Попутчик - олег а

Вообще-то я человек замкнутый и малообщительный. Но тут, после декабрьского мороза, заперевшись и выпив натощак в натопленном купе поезда с попутчиком, под мерное покачивание вагона я захмелел и разговорился. И всё ему без стеснений выложил.
Что недавно мне срочно понадобились деньги и я ездил в родной город, в котором не был лет десять, продавать доставшуюся от родителей квартиру. Как столкнулся в подъезде со своей первой и последней любовью и не узнал её. Лишь когда она поздоровалась, оказалось, что голос у неё в отличии от всего другого не изменился. Она подурнела, не то что потолстела, а словно расползлась в стороны. Если раньше она была горячей, тонкой и надменной, то бросала меня, то возвращалась ко мне, когда ей надоедал очередной поклонник - теперь стала забитой, тихой, подавленной.
Без всякой задней мысли, я пригласил её на вечер к себе, поговорить, вспомнить молодость. Она как-то странно на меня посмотрела, но согласилась. Я сходил в магазин, купил продуктов для вечера. Потом немного побродил по родным местам. Вернувшись вздремнул. Проснувшись от тяжёлого неприятного сна приготовил ужин и начал её ждать.
Сначала мы не знали с чего начать разговор. И я стал, преодолевая неловкость, расспрашивать: замужем ли, есть ли дети, кем работает? Она потупив взгляд нехотя отвечала. Замужем. Детей нет. Работает учителем химии в нашей бывшей школе. Обо мне она не расспрашивала - то ли всё знала, то ли ей было не интересно. В одну из затянувшихся пауз нашего общения, она произнесла: «Я сказала мужу, что поехала к маме». И покраснела.
В кровати она продолжала время от времени краснеть, а я специально не выключал свет. Хотел видеть её, её стыд, её стеснение от того тела, каким оно теперь стало. Я мстил за свою молодость, за все унижения и страдания, что она мне тогда доставила. Чувствовал я себя при этом примерзко, но ничего не мог с собой поделать. Я упивался этим моментом. Я вытворял с ней всё, на что был способен в постели, а по испуганным искоркам в глазах понимал, что её сексуальная жизнь с мужем не отличалась разнообразием.
Под утро она тихо оделась, легонько прикоснулась губами к моей руке и ушла. А я притворился спящим..
«Это было два дня назад», - сказал я попутчику. - «Больше мы не виделись, да у меня и не было никакого желания повторной встречи».
Повертев пустую бутылку в руках, я поставил её на стол. На глянцевой пластиковой поверхности вагонного стола она немного подпрыгивала и звенела, в такт стуку колёс. А мы с попутчиком ушли каждый в свои мысли и оставшуюся часть пути молчали.

***
Через некоторое время, я узнал от наших общих знакомых, что где-то спустя месяц после нашей встречи, она выпила какие-то химикаты из своей лаборатории. Мучения её были страшными. Умирала она два дня в реанимации городской больницы. Похороны, устроенные мужем, были более чем скромными.