце, птицы, ручьи и весна, ты ведь слышишь? Там, вдалеке, но не здесь. Я мечтаю снова узнать, как же ты дышишь, и надеюсь услышать, что ты также ничей. Что ты помнишь меня и болеешь моей той любовью к тебе.

Ах, мой Бог, как же глупо! Как могла я позволить себе, эти чувства, эти губы и руки, это сердце и тело себе. Как ты мог мне легко так поддаться. «Ну зачем?» - я твердила тебе, и мой голос совсем уж срывался, что я выла, а ты мне твердил: «Не надо соплей».
«Боже…», - я твердила ночами в тиши, - «Помоги же мне, Боже, я сама устала от этих соплей.»

Помню как-то наши «Прощай», но так странно, нас хватало лишь на несколько дней. Также помню и наше «Люблю» в отчаянии, но и это было лишь на пару дней. Помню твоё редкое «Прости», которое я твердила всегда, почти как молитву. Ведь я дорожила всем, что имели мы, но похоже я была не нужна. Помню, как-то сказал «Ухожу. Не нужна», я рыдала тогда до утра, а на утро я встала и снова бодра, это чувства потихоньку оставляли меня. Улыбалась, шутила, ко всем так добра, а внутри у меня пустота, люди думали, как хороша, ну а я презирала себя.

Я пишу. Что же это? Неужели все же пришло? Да, я молчала об этом. У меня было что-то в тайне своё. Помнишь, я говорила, что хочу играть в шахматы, ты удивился и гордо спросил: «Неужели...девушка?», я кивнула тогда, но ты мне так их не предложил. Я пыталась что-то писать красками, но мои кисти были так тяжелы. Я забыла, ты слышишь? Я забыла, как это делается, ведь ты все мое время забрал. Я мечтала, я думала, вспоминала, ты всегда был у меня в голове. И теперь понимаю, что мои провалы в памяти, тоже шли от тебя, они жили во мне. Я ведь помню, когда-то я писала, играла, рисовала и танцевала, но это все вдруг исчезло во мне. Ну скажи, вот зачем эти муки? Ну скажи, ну скажи же ты мне! Я хочу всё вернуть, мне всё так не хватает, но тебя не хватает вдвойне..

И я, молча, стояла, понимая, что мой голос простужен. У окна. Одна. В тишине.