Игроки в бизнесе

Игроки в бизнесе

       – Вера, какая ты счастливая. Надо же отхватить такого парня: высокий, стройный,  красивый, умный, –  сказала с завистью в глазах её лучшая подруга Фира.
       – Скажешь тоже, парень, как парень.
       Как и большинство молодёжи еврейской национальности, Борис был действительно хорош собой. Выразительные  глаза, цвета спелой вишни, высокий чистый лоб, вьющиеся на голове  чёрные с отливом волоса, сочные губы, дублёная кожа лица  с неизменно  чёрной щетинкой, и массивным, чисто мужским носом. В институте многие девушки засматривались на красивого парня, но он окончил институт холостяком, на то были свои причины.
       Распределили Бориса на один из заводов сельскохозяйственных машин. Это было одно из последних плановых распределений студентов. Перестройка набирала силу, и стул, на котором сидел величайший софист современности, под ним уже раскачивал многими тогда уважаемый, а ныне многими забытый президент. Но это лирика, а пока Борис прибыл в большую деревню московской области, где располагался этот современный завод. Деревня Борису Ефимовичу понравилась, рядом лес, река, сеть озёр. Наряду с деревенскими домами с их садами и огородами, большие пяти и девяти этажные дома, сеть магазинов, больница районного значения, детские сады, школы, современное общежитие для молодых специалистов и квартиры для молодожёнов. От пессимизма молодого специалиста, что направляют в захолустье на не престижный завод, не осталось и следа.
       – Ничего себе, деревня, – вслух произнёс наш герой, когда автобус доставил его в центр, где располагался вполне современный рынок.
 В институте Борис был активным комсомольцем и его приняли там, что являлось редкостью, в коммунистическую партию. Он справедливо полагал, что вне партии карьеры не сделаешь. Так что в отдел кадров завода Борис вошёл не только с направлением, но и с партбилетом.
       – Так, так, - просматривая документы, заинтересованно произнёс кадровик, - такие специалисты нам нужны. Сейчас идите на второй этаж к главному инженеру и договоритесь о должности. Затем вернётесь ко мне, сразу решим вопрос и с жильём.
       Борис поднялся по широкой чистой лестнице на второй этаж, и его сразу проводили в кабинет главного.
Главный, поинтересовавшись успехами в учёбе и оценив возможности претендента, спросил:
– Куда бы вам хотелось пойти работать, в отдел или в цех?
       – Всё зависит от должности.
Главный улыбнулся и набрал номер телефона.
       – Василий Иванович, твоя просьба остаётся в силе?
       На том конце провода что-то ответили, и Бориса проводили в технологический отдел, где он был оформлен технологом третьей категории по сборочно-сварочным работам. На другой день он зашёл в партком, необходимо было встать на учёт. Там его встретили очень доброжелательно. Парторга интересовало многое: и возраст; и семейное положение; и успехи в учёбе; и общественная работа; и планы на будущее. Но, пожалуй, больше всего удовлетворило парторга то, что Борис был заместителем секретаря комсомольской организации факультета.
       – О, о, о! – восхищённо воскликнул парторг, – да вы у нас готовый политинформатор. Всё, решено, вы будете в своём отделе проводить политинформации.
       Борису не больно-то хотелось сразу нагружать себя общественной работой, но, поразмыслив, положительно отнесся к предложению, как, ни как, а шажок к карьерному росту. В дом политического просвещения на первую лекцию, которая проводилась в соседнем городе, он шёл с удовольствием. Во-первых, всё это проводилось в рабочее время, а, во-вторых, позволяло общаться и сближаться с людьми не только с разных подразделений их завода, но и других предприятий.
       Время шло. С порученной работой Борис справлялся, ему уже присвоили вторую категорию, с общественной нагрузкой проблем не было. Казалось бы, живи и радуйся. Но он, пожалуй, один из первых в отделе заметил, что социалистический ветер стихает, паруса сморщились, и движение корабля к коммунистическому завтра прекратилось. К такому раннему умозаключению помогли ему прийти, как это ни странно, специально натасканные лекторы дома политпросвещения. Особенно ему запомнилась одна из первых лекций, тонко направленной на критику существующего образа жизни людей и способа производства. Уловив мысль и цель лектора, Борис интуитивно почувствовал, что заработала мощная целенаправленная пропагандистская машина. Дальше, больше. Уже в верхах открытым текстом негативно высказывались  о социалистической системе как таковой, и подвергали критике даже СССР. Проанализировав всё за и против, он сообразил, что с коммунистической партией карьеры не сделаешь, надо драпать. Отец его шаг одобрил, а ему на ушко шепнул, что всенародно избранный президент больше всех поносит эту самую партию и даже подумывает придать её анафеме. Ещё до выхода из партии Борису присвоили первую категорию и назначили руководителем группы, но это не радовало. Производство машин сельскохозяйственного назначения, как и производство сельскохозяйственной продукции, резко пошли на убыль. Завод хирел, долги росли, сбыт продукции практически отсутствовал, но зато «предприимчивым» людям была открыта дорога к средствам производства и энергоносителям завода практически бесплатно. Борис оформил отпуск и уехал к родителям,  больше, конечно, за советом, чем за удовлетворением тоски по малой Родине. После ужина Борис с отцом уединились в его кабинете. Отец внимательно посмотрел на сына и сказал:
       – Прежде чем я задам тебе вопросы и выскажу свои соображения, хотелось бы услышать твои мысли.
       – Чего тут соображать, надо открывать своё дело. Завод, как единое целое, новый директор начал дробить. Производство резко сокращается, а у ныне здравствующего генерального директора аж  двенадцать  директоров. Надо бы генеральному предложить выпуск какой-нибудь выгодной продукции с гарантированной её реализацией и доказать, что необходимо создать для этих целей участок, а также кое-что намекнуть о его личной выгоде.  Ясное дело, участок должен возглавить я. Лучше бы, конечно, приблизиться к генеральному на правах его заместителя по экономике или по имуществу, но там пока глухо.
Папаша с удовлетворением посмотрел на сына и спросил:
       – А генеральный директор наш человек?
       – Нет, по физиономии из тех, на ком ездят, но хватка наша.
       – Это уже хорошо. А вновь испечённые директора ему «отстёгивают»?
       – По заводу болтовня идёт.
       – Тогда всё в порядке, будем действовать.
       – Мой приезд требуется?
       – Пока не надо. Помоги с продукцией.
       – Этот вопрос я беру на себя, - сказал папаша.
       Как дела решались, опустим. А вот практический выход из этого мероприятия был налицо. У Бориса в кармане завелись лишние деньги. Дело процветало, хотя на заводе и был внешний управляющий, но бизнесу Бориса это не мешало. Задача внешнего управляющего заключалась в том, чтобы обанкротить завод и не обидеть далеко не бескорыстных подставных кредиторов. Борис и здесь вовремя сориентировался, прослышав, что директор собирается с тонущего корабля-завода «смазывать пятки». Борис решил свернуть бизнес  и вложить деньги в торговлю, где преуспел на поприще торговли спиртным и кое-какой мелочью.
       Что это я всё о делах и делах. Неужели у Бориса не было амурной жизни? Была, конечно. Ещё со школьной скамьи он дружил с Розочкой с их улицы. Всё было нормально, и папаша её был при власти, но уж больно она потолстела после окончания восьмого класса. Целых два года Борису пришлось на тормозах гасить скорость их любви.
       В институте на рослого красивого парня заглядывалось много симпатичных девчат, но Борис был не из тех, кто влюблялся по принципу: «Был бы милый по душе, проживёшь и в шалаше». Он положил глаз на внучку ректора института и настойчиво стал добиваться её благосклонности. Девчонка, кокетничала с ним, но на все его предложения не отвечала взаимностью.  Однажды ему друг и говорит:
       – Борис, столько девчонок вокруг симпатичных, а ты привязался к Инне. Ты же знаешь, что она дружит с парнем со старшего курса. Ты что, влюбился что ли? Смотри, а то ведь могут и морду набить. Не надейся, я тебе в твоих амурных делах не защитник
       – А я у тебя и не прошу защиты. С её парнем я и сам справлюсь.
       – Ну, ну, смотри, - с улыбкой сказал Виктор.
       Он не сказал, что его просили предупредить Бориса, чтобы он оставил Инну в покое, если не хочет получить по шее.
       Так оно и произошло. На очередных организованных танцах, тогда ещё слово дискотека только, только стала входить в моду, Борис, раз станцевал с Инной, второй, и направился в третий раз, но неожиданно сзади кто-то беззастенчиво дёрнул его за локоть. Он оглянулся и сверху вниз нагло посмотрел на парня. Игорь, еле сдерживая себя, тихо сказал:
       – Выйдем, поговорить надо.
       – С тобой, что ли?
       – А мне больше никто и не требуется
       – Пойдём, - презрительно улыбнувшись, самоуверенно сказал Борис.
Вышли и Игорь сквозь зубы процедил:
       – Если не оставишь Инну в покое, набью морду.
Борис был, чуть ли не на полголовы, выше ростом, и угроза соперника рассмешила его. Так с улыбкой на устах он произнёс:
       – Да пошёл ты, - протягивая руку, сделал попытку толкнуть его в грудь.
Неожиданно резкий, едва заметный удар под локоть отбросил его руку в сторону.
       – Ах, ты! – разозлившись и пытаясь схватить противника за грудки, прохрипел Борис.
       Повторный удар, не менее неожиданный, под солнечное сплетение заставил Бориса ловить ртом воздух, и он услышал в довершение ко всему оскорбительные для него слова:
       – А это тебе для памяти, чтобы ты деньков на десять забыл о танцах.
Борис хотел упредить, размахнулся, но кулак, описав дугу в воздухе, ушёл в никуда, но зато другой кулак, не описывая никакой дуги, примостился туда, куда надо. Сноп разноцветных искр перед глазами и провал в памяти, это всё, что запомнил Борис, когда очухался. Рядом никого не было. Взрыв ярости побуждал влететь в зал, отыскать противника и отомстить, но разум остудил это безрассудство. Так и пришлось Борису в чёрных очках ходить на лекции.
       – Борь, а не дороговато ли тебе обошлась любовь? – с дружеской насмешкой спросил друг.
       – Перестань подковыривать. Откуда я мог знать, что он кандидат в мастера спорта. А с Инной я всё равно поговорю, скажет, нет, тогда отстану, а то она и отказывать напрямую не отказывает, а заигрывать, заигрывает.
       Говорил с ней Борис или нет, осталось за кадром, на завод он прибыл холостяком, но и  монахом не был, ни в институте, ни на заводе. А сейчас, когда он развернул своё дело в торговле,  молодых работниц у него стало «пруд пруди», и вовсе избаловался, имея отдельную  благоустроенную квартиру. Сегодня, по случаю приезда родителей он лично наводил порядок в ней. Обещались приехать папа с мамой, но мать неожиданно заболела, и только что принесли телеграмму, отец налегке приезжает один, встречать его нет необходимости. Борис посмотрел на часы и с улыбкой прошептал:
       – Сам он доедет. Это в нашу-то деревню. Через час надо выезжать.
       В аэропорт «Домодедово» Борис приехал вовремя, но самолёт задерживался. Причину задержки самолёта, как всегда, объявлять не торопились. Встречающие прохаживались по залу, поглядывая с нетерпением на часы. Наконец, объявили прибытие самолёта. Борис ещё издали заметил отца и поспешил на встречу. Они обнялись, расцеловались, и сын с тревогой в голосе спросил:
       – Папа, как долетели, в чём задержка, что с мамой?
       – С мамой сейчас всё нормально, не беспокойся. Немного прихватило сердце, и врачи запретили ей лететь,  а с задержкой самолёта никто ничего не понял.  Зарегистрировались, подошли к выходу на поле, но стюардесса, извинившись, попросила подождать минуточку, которая продлилась два с половиной часа. Прошёл слух, что заменили самолёт.
       – Сейчас, папа, лучше ездить поездом. Оно хоть и дольше, но зато надёжней.
       – Аварии, конечно, и раньше были, но погоня за прибылью частных компаний явно проблем в этом вопросе добавили, -  и, улыбнувшись, добавил, посмотрев на сына:
       – Так же, как и торговля спиртным.
       – Пап, я ведь не только спиртным торгую.
       – Посмотрим, посмотрим, для того и приехал, а то до нас кое-какие сведения дошли.
       – Какие ещё сведения? – с тревогой в голосе спросил Борис.
       – Об этом мы поговорим дома, а сейчас лучше скажи. Почему ты не приехал в этом году домой?
       – Пап, много дел, замотался.
       – А может быть загулялся?
Сын, закусив губу, уставился на дорогу. Минуту спустя, тихо произнёс:
       – Немного и это есть.
       – Вот об этом и поговорим в первую очередь.
Через три часа машина, выехав из леса, подкатила к стеле с названием населённого пункты.
       – Вот здесь, пап, я и живу.
       Иона Иосифович посмотрел направо. Его взору представилось, сколько охватывал взгляд, прекрасное озеро  с абсолютно чистой водой. Справа лес, слева пологий берег с зелёненькой травкой, чуть поодаль – поросль кудрявых кустарников, а в тридцати метрах от берега - шеренга молодых красивых берёзок.
       – Да у вас здесь курорт, -  с восхищением воскликнул он.
       Борис улыбнулся. Иона Иосифович перевёл взгляд вдаль. Ровные ряды девяти и пяти этажных домов образовали красивейший ансамбль современного строительства.
       – Да разве это деревня! Это, как минимум, городок или рабочий посёлок.
       – Папа, деревенские дома дальше. Там свои улицы. А название, как ты сказал, городка деревней  выгоднее учителям, врачам, да и жителям. Теперь посмотри налево. Это завод, на котором я работал.
       – И что с ним?
       – Обанкротили, скупили, и разместили в цехах экологически вредные производства, сейчас из машины выйдешь, дыхнёшь, сразу усомнишься в нашем курорте.
– Как можно? Ведь многоэтажные дома в сотне метров?
       – Можно, можно, папа. С одной стороны району нужны были срочно деньги, и, похоже, ещё кое-кому.
Тем временем машина подъехала к подъезду девяти этажного дома.
       – Вот здесь, папа, я и живу.
Они поднялись на третий этаж, и Борис открыл дверь. Осматривая квартиру, отец остался доволен и квартирой и обстановкой.
       – Сынок, а не великовата ли для одного человека такая большая квартира, ведь тебе уже двадцать семь лет.
       – Папа, я понимаю, на что ты намекаешь, но…
       – Ладно, ладно об этом поговорим чуть позже, а сейчас приглашай к столу, я смотрю, у тебя уже всё готово.
После семейного застолья  они перешли в зал.
       – Сынок, всё, что ты мне рассказал о своих делах, это хорошо, но вчерашний дань.
Сын недоумённо уставился на него.
       – Да, да, вчерашний день. Торговлю, конечно, пока бросать нельзя, но надо переходить на новый уровень. Что-то строить, своё, кафе, например, или брать в аренду хороший магазин, затем его выкупить и переоборудовать на современный лад. Это первое. Второе, надо перебираться жить в районный город. Третье, постараться плотнее приблизиться к власти, хотя бы в качестве депутата районного совета. Запомни, сынок, современная жизнь -  это азартная игра и главное в ней ставки, а не надежда на счастливый шарик, упавший в нужную лунку.
После последних трёх слов Борис вздрогнул и с тревогой подумал:
       – Неужели до отца дошла его страсть игры в рулетку, покер, увлечение молоденькими продавщицами, и последний скандал по этому поводу.
Собственно и скандал-то произошёл, как-то ненормальным образом, не по законам здравого смысла. Однажды к нему подошла одна из продавщиц и спросила:
       – Борис Ефимович, одна моя знакомая спрашивала, не требуются ли вам продавщицы.
       – А она где-нибудь продавцом работала?
       – Я спрашивала, говорит, что работала в продовольственном отделе.
       – Вообще-то не требуется, но у нас часто болеет, то Лида, то её ребёнок. Если твоя знакомая согласится работать на подмене, то пусть подойдёт.
       Через три дня пришла размалёванная девица, но не лишённая естественной привлекательности. Бориса сразу поразила не её внешность, а манера вести себя. Все, кто устраивался к нему на работу, вели себя стеснительно и скромно. А эта–прямая противоположность. Она разговаривала с  ним так, как давно знакомая мадам или как работник, проработавший в его фирме минимум, пять лет. Борис уже хотел ей отказать, но решил проверить на профессиональность. Как же он был удивлён, что эта девица, невзирая на молодость, легко справляется со всеми вопросами. Уже отказывать как-то было и неудобно, тогда он решил задать последние два вопроса.
       – Представьте себе, вы работаете в одном магазине, но в разных отделах. Вас переводят на месяц в другой отдел заменить продавщицу, уходящую в отпуск. Ваши действия.
       – А тут и раздумывать нечего. Они как-то работали совместно, разделяя и ответственность, а мне это зачем нужно. На  своём участке сниму остатки и поставлю в известность директора.
       – Ваши действия, если приехали фискальные органы для проверки.
       – Во-первых, вся необходимая документация должна быть в порядке и под рукой. Документацию буду показывать только ту, которую конкретно требуют, и выдавать буду неспешно. Протокол проверю тщательно, отстаивая каждый пункт выгодный фирме. Протокол с серьёзными спорными замечаниями подписывать не буду, пока не поставлю в известность руководство.
       – Годится. Пишите заявление.
       – Оно у меня уже написано.
       – Борис Ефимович посмотрел на Лелю, улыбнулся и подписал.
       Она это восприняла, как должное и вышла, покачивая бёдрами. Так и работала бы эта девица, если не одно но. А оно заключалось в том, что и месяца не прошло, как она потребовала перевести её на постоянное место. После такого заявления у Бориса брови поползли вверх. Она не просила, а требовала, заявив:
– Меня пора перевести в постоянные продавцы.
       – Почему вы решили, что я это сделаю?
       – Потому что у вас хороших продавцов «кот наплакал», а остальные – одна размазня.
Борису во второй раз пришлось улыбнуться, и он сказал:
       – Подождите немножко, ко мне заходила Лида и предупредила, что через две недели будет увольняться, тогда я вас и переведу.
Леля улыбнулась в ответ, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов, и произнесла:
       – Вот тогда это дело можно и отметить, за ваш счёт, конечно, –  с убийственной уверенностью и без тени смущения добавила она.
Уходя, она явно провоцировала Бориса на активные действия, недвусмысленно подчёркивая свои прелести походкой.
– Вот так номер, – произнёс Борис вслух. Даже повода ей не давал, а она, чёрт знает что, вытворяет.
       Через две недели он перевёл Лелю на рабочее место Лиды. Реакция  Лели последовала незамедлительно. Буквально на третий день она уже была в его кабинете и сходу, забыв даже, здравствуйте, начала:
       – Борис Ефимович, я пришла вас поблагодарить за то, что вы сдержали своё слово, я тоже постараюсь не остаться в долгу. На следующей неделе я свободна.
Теперь уже Борис не улыбался, а наигранно – возмущённо заявил:
       – А кто это вам сказал, что я соглашусь встретиться с вами в интимной обстановке.
       – Я же вижу, как вы на меня смотрите. Вы лучше подумайте, где и как мы встретимся. Болтовни и огласки я не терплю.
       Сказала она это таким тоном, который можно перевести так: «Не желаешь, скажи сразу, и делу конец». И, не дав Борису что-либо ответить, пошла на выход своей волнующей мужской взгляд походкой.
       – Чёрт, выгнать что ли её, я же её совсем не знаю, – сказал Борис и решил её проверить.   
       С целью проверки он стал чаще навещать её на рабочем месте. Вместо насмешки, а от этой девицы можно ожидать чего угодно, он неизменно улавливал в её взгляде желание встречи. Вечером Борис стал рассуждать:
– А чем, собственно, я рискую. У меня что? Дети по лавкам бегают или есть жена? Рискну, – решил он.
       И рискнул на свою шею. В среду он шепнул ей, чтобы она после работы зашла к нему. В кабинете Борис не стал рассусоливать вокруг, да около, а без обиняков сказал:
       – Леля, завтра у тебя выходной. Приглашаю тебя к себе на квартиру, отметить кое-что за мой счёт, как ты сама выразилась. Скажи только. Ты замужем?
       – Об этом мы поговорим позже, но одно обговорим сразу. Сколько бы, как бы мы не встречались, но прав друг на друга иметь не будем. Это моё условие.
       – Принимается. Ты знаешь, где у меня квартира?
       – Наслышалась. Встречать меня не надо и провожать тоже. В какое время подойти?
       – Подходи пораньше, часам к одиннадцати.
       Леля ушла, а Борис никак не мог отойти от её эксцентричности. С такой женщиной ему пришлось столкнуться впервые, и где-то в глубине души он даже побаивался этой связи, но жребий брошен.
Ровно в одиннадцать часов звонок в дверь не застал его врасплох. Стол накрыт, ванна почищена, новые женские тапочки и мягкий халат ждут посетительницу.            Как всё это бывает, читатель допишет сам. Скажем только, что в постели Леля была хороша. Связь Бориса с Лелей продолжалась не долго, и оборвалась самым неожиданным образом. Леля действительно была замужем. Детей у них не было, кажется, по вине мужа, а там, сам чёрт их не разберёт, к тому же муж работал дальнобойщиком, и надолго уезжал в командировки. Борис так и не понял, как муж оказался около его квартиры, хотя догадаться не трудно, не одна же Леля его посетила. Где-то около десяти часов вечера, он открыл входную дверь, чтобы выпустить любимую, но могучая лапа шофёра схватила его за грудки, втолкнула в квартиру и без шума приложилась много раз к его физиономии.  Уже, лёжа на полу, он, как в тумане, услышал слова на лестничной клетке: «Завтра, чтобы рассчиталась оттуда».
       Скрипнула входная дверь в подъезде, и всё стихло, но скандал остался для пересуда его же сотрудниц. Действительно за последнее время Борис излишне «отпустил тормоза» в связях с женщинами, выпивкой и игрой в азартные игры. Однако в данный момент не это обстоятельство беспокоило Бориса, а то, о чём сейчас говорил отец. Он уже и сам начал понимать, что застой в бизнесе рано или поздно приведёт к экономическому краху
       – Ты чего молчишь? Или не понял, о чём я говорю?
       – Понял, понял, и кое-что для этих целей я уже предпринимаю, но уж больно много на этом пути чиновничьих препонов.
       – А ты на взятки денег не жалей, окупятся.
       – Окупятся – то, окупятся, но боюсь с этим делом налететь на неприятности.
       –Брось  молоть чепуху. Чем больше будут болтать о борьбе с коррупцией и взятках, тем больше и больше это дело будет процветать, а вот когда замолчат, как при Андропове, тогда берегись.
– Спасибо за совет.
       – Благодарить пока рано, деньков десять я у тебя поживу, проанализирую твою работу, тогда и сделаю выводы. Если потребуются дополнительные средства, предоставлю, но сейчас речь не о том. Запомни. Бизнес, выпивка и женщины вещи несовместимы. Тебе пора определяться и подыскивать себе достойную пару. Ты всё понял?
       – Понял. Пап, я смотрю, ты всё знаешь о моей жизни. Откуда такие сведения?
       – Если ты имеешь в виду скандал из-за женщины, то и это знаю. Но раз ты всё понял, давай укладываться спать, а утром обговорим детали.
       Лёжа в постели и обдумывая слова отца, Борис принял решение прервать все свои побочные связи, а заняться всерьёз делами, как бизнеса, так и устройством личной жизни.
       Не прошло и года, как он с помощью средств отца и личных накоплений развернулся широко: открыл новый магазин; бывшую столовую превратил в современное кафе; на развалинах бывшей фермы организовал подсобное хозяйство. Борис становился заметным человеком в районе и его избрали депутатом районного Совета. Он женился, породнившись с одним из заместителей Главы района. В деревне отстроил особняк.  Дела шли в гору. Близкие ему люди не могли нарадоваться на предприимчивую хватку своего не в меру удачливого родственника. Никто из них и не догадывался, какой порок исподволь затягивал его в свои сети. Ещё студентом Борис приобщился к карточной игре. По целым ночам расписывали пульку, и прочее, но безденежье и учёба гасили  эту страсть. Работая на заводе инженером, Борис также не увлекался этим пороком. Во-первых, было не до этого,  да и не с кем было играть. А вот когда дельцы от спорта взяли азартные игры под своё крылышко, и однорукие бандиты появились даже в булочных, то не только у Бориса проснулась страсть к азартной игре, но и у некоторых пенсионеров. Сначала у Бориса это было безобидное время провождение. Он и не предполагал, что любая увлечённость превращается в привычку, а привычка в зависимость.
Для жены Вероники первый звонок этого порка прозвенел совершенно неожиданно. Она уже привыкла, что муж часто возвращался поздно домой, но чтобы не ночевал, такого не случалось. Сегодня она не находила себе места. Час ночи, а мужа нет. Мобильный телефон его молчит.  Она обзвонила всех знакомых и сейчас нервно ходила по комнатам, придумывая себе всевозможные небылицы. Под утро нервное состояние сменилось серьёзным беспокойством, ведь у любого удачливого предпринимателя есть и друзья, и недруги. Она вспомнила, что дня три назад муж с кем-то по телефону разговаривал на повышенных тонах, а в конце разговора произнёс фразу:
       – Ты что, мне угрожаешь? Я сам тебя могу подставить.
Затем, выслушав ответ собеседника, добавил:
       – Вот так-то лучше, - и повесил трубку.
На вопрос жены, кто звонил и что ему надо, ответил односложно:
       – Так, пустяки, тебя не касается.
       Только в шесть часов утра Вероника забылась в тяжёлом сне. В восемь часов утра раздался телефонный звонок. Вероника схватила телефон и услышала голос мужа:
       – Вероника, я в Москве, вечером не мог позвонить. Сейчас выезжаю.
       – С тобой ничего не случилось? Мы тут всю ночь не спали, переживали, уже хотели звонить в милицию, – со слезами добавила жена.
       – Со мной всё в порядке, просто задержали дела, приеду, расскажу. Целую, не переживай.
       – Приезжай скорей.
       Если раньше Борис посещал игральные заведения районного масштаба, то сегодня впервые посетил московское казино, где основательно проигрался. Однако это не огорчало. В его возбуждённом мозгу от азарта и бессонной ночи наяву проявились «звёздные» физиономии мадам, которых он видел только с экрана телевидения. Правда, вели они там себя, не совсем подобающим образам, но это скорее завораживало, чем шокировало. «Звёздам» надо иногда взрываться, иначе они блестеть перестанут и их забудут. От этих мыслей Борису сделалось приятно, приятно, и он решил непременно посетить ещё разок это казино. Одно беспокоило. Что он скажет жене в своё оправдание. Борис стал обдумывать это вопрос, но в голову, как назло, лезла одна чертовщина. Так ничего и, не придумав, Борис подкатил к своему жилищу. Расцеловав жену и потянувшись, он произнёс:
       – Наконец-то я дома, сейчас хоть отосплюсь.
       – Отоспаться ты ещё успеешь, а сейчас скажи:
        – Где это ты всё ночь шлялся? – уже без слёз в глазах и с требовательными нотками в голосе спросила жена.
       Борис понёс какую-то околесицу и, чем больше пытался выкрутиться, тем больше запутывался, вызывая не обоснованную подозрительность жены. В конце концов, они впервые поругались, и жена, как зачастую бывает у молодых жён, ушла к маме, но быстро вернулась, после лекции по этому поводу мамашей. Чтобы не обострять отношений с женой, Борис на некоторое время унял свою страсть, но желание вернуть московский проигрыш не давало покоя. Наконец он не выдержал и поехал вновь, в надежде к вечеру вернуться. Ему не везло. Проигрывая, он терял счёт времени и вернулся домой действительно к вечеру, но не сегодняшнего, а следующего дня.
А дело было так. Там, где есть мужская игра в прямом и переносном смысле слова, обязательно будут присутствовать и женщин, а уж в таких-то заведениях, тем более. Не остался без внимания в этом плане и Борис.
       – Не везёт? – спросила одна из них.
       Борис обернулся на приятный женский голос. За его спиной стояла роскошная блондинка. Один макияж чего стоит. Слово, за слово и блондинка предложила:
       – Давайте я разок поставлю за вас, я счастливая.
       – Попробуйте, – подержал её начинание Борис.
       Она поставила, разумеется, на денежки Бориса и выиграла. Шут её знает, действительно повезло или специально сделано, но они выиграли. Ставили ещё и ещё, но всегда были в пролёте.
       – А не отдохнуть ли нам, – предложила блондинка, с придуманным ею именем Изольда.
       – Можно, – согласился Борис, и они оказались у стойки.
       По рюмочки, по другой, и Борис раскатал губы. Он и глазом не успел моргнуть, как оказался в номере гостиницы. Для таких мадам всегда место найдётся в гостинице хоть в два часа  ночи за счёт лопухов с деньгами. Борис так покувыркался остаток ночи, что утром у него от телодвижений все денежки из карманов выпали, а с ними выпала из гостиницы и роскошная пастушка по придуманному её имени Изольда. Чтобы денежный лопух по имени Борис особо не возмущался, а тем более, шумел, ему была оставлена часть денег с припиской: «Красота дорого стоит и за неё надо платить». Борис прочитал записку, явно заготовленную заранее, и сквозь зубы произнёс:
       – Учат, учат нас болванов, а всё равно, неймётся. Ведь прекрасно знают бестии, что шума никто поднимать не будет. А на кого шуметь? В гостиницу поселился он, а кто с ним был, дело тёмное. Правильно отец говорил:
       – Таких простаков из провинции, как ты Борис, в подобных заведениях просчитывают элементарно со всеми вытекающими последствиями. Ясное дело, жена догадывалась, где это засиделся её муженёк, и встретила его словами:
       – Боря, если это дело и дальше будет продолжаться,  то тебе придётся выбирать. Либо карты, либо меня.
       – Вероник, не обижайся. Больше этого не повториться. И играл я вовсе не в карты, а в рулетку.
       И Борис принялся рассказывать, как там, целенаправленно на проигрыш бросают шарик, и он сваливается туда, куда нужно хозяину, а не в его лунку. Рассказывая, он всё больше и больше увлекался, приводя массу небылиц, граничащих с желаемой правдой, не желая знать истины, что заведомо запрограммирован алгоритм проигрыша. Жена, еле сдерживая себя, с ужасом заметила, что его бегающий взгляд был направлен вовсе не на неё, а куда-то вовнутрь себя, похоже на бешено крутящийся, вращающийся шарик рулетки. Вера ещё не знала, что это начало болезни азартных игроков, которая со временем будет прогрессировать подобно наркомании. На сей раз, Борис проигрался по-крупному. Хотя он и не посвящал никого в это, но крупного разговора ему с отцом и тестем избежать не удалось. Тесть справедливо ему внушал:
       – Борис, если хочешь развлечься и поиграть, пожалуйста, по мелочи, но только в рамках районного масштаба. В Москве в элитных заведениях такого рода присутствуют не только развязно-бравурные игроки, но и игроки другого рода. Состоятельных людей из провинции они вычисляют с первого взгляда. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
       – Понимаю, понимаю и благодарю за совет.
       – Вот и хорошо, раз ты всё понял.
Внушения же отца носили совсем иной аспект:
       – Борис, - раздражённо сказал он по телефону, – до меня дошли слухи, что ты из предпринимателя превращаешься в азартного игрока, уже по ночам снова не ночуешь дома. Ты что, с ума сошёл?
       – Пап, это тебе сгустили краски.  Один раз всего и не ночевал-то.
       – Не один раз, а два. Это уже система. Ты понимаешь, к чему это может привести?  Ведь у тебя семья, и жена беременна.
       – Пап, понимаю, больше это не повторится.
       – Хорошо хоть это понимаешь. А теперь ещё раз о твоём увлечении азартными играми. Это уже никуда не годится. А тебе известно, что в Израиле азартные игры вообще запрещены государством.
       – Пап, но мы-то живём не в Израиле.  У нас «любой» может  установить игровые автоматы хоть в частном туалете.
       – Жаль, что ты так ничего и не понял, но это не телефонный разговор, придётся тебе кое-что объяснять дополнительно при встрече. Да, действительно мы живём не в Израиле, ты прав. Раз эти болваны в своём государстве разрешают проводить азартные игры, где угодно и кому угодно, вот и действуй в качестве хозяина. Месяца через три я к тебе загляну.
       Однако заглянуть к сыну Иона Иосифовичу так и не пришлось. Повторный инфаркт, и Борис остался без отцовского пригляда. Похороны, поминки, рождение ребёнка, взваливание на собственные плечи дел отца заставили Бориса свернуть свой бизнес и вернуться домой в Питер. Целый год он потратил на утряску всех дел,  целыми днями был в делах и заботах. Бизнес отца требовал к себе много внимания. Отец имел частную стоматологическую клинику и несколько торговых точек. Всё это было необходимо должным образом переоформить и направить в нужное русло, используя обширные связи отца. Наконец со всей суетой было покончено, и Борис, потирая ладони, радостно сообщил жене и матери.
       – Ну, мои дорогие, кажется, я всё, что мог, сделал, даже в папиной даче кое-что переделал на свой вкус, теперь можно и отдохнуть, - сказал он и плюхнулся в кресло.
       – Сынок, может вам с Вероникой недельки на две куда-нибудь съездить, отдохнуть, а с внуком я посижу, он уже большенький, справлюсь.
       – Правда, Борь, давай хотя бы Турцию съездим, а то ты действительно за последнее время работал, как заводной.
       – Можно и в Турцию, но прежде надо решить, кому доверить дела.
       – У тебя же есть помощник. Мне кажется, ты Изе полностью доверяешь.
       – Пожалуй, ты права, Завтра же с ним и обсудим этот вопрос.
       Через месяц Борис с женой созерцали прелести турецких пляжей, синего моря и своеобразной растительности. Вера любила побродить по-восточному шумным турецким базарам, всё, разглядывая, прицениваясь, но по-женски мало что, покупая. Борис с трудом выдерживал эту экзекуцию и неизменно повторял:
       – Долго ты ещё будешь, разглядывать и прицениваться ко всякой дребедени. Если что нужно, покупай и пойдём.
       – Потерпишь. Я же терплю, когда ты расписываешь свою пульку на пляже.
Этот аргумент был убийственным для Бориса, и он безропотно, как хвостик, таскался за женой.
       Если не брать во внимание эти семейные мелочи, то отдохнул Борис с женой на славу. Прекрасный отель, прекрасная кухня, прекрасная обслуга, прекрасный пляж только поднимали настроение. Борис загорел, посвежел, набрался сил, но, как говорится, пора и честь знать. Через двадцать дней они с женой вернулись домой. Вера, естественно, соскучилась по сыну и весь день не отпускала его от себя. Борис отправился к Изе, проверить состояние дел. Вечером всей семьёй сели за стол. Софья Романовна благодарила сноху  за подарки:
       –  Вера, какая ты молодец. Всё, купленное тобой, мне нравится и к месту.
       – Мама, я специально для этого неоднократно посещала их шумные базары и выбирала, а Борис мне только мешал.
       –  Не правда, – засмеявшись, сказал он, –  если бы не я, то мы бы весь отпуск провели на базарах.
       – Боря, а как у тебя дела в бизнесе? Изя несколько раз заходил ко мне, говорил, что всё хорошо.
       – В детали я вникнуть не успел, но в целом всё обстоит нормально, –  ответил Борис и улыбнулся, понимая, уж в чём, в чём, а в деталях помощник себя не обидит.
После ужина Борис решил позвонить Изе.
       – Да, да, слушаю, –  ответил на звонок помощник.
       – Изя, я забыл спросить. Какие на завтра из дел наиболее срочные?
На том конце провода минутное замешательство, затем:
       – Ох! Я и забыл тебе сказать. Сегодня на приём должна прийти одна девица-зубной врач, с ней надо переговорить насчёт трудоустройства.
       – Не понял. Разве нам кто-нибудь из врачей срочно требуется?
       – Да. Эльвира уходит в декретный отпуск, а место в смотровом кабинете освобождается.
       – Хорошо я этим вопросом займусь сам.
Борис положил трубку и, улыбнувшись, прошептал
       – Этот любви обильный «козлик» наверняка какую-нибудь смазливую  бабёнку хочет пристроить, надо посмотреть. Кого это он присмотрел.
       По пути в зубопротезную  клинику Борис обдумывал вопрос целесообразности вообще смотрового кабинета. Но, подумав, решил пока ничего в этом деле не менять. Раз отец считал, что пришло время вводить эту единицу, пусть пока и остаётся. Отец его любил порядок во всём. Свой рабочий день всегда начинал с кабинета в клинике и приходил всегда без тринадцати минут восемь. Он неукоснительно требовал от своих сотрудников того же, но на две минуты раньше. Закачивать работу также разрешалось за пятнадцать минут до срока. Борис старался не нарушать этот порядок. Он любил своего отца и был безмерно благодарен ему за дела и советы при становлении на скользкий путь предпринимательства. Вот и сейчас, подходя к клинике, Борис был переполнен чувством благодарности к памяти отца, что он оставил ему  такое наследство. Да что наследство, главное – связи. С  чувством собственного достоинства и гордости Борис открыл входную дверь и оказался в небольшой приёмной: направо смотровой кабинет врача; прямо вход в лабораторию зубных техников; налево вход в раздевалку, уютный большой холл с мягкими креслами, цветами, телевизором, литературой, удобными столиками. Прямо из холла можно пройти в зал работы врачей, лабораторию техников, комнату отдыха работников и непосредственно в кабинет Бориса Ефимовича. Если учесть, что ремонт всех помещений проведён по европейским стандартам, то легко можно представить это заведение. Войдя в холл, ровно в семь сорок семь минут, Борис обнаружил всех сотрудников на своих рабочих местах. Он приветливо со всеми поздоровался и прошёл в свой небольшой кабинет. Стол с незначительным количеством деловых бумаг, кресло хозяина, стул для посетителя, шифоньер для одежды, небольшой диван, обитый дорогой тканью с красивой расцветкой,  витиеватая этажерка забытой старины с книгами и небольшой сейф. Вот, пожалуй, и вся обстановка кабинета хозяина, ели не считать красивой вазочки для цветов, которую наверняка поставил Изя. Борис с улыбкой посмотрел на цветы, разделся и сел за стол, углубившись в деловые бумаги. Минут через двадцать в дверь кабинета постучали, без стука в кабинет отец не разрешал заходить никому, Борис не стал менять эту традицию на демократическую бесцеремонность.
       –  Да, да, войдите, – сказал он.
       – Борис Ефимович, к вам посетительница, – сказала Лидочка, ведавшая статистикой и ролью  секретаря.
       – Проси, проси, я предупреждён о посещении. Да, вот ещё что, возьми, пожалуйста, эту вазочку с цветами и определи их где-нибудь там у себя.
       Лидочка со своим беленьким, кругленьким личиком, напоминающим чем-то куколку, тихо закрыла дверь, и стук её удаляющихся каблучков затих в холле. Через минуту в дверь постучали, открылась дверь, и Борис услышал приятный женский голос:
       – Разрешите.
       Он поднял глаза и был приятно удивлён. В дверях стояла высокая красивая женщина. Её, как показалось Борису, большие зелёные глаза без тени смущения были направлены прямо на него. Их глаза встретились, и он уловил в них не только чувство собственного достоинства, но и ум этой женщины, что редко встретишь во взгляде красивой женщины.
       – Проходите, садитесь, пожалуйста, я вас слушаю.
       Женщина села на стул, поджав под себя округлые колени. Борис невольно перевёл взгляд на этот предмет и вынужден был отметить, что у неё не только красивое лицо, но и другое продолжение заслуживает мужского внимания. Женщина, поймав его взгляд, невольно опустила глаза. Ряд красивых, чуть подкрашенных пушистых ресниц опустились вниз. Всё это длилось мгновенье, и женщина, подняв глаза, ровным голосом произнесла:
       – По профессии я зубной врач и мне сказали, что у вас появляется свободная вакансия.
       – Вы меня извините. Мне помощник сказал, что одна из наших сотрудниц собирается в декретный отпуск. К сожалению, её сейчас нет, она в больнице, и я не успел с ней  побеседовать. Если вас устроит, то я хотел бы нашу беседу отложить до завтра, когда я полностью войду в курс дела после отпуска. Хорошо?
       – Да, да, только в котором часу мне подойти?
       – Подходите после обеда часам к двум. А сейчас представьтесь, пожалуйста, я запишу.
       – Карташова Светлана Васильевна – вставая, сказала она и, попрощавшись, тихо вышла, удаляясь по коридору без громоподобного стука каблуков.
Борис поработал ещё некоторое время, закрыл кабинет и прошёл в холл.
       – Лида, как только из больницы вернётся Эльвира, пусть позвонит мне. До свидания, сегодня я сюда уже не вернусь, – предупредил он.
       Борис весь остаток рабочего дня решил посвятить проверки работы торговых точек жены и своего магазина запасных частей для автомобилей. Как он и предполагал, склад его магазина необходимо было срочно пополнять. Эта работа не входила в обязанности его помощника в период отсутствия самого хозяина. Беглая ревизия с учётом  доклада продавцов, позволила Борису представить полную картину состояния дел. Получалось, что товару необходимо было закупить на значительную сумму. Обычно Борис Ефимович заказывал детали и ему их либо доставляли с попутным грузом, либо он с кем-то договаривался. На сей раз, чтобы ускорить дело, он решил привести собственным транспортом, полагая, что водитель и один из продавцов справятся с этой работой.  Прикинув по списку необходимую сумму для этих целей, Борис пригласил одного из продавцов:
       – Миша, завтра утром необходимо будет поехать за запасными частями. Вот список, что не обходимо привести, деньги я тебе выдам к концу рабочего дня. Договоритесь с водителем и выезжайте пораньше. Прежние методы получения запасных частей отпадают. Время упущено.
       – Борис Ефимович, а куда ехать?
       – Водитель знает, это для него не впервой. Твоя задача – получение по списку и расплата. Всё понятно?
       – Понятно.
       – Хорошо. К концу рабочего дня мы вместе с водителем подъедем, и вы обговорите детали. Всё, иди, работай, мне звонят.
       – Да, да, Эльвира, слушаю. Так, ясно. Если я тебя правильно понял, то со следующего понедельника ты на работу уже не выходишь.  Да, да. Желаем тебе родить богатыря, нам мужики нужны. Девочку? Ну, девочку, так девочку, невесты тоже нужны. До свидания.
       Борис посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно тринадцать часов. Обедал он, как правило, дома во втором часу. Он вышел из кабинета, на ходу обронил для продавцов фразу:
       – Если вернусь, то только к концу дня.
       Войдя в подъезд своего дома, Борис, задумавшись, не воспользовался лифтом и по инерции пешком поднялся на четвёртый этаж. Открыл дверь квартиры и, молча, стал разуваться.
       – Боря, ты? – громко из кухни спросила жена.
       – Я.   
       – Вымой руки и проходи, всё уже готово.
Борис сел за стол, но печать задумчивости застыла на его лице.
       – Боря, что-нибудь случилось? Ты сегодня какой-то не такой.
       – Да нет, ничего не случилось, просто думаю. Мы с тобой почти целый месяц отсутствовали, и накопилось много дел. Решил послать своих людей, чтобы ускорить дело с запасными частями. Сейчас в уме прикидываю, на какую сумму выливается это мероприятие.
       – А наши торговые точки ты ещё не проверял?
       – После обеда займусь этим вопросом.
       Проверка работы торговых точек жены ничего существенного не дала за исключением тех же проблем по завозке товара. Пошутив с молодыми продавщицами, Борис глянул на часы. Стрелки показывали без четверти шестнадцать, он заторопился. Необходимо было дополнительно проинструктировать подчинённых и передать деньги. Подъезжая к магазину, Борис увидел Изю, который спокойно покуривал при входе в магазин. Ощутив в кармане тугой портмоне с деньгами, Борис поменял своё решение. Поздоровавшись с Изей за руку, он казал:
       – Изя, я решил с ребятами послать тебя. Как вести себя в пути, ты знаешь. Иметь дело с большой суммой денег, тебе не впервой. Хочешь, езжайте втроём, вдвоём, дело твое, но выезжать надо рано утром. Пойдём, хватит курить, получишь деньги и список. Шофёра и продавца проинструктируешь сам.
       – Борис Ефимович, я думаю, мы вдвоём с шофёром справимся, грузчики на месте у них есть свои, чего зря продавца отрывать от дел.
       – Хорошо, действуй, – сказал Борис, передавая Изе портмоне с деньгами и список, – всё, я поехал в клинику, если что, звоните.
       По пути в клинику Борис вспомнил о предстоящем разговоре с новенькой и неожиданно явственно перед глазами всплыл её образ.
       – Тьфу, чёрте чего лезет в башку, – прошептал он, останавливая машину.
Войдя в холл, Борис услышал слова одного из клиентов:
       – Как же так, доктор, второй раз за три месяца лопается мост, выполненный вами. Чего его ремонтировать, давайте делать новый, платить, разумеется, я не намерен.
       – Игорь Павлович, зайдите ко мне на минуточку, сказал мимоходом Борис, проходя к дверям своего кабинета.
Игорь вошёл и вопросительно уставился на своего патрона.
       – Что это там за проблемы у вас с клиентом. Лицо фирмы для нас превыше всего, пожалуйста, удовлетворите его просьбу.
       – Борис Ефимович, все ему было сделано хорошо. Гвозди он, что ли своими зубами жуёт.
       – Ладно, ладно, посоветуйся с техником, и уладьте конфликт без скандала.
       Борис Ефимович остался один. Заглянул в свой ежедневник. Задумался. Приняв решение, уверенно набрал номер телефона. На том конце провода долго не отвечали. Борис уже хотел положить трубку, но неожиданно ответил женский голос.
       – Алло, алло, я слушаю.
       – Простите, я, видимо, ошибся номером, извините.
       – Нет, нет, если вы звоните Исааку Абрамовичу, то он сейчас подойдёт.
Секунд через тридцать Борис услышал прерывистое дыхание и голос:
       – Да, да, я слушаю.
       – Исаак, я по – нашему  вопросу, но чувствую, что не вовремя. Давай разговор отложим до завтра.
       – Нет, нет, ты извини, я брился.
       – Сколько раз? – спросил со смехом Борис и, кладя трубку, добавил, - перезвоню завтра.
Рабочий день подошёл к концу, и он вышел из кабинета.
       – Борис Ефимович, можно я начну уборку в кабинете? – спросила уборщица
       – Пожалуйста, пожалуйста, я уезжаю.
       По пути домой Борис зашёл в универмаг и купил дочке игрушку. Она непременно его встречает после работы своим любопытным взглядом.
Сели ужинать и неожиданно Борис сказал:
       – Вера, хирург ты практики никакой, если не считать некоторого привыкания к скальпелю и крови до твоего декретного отпуска, и сейчас ты уже второй год не работаешь.
       – Борь, что-то я не пойму, к чему ты клонишь. Мы же договорились, что до трёх лет буду дочь воспитывать сами. У нас что, денег не хватает?
       – Не горячись, не горячись, дело не в этом. Я тебя в некоторые детали отцовского бизнеса не посвящал. Дело в том, что буквально накануне его смерти он мне рассказал о своих планах на будущее. Дело касалось расширению его клиники и территориально, и функционально. Мысль его была открыть нечто подобное хирургического кабинета красоты.
       – Я что-то о таком ни в прессе, ни в институте не слышала.
Борис от души рассмеялся.
       – Вот так же и я ему ответил. А он мне сказал, что даря щербатым позолоченные зубы, мы дарим им красоту, а почему бы не дарить людям омоложение с красивыми носами, ушами, губами, грудями и пр.
       – Не понимаю, а я здесь, при чём?
       – При том, что отцу подал эту идею Исаак Абрамович. Он прекрасный хирург по этой части и где-то практикует, не являясь хозяином. Открыть своё дело он не может. Нет стартового капитала, хотя он и не беден, нет надлежащих связей и, пожалуй, самое главное, его привлекло наше помещение с возможностью его расширения.
       – Каким образом?
       – Практически восточная часть, примыкающая к нашему помещению, пустует. Насчёт аренды этого помещения ещё отец поднимал вопрос. Начальство против аренды этого помещения не возражает, а если «подмазать» кому следует, то можно и выкупить со временем.
       – Ясно. Если я тебя правильно поняла, ты хочешь использовать мои способности хирурга, но ведь я в такой хирургии, ни черта не смыслю, за исключением общих теоретических посылок.
       – Вот в этом-то как раз и вся соль. Я наводил справки, Исаак прекрасный мастер своего дела, и я хочу, чтобы ты освоила его навыки. Это позволит мне быть от него независимым уже в ближайшем будущем, а мои деньги по закупке оборудования и выкупа дополнительных площадей позволят мне диктовать ему условия партнёрства. Хлюст этот Исаак, тот ещё, мне о нём отец кое-что поведал.
       – Ну и что ты ему хочешь предложить?
       – Пятнадцать процентов с прибыли вам обоим и ничего больше, зато он не несёт никакой финансовой нагрузки.  Договор я с ним буду пролонгировать ежегодно. На первых порах работать вы будите вдвоём. Раскрутимся, тогда можно будет нанять других хирургов, а Исаак останется консультантом на большие проценты, но с полной ответственностью. В любом случае хозяином буду я, он будет иметь только свои проценты.
       – Вряд ли он согласится на такие условия.
       – Посмотрим. Кое-что я могу уступить. На первых порах он согласится. У него пока нет ни денег, ни связей, чтобы открыть такую фирму. Сейчас мы должны решить.  Стоит нам затевать это сложное, хлопотное и ответственное дело. Ведь к нам на приём будут ходить не бывшие колхозницы, а привередливые, избалованные, пресыщенные любовью мадам.  Для них привлекательность внешности ставится на одну чашу весов с их собственной жизнью.
       – Боря, тебе решать. Вот только дочь придётся воспитывать бабушкам.
       – Нет, мы за хорошие деньги наймём воспитателя с приличным знанием английского языка, чтобы дочь с детства привыкала к языку международного общения.
Ужин подошёл к концу и, Борис, потянувшись, сказал:
       – Пойду в зал, послушаю по «ящику», какую лапшу на уши будут навешивать сегодня  обывателю наши СМИ.
Борис проснулся рано. Надо было обстоятельно ещё раз осмыслить разговор с Исааком. Борис, как всегда, перед серьёзными делами, принял прохладный душ и, не завтракая, сел в кресло. Задумался. Память у него была хорошая, и он, ничего не записывая, мысленно составил план предстоящего разговора. Наивно было бы полагать, что Исаак не подготовился к разговору.
Ещё вчера, после несостоявшегося разговора, он потирал руки и вслух произнёс:
       – Ага, клюнул.
       – Исаак, кто звонил? – спросила пассия с чисто женским любопытством.
Исаак, нежно пальчиком коснулся носика своей очередной возлюбленной и нараспев произнёс:
       – Милочка, ты же слышала голос мужской, тревожиться тебе не о чём, люблю я только тебя одну, – при этом он нежно чмокнул в пухленькую щёчку молоденькую, очередную  милашку.
       После таких слов и нежного обращения Идочка была на седьмом небе. Она даже забыла, о чём вообще спрашивала своего Исю.  А её Ися, тем временем, уже напевал: «Кто может сравниться с Матильдой моей». Идочка, конечно же, принимала это пение на свой счёт и была чрезвычайно счастлива, даже щёчки порозовели. Она ни сегодня, ни утром после бурной ночи понятия не имела, о чём думает её очередной возлюбленный, какие у него планы. Был ли он женат или нет, есть ли у него дети или нет, это её не интересовало. Последнее Исаак тоже не знал, а вот что он думал, знал. А думал он одно, как бы поскорее выпроводить эту милашку из его двухкомнатной квартиры, которую он приобрёл в результате хитроумных махинаций. Наконец Исаак, не допев, оборвал свою любимую арию и сказал:
       – Идочка, дорогая, мне пора на работу, давай потихонечку собираться, кофе выпьем по пути где-нибудь в кафе.
       Идочка для порядка надула губки, но делать нечего, пришлось собирать разбросанное в беспорядке своё бельишко. Борис, тем временем, уже завязывал перед зеркалом галстук. Справившись с этим делом, он подошёл к телефону, положил руку на рычаг и задумался. Звонить или нет? Нет, решил он, пусть сам позвонит.
       А Борис, тем временем, подъезжал к своей клинике. Из кабинета он позвонил в магазин и осведомился, выехала ли машина за товаром. Удовлетворившись ответом, он вызвал к себе Игоря Павловича.
       – Игорь, вопрос с клиентом вчера решили.
       – Да, да, Борис Ефимович, всё в порядке.
       – Хорошо, идите, работайте.
Он так же, как и Исаак, положил руку на рычаг телефона, но, подумав, отдёрнул её.
       – Рано, - прошептал он, - надо выдержать паузу.
Поработав ещё часок, Борис вышел из кабинета, молча, заглянул в лабораторию, в зал врачей и в холле, сказав секретарше:
       – Буду после обеда, – вышел.
Решив проблемы в торговых точках, где фискальные органы уже сумели штрафануть, Борис приехал на обед.
       – Ну, как, Борь, прошла беседа? – спросила жена.
       – Знаешь, ещё не разговаривал, решил подождать. У тебя никаких новых мыслей на этот счёт  нет?
       – Вроде всё обговорили.
       – Хорошо, к концу дня позвоню ему. Вер, одну из твоих торговых точек посетила налоговая инспекция и оштрафовала, а продавщица  – дурёха подписала акт. Говорил ведь, звоните сразу в случае чего, пришлось догонять инспектора. Кое-как уладил дело. Вообще с твоими павильонами хлопот полон рот. Пожарники идут, милиция идет, санитарная инспекция идёт, налоговая идёт, электрики идут, бандюки идут, государству налоги плати, Ни защиты, ни прибыли.
       – Можно подумать, что в твои заведения этот ненасытный монстр российского средневековья не ходит. Смотри, как бы очередной дефолт не забрёл, –  сказала, смеясь, жена, – этот пострашнее  всех  фискалов.
       – Да, без отца плохо, он каким-то образом отслеживал это дело.
       Борис глянул на часы. Было без пятнадцати минут два. Он заторопился, вспомнив о разговоре с новым врачом. Ровно в два часа подъехал к клинике. Вошёл в холл. На диване  сидела претендентка на вакантное место. Борис поздоровался и сказал:
       – Через десять минут прошу вас зайти в кабинет.
Выдержав положенное время, Светлана Васильевна постучала в дверь кабинета.
       – Да, да, войдите.
       Карташова вошла и села на стул, поджав ноги и оголив колени чуть выше положенного. Борис не смог удержаться и проследил глазами за этой простой, но волнующей процедурой. Сегодня она была в простом облегающем тело платье, которое ещё больше подчёркивало её красивую фигуру.
       – Разрешите ваши документы, я осмотрю, – по-деловому сказал он.
       Светлана расстегнула сумочку и, привстав, протянула документы. Борис Ефимович посмотрел диплом и удовлетворительно кивнул головой. Открыл трудовую книжку, и брови  поползли вверх.
       – Так вы же работаете, – удивлённо сказал он.
       – Да, но меня сразу отпустят, если наш разговор будет иметь практический выход.
       – А что же вас не устраивает на прежней работе? Зарплата? Взаимоотношения в коллективе? Конфликт с начальством?
       – Нет, нет, причина моего увольнения кроется в другом. Мы с мужем вместе работали в этой поликлинике. Прямо на рабочем месте у него отказало сердце, хотя раньше никогда на сердце не жаловался.  Спасти не удалось. Работая там, мне всё напоминает об этой семейной трагедии. Больше не могу.
       – Такое, к сожалению, случается.  Давно это было?
       – Полгода назад.
       – Ну что ж, нам действительно нужен врач в смотровой кабинет, но вы должны понять, что после декретного отпуска Ангелина вернётся на своё место, таков порядок, хотя за это время много воды утечёт. Вас устраивает такой вариант?
       – Да.
       – Теперь о делах. Сколько у вас на прежней работе была зарплата?
       – Светлана назвала сумму.
       – Здесь ваша зарплата будет на пятьдесят процентов больше, но вы должны иметь в виду, что вам придётся дополнительно и лечить  зубы, если это будет необходимо.
       – В прошлый раз вы об этом мне уже говорили, – сказала она опять таким тоном, в котором вновь не чувствовалось и тени зависимости или раболепства.
       – Хорошо, если вас всё устраивает, то пойдёмте, посмотрите своё рабочее место.
       Они вышли в прихожую. Борис своим ключом открыл дверь, и они оказались в просторном светлом кабинете. Современное по европейским меркам оборудование с набором инструментов для лечения и удаления зубов, удобная из оригинального материала тумбочка врача, прекрасно отремонтированный кабинет привели в восторг Светлану Владимировну.
Борис Ефимович, молча, наблюдал за реакцией потенциального работника, затем тихо сказал:
       – Если вас всё устраивает, рассчитывайтесь в своей поликлинике и приступайте к работе.
       – Да, да. До свидания, – сказала она и лёгкой походкой вышла из кабинета.
Борис закрыл дверь, посмотрел на часы и вслух произнёс:
       – Вот теперь, пожалуй, пора.
В кабинете он набрал номер телефона и услышал знакомый голос Исаака Абрамовича.
       – Я вас слушаю.
       – Исаак Абрамович, здравствуй. Я по поводу нашего с тобой разговора.
       – Наконец-то. Целых полгода тебе потребовалось, чтобы понять выгодность нашей сделки.
       – Ну, положим, ещё не сделки, а только обсуждения делового партнёрства.
       – Хорошо, хорошо, пусть будет так. Излагай.
       – Мне бы хотелось сначала послушать твои условия.
       – Брось темнить. Я нахожусь в зависимости от тебя, а не ты от меня, вот ты и ставь условия.
– Ладно, начнём по частям.
       – По частям, так по частям.
       – Двухсторонний договор мы с тобой будем заключать ежегодно. Причём, первый год вы будете практиковать вместе с моей женой. На второй год, если наймём новых хирургов, вы остаётесь в роли  консультанта или в каком-то другом амплуа, жизнь покажет. На всё про всё вы будете иметь пятнадцать процентов от прибыли. Я же беру на себя  капитальный и текущий ремонт помещений, закупку оборудования, плату за аренду помещений, плату налогов, плату за «крышу» и прочее, прочее.
       – Всё это я обдумаю, и ответ дам через два дня, но один нюанс хочу обсудить сейчас.
      
       – Пожалуйста.
       – Иосифович, в качестве кого будет работать твоя жена? Насколько я знаю, она просто хирург, к тому же с нулевой практикой, а я пластический хирург. Улавливаешь разницу?
       – Вполне. Она женщина сообразительная и быстро освоит твои навыки, к тому же она прекрасно разбирается в компьютерной томографии, а это уже многое значит.  Чтобы компенсировать твои усилия по передаче ей навыков пластической хирургии, ты полгода будешь получать тридцать процентов её зарплаты.
       – Хорошо. Я всё обдумаю. Завтра я хотел бы посмотреть помещения.
       – Приходи после обеда.
Борис положил трубку, почесал затылок и с улыбкой прошептал:
       – Посмотрим, какие условия выдвинет он.
 Борис посмотрел на часы, до конца рабочего дня оставалось полчаса, и он решил заехать в свой магазин. Заглянув в журнал проданного материала, он спросил:
       – Миша, ребята не звонили?
       – Нет.
       – Странно, я дважды набирал номер их мобильника, никто не отвечает.
Борис ещё раз позвонил. Молчание.
       – Ладно, я поехал. Если тебе позвонят, перезвони мне, – сказал Борис и вышел.
Дома рассказал жене о разговоре с Исааком и озабоченно сказал:
       – Вер, что - то на душе беспокойно, и ребята не звонят.
       – Какие ребята?
       – Я же тебе говорил, что отправил Изю за запасными частями.
       –Не беспокойся, вернётся твой Изя. Чай, не впервой.
       На другой день беспокойство Бориса передалось и сотрудникам. Борис сидел за своим рабочим столом расстроенным, а тут ещё не к месту пришёл Исаак.
       – Ты чего такой хмурый?  – спросил он.
       – Нахмуришься. Отправил ребят за запасными частями, а от них ни ответа, ни привета.
       – Да, времена сейчас не те. Если раньше могли откусить пальчик, то сейчас откусывают сразу всю руку. Я чувствую, тебе сейчас не до меня. Можем наши дела на время отложить.
       – Да уж, не до серьёзного разговора, но раз пришёл, то помещения можешь посмотреть.
Осмотром помещений Исаак остался доволен и, прощаясь, сказал:
       – Всё это нам подходит. Как уладишь свои дела, звони, продолжим разговор.
Борис вновь остался один, набирать номер телефона ребят не имело смысла. Они как сквозь землю провалились, и он подумал: «А не позвонить ли в милицию»? Так и не приняв никаких действий, решил подождать до обеда. И правильно сделал. После обеда они вернулись. Из их сбивчивого рассказа Борис ничего толком не мог понять. Одно ясно: ни денег; ни машины; ни запасных частей у них нет.
       – Вы хоть скажите толком, где это было. Заявили вы в милицию по месту происшествия или нет?
       – Заявили. В милиции сказали, что примут соответствующие меры по горячим следам, если что обнаружится, сообщат по месту жительства.
       – Ладно, поехали в милицию, там всё по порядку расскажите.
В милиции с ними беседовал капитан, которого больше интересовал не сам факт грабежа и избиения ребят, а кто мог знать, что ребята поехали с большой суммой денег за запасными частями. Бориса раздражала форма допроса. С его точки зрения надо бы говорить о краже, примет, фраз, которыми обменивались грабители, номер машины мнимого инспектора ГАИ и прочее, но капитан неожиданно сказал:
       – Ребята, вы пока выйдите в соседнюю комнату, потребуется, мы вас пригласим.
Ребята вышли и капитан спросил:
       – Как давно у вас работают продавцы, кто они?
       – Ребята работают давно, ещё отец принимал их на работу. Вполне надёжные ребята. Миша даже является родственником по линии жены, а Николай его друг. Вы считаете, что кто-то навёл?
       – Не сомневаюсь. Не все же машины останавливают бандюки переодетые в милицейскую форму. Они останавливают только те, где можно поживиться. Припомните. Кто ещё мог знать о поездке.
       – Наверное, их близкие родственники.
       – Хорошо, пригласите ребят.
Ребята вошли и капитан сказал:
       – Ребята, теперь поговорим по существу ограбления. Как, когда, где, что существенного и характерного удалось заметить в поведении, разговоре грабителей, может быть какие были приметы в их внешности, наколки, например. Рассказывайте вы, – указал он на шофёра.
       – По пути нас остановил инспектор ГАИ в форме старшего лейтенанта. По инерции я от него отъехал метров на пятнадцать, вылез из кабины и иду через дорогу к нему. Он проверил документы, спросил, что везём, посмотрел, откозырял и сказал, открывая дверцу своей машины.
       – Следуйте дальше.
       – Я повернулся и пошёл к своей машине, сзади я услышал звук отъезжающей машины инспектора. При подходе к своей машине я обратил внимание, что мимо меня проехала синяя иномарка и остановилась перед нашей машиной.
       – Инспектор её жезлом останавливал или нет?
       – Не могу сказать, не заметил.
       – Продолжай.
       – Я подошёл к машине, потянул ручку, чтобы открыть дверь. Далее провал, толи током меня ударило, толи по голове стукнули, но очнулся я уже в их машине на заднем сидении в наручниках и в их очках, в которых я ничего не видел. По бокам сидели двое. Я прислушался и понял, что наша машина едет за нами. Через некоторое время наша машина остановилась.
Я хотел спросить своих спутников, что всё это значит. Только раскрыл рот, как получил больной тычок под печень и услышал с явным грузинским акцентом:
       – Закрой пасть, если хочешь жить.
       – Наша машина проехала мимо. Это я понял по гулу мотора, хотя и другие машины проезжали. Минут через двадцать мы тронулись снова и остановились. Затем я услышал опять гул моей машины, но она уже выезжала откуда-то сбоку. Мы свернули туда, немного проехали, развернулись. С меня сняли наручники, вывели, сняли очки и всё тот же голос произнёс:
       – Иди прямо и не оглядывайся, встретишь своего друга, а чтобы отбить у тебя желание оглянуться, получи на прощание и радуйся, что остался жив. Я получил удар сзади в область затылка и характерный щелчок затвора. Где уж тут было оглядываться. Примерно через километр встретил Изю.
       – Теперь ты рассказывай, – указав пальцем на Изю, приказал капитан.
       – Чего рассказывать. Почти так же всё было. Пока шофёр разговаривал с гаишником, я стал ещё раз просматривать список деталей. Неожиданно кто-то резко открыл дверь с моей стороны, дёрнул меня за рукав и, похоже, что-то ткнул в шею или по башке ударил, я поплыл. Очнулся, уже едем, сижу на сиденье между их шофёром и ещё одним типом, на мне тоже были наручники и очки. Дальше вы знаете, только синяк у меня красивее. Мне приказали стоять десять минут и только тогда идти. Примерно через триста метров встретил шофёра. Вышли на шоссе, а бандюков и след простыл. «Проголосовали» на шоссе, рассказали всё, и нас довезли до ближайшего поста ГАИ. Они нас связали с милицией, остальное всё написано в бумаге из милиции.
       – Хорошо хоть кроме денег не взяли ничего из документов, –  добавил Изя и замолк.
       – Значит ни лиц, ни номеров  машин ты не знаешь?
       – Нет.
       – А ты номер машины инспектора ГАИ не заметил?
       – Нет. Машина же стояла не другой стороне дороги.
       – Хорошо. Подпишите ваши показания и идите.
Оставшись с глазу на глаз с Борисом, Капитан сказал.
       – Машина ваша, скорее всего, найдётся. Мы свяжемся с коллегами по месту происшествия, а вот с денежками вам придётся распрощаться. Вряд ли они что-либо сумеют раскрыть по горячим следам. Одна надежда. Думайте, кто из ваших знакомых мог ещё знать о поездке и большой суммы денег. Это единственная и самая верная версия раскрытия преступления. Как только найдётся ваша машина, мы вам позвоним.
       Забегая вперёд, автор этих строк может сообщить, что машина нашлась, и сеть подобных преступлений была пресечена. Наводчицами, оказывается, были две уборщицы из организованной банды, а кражи совершались как в пути следования, так и по месту получения товара, но это уже другая история и другой рассказ. А пока…
Из отделения милиции Борис поехал домой. Моча открыл дверцу бара, наполнил бокал водкой и залпом выпил. Жена недоумённо уставилась на мужа и спросила:
–Боря, что-нибудь случилось?
– Случилось. Ребята вернулись без денег, без машины и запасных частей, но зато с двумя синяками.
       – Жена, не понимая, захлопала глазами.
       – Чего хлопаешь глазами, не поняла что ли? Бандюки встретили и ограбили! – со злостью выкрикнул он.
       – Ладно, успокойся, успокойся, главное все живы, здоровы.
       – Да. Ты права, могло быть и хуже. Собирай на стол, справим поминки по нашим денежкам.
       Покушав, Борис посмотрел на часы. На работу идти уже не имело смысла. Он лёг на диван отдохнуть, но в голову лезла всякая чертовщина.  Встал, закурил и неожиданно принял, казалось бы, забытое желание.
       – Вера, я часика на два схожу в казино, развеюсь немножко.
       – Борь, опять за старое берёшься. Я думала, ты уже забыл московскую привычку.
       – Вер, я по маленькой сыграю и часика через два вернусь.
       Вернулся Борис поздно вечером и заметно в подпитии. Спать лёг на диване. Долго ворочался. В голову лезла всякая чертовщина и чувство досады, что последний раз зря не поставил на зеро, хотел ведь, но эта зараза блондинка в ухо жужжала, что ставь сюда, ставь сюда, поставил и пролетел. Откуда эти бестии только берутся, что в Москве, что в Питере. А ведь симпатичные заразы, и с этим видениями Борис уснул. Проснулся с тяжёлой головой, но на работу приехал вовремя. В кабинете открыл сейф, выпил стопку коньяка и углубился в деловые бумаги. Поработав часа два, отложил бумаги в сторону, удовлетворённо потёр руки и пригласил к себе бухгалтера. Вошла модно одетая дама лет сорока, с заметно округлившимися, но ещё привлекательными формами тела. Розу Адамовну, безусловно, беспокоила подкрадывающаяся полнота, и она уже не пропускала ни одной передачи по телевидению, касающихся, похудения и сохранения красивой фигуры. Борис Ефимович ценил своего бухгалтера и не скупился на вознаграждения за труд. Практически она вела все финансовые дела его фирмы и фирмы жены с одной только помощницей.
       – Борис Ефимович, вызывали? – спросила она певучим голосом.
       – Вызывал, вызывал, садись кое- что обсудим. Ваши бумаги я посмотрел, всё здесь правильно и ясно, но я хочу с вами посоветоваться вот о чём. У меня возникла мысль несколько расширить деятельность нашей фирмы. Справитесь ли вы вместе с помощницей с дополнительной нагрузкой. Разумеется, за дополнительное вознаграждение. Мне, не хотелось бы, посвящать новых людей в дела фирмы.
       – А что за дополнительная нагрузка и в чём она заключается?
       – Резонный вопрос, который я уже обстоятельно проработал и где надо, согласовал. Я хочу в расширенных стенах нашей фирмы открыть кабинет пластической хирургии.
       При этом известии глазки Розочки заблестели, она мысленно увидела себя эдакой красавицей. Даже не осмыслив до конца, какую дополнительную нагрузку берёт на себя, она поспешила утвердительно ответить на вопрос начальника.
       – Роза Адамовна, вы не торопитесь с ответом, нагрузка на вашу деятельность добавляется приличная.
       – Дополнительно брать на работу никого не стоит, за дополнительную зарплату я справлюсь.
       – Вот и хорошо. Решили и этот вопрос. Не буду вас больше задерживать.
Роза Адамовна с бумагами вышла. Борис Ефимович посмотрел ей вслед и прошептал:
       – Повезло же мне с бухгалтером. Ни одной зацепки. Всё-то у неё правильно и в срок.
       Борис Ефимович хотя и сказал Розе Адамовне, что вопрос открытия кабинета пластической хирургии почти решён, но до завершения этого дела было ещё далеко. Действительно дополнительные помещения в поликлинике главный врач уступил на правах аренды за весьма и весьма приемлемую сумму, ремонт идёт полным ходом, оборудование завозится, но это только полдела. Необходимо завершить переговоры с Исааком. На первых порах без него будет очень трудно справиться с задачей. Он очень хороший специалист и пользуется непререкаемым авторитетом. Только он может подобрать себе стоящих помощников и подготовить некоторых из них к самостоятельной работе. Борис Ефимович потёр виски, задумался и мысленно произнёс:
       – Да, без него дело не раскрутить, придётся идти на уступки, сегодня же переговорю с ним окончательно.
Борис по мобильнику набрал номер телефона и позвонил бывшему приятелю отца, услышав ответ, спросил:
       – Самуил Борисович, здравствуйте, извините за беспокойство. Вы просили сегодня позвонить насчёт моего дела.
       –А, Борис, здравствуй, здравствуй, дорогой, конечно, говорил. Результат, в общем-то, положительный, но тебе лучше подъехать ко мне.
       –Когда, Самуил Борисович?
       – Прямо сейчас и приезжай, поговорим.
Борис позвонил жене и вышел, бросив на ходу:
       – Меня до обеда не будет, если придёт ко мне врач устраиваться на работу, пусть подождёт. 
Борис Ефимович подъехал к Администрации, поднялся на второй этаж, зашёл в приёмную.
       – Розалия Григорьевна, мне Самуил Борисович назначил приём на это время.
       – К сожалению, его вызвал первый, придётся подождать.
       – Я подожду в коридоре.
       Борис Ефимович, страсть, как не любил сидеть в приёмных чиновников. Надо отдать ему должное. Не любил он и пустопорожних разговоров ни с подчинёнными, ни с посетителями. В приёмных у него не засиживались. Минут через пятнадцать Самуил Борисович пружинистой походкой приближался к своему кабинету. Ещё в коридоре он протянул руку для приветствия и сказал:
       – Извини, Сам вызывал, проходи.
Самуил Борисович сел за стол, долгим взглядом посмотрел на Бориса и спросил:
       – Бумаги все подготовил?
       – Подготовил. Их чёртова дюжина. Это же по вашей части, ведь половину можно аннулировать, сплошной дубляж.
Самуил Борисович засмеялся.
       – Это ты брось. Всем надо свой хлеб отрабатывать, и есть его, конечно. Ты лучше скажи. Удалось тебе перетянуть к себе Исаака Абрамовича?
       – Обобрал он меня, как липку, – это Борис сказал для словца, чтобы Самуил не драл его безбожно.
       – Лицензию мы тебе оформим, – при этом Борисович многозначительно посмотрел в глаза Ефимовичу.
       – Какие могут быть разговоры между нами  – сказал в растяжку Борис Ефимович, при этом он  указательным пальцем сделал пишущее движение.
       Самуил Борисович на листочке черканул цифирьку, показал, порвал и бросил в корзину. Борис Ефимович удовлетворённый по-солдатски приложил руку к виску. Самуил Борисович нажал кнопку и сказал:
       – Михаил Григорьевич, зайди ко мне.
В кабинет зашёл мужчина лет сорока пяти  и вопросительно посмотрел на шефа.
       – Вот, Борис Ефимович подготовил документы на оформление, проверь всё и оформи, я подпишу.
       – Хорошо, Самуил Борисович, – и к Борису:
       – Эти вопросы я решаю по средам, подойдите, пожалуйста, к концу рабочего дня, я всё подготовлю, а сейчас давайте ваши документы, если что не так, я вам позвоню.
       Борис Ефимович попрощался и вышел. Через десять минут он был в офисе. Новый врач ждала его в холле. Он поздоровался и на ходу:
       – Через пять минут прошу заходить.
Бегло просмотрел ещё раз документы и сказал:
       – Передайте всё секретарю, вас оформят, завтра приступайте к работе. Вас проконсультируют.
Светлана вышла, А Борис Ефимович набрал номер телефона Исаака.
       – Исаак, здравствуй, у тебя было предостаточно времени, чтобы принять решение. Если согласен, говори да, если нет, говори условия.
       – Согласен. Но не нам пятнадцать процентов с прибыли, а мне десять процентов и никаких гвоздей.
       – Без ножа режешь. Согласен.
       – Тебя зарежешь. Без зубов палец откусишь. Ты насчёт лицензии согласовал?
       – Согласовал, согласовал, не беспокойся. До свидания, завтра я позвоню, обговорим детали и подпишем договор. Ремонт помещений заканчивают, оборудование по твоему списку завозится. Увольняйся и приступай к монтажу, помощники найдутся.
       – Хорошо. До завтра.
       Борис поднял руки вверх, до хруста в костях потянулся и, чтобы снять напряжение и расслабиться, открыл сейф, налил рюмку коньяку, стоя, выпил. Закрыл на ключ кабинет, вынул из стола покерную колоду карт, положил на стол. За последнее время Борис увлёкся игрой в покер. В Питере, да что в Питере, во всей России эта игра стала не просто модной среди толстосумов, но даже была введена в ранг спортивных состязаний. Борис всё чаще и чаще играл по маленькой в эту увлекательную и в то же время очень азартную игру. Частенько он теперь в качестве тренировки раскидывал в открытую картишки на четверых, назначая каждый раз «свою» пару в разных местах. Ему неизменно везло, то стрит, то флешь, а пару раз даже выпало каре, чего не скажешь в игре на интерес, в лучшем случае тройка.
Прошёл год. Фирма процветала. Авторитет Исаака Абрамовича и его профессиональность делали своё дело. Кому из женщин не хочется быть красивой? Не взирая на высокую цену, от клиентов не было отбоя. Борис снова пролонгировал договор с Борисом, который не терял надежды отпочковаться и открыть своё дело. Одно дело иметь желание и деньги, но совсем другое осуществить его. Два таких кита, как бывшего его хозяина и Бориса Ефимовича, не переплюнешь, не пустят. Однако Исаак не терял надежды на поддержку Бориса в этом вопросе, потому, не жалея усилий, подготавливал к самостоятельной работе Веру и вновь принятого молодого хирурга. За год работы Вера многого достигла, и под наблюдением Исаака провела три удачных самостоятельных операции. Ещё полгода назад она свернула работу торговых точек, и по совету мужа продала Изе в рассрочку. Магазин запасных частей Борис тоже хотел продать, но Вера отговорила.
       Да простят меня читатели, что на время пришлось упустить из вида нового сотрудника Бориса – Карташову Светлану Владимировну, которой суждено было сыграть большую роль в его судьбе. Не взирая, на занятость, Борис не терял её из собственного поля зрения и не только потому, что она ему очень нравилась, а ещё и потому, что любой подчинённый будет лучше работать и любить свою фирму, если ему уделяется внимание. Вовремя сказанная похвала положительно сказывается на результате не в меньшей степени, чем денежное вознаграждение – это Борис не просто знал, а сердцем чувствовал. Работники ему за это платили преданностью и старанием. Не обошёл вниманием он и Светлану. После месяца её работы в фирме Борис Ефимович пригласил её для беседы. Она вошла.
       – Садитесь, пожалуйста, – вежливо сказал он.
       Светлана села, поджав под себя, по привычке, ноги, и оголив колени. Борис невольно, как и в первый раз, перевёл взгляд не её красивые ноги. На сей раз она не смутилась, а вопросительно посмотрела на своего начальника. Борис Ефимович отвёл взгляд и спросил:
       – Светлана Владимировна, вы у нас работаете уже второй месяц. Удовлетворены ли вы условиями труда, заработанной платой, взаимоотношениями в коллективе, нравится ли вам у нас работать?
       – Я очень довольна, мне всё правится, и заработанная плата вполне устраивает.
       – Есть ли у вас к нам какие-либо вопросы, просьбы.
       – Нет, нет, что вы. Я всем довольна.
       – Хорошо, тогда у меня к вам будет просьба. Пожалуйста, приглядывайтесь к работе других врачей, которые работают в контакте с техниками. Это вам на будущее пригодится. Я распоряжусь, чтобы вас консультировали. Можете идти спокойно работать.
Больше Борис Светлану в кабинет не приглашал, только при очередных обходах обменивался улыбками и незначительными фразами.
Прошло восемь месяцев, Борис снова пригласил Светлану в кабинет. Поздоровался и сказал:
       – Светлана Владимировна, вашей работой мы довольны и есть мнение перевести вас в зал в контакте с техниками. Как вы на это смотрите?
       – Борис Ефимович, вам виднее.
Борис улыбнулся и продолжил:
       – Раз вы так считаете, то будем считать вопрос решённым. На первых порах вы постажируетесь у Евгения Михайловича, он у нас самый опытный врач. Когда освоите все тонкости этого дела, приступите к самостоятельной работе. Заработная плата ваша при этом повышается.
       – Спасибо вам, Борис Ефимович, за такое внимание ко мне.
       – Это не внимание, а моя обязанность отдавать должное сотрудникам за их старание и работу и благодарить меня не за что.
При этих словах Борис многозначительно посмотрел в глаза Светланы и неожиданно сказал:
       – Светлана Владимировна, а вы изменились в лучшую сторону. Если раньше на вашем лице читалась тень траура по трагической кончине мужа, то теперь в ваших глазах светится больше мажора к прелестям жизни.
       – Вы правы, время сглаживает многое в нашей жизни.
       – Не буду вас больше задерживать, и извините, что оторвал вас от работы.
       Светлана ушла, а Борис чему-то, улыбаясь, смотрел в окно на набухшие почки деревьев, вот, вот готовых пробудиться зеленью весны к новой жизни. Борис ещё раз улыбнулся своим мыслям и сел за стол. Вдумчиво подписал деловые бумаги, аккуратно подготовленные Розалией, и встал из-за стола, решив заглянуть на половину Исаака Абрамовича. Он зашёл к нему в кабинет, поздоровался и сел в кресло.
       – Ирочка, – сказал Исаак очередной посетительнице, – вы подождите в приемной, освободимся, я вас  приглашу.
Ирочка вышла, метнув недовольный взгляд на Бориса, для неё он был нежелательным знакомцем мага красоты, любимого женщинами.
       – Как показывают себя новенькие сотрудники, особенно тот, молодой, Григорий Моисеевич, кажется? – спросил Борис.
       – Перспективный молодой человек.
       После этих слов Борис внутренне улыбнулся. Уж кто-кто, а Борис-то прекрасно знал цену словам компаньона. Понятно, Исаак взял этого зелёного «специалиста» не с улицы и уж, конечно, не бескорыстно, «заставив уговорить себя». Просто так, такие дела не делаются. У Исаака Борис пробыл минут сорок. Проверил официальную регистрационную книгу. И святая, святых дополнительный журнал проведённых, проводимых операций и зарегистрированных на очередь клиентов. Этот журнал предназначался для пользования узкому кругу лиц. Раньше, да и зачастую теперь, во многих частных компаниях велась и ведётся двойная бухгалтерия. В фирме Бориса Ефимовича этот журнал вела его доверенный человек, она же секретарь и делопроизводитель Исаака Абрамовича. Просматривал журнал Борис не столько для себя, сколько для компаньона, намекая тем самым, что контроль ведётся. Он нисколько не сомневался, что Исаак за определённое вознаграждение попытается договориться с Зинаидой кое-что не фиксировать. Удалось Исааку уговорить Зинаиду или нет, этого Борис не знал, а потому, листая журнал, он нет, нет, да и переведёт пытливый взгляд на секретаря. Та спокойно выдерживала его взгляды. На всякий случай, уходя из хирургии, Борис мимоходом сказал Зинаиде:
       – Завтра в шестнадцать часов зайдите ко мне.
Вернувшись в кабинет, Борис пригласил к себе Евгения Михайловича и сказал:
        – Евгений Михайлович, вчера звонила мне Эльвира и сказала, что она намерена вернуться на своё рабочее место. Я вас прошу поработать вместе со Светланой Владимировной, она у вас будет дублёром, ну, скажем, месяц.
       – Вы её хотите поставить на рабочее место Петра?
       – Да. Он меня предупредил, что работает последний месяц.
       – Хорошо, Борис Ефимович, я всё сделаю, – сказал Евгений Михайлович и вышел.
       – Борис посмотрел на часы. До обеда оставалось два часа. Он позвонил жене.
       – Вера, я поеду в магазин, проверю и решу кое-какие дела. Мне за тобой на обед заезжать?
       – Не надо, не заезжай, я доберусь сама.
Борис подъехал к магазину и удивился, увидев знакомый номер на иномарке. За рулём сидел неизвестный Борису мордоворот, который Бориса Ефимовича тоже не знал. Борис подошёл к водителю и спросил:
       – По какому случаю у нас гости?
Мордоворот окинул его презрительным взглядом и сквозь зубы процедил:
       – Визит вежливости, – проходи и не задавай лишних вопросов.
Борис тихо зашёл в магазин. Двое, нагло облокотившись на витрину, что-то втолковывали Мише. Борис приложил палец к губам. Миша в подобных случаях знал, как себя вести.
       – Ребята, я вам ещё раз повторяю, что ваше требование изложу начальнику.
       – Изложи, изложи, да поподробней. Мы завтра к пяти часам подрулим, а чтобы тебе понятней было, мы нечаянно уроним на пол эту фару, нам расхотелось её покупать, –  при этом один из них шлёпнул фарой об пол.
       Двое посетителей недоумённо уставились не незваных гостей. Визитёры ушли, даже не обратив внимания па Бориса, который, отвернувшись, рассматривал за стеклянной витриной детали. Через мгновение взревел мотор, и машина рванула с места. Миша вышел из-за прилавка и спокойно стал собирать с пола битое стекло. Посетители вышли.
       – Не беспокойся, – сказал Борис, – мы это дело мигом уладим.
Он прошёл в свой кабинет, куда-то звонил, с кем-то беседовал и вышел.
       – Миша, завтра они подъедут, заплатят за фару, а ты им пробей чек и выдай разбитую фару вместе с битым стеклом.
       Борис решил с Мишей неотложные дела и уехал на обед. Дома он обсудил с женой подобный, но далеко не единичный случай и в сердцах сказал:
       – Чёрте сколько развелось милиции: федеральная; муниципальная; маски шоу – ОМОН, а защиты никакой. Те, кому положено защищать, предпринимателей, арендаторов, да и просто людей, называют откровенных бандюков уважительно авторитетами, казнокрадов коррупционерами, отсюда и весь бардак.
На некоторое время Борис умолк, но неожиданно спросил?
       – Вер, а тебе не надоело работать?
       – Пока нет. Мне работа нравится.
       – Тогда вот какое дело. Исаак сегодня сказал, что собирается пойти в отпуск, ведь вы работаете вместе давно. Без него справишься?
       – Думаю, справлюсь.
       – Тогда согласуй с ним, кто из вас пойдёт первым.
       – Борис, я хочу с дочкой съездить к родителям недельки на три, да и домработнице пора в отпуск.
       – Не возражаю, съезди, а на будущий год все вместе снова махнём за границу. Я лично в этом году никуда не собираюсь.
       Вера договорилась с Исааком, что пойдёт в отпуск первой и начались обычные хлопоты перед отъездом. Наконец всё было готово к отъезду, но неожиданно дочка серьёзно заболела, и отъезд пришлось отложить. Дочка лечилась, три надели, и ни о каком отъезде уже не могло быть и речи. Вера очень переживала, что обнадёжила родителей своим приездом, но не смогла.
       – Ну, что ты переживаешь, – успокаивал Борис, – Исаак выйдет из отпуска и езжай на здоровье.
       – Я не за себя переживаю. Родители ждали, готовились.
       – Что ж теперь поделаешь, не могла же ты с больной дочерью ехать. Теперь неделю с дочкой отдыхайте, пока не вернётся домработница.
Прошло две недели. Борис снова пригласил в кабинет Евгения Михайловича.
       – Евгений Михайлович, сейчас заходил Пётр Семёнович и предупредил, что завтра он уже на работу не выходит. Как у вас дела со Светланой Владимировной?
       – Очень толковая женщина и вполне справится с работой. В случае чего, я помогу.
       – Вот и хорошо. После обеда я сам с ней побеседую.
       Всё оставшееся время до обеда Борис посвятил делам Исаака Абрамовича, который уходил в отпуск сразу на два месяца. Проверка показала, что практически неотложных дел перед уходом в отпуск Исаак не оставлял, и Борис остался доволен, что этим он очень упрощал работу жены. Помимо обсуждения общих вопросов Борис спросил:
       – Исаак Абрамович, были ли недовольные работой нашей фирмы в сфере вашей деятельности? Я имею в виду недовольных результатами пластических операций.
       – Серьёзных нареканий по существу вопроса практически не было, а по мелочам мы не считали нужным вас беспокоить. Всего лишь текущая работа. Да и жена ваша в курсе всех дел.
       – Спасибо. Желаю вам хорошо отдохнуть. Куда собираетесь в отпуск? Хочу съездить за границу, а куда, ещё не решил.
       – Не буду вас больше отвлекать. Одна просьба. Максимально введите в курс дела Веру, всё-таки я беспокоюсь, справится ли она без вас.
       – Не беспокойтесь, всё будет хорошо.
Борис вышел и посмотрел на часы. Впервые он опаздывал к обеду, и дома уже наспех вводил в курс дела жену по поводу его беседы с Исааком, затем, подумав, сказал:
       – Вера, ты почти месяц не была в клинике, сходи, проверь, так ли всё обстоит радужно в делах у Исаака, как он обрисовал. Он уходит на два месяца в отпуск, и вся нагрузка, ответственность падёт на твои плечи.
       – Хорошо, завтра схожу.
       Борис ушёл, а Вера, поняв вся серьёзность разговора с мужем, позвонила домработнице и попросила её пораньше приступить к своим обязанностям. Не оставишь же дочку одну дома. Утром она уже была на работе. А Борис, тем временем, дополнительно проводил беседу в своём кабинете с Исааком, и оба пришли к выводу, что беспокоиться нет оснований из-за его отсутствия на рабочем месте столь продолжительное время. Борис остался доволен ходом текущих дел и, наверное, впервые с удовольствием пообедал, не загружая мозги разрешением многочисленных проблем. Перед уходом на работу Борис сказал:
– Вера, ты позвони домработнице, пусть она пораньше выйдет из отпуска, а сама начинай принимать дела у Исаака.
       – Я уже позвонила, завтра она приходит.
       – Ладно, я поехал, а ты сегодня и завтра самым тщательным образом проверь, так ли блестяще обстоят дела в хозяйстве Исаака, как он мне сегодня вновь нарисовал.
       – Боря, до обеда я только этим и занималась, я же понимаю, что вся ответственность падёт на мою голову
       После обеда Борис Ефимович пригласил в кабинет Светлану Владимировну. Она вошла и, как всегда, села на краешек стула, поджав под себя ноги. Борис вновь невольно скользнул взглядом по её коленям. Светлана, конечно же, перехватила его взгляд, но нисколько, не смущаясь, вопросительно посмотрела на своего начальника. Борис Ефимович улыбнулся и сказал:
       – Светлана Владимировна, я утром беседовал с Евгением Михайловичем относительно вашей работы. Он сказал, что вы вполне можете приступить к самостоятельной работе на новом месте. Что вы на это скажите?
       – За эти две недели Евгений Михайлович многое для меня сделал, и многое передал из своего богатого опыта, но для практики недельку, другую неплохо бы ещё с ним поработать.
– К сожалению, у нас с вами для этого нет ни времени, ни возможности. Петр Васильевич с завтрашнего дня уже не работает, и вам придётся занять его место. Бояться нечего, вы в одной смене с Евгением Михайловичем, если что, он подскажет. На эту тему мы с ним сегодня беседовали.
       – Если вы, Борис Ефимович, так считаете, то я готова приступить к работе.
       – Вот и хорошо. Завтра же принимайте все дела у Петра Васильевича и приступайте, – при этом Борис встал из-за стола и проводил Светлану до дверей кабинета и, коснувшись её локтя, добавил:
       – Если будут ко мне какие вопросы, заходите в любое время, не стесняйтесь.
       Светлана Владимировна обернулась и посмотрела на Бориса с улыбкой на губах таким взглядом, который мог быть одновременно и многообещающим, и благодарным. Борис принял его на свой счёт по первому варианту. Да оно и не удивительно. Светлана Владимировна была на редкость привлекательной женщиной, во – вторых, побывала замужем, в – третьих, от неё не  веяло закомплексованностью, а в –  четвёртых, почему бы не посмотреть на хорошенькую фигурку симпатичной женщины с определённой целью. После ухода Светланы, Борис взад, вперёд прошёлся по кабинету и вновь сел за стол. Работы было предостаточно, необходимо было решать финансовые вопросы. Он кому-то звонил, спорил, с чем- то соглашался, что-то наотрез отвергал, при этом он нервно барабанил пальцами рук по краю стола. А нервничать было от чего. Фирма процветала, и её необходимо было расширять, но со смертью отца связи нарушились, и всё труднее и труднее приходилось решать сложные дела. Так и не договорившись, он нервно опустил трубку на рычаг и прошептал:
       – Всё равно, будет, по-моему.
         Может оно и так, но без отцовских связей, не так-то просто стало Борису решать сложные финансовые вопросы. Вот эти-то болезненные проблемы и решал Борис Ефимович, а тут ещё Исаак уходит в длительный отпуск. Да и в отпуск ли?       Правда, новых серьёзных операций в его хозяйстве пока не планируется, но и доводка до логического завершения уже проведённых операций тоже дело не шуточное. Борис обхватил голову руками, задумался. Нет, задерживать Исаака он не будет, договаривались же, а вот противовес ему искать надо. За последнее время он ведёт себя не как подчинённый, а, в лучшем случае, на равных. Это уже никуда не годится. А откуда, собственно, у него такие мысли? Задал себе этот вопрос Борис. И невольно улыбнулся.  Дело в том, что, провожая Исаака, навстречу им по коридору куда-то торопилась Светлана. Поздоровалась она с обоими, но Борису показалось, что они давно знакомы.
       – Боже, уж не ревную ли я, – прошептал он, но тут же отогнал эту мысль.
В дверь постучали.
       – Войдите.
В кабинет вошёл седовласый мужчина. Это был Пётр Васильевич, который пришёл один из первых в клинику отца Бориса.
       – Здравствуй, здравствуй, Пётр Васильевич, – сказал Борис Ефимович, вставая из кресла, – жаль, что вы от нас уходите.
       – Пора и отдохнуть, Борис Ефимович, ведь, я перешагнул свой семидесятилетний юбилей.
       – Садись, садись, дорогой, давай с тобой за твою хорошую службу в нашей фирме выпьем по рюмочки отменного армянского коньячку. По этому случаю угощу тебя коньячком двадцатилетней выдержки. Признавайся, пил, такой?
       – Не приходилось.
       – Вот с тобой и попробуем. Я тоже такой выдержки не пробовал ещё.
Выпили, разговорились. В конце разговора Борис Ефимович спросил:
       – Пётр Васильевич, у тебя много знакомых врачей. Нет ли у вас на примете хорошего хирурга по пластическим операциям? Мы бы его взяли к себе за приличную плату.
       – У вас же классный хирург Исаак Абрамович, разве его можно кем-то заменить.
       – Менять я, конечно, не собираюсь, но он может в любой момент от меня уйти, хотя бы открыть своё дело, и я останусь у разбитого корыта. В нашем деле так не годится.
       – Не знаю, что и сказать. Возможно, и будет у меня по этому вопросу одно предложение, но об этом позже.
       – Звони, заходи, всегда рад буду встретить, а сегодня мы с главбухом выделили тебе небольшое денежное вознаграждение за твой долгий безупречный труд. Зайди к ней.
– Спасибо, до свидания.
       – Будь здоров, заходи, если что.
Прошло две недели. Первые дни жена из клиники возвращалась весёлой и жизнерадостной, а сегодня показалась Борису встревоженной.
       – Вер, ты сегодня чем-то недовольна. У тебя проблемы?
       – Нет, тебе показалось, просто масса текущих дел.
       Поговорили и разошлись. Борис не придал особого значения встревоженному виду жены, а зря. Проблема действительно существовала и очень серьёзная, но Вера надеялась с напарником решить эту проблему самостоятельно. Проблемы, проблемы, проблемы, а у кого их в жизни не бывает, одни решаем, другие возникают. К счастью, у каждого человека в жизни бывают и светлые дни. Вот и сегодня Борис в очередной раз поднял трубку телефона и услышал знакомый голос Петра Васильевича. Поздоровались и на один из вопросов Борис Ефимович ответил:
       – Как же, помню, помню. Да, да, проблема осталась. Приходите, приходите, буду ждать.
       – Борис Ефимович встал, размял косточки и подумал: «Интересно, кого это он приведёт»
       Через некоторое время в кабинет к нему вошёл уже знакомый нам Петр Васильевич и с ним представительный мужчина, лет сорока пяти, по внешнему виду явно родственник.
       – Вот, – сказал он, – по вашему вопросу я привёл к вам сына. Он хирург нужного вам профиля. Много практиковал в Германии. Сейчас, как всякого русского, потянуло на Родину, не в отпуск, разумеется. Можете с ним переговорить, я не буду вам мешать, схожу к своим коллегам.
       – Хорошо, хорошо, только обязательно зайдите ко мне.
Борис Ефимович встал, они пожали друг другу руки и познакомились. После общих фраз Борис Ефимович предложил:
       – Василий Петрович, давайте мы с вами поступим так. Я приглашу сюда работника вашего профиля. Вы с ней побеседуете, осмотрите наши помещения, оборудование, и тогда мы с вами переговорим на конкретные темы. Вас это устроит?
       – Вполне. Это даже лучше.
       – Вот и хорошо, – при этом он нажал кнопку вызова, – Лидочка, срочно ко мне в кабинет Веру.
       – Хорошо, Борис Ефимович.
Минут через десять пришла Вера.
       – Вера, мы здесь предварительно с Василием Петровичем переговорили насчёт работы у нас, но ты покажи ему всё наше хозяйство, и поговорите профессионально о работе, затем вернётесь.
Они ушли. Борис пригласил Розалию Абрамовну.
       – Розалия Абрамовна, вы знаете, штат у нас практически не менялся. Эльвира ушла в декретный отпуск, Карташову приняли. Эльвира вернулась, Пётр Васильевич уволился. Вопрос вот в чём. Сможем ли мы принять на работу хирурга в хозяйство Исаака с высокой зарплатой или нам придётся уволить молодого человека, которого привёл Исаак.
       – Я подумаю и к концу рабочего дня вам скажу.
       – Хорошо, буду ждать.
Минут через сорок вернулась Вера с Василием Петровичем. Вера показала Борису соответствующий знак, что уровень кругозора в данном вопросе широк, чувствуется большая и серьёзная практика и вышла.
       – Василий Петрович, что вы можете сказать относительно нашего хозяйства. В целом мне всё понравилось, оборудование, инструмент известны, но кое-что из инструмента, материала устарело. Вы извините, что я беру на себя смелость утверждать это, но у вас на девяносто процентов всё из Германии, а мне это знакомо.
       – Что вы, что вы, Василий Петрович, наоборот, я доволен, что вы об этом говорите. Мы непременно заменим то, что вы считаете нужным. А теперь о деле. Если вы согласны у нас работать, то говорите ваши условия. Нет, нет, не сейчас, конечно, денька два, три вы подумайте.
       – Чего думать, главное я скажу. Работать у вас я согласен, но я люблю самостоятельность. Начатое дело довожу сам. Мне потребуется всего один ассистент, а как я с ним буду работать, это моё дело.
       – Считайте, что ваши условия приняты безоговорочно.
       – Условия оплаты я вам сообщу через три дня. Я отвык от рублей и плохо ориентируюсь.
       – Можете ориентироваться в долларах, фирму и это устроит.
       – Договорились.
       – Скажите, пожалуйста, Петру Васильевичу, пусть зайдёт ко мне, мы договаривались.
Минут через десять зашёл Петр Васильевич. Борис Ефимович встретил его у дверей.
       – Что же ты раньше мне о сыне не говорил. Целых шесть лет он практиковал в Германии, а ты молчал.
Пётр Васильевич с улыбкой пожал плечами и добавил:
       – Я и сейчас не знаю, чего он стоит.
       – Бог с ней с работой, а сделку нашу с твоим сыном отметим мы. Помнишь, тот коньячок, он ещё цел, вот его-то мы с тобой сегодня и уговорим до донышка. Ты сына отправил домой?
       – Да. Он ушёл.
       Домой Борис Иосифович пришёл навеселе. За ужином разоткровенничался и признался жене, что чрезмерная самостоятельность Исаака его с первых дней не устраивала, а теперь удастся его поставить в нужные рамки, лишь бы Василий Петрович не отказался.
Прошло два дня. Хорошее настроение не покидало Бориса Ефимовича. Вот и сегодня он начал разговор с женой на мажорной ноте
       –  Ты знаешь, я чувствую, – начал он, но, не договорив, осёкся.
Только сейчас он заметил на лице жены не просто печать озабоченности, а какую-то растерянность.
       – Вера, что с тобой? – испуганно спросил он.
       – У нас большие неприятности.
       – Что такое?
       – У одной высокопоставленной дамы припухлость и резкое покраснение швов, а это ведёт не красоте, а к уродству. Делаем всё возможное с напарником, но процесс прогрессирует в негативную сторону. Сегодня уже приходили и угрожали нам всеми карами, если не поправим положение.
       – Кто делал операцию?
       – Сам Исаак Абрамович в паре со своим молодым протеже Григорием Моисеевичем.
       – На какой стадии ты приняла активное участие в этой даме.
       – Через два дня после ухода Исаака, хотя эти два дня он появлялся у нас дважды.
       – Хорошо, не расстраивайся, что-нибудь придумаем, попробую его разыскать.
Борис немедленно стал названивать во все концы, даже его бывшим и нынешним любовницам, но безрезультатно. Он уже отбыл за границу.
       – Вер, а что это за дама, о которой так пекутся люди не с улицы.
       – Все зовут её Ирочка, завтра я тебе предоставлю о ней полный отчёт.
       – Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем.
       Однако утром ничего придумывать не пришлось. Уже в девять утра в его кабинете появились люди и долго не разговаривали. Внушили ему кто такая Ирочка,
и какие последствия его могут ждать, если губки Ирочки будут менее красивыми и чувствительными, ну и ещё некоторые места. После ухода гостей, Борис позвонил кое-куда, но на том конце провода посоветовали по этому вопросу больше не звонить. Борис перестал ходить из угла в угол, сел за стол и крепко задумался. От стука в дверь он вздрогнул и не сразу сообразил, что стучат в его дверь.
       – Войдите, – сказал он ещё не совсем устоявшимся голосом.
Дверь отворилась. На пороге стоял Василий Петрович. Борис Ефимович сразу преобразился, не от того, что его фирма пополняется специалистами, а от того, что вот он, потенциальный спаситель его фирмы. Они поздоровались и без обиняков заговорили о деле. Условия Василия Петровича вполне устраивали фирму, и Борис Ефимович без торговли согласился с его доводами.
       – Василий Петрович, прежде чем мы с вами выпьем по рюмочки коньяку или по бокалу красного вина за успешность наших переговоров, я хотел бы попросить вас об одной услуге.
       – Пожалуйста, пожалуйста, слушаю вас.
       – Наш ведущий хирург в паре с другим хирургом провёли операцию, некоторое время он сам наблюдал, всё было хорошо. Ведущий уехал в отпуск, оставив больную на попечение коллеги, у которого через некоторое время начались проблемы. Вы не могли бы посмотреть.
       – Вообще-то это не пронято в нашем деле, каждый сам должен своё дело доводить до конца, я сделаю исключение, но только в качестве консультации.
Борис нажал кнопку.
       – Лидочка пусть мне Вера срочно позвонит.
Буквально через пару минут раздался звонок.
       – Вера, где у нас сейчас больная?
       – У нас.
       – Мы сейчас с Василием Петровичем к вам придём.
       Осмотрев больную, Василий Петрович помрачнел и обратился со словами к Григорию Моисеевичу по поводу хода операции и послеоперационного периода. Григорий Моисеевич, заикаясь, рассказал всё.
       – Спасибо, – сказал хирург, и они втроём перешли в кабинет Исаака Абрамовича.
Борис вопросительно и с надеждой посмотрел на Василия Петровича.
       – Утешительного  мало, внесена серьёзная инфекция, но как могли её занести, не могу понять. Всё было сделано и делалось правильно.
       – Василий Петрович, что можно предпринять, чтобы поправить положение.
       – Есть два пути. Первый –  немедленно начать интенсивную терапию по нашей методике, но без разрешения коллеги, который делал операцию, не имею права, да и стопроцентной гарантии дать не могу. Второй – начать лечение и срочно отправить в Германию, с такими вещами нам приходилось сталкиваться, но опять же требуется согласие вашего хирурга.
– Василий Петрович, ради Бога, помогите. Согласие мы оформим за моей и Григория Моисеевича подписями с принятием на себя всей ответственности.
       – Если вы так ставите вопрос, то я постараюсь всё остальное уладить. Поездка в Германию мне, так или иначе, необходима.
       Как дела улаживались, чего это стоило Борису Ефимовичу, опустим. Скажем только, что Ирочка из Германии вернулась со всеми подправленными прелестями и красивой, за что Борису Ефимовичу была возвращена некоторая компенсация дополнительных расходов. Почти месяц провёл в Германии Василий Петрович, контролируя процесс, и вернулся за десять дней до появления в клинике Исаака Абрамовича. Сегодня он официально вышел на работу, но Борис Ефимович учёл его работу в Германии и щедро расплатился.
Наконец, из длительного отпуска вернулся и сам Исаак Абрамович. Он повёл себя так относительно проблем с Ирочкой, как и положено авторитетному и большому специалисту своего дела. В его поведении и на лице было написано: «Будь я на месте, ни о каких проблемах, не могло быть и речи». Борису Ефимовичу ничего не оставалось делать в подобной ситуации, как, моча, согласиться с амбициями авторитета. Однако Исааку пришлось немного унять свою прыть, когда он понял, что в его отсутствие произошли существенные перемены. Во-первых, был уволен его протеже Григорий Моисеевич, во-вторых, принят новый сотрудник. Вначале он эти перемены всерьёз не принял. Увольнение Григория Моисеевича воспринял как акт «козла отпущения», а появление нового сотрудника, как замену Григорию Моисеевичу. Однако вскоре ему пришлось убедиться в обратном. В лице Василия Петровича он встретил не просто рядового хирурга, а серьёзного конкурента его авторитету. Понятны в этот момент чувства большого мастера: досада, ревность и необъяснимая злость на патрона в несуществующем предательстве, но он не побежал сразу к Борису Ефимовичу для выяснения отношений. Исаак спокойно проанализировал складывающуюся ситуацию, и разговор с Борисом на эту тему на некоторое время отложил. Уезжая на два месяца, он «немножко» знал о проблеме, которая должна возникнуть локально, и принести ему некоторые дивиденды в его амбициях быть полноправным компаньоном в делах Бориса, но он никак не мог предположить, что процесс с Ирочкой примет такой оборот.
У Бориса Ефимовича после этих передряг дела по расширению площадей фирмы сдвинулись с мёртвой точки. Ему удалось на приемлемых условиях  приобрести все площади восточной стороны поликлиники. Он потирал руки, когда к нему в кабинет вошёл Исаак Абрамович. Они поздоровались, и Борис спросил:
       – Рассказывай, где был, как отдохнул.
       – Отдыхать всегда лучше, чем работать. Сначала отдыхал в Египте, затем переехал в Турцию, а сейчас вернулся из Англии и не знаю, в каком амплуа я буду работать.
       – Менять я ничего не собираюсь. Как работал, так и работай. Только в отпуск я больше никого не отпущу, пока на сто процентов не будет закончена работа. Вас попрошу проанализировать по поводу инфекции, и в письменном виде положить мне на стол бумагу.
       – Я уже разобрался, отчёт представлю, но вы не ответили на мой вопрос.
       – Борис, мы с тобой деловые люди. Если Вера тебя как помощник устраивает, так и продолжай с ней работать независимо от всех.
       – А как же новенький?
       – Я же тебе говорил, что собираюсь расширяться, и этот вопрос практически решённый. Он будет работать отдельно, и ваши интересы не будут соприкасаться, а если наоборот, то буду только рад.
       – Тогда, другое дело.
       – Вот и хорошо. А сейчас за встречу давай кА выпьем по рюмочки коньячку.
       – Не откажусь.
       – Расстались они на дружеской ноте, но это только так казалось Борису. Исаак не из тех, кто легко проигрывал, игроком он был и тоньше, и хитрее, и дальновидней, и азартней.
       На день Борис Ефимович пригласил в кабинет Василия Петровича, который занимался перепланировкой новых площадей, заказом дополнительного оборудования, инструмента. И вообще благоустройством своего места работы. Борис Ефимович встретил его, вставая из кресла. Начал он с похвалы:
       – Вижу, вижу, Василий Петрович, дело у вас движется. Нужна ли моя помощь.
       – Пока не требуется, все финансовые вопросы мы решаем оперативно с вашим главным бухгалтером, толковый специалист, ничего не скажешь.
Борис улыбнулся, принимая это на свой счёт, и добавил главное, что имел в виду:
       – Василий Петрович, вы, пожалуйста, не стесняйтесь, если будут какие вопросы с перепланировкой, расстановкой оборудования обращайтесь не только ко мне, но и к Исааку Абрамовичу, у него большой опыт в этом деле. Да и для налаживания контакта с ним будет полезно для обоих. Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду.
       – Я это понимаю и обязательно учту ваш совет.
       После разговора со специалистами Борис поехал обедать. Как я уже говорил выше, Борис любил обедать дома, потому жена уезжала на обед несколько раньше. За обеденным столом он любил обсуждать с женой многие вопросы, как семейные, так и служебные. В этот момент легче всего найти общий язык и обоюдное согласие. Вот и сегодня Борис, понимая сложность вопроса, начал издалека.
       – Вера, за последнее время мы с тобой много внимания  уделяли делам клиники, а наши торговые дела полностью оказались в руках Изи и частично Миши. За это время Изя успел изрядно обрасти «жирком» от бесконтрольности с нашей стороны, но это не самое главное. Вчера и сегодня я беседовал с нашими корифеями, с Исааком Абрамовичем и Василием Петровичем. Ясно, что эти два медведя в одной берлоге не уживутся, потому я их разделил. Думаю, это создаст хорошую, здоровую конкуренцию и пойдёт на пользу фирме.
       – Что-то я не пойму, к чему ты клонишь.
       – А вот к чему. Им обоим потребуются помощники. Конечно же, свои люди. Я их прекрасно понимаю и их желания в душе поддерживаю.
       – Борь, давай ближе к делу.
Я думаю тебе пора кончать с карьерой хирурга, да и дочка у нас растёт, ей требуется больше родительского внимания, а я, как ты понимаешь, загружен по уши работой.
       – Борь, если не случай с Ириной, я бы с твоими доводами не согласилась, но я не на шутку напугалась, да и предчувствие не покидает меня, что к этому Исаак имеет какое-то отношение, а вся ответственность упала на меня.
       – Предчувствие, особенно женское, хорошо, но в своём отчёте, например, он убедительно нашёл виновников. Догадываешься кого?
Вера многозначительно посмотрела вверх.
       – Вот именно. О своём уходе по семейным обстоятельствам ты скажешь ему сама, но с благодарностью и признательностью, что он из тебя сделал хирурга совсем иного профиля.
На другой день, как и предполагал Борис, Исаак Абрамович с наигранно – озабоченным видом буквально ворвался к нему в кабинет.
       – Борис Ефимович, как же так. Мы с Верой хорошо сработались. Она уже достигла такого мастерства, что сама провела ряд несложных операций. Борис Ефимович, вы меня просто бьёте по рукам.
       – Прости, но я лично ничего поделать не могу, разве женщину переубедишь.
Борис дружески взял Исаака за локоть и на прощание произнёс:
       – А вообще – то будет не хуже, если вы с Василием Петровичем сами себе подберёте помощников, я в этот вопрос вмешиваться не буду.
После последней фразы, произнесённой Борисом, Исааку было трудно  внешне скрыть удовлетворение. Да оно и понятно, кому хочется делить ответственность и авторитет с подсунутой серостью.
Прошёл месяц. Василий Петрович закончил все свои дела. Оборудование установлено, подключено. Помощника он себе подобрал две недели назад, чтобы тот принял непосредственное участие в монтаже оборудования, и организации рабочих мест. Помощника Василий Петрович подобрал себе хорошего. В своё время он тоже стажировался в Германии и там на него обратил внимание Василий Петрович. Как и положено, он представил Ивана Семёновича Борису Ефимовичу. Борис не стал особо вникать в детали деятельность помощника, ограничился только общими вопросами, чтобы составить о нем представление, как о человеке, и сделать выводы. Иван Семёнович кратко и толково ответил на все вопросы. Это Борису понравилось. Согласовали заработную плату до начала основной деятельности  и после.
       – Василий Петрович, – сказал Борис, – все вопросы решены. Заявление я подписал, иди, оформляй. Жду от вас результатов, но хочу вас предостеречь. У Исаака авторитет непререкаемый, у него запись не на один месяц вперёд, буду удовлетворён, если вы это учтёте.
       Как только за ними закрылась дверь, Борис протянул руку к кнопке вызова, помедлил, и отдёрнул назад. Он никак не мог понять, почему Исаак медлит с выбором помощника, зная, что к нему уже приходили с предложениями  достойные кандидаты, но всем он отказал. Работает практически один, если не считать статиста и делопроизводителя Зинаиду, которая, конечно же, будет вести дела двух отделений. Борис глянул на часы. До обеда было ещё достаточно времени, ион решил съездить в магазин, чтобы дать Изе и Мише кое-какие распоряжения по торговой части. Он уже встал с кресла, но стук в дверь заставил его сесть на место.
– Войдите, – сказал он.
В дверях показался улыбающийся Исаак.
       – Ты чего улыбаешься, если пришёл за дополнительной оплатой, что работаешь без помощника, то напрасные хлопоты. Василий Петрович давно решил этот вопрос, а ты целый месяц никак не выберешь.
       – С тем и пришёл.
       – Зови.
       – А чего звать, вы её знаете.
       – Не понял.
       – Я хочу к себе забрать Карташову.
       У Бориса Ефимовича глаза полезли на лоб, и он не нашёл ничего другого сказать, как:
       – Так вот почему ты целый месяц молчал. Она же не хирург, и есть ли её согласие.
       – Борис Ефимович, работа моя, ответственность моя, да и ты дал нам полную свободу выбора, – сказал спокойно Исаак Абрамович.
Последней фразой Исаак полностью обезоружил Бориса.
       – От своих слов я не отказываюсь, но и ты не надейся на дополнительную единицу в свой штат, и имей в виду, что Зинаида будет вести дела сразу двух отделений.
       – Согласен.
       – Какую же сумму оплаты ты для неё запросишь? Надеюсь, не оплату Веры?
       – Нет, конечно, я понимаю. Борис назвал сумму.
       – Ты с ней говорил об этом?
       – Да.
       – Приемлемо, оформляй, но имей в виду, спрос с тебя будет по полной программе.
       – Понимаю.
Исаак ушёл, А Борис вслух произнёс:
       – Вот так номер. Получается, я не ошибся, что они знакомы.
Борис приказал Лиде пригласить к нему Карташову. Через пять минут она вошла в кабинет, слегка, краснея.
       – Борис Ефимович, вызывали?
       – Не вызывал, а пригласил. Садитесь. У меня к вам два вопроса.
       – Пожалуйста.
       – Скажите, вы давно знакомы с Исааком Абрамовичем?
       – Да.
       – Это он вам посоветовал  устроиться на работу к нам в клинику?
       – Нет. Он же перешёл к вам позже, но я знала, что он собирается переходить работать к вам. Мой приход к вам на работу никак не связан с его именем.
       – Ну, что ж, желаю вам успехов на новом месте, можете спокойно работать.
       – Спасибо вам, Борис Ефимович, вы так много для меня сделали, что я чувствую себя перед вами в неоплатном долгу, – сказала Светлана и подарила Борису такой взгляд, на который способны только женщины.
       Борис Ефимович никогда не страдал замедленной реакцией, и в тон ей ответил:
       – Лучше, конечно, когда долг оплачен.
Светлана встала и уже в дверях произнесла.
       – Постараюсь не разочаровать вас.
Борис почесал затылок и прошептал:
       – Придётся её пригласить куда-нибудь.
       Он глянул на часы и заторопился. За обеденным столом он рассказал Вере о нововведениях на работе, и просил её, решить вопросы по торговой части, которые он не успел сделать до обеда.
       – Хорошо, Борь, уберу со стола и съезжу.
       – Вера, ты с Изей и Мишей потвёрже держи себя, чтобы они сразу поняли, что с бесконтрольностью покончено.
       – Понятно, теперь я не Исаака, а твой помощник.
       – Не мой, а наш помощник, – сказал Борис, целуя жену в щёчку. Я поехал, дел у меня невпроворот. Надо с главбухом проверить наши финансовые дела.  Дел натворил много, а в финансовых вопросах у меня в мозгах сплошная каша.
До обеда Борис работал с главбухом, а после обеда решил поговорить с Эльвирой, надо же искать замену Карташовой. Ельвира  достаточно подготовленный специалист и с работой справится. Борис Ефимович пригласил её для беседы.          Она постучала в дверь кабинета и, не дожидаясь приглашения, вошла.
       – Борис Ефимович, приглашали?
       – Да, да, проходи, садись. Догадываетесь, зачем пригласил?
       – В общих чертах.
       – Возражения есть?
       – Если на место Карташовой, то возражений нет. Правда, у меня маленький ребёнок, но ухаживать за ним есть кому.
       – Вот и отлично, этого-то я больше всего и боялся. Опыт работы у тебя большой, но если будут какие вопросы по работе, обращайся к Евгению Михайловичу, я с ним поговорю. Заработную плату мы вам положим, как было у Карташовой.
       – Спасибо вам, Борис Ефимович.
       – Идите и принимайте дела у Светланы Владимировны.
Карташова сдала дела и зашла к Борису.
       – Борис Ефимович, я зашла к вам, чтобы ещё раз поблагодарить за всё, что вы для меня сделали и делаете.
       – Это хорошо, что вы не забыли поблагодарить, – сказал, смеясь, Борис, – но я думал, вы зашли долг отдать. Вы же говорили, что в долгу передо мной.
       Последнюю фразу Борис произнёс чисто из соображений мужской значимости, чтобы дать женщине возможность подчеркнуть свою неприступную  целомудренность, но он никак не мог ожидать такого поворота событий.
Светлана на мгновение задумалась и на удивление Бориса сказала:
       – Да, я и это имела в виду. Я приглашаю вас к себе в гости к двум часам в субботу, если вас это устроит.
Борис опешил и не мог сказать ничего лучшего, кроме:
– Я даже не знаю, где вы живёте.
Светлана подала ему заготовленную записку с адресом и телефоном и добавила:
       – Я живу одна, вас там никто не знает, – повернулась и вышла.
Борис хотел что-то сказать, но так и остался стоять с открытым ртом. Придя в себя, он прошептал.
       – Наваждение какое-то. Второй раз в моей жизни такое, как бы и здесь не налететь на скандал.
В дверь постучали, Борис вздрогнул. Дверь открыла уборщица и спросила:
       – Борис Ефимович, вы ещё долго будете работать.
Борис глянул на часы. Рабочий день закончился.
       – Нет, нет, я уезжаю, убирайте, пожалуйста.
В машине он решал извечный вопрос: «Быть или не быть».
       – А может, позвонить, отказаться. Одно дело, по молодости и совсем другое, сейчас. Жена, ребёнок, общественное положение и пр. Подумаю, время есть, – размышлял он.
И подумал, решив, что если не пойдёт, то она всегда будет смотреть на него со снисходительной усмешкой. А потом, что греха таить, тянуло его к Светлане. Во-первых, она постарше его, а это не маловажный фактор для мужчин на определённом этапе развития, во-вторых, она была просто привлекательной женщиной. Борис скрипнул зубами.
В субботу утром говорит жене:
       – Вера, у меня скопилось много дел, после обеда я часика три поработаю у себя, потом схожу по маленькой поиграю и часам к десяти, одиннадцати вернусь.
       – Боже мой, опять карты, когда это только кончится, лучше, наверное, чтобы ты пил. Опять вернёшься за полночь?! – уже со злостью, повышая голос, сказала жена.
       – Нет, Вер, в одиннадцать, как штык, буду дома, а завтра мы с тобой сходим в театр, билеты я приобрёл ещё в пятницу, но забыл сказать.
       Свою машину Борис оставил на работе под присмотром охранника, а сам поехал на общественном транспорте, прихватив с собой красное вино, коробку конфет и армянский коньяк. Отыскал нужный дом. Пешком по лестнице поднялся на четвёртый этаж, постоял секунду, другую перед  дверью и решительно нажал на кнопку звонка. Услышав лёгкие шаги за дверью, поворот ключа в замочной скважине, тихий скрип, открывающейся двери, Борис замер от лёгкой дрожи во всём теле. Перед ним стояла Светлана с распущенными мягкими волосами  и едва уловимым запахом женского тела от принятой пять минут назад ванны с ароматными добавками. На ней было лёгкое, облегающее тело платье. Всё, что необходимо, было открыто и манило своей неизвестностью. Борис даже растерялся и не знал, целовать ли её нужно в этом случае или просто обнять, но слова, сказанные Светланой спокойным ровным голосом, вернули его к действительности:
       – Раздевайся, пиджак можешь повесить здесь, если желаешь, можешь принять ванну, она приготовлена.
       Борис, наконец, то произнёс забытое, здравствуй, поцеловал её и прошёл в зал.
Домой Борис вернулся в одиннадцать часов вечера и впервые, как казалось ему, с выигрышем, но он ошибался, судьба распорядилась по – иному.
Чтобы подойти к развязке нашего рассказа, нам не обходимо будет вернуться на несколько лет назад.
Пластическими операциями практически занимались давно, не обошло это увлечение и Россию. В самом деле, какой женщине не хочется выглядеть молодой и красивой, будь ты немка, испанка, армянка и пр. Перспективность этого мероприятия с финансовой точки зрения Исаак Абрамович ухватил сразу. Как уж он там провернул, шут его знает, но оказался одним из хирургов у знаменитого мастера своего дела Олега Васильевича Мехельсона. Как специалист, Исаак быстро пошёл в гору и через три года мог уже на равных работать со своим учителем. Вот в это-то момент к ним на приём и пришла молодая красивая девушка. Ей, видите ли, ушки свои не нравились. Первых посетителей всегда принимал сам Олег Васильевич.
       – Ну-с, с чем вы к нам пожаловали, – произнёс он свою любимую фразу.
       – Мне ушки свои не нравятся, хотелось бы немного поменьше и покруглей.
       – Посмотрим, посмотрим. Так-с, так-с. Ушки, как ушки, красивые и вполне гармонируют с вашим овалом лица. Ничего делать не надо. Идите и гуляйте себе на здоровье.
Но девица оказалась настойчивой и никак не хотела смириться с мнением мастера и не уходила, мешая работать. Олег Васильевич, несмотря на свой возраст, был любителем пошутить.
       – Хорошо, сказал он, раз вы настаиваете, то вами займётся мой заместитель. Сейчас я его приглашу.
Он зашёл в операционную и шепнул Исааку:
       – Покрути её немножко за уши, прижги кончик носа йодом или зелёнкой и отправь домой.
Так Исаак и сделал.
       – Всё, первый сеанс окончен, идите.
       – А когда мне прийти снова?
       – Завтра в любое время, а если не появится желание, то и не приходите.
       – Какие только чудачки не встречаются, – сказал Олег Васильевич, – молодая, красивая, поди, от парней отбоя нет.
       – Олег Васильевич, я заметил, что этой девице не ушки надо подправить, а губки пополней сделать. Это дало бы ошеломляющий эффект её мордашке.
       – Если ты это сказал для проверки своей профессиональности, то ты на правильном пути.
       Неделю девица не показывалась в клинике, Исаак с Васильевичем уже забыли о ней, но она появилась и чуть не устроила скандал. В конце, концов, пришли к обоюдному согласию, ушки не трогать, а губки подправить. Заняться этой работой пришлось Исааку. Он ею и занялся, уже и губки были подправлены, а он всё занимался и занимался, пока не оказался в одной постели с ней. Окружение и его близкие думали, дело идёт к свадьбе, а он всё занимался, пока она не сделала аборт. Занимался Исаак не только с ней, но и с другими, сфера деятельности обязывала. О свадьбе уже никто и речи не заводил. Исаак успел жениться, развестись. Светлана, а это была именно она, тоже вышла замуж, но связь с Исааком время от времени имела. Любила она его какой-то непонятной любовью. Следовала за ним и его советами, как загипнотизированная или преданная собачка. Связь их продолжалась вплоть до появления Светланы в фирме Бориса. Это он посоветовал ей перейти работать к Борису Абрамовичу, а затем и вовсе предложил работать вместе, заручившись её поддержкой, как единомышленника, но этому предшествовала основательная беседа с ней ещё до ухода его в отпуск.
       – Света, – начал он, – у меня к тебе есть конкретное предложение.
       – И в чём оно заключается? Я же знаю, ты ничего просто так не делаешь, если это не принесёт тебе выгоды.
       – Ты правильно мыслишь, с одной лишь разницей, что выгода не мне, а нам.
       – Это уже интересно. Излагай.
       – Свет, прекрати этот тон. Если ты злишься, что я завёл себе молоденькую пустышку, то зря. Мы и раньше-то были свободны в выборе, чего же сейчас огород городить. Давай с тобой говорить, как деловые партнёры.
       – Хорошо, хорошо, давай, тебя всё равно петербургского бычка не исправить.
После такого сравнения Исаак откровенно расхохотался. Светлана улыбнулась.
       – Свет, если ты поймёшь меня, и дело наше закончится удачно, честное слово, женюсь на тебе.
       – А сейчас прикажешь мне жить монашкой, пока ты там будешь заниматься со своей цыпочкой?
       – Ни в коем случае, я тебя никогда не ревновал и не буду.
       – Спасибо за заочное предложение руки и сердца, но я сто раз подумаю, чтобы связать себя узами с таким кобельком, как ты. Хватит зубы скалить, излагай своё конкретное предложение.
       – Начну с конца. Конечная моя цель стать полноправным партнёром Бориса Ефимовича, и ты мне в этом поможешь.
       – Ничего не поняла. Ты можешь без выкрутасов  объяснить?
       – Могу. Для начала я постараюсь перевести тебя работать к себе в качестве моего помощника. Заработная плата твоя резко возрастёт.
       – Я же ни черта ничего не смыслю в твоём деле, за что же высокая зарплата.
       – Я тебя быстро многому научу, научил же я Веру.
       – Хорошо. А в чём же моя роль, сделать тебя полноправным партнёром Бориса? Если залезть в постель к нему, то это тебе не принесёт дивидендов.
       – Нет, конечно, в этом ты свободна, но мне необходимо будет твоё партнёрство за общим столом с Борисом.
       – И всего-то?
       – Пока да.
       – Если дело только за этим, то, считай, договорились.
       
       До появления в фирме Василия Петровича у Исаака ещё была реальная возможность стать полноправным компаньоном Бориса, но с появлением Василия и расширением фирмы эта надежда рухнула окончательно. Он решил действовать иным путём и, как он считал, ему повезло. В субботу, после обеда у него были дела в том районе города, где живёт Светлана. Неожиданно через стекло автомобиля его взгляд ухватил что-то знакомое в фигуре человека, шагающего с дипломатом в руках. Он притормозил, приглядевшись, узнал Бориса. Первое желание было окликнуть, но любопытство взяло верх, он решил посмотреть, куда это шагает его шеф. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его шеф шагает к знакомому ему дому и зашёл в известный подъезд.
       – Отлично, – прошептал Исаак, – это нам пригодится.
В понедельник он одарил Светлану загадочным взглядом и заговорщицки подмигнул.
       – Исаак Абрамович, что это вы мне подмигиваете, – на работе она называла его по имени отчеству и на Вы.
       – Сегодня у тебя, Света, будет особенный день. Предстоит операция, и ты будешь мне ассистировать, следи внимательно, потому и подмигиваю.
Светлана улыбнулась каким-то своим мыслям. Операция прошла успешно и Исаак спросил:
       – Есть, какие вопросы, неясности? Не стесняйся, спрашивай.
       – Сначала переварю всё это в себе, потом и буду спрашивать.
       – Как знаешь, а Вера меня всегда мучила вопросами, –  сказал Исаак и ушёл к себе отдохнуть.
        Он лёг на диван и задумался о том, стоит или не стоит говорить Светлане, что ему известно, о её связи с Борисом. Поразмыслив, решил, что не стоит пока, рано. Через час он позвал Светлану и сказал:
       – Света, иногда после работы, иногда в выходной день мы играем в карты по маленькой ставке, в покер. Знаешь эту игру?
       – Слышала, но играть не умею.
       – Вот, я и хочу тебя научить этой премудрости, раз ты согласилась быть нашим партнёром за общим столом.
       – Учи, раз это модно, забавно и престижно.
       Целый месяц Светлана тренировалась у Бориса по двум направлениям и добилась заметных успехов, как по основной работе, так и игры в карты. Теперь она разбиралась в таких медицинских понятиях, как: подтяжка, утяжка, наложение невидимых швов, прямой и косой разрез. Освоила и специфику игры в покер.   Ей стал известен смысл слов пара, тройка, два плюс два, два плюс три, стрит, масть, каре, флеш, ривер. И что удивительно, за любительской игрой ей неизменно везло. Играли в основном Исаак, Борис, Светлана, два техника, один врач, редко присоединялся к ним Евгений Михайлович.
Обучив Светлану игры в карты, он решил сообщить ей, что ему известно, о её связи с Борисом. Этим он надеялся поставить Светлану в большую зависимость от себя, но получил обратный эффект. Она спокойно выслушала, посмотрела на него и ответила:
       – Мы, кажется, уже говорили на эту тему, и стоит ли повторять.
Борис опешил и промямлил:
– Пожалуй ты права.
Опомнившись, он решил подойти с другого конца.
       – Света, хочешь быть моим партнёром по картам, чтобы чаще выигрывать?
       – Дурацкий вопрос. Я уже твой партнёр, а выигрываем мы не так часто. Хорошо, что зарплата хорошая, на неё как-то больше надежды. Ты же знаешь, за тысячу вёрст у родителей у меня растёт дочь, я ведь и им помогаю.
Борис встрепенулся, полагая, что на этом можно со Светланой найти общий язык.
       – Светлана, Борис азартный игрок, денег у него «куры не клюют», вот и надо его обыгрывать чаще.
Борис в мыслях имел понятие –  «развести», когда два или три партнёра играют против одного, обмениваясь зашифрованными знаками  о наличии хорошей карты у кого-то из них.
– Надо, но не получается, он тоже мыслит не хуже нас. Если ты имеешь в виду, как-то обманывать, то я тебе не партнёр.
       – Что ты, что ты, я и сам против этого. Я имел в виду психологию. Надо чувствовать, когда партнёр имеет хорошую карту, а когда блефует. Ты играешь рассеяно и не чувствуешь этого.
       – Исаак, мне вообще надоело ваше застолье и игра в карты. Не моё это.
       – Исаак понял, что в Светлане ошибся.
       Он благодарил судьбу, что не посвятил её в свои, далеко идущие, планы. Он так и не понял. Не в ней он ошибся, а в женской психологии. Уж так женщина устроена. Выйдя замуж за другого мужчину, равноценно первому или лучше, она о первом в лучшем случае вспомнит без сожаления, но никогда не пойдёт за ним на авантюру. То же самое можно сказать и о любовниках. Запишем это нашей героине в позитив, но в этом деле есть для неё и негатив, но она ещё об этом и не догадывается.
Прошло больше двух месяцев, как Светлана перешла работать к Исааку и больше трёх месяцев, как Василий Петрович принял первого клиента. Дела Бориса Ефимовича шли в гору. У Василия Петровича появилась устойчивая клиентура. Работал он толково и ни в чём не уступал Исааку. Исаак занервничал. Во-первых, Светлана далеко не Вера и не Григорий, а, во-вторых, она нарушила его планы, единомышленника из неё сделать не удалось. Последние две недели он с неё стал много спрашивать, но мало давать. Так он поступил ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы первым по этому вопросу его не вызвал Борис. Вечером он зашёл к нему в кабинет. Поздоровались.
       – Рассказывай, какие проблемы тебя сегодня привели ко мне, – спокойно сказал Борис.
       – Я к тебе с поникшей головой.
       – Что, так?
       – Поставь, пожалуйста, ко мне Веру опять, совсем зашился. Светлана хороший человек, но специалиста нашего профиля из неё никогда не получится, – к слову сказать, относительно Светы Борис не лукавил, но и знал прекрасно, что Веры не видать ему, «как своих ушей».
– Про Веру ты забудь, но и поперёк твоих доводов я не пойду. Бери себе, кого хочешь, а Светлану переведём на место Ельвиры с подменой уходящих врачей в отпуска. Насчёт зарплаты я с ней поговорю, но прежнюю ей уже давать нельзя.
       – Борис Ефимович, давайте сразу обсудим мою кандидатуру на место Светы.
       – Я же сказал, бери, кого хочешь.
       – Я бы взял назад Григория Моисеевича, вложил я в него много, и от него уже была неплохая отдача.
Борис только махнул рукой. Исаак вышел довольным и в недоумении. Он так и не понял – имеет Борис связь со Светланой или нет. Он пожал плечами и пошагал к себе. До конца рабочего времени оставалось минут двадцать, Исаак заторопился. Он так рассчитал отставку Светланы, чтобы она в этот день не смогла зайти к Борису. В коридоре своего отделения Исаак встретил Светлану. Не называя её по имени, он скороговоркой сказал:
       – Зайдите ко мне через десять минут.
       Эти десять минут для Светланы были пыткой. Неужели она опять допустила ошибку в работе. Даже по имени не назвал и, как чужую, на Вы.
Через десять минут она зашла и остановилась в дверях, вопросительно глядя на, когда-то близкого ей, человека, он, нагнувшись, молча, что-то писал. Это сам по себе верх  человеческого унижения и оскорбления. Наконец, он поднял голову и сказал:
       – А, это вы. Светлана Владимировна, я ошибся в вас, из вас никогда не получится хирург нашего профиля. Я вас больше не задерживаю. На работу сюда с завтрашнего дня можете не приходить.
Она хотела, что-то сказать, но губы затряслись и, чтобы не расплакаться, выбежала. Какую провела ночь Светлана Владимировна можно только догадываться, но утром она принесла заявление на расчёт и обсуждать своё решение, с кем бы то ни было, отказалась. Через три дня она забрала свои документы, причитающиеся ей деньги, и уехала на Урал к родителям и дочери. Больше она в фирме Бориса не появлялась, но фирма жила и процветала. Одна беда, с появлением лишних денег страсть Бориса к азартным играм обострилась и ставки росли. Вера ничего не могла с этим поделать. Однажды в сердцах сказала:
       – Борис, лучше бы ты пил, чем карты. Гляди, как бы, не было беды.
       – Вер, не беспокойся, я играю осторожно
       – Ты     всегда так говоришь, но я же вижу по твоему лицу, что везёт тебе исключительно редко. Смотри, не проиграй фирму до того, как прикроют вашу лавочку. Уже в средствах массовой информации по молчаливому сопению народа поговаривают об этом.
– Не беспокойся, не проиграю, пока ещё голова на месте.
На месте голова оказалась не только у Бориса, но и у Исаака. С появлением в его отделении Григория Моисеевича Исаак повеселел. Опасаться было не чего, и Исаак раскрыл перед ним все карты, найдя полное единодушие. Ещё бы, Григорий считал виновником своего увольнения, конечно, же, Бориса Абрамовича, а Исаака своим спасителем. Они быстро заключили негласный контракт и тактику своих действий. Задача была несложной и банальна, как старый анекдот. Для начала они частенько поигрывали втроём, и Борис очень часто выигрывал. Ему удавалось всё. Даже блеф проходил на удивление тонко. Он уверовал в свои силы и сам нырнул в расставленные сети. К этому времени в крупных городах России стало модным проводить азартные игра в закрытых клубах, местом которых были особняки, коттеджи, дачи и пр. Чтобы начать задуманный разговор, Исаак при очередной проигрышной игре по маленькой, как бы, между прочим, сказал:
       – Позавчера меня мой старый знакомый сводил в одно место. Вот игра, так игра, а мы здесь занимаемся самой настоящей ерундой.
       – Где? – загорелся Исаак.
       – Туда вход не для всех.
– Договорись, посетим разочек.
       – Это надо через знакомого решать.
       – Реши, – при этом Борис протянул Исааку свой мобильный телефон.
       – Я со своего позвоню, – он набрал номер.
Гудки, гудки, никто не отзывался, Исаак уже хотел отключить телефон, но неожиданно услышал приятный женский голос.
       – Слушаю.
       – Я бы хотел поговорить со Станиславом.
       – Какой тебе к чёрту Станислав, вы ошиблись.
       – Нет дома, просили позвонить позже, – сказал Исаак и вопросительно посмотрел на Бориса.
       – Ладно, расходимся, завтра позвоним.
Как только вышли, Исаак произнёс:
       – Гриша, завтра предупреди своих охламонов вместе, что клиент клюнул, пусть готовятся.
       – Исаак Абрамович, а как же вы вчера Станиславу звонили, вы же телефон его не знаете?
       – Неужели ты не понял, почему я не стал звонить с телефона Бориса. Предупреди Станислава, что буду звонить ему по поводу прохода в клуб. Давай его телефон.
Исаак вынул из кармана объёмистый пакет, лист бумаги и протянул всё это Григорию.
       – Что это?
       – В пакете деньги, которые твои охламоны должны проиграть Борису в первый день. На листе изложены условия сделки от твоего лица с охламонами, не хватает только подписей. Не забудь сказать, что когда он проиграет деньги, чтобы они покочевряжились немного и один из них согласится играть в долг под мою гарантию. Ты выйдешь из игры по моей команде.
      
       – Всё, действуй.
После обеда Борис позвонил Исааку.

       – Сейчас я подойду к тебе, позвоним, как его, вашему Станиславу.
Борис подошёл, позвонили, договорились, согласовали время и вечером были на месте, заплатив солидную сумму за вход. Свободный столик и клиенты нашлись быстро. Для порядка познакомились. Виктор, Семён, Саша представились они. Представительный молодой человек положил, молча, на стол по количеству игроков колоды карт и отошёл. Игра началась. Играли в техасский покер. Игра была интересной и напряжённой, шла с переменным успехом. Во время игры выпивали, конечно, что являлось хорошим стимулом для азарта. Борис всё повышал и повышал ставки, пока всех не обчистил. Разошлись мирно, как хорошие знакомые, договорившись встретиться в следующую субботу. Домой Борис вернулся поздно и впервые был счастлив, как ребёнок. Спал он почти до обеда. Встал, помылся и сел за стол. Вера посмотрела на него и не удержалась сказать:
       – Никак, сегодня выиграл, весь светишься.
       – Наконец-то, Вера, я понял все тонкости игры и уже могу читать по лицам, у кого какие карты на руках. Теперь-то я не проиграю.
       – Это мы уже слышали.
       – Посмотри
       Смотреть надо было не Вере, а Борису, когда колоду карт подменили и чувствовать, когда разводили и вводили в азарт. Утром он вернулся темнее тучи и обязан был половину хирургического отделения со всем оборудованием и инструментом перевести на своего благодетеля. Все бумаги были оформлены на месте юридически правильно. Об этом Исаак побеспокоился лично.
Вернулся домой он в шесть часов утра со страшным желанием отыграться. Неожиданно он вспомнил выражение лица Исаака при оформлении документов и понял, что отыграться, никогда не удастся. Было шесть часов утра. Он посмотрел на жену, которая, раскинув руки и приоткрыв белую грудь, безмятежно спала. Он протянул руку, чтобы разбудить жену, но в испуге отдёрнул её. Тихо отошёл, взялся за ручку двери в комнату дочери, но открывать не стал, отошёл. Открыл бар, наполнил рюмку водкой, выпил и прошёл в кабинет. Через десять минут раздался выстрел. На столе лежала записка. Вверху написано. «Азартные игры – сродни наркотикам, не излечиваются». Ниже. «Вера, дочка, простите».

       Прошёл год. Вера вышла замуж за Василия Петровича. Светлана случайно встретила Исаака на улице, вернувшись от родителей, и на его предложение выйти за него замуж, влепила прилюдно ему пощёчину.
               




 
 
 


 



               

 

 
 
      

 
 
 
 




 
Игроки в бизнесе

       – Вера, какая ты счастливая. Надо же отхватить такого парня: высокий, стройный,  красивый, умный, –  сказала с завистью в глазах её лучшая подруга Фира.
       – Скажешь тоже, парень, как парень.
       Как и большинство молодёжи еврейской национальности, Борис был действительно хорош собой. Выразительные  глаза, цвета спелой вишни, высокий чистый лоб, вьющиеся на голове  чёрные с отливом волоса, сочные губы, дублёная кожа лица  с неизменно  чёрной щетинкой, и массивным, чисто мужским носом. В институте многие девушки засматривались на красивого парня, но он окончил институт холостяком, на то были свои причины.
       Распределили Бориса на один из заводов сельскохозяйственных машин. Это было одно из последних плановых распределений студентов. Перестройка набирала силу, и стул, на котором сидел величайший софист современности, под ним уже раскачивал многими тогда уважаемый, а ныне многими забытый президент. Но это лирика, а пока Борис прибыл в большую деревню московской области, где располагался этот современный завод. Деревня Борису Ефимовичу понравилась, рядом лес, река, сеть озёр. Наряду с деревенскими домами с их садами и огородами, большие пяти и девяти этажные дома, сеть магазинов, больница районного значения, детские сады, школы, современное общежитие для молодых специалистов и квартиры для молодожёнов. От пессимизма молодого специалиста, что направляют в захолустье на не престижный завод, не осталось и следа.
       – Ничего себе, деревня, – вслух произнёс наш герой, когда автобус доставил его в центр, где располагался вполне современный рынок.
 В институте Борис был активным комсомольцем и его приняли там, что являлось редкостью, в коммунистическую партию. Он справедливо полагал, что вне партии карьеры не сделаешь. Так что в отдел кадров завода Борис вошёл не только с направлением, но и с партбилетом.
       – Так, так, - просматривая документы, заинтересованно произнёс кадровик, - такие специалисты нам нужны. Сейчас идите на второй этаж к главному инженеру и договоритесь о должности. Затем вернётесь ко мне, сразу решим вопрос и с жильём.
       Борис поднялся по широкой чистой лестнице на второй этаж, и его сразу проводили в кабинет главного.
Главный, поинтересовавшись успехами в учёбе и оценив возможности претендента, спросил:
– Куда бы вам хотелось пойти работать, в отдел или в цех?
       – Всё зависит от должности.
Главный улыбнулся и набрал номер телефона.
       – Василий Иванович, твоя просьба остаётся в силе?
       На том конце провода что-то ответили, и Бориса проводили в технологический отдел, где он был оформлен технологом третьей категории по сборочно-сварочным работам. На другой день он зашёл в партком, необходимо было встать на учёт. Там его встретили очень доброжелательно. Парторга интересовало многое: и возраст; и семейное положение; и успехи в учёбе; и общественная работа; и планы на будущее. Но, пожалуй, больше всего удовлетворило парторга то, что Борис был заместителем секретаря комсомольской организации факультета.
       – О, о, о! – восхищённо воскликнул парторг, – да вы у нас готовый политинформатор. Всё, решено, вы будете в своём отделе проводить политинформации.
       Борису не больно-то хотелось сразу нагружать себя общественной работой, но, поразмыслив, положительно отнесся к предложению, как, ни как, а шажок к карьерному росту. В дом политического просвещения на первую лекцию, которая проводилась в соседнем городе, он шёл с удовольствием. Во-первых, всё это проводилось в рабочее время, а, во-вторых, позволяло общаться и сближаться с людьми не только с разных подразделений их завода, но и других предприятий.
       Время шло. С порученной работой Борис справлялся, ему уже присвоили вторую категорию, с общественной нагрузкой проблем не было. Казалось бы, живи и радуйся. Но он, пожалуй, один из первых в отделе заметил, что социалистический ветер стихает, паруса сморщились, и движение корабля к коммунистическому завтра прекратилось. К такому раннему умозаключению помогли ему прийти, как это ни странно, специально натасканные лекторы дома политпросвещения. Особенно ему запомнилась одна из первых лекций, тонко направленной на критику существующего образа жизни людей и способа производства. Уловив мысль и цель лектора, Борис интуитивно почувствовал, что заработала мощная целенаправленная пропагандистская машина. Дальше, больше. Уже в верхах открытым текстом негативно высказывались  о социалистической системе как таковой, и подвергали критике даже СССР. Проанализировав всё за и против, он сообразил, что с коммунистической партией карьеры не сделаешь, надо драпать. Отец его шаг одобрил, а ему на ушко шепнул, что всенародно избранный президент больше всех поносит эту самую партию и даже подумывает придать её анафеме. Ещё до выхода из партии Борису присвоили первую категорию и назначили руководителем группы, но это не радовало. Производство машин сельскохозяйственного назначения, как и производство сельскохозяйственной продукции, резко пошли на убыль. Завод хирел, долги росли, сбыт продукции практически отсутствовал, но зато «предприимчивым» людям была открыта дорога к средствам производства и энергоносителям завода практически бесплатно. Борис оформил отпуск и уехал к родителям,  больше, конечно, за советом, чем за удовлетворением тоски по малой Родине. После ужина Борис с отцом уединились в его кабинете. Отец внимательно посмотрел на сына и сказал:
       – Прежде чем я задам тебе вопросы и выскажу свои соображения, хотелось бы услышать твои мысли.
       – Чего тут соображать, надо открывать своё дело. Завод, как единое целое, новый директор начал дробить. Производство резко сокращается, а у ныне здравствующего генерального директора аж  двенадцать  директоров. Надо бы генеральному предложить выпуск какой-нибудь выгодной продукции с гарантированной её реализацией и доказать, что необходимо создать для этих целей участок, а также кое-что намекнуть о его личной выгоде.  Ясное дело, участок должен возглавить я. Лучше бы, конечно, приблизиться к генеральному на правах его заместителя по экономике или по имуществу, но там пока глухо.
Папаша с удовлетворением посмотрел на сына и спросил:
       – А генеральный директор наш человек?
       – Нет, по физиономии из тех, на ком ездят, но хватка наша.
       – Это уже хорошо. А вновь испечённые директора ему «отстёгивают»?
       – По заводу болтовня идёт.
       – Тогда всё в порядке, будем действовать.
       – Мой приезд требуется?
       – Пока не надо. Помоги с продукцией.
       – Этот вопрос я беру на себя, - сказал папаша.
       Как дела решались, опустим. А вот практический выход из этого мероприятия был налицо. У Бориса в кармане завелись лишние деньги. Дело процветало, хотя на заводе и был внешний управляющий, но бизнесу Бориса это не мешало. Задача внешнего управляющего заключалась в том, чтобы обанкротить завод и не обидеть далеко не бескорыстных подставных кредиторов. Борис и здесь вовремя сориентировался, прослышав, что директор собирается с тонущего корабля-завода «смазывать пятки». Борис решил свернуть бизнес  и вложить деньги в торговлю, где преуспел на поприще торговли спиртным и кое-какой мелочью.
       Что это я всё о делах и делах. Неужели у Бориса не было амурной жизни? Была, конечно. Ещё со школьной скамьи он дружил с Розочкой с их улицы. Всё было нормально, и папаша её был при власти, но уж больно она потолстела после окончания восьмого класса. Целых два года Борису пришлось на тормозах гасить скорость их любви.
       В институте на рослого красивого парня заглядывалось много симпатичных девчат, но Борис был не из тех, кто влюблялся по принципу: «Был бы милый по душе, проживёшь и в шалаше». Он положил глаз на внучку ректора института и настойчиво стал добиваться её благосклонности. Девчонка, кокетничала с ним, но на все его предложения не отвечала взаимностью.  Однажды ему друг и говорит:
       – Борис, столько девчонок вокруг симпатичных, а ты привязался к Инне. Ты же знаешь, что она дружит с парнем со старшего курса. Ты что, влюбился что ли? Смотри, а то ведь могут и морду набить. Не надейся, я тебе в твоих амурных делах не защитник
       – А я у тебя и не прошу защиты. С её парнем я и сам справлюсь.
       – Ну, ну, смотри, - с улыбкой сказал Виктор.
       Он не сказал, что его просили предупредить Бориса, чтобы он оставил Инну в покое, если не хочет получить по шее.
       Так оно и произошло. На очередных организованных танцах, тогда ещё слово дискотека только, только стала входить в моду, Борис, раз станцевал с Инной, второй, и направился в третий раз, но неожиданно сзади кто-то беззастенчиво дёрнул его за локоть. Он оглянулся и сверху вниз нагло посмотрел на парня. Игорь, еле сдерживая себя, тихо сказал:
       – Выйдем, поговорить надо.
       – С тобой, что ли?
       – А мне больше никто и не требуется
       – Пойдём, - презрительно улыбнувшись, самоуверенно сказал Борис.
Вышли и Игорь сквозь зубы процедил:
       – Если не оставишь Инну в покое, набью морду.
Борис был, чуть ли не на полголовы, выше ростом, и угроза соперника рассмешила его. Так с улыбкой на устах он произнёс:
       – Да пошёл ты, - протягивая руку, сделал попытку толкнуть его в грудь.
Неожиданно резкий, едва заметный удар под локоть отбросил его руку в сторону.
       – Ах, ты! – разозлившись и пытаясь схватить противника за грудки, прохрипел Борис.
       Повторный удар, не менее неожиданный, под солнечное сплетение заставил Бориса ловить ртом воздух, и он услышал в довершение ко всему оскорбительные для него слова:
       – А это тебе для памяти, чтобы ты деньков на десять забыл о танцах.
Борис хотел упредить, размахнулся, но кулак, описав дугу в воздухе, ушёл в никуда, но зато другой кулак, не описывая никакой дуги, примостился туда, куда надо. Сноп разноцветных искр перед глазами и провал в памяти, это всё, что запомнил Борис, когда очухался. Рядом никого не было. Взрыв ярости побуждал влететь в зал, отыскать противника и отомстить, но разум остудил это безрассудство. Так и пришлось Борису в чёрных очках ходить на лекции.
       – Борь, а не дороговато ли тебе обошлась любовь? – с дружеской насмешкой спросил друг.
       – Перестань подковыривать. Откуда я мог знать, что он кандидат в мастера спорта. А с Инной я всё равно поговорю, скажет, нет, тогда отстану, а то она и отказывать напрямую не отказывает, а заигрывать, заигрывает.
       Говорил с ней Борис или нет, осталось за кадром, на завод он прибыл холостяком, но и  монахом не был, ни в институте, ни на заводе. А сейчас, когда он развернул своё дело в торговле,  молодых работниц у него стало «пруд пруди», и вовсе избаловался, имея отдельную  благоустроенную квартиру. Сегодня, по случаю приезда родителей он лично наводил порядок в ней. Обещались приехать папа с мамой, но мать неожиданно заболела, и только что принесли телеграмму, отец налегке приезжает один, встречать его нет необходимости. Борис посмотрел на часы и с улыбкой прошептал:
       – Сам он доедет. Это в нашу-то деревню. Через час надо выезжать.
       В аэропорт «Домодедово» Борис приехал вовремя, но самолёт задерживался. Причину задержки самолёта, как всегда, объявлять не торопились. Встречающие прохаживались по залу, поглядывая с нетерпением на часы. Наконец, объявили прибытие самолёта. Борис ещё издали заметил отца и поспешил на встречу. Они обнялись, расцеловались, и сын с тревогой в голосе спросил:
       – Папа, как долетели, в чём задержка, что с мамой?
       – С мамой сейчас всё нормально, не беспокойся. Немного прихватило сердце, и врачи запретили ей лететь,  а с задержкой самолёта никто ничего не понял.  Зарегистрировались, подошли к выходу на поле, но стюардесса, извинившись, попросила подождать минуточку, которая продлилась два с половиной часа. Прошёл слух, что заменили самолёт.
       – Сейчас, папа, лучше ездить поездом. Оно хоть и дольше, но зато надёжней.
       – Аварии, конечно, и раньше были, но погоня за прибылью частных компаний явно проблем в этом вопросе добавили, -  и, улыбнувшись, добавил, посмотрев на сына:
       – Так же, как и торговля спиртным.
       – Пап, я ведь не только спиртным торгую.
       – Посмотрим, посмотрим, для того и приехал, а то до нас кое-какие сведения дошли.
       – Какие ещё сведения? – с тревогой в голосе спросил Борис.
       – Об этом мы поговорим дома, а сейчас лучше скажи. Почему ты не приехал в этом году домой?
       – Пап, много дел, замотался.
       – А может быть загулялся?
Сын, закусив губу, уставился на дорогу. Минуту спустя, тихо произнёс:
       – Немного и это есть.
       – Вот об этом и поговорим в первую очередь.
Через три часа машина, выехав из леса, подкатила к стеле с названием населённого пункты.
       – Вот здесь, пап, я и живу.
       Иона Иосифович посмотрел направо. Его взору представилось, сколько охватывал взгляд, прекрасное озеро  с абсолютно чистой водой. Справа лес, слева пологий берег с зелёненькой травкой, чуть поодаль – поросль кудрявых кустарников, а в тридцати метрах от берега - шеренга молодых красивых берёзок.
       – Да у вас здесь курорт, -  с восхищением воскликнул он.
       Борис улыбнулся. Иона Иосифович перевёл взгляд вдаль. Ровные ряды девяти и пяти этажных домов образовали красивейший ансамбль современного строительства.
       – Да разве это деревня! Это, как минимум, городок или рабочий посёлок.
       – Папа, деревенские дома дальше. Там свои улицы. А название, как ты сказал, городка деревней  выгоднее учителям, врачам, да и жителям. Теперь посмотри налево. Это завод, на котором я работал.
       – И что с ним?
       – Обанкротили, скупили, и разместили в цехах экологически вредные производства, сейчас из машины выйдешь, дыхнёшь, сразу усомнишься в нашем курорте.
– Как можно? Ведь многоэтажные дома в сотне метров?
       – Можно, можно, папа. С одной стороны району нужны были срочно деньги, и, похоже, ещё кое-кому.
Тем временем машина подъехала к подъезду девяти этажного дома.
       – Вот здесь, папа, я и живу.
Они поднялись на третий этаж, и Борис открыл дверь. Осматривая квартиру, отец остался доволен и квартирой и обстановкой.
       – Сынок, а не великовата ли для одного человека такая большая квартира, ведь тебе уже двадцать семь лет.
       – Папа, я понимаю, на что ты намекаешь, но…
       – Ладно, ладно об этом поговорим чуть позже, а сейчас приглашай к столу, я смотрю, у тебя уже всё готово.
После семейного застолья  они перешли в зал.
       – Сынок, всё, что ты мне рассказал о своих делах, это хорошо, но вчерашний дань.
Сын недоумённо уставился на него.
       – Да, да, вчерашний день. Торговлю, конечно, пока бросать нельзя, но надо переходить на новый уровень. Что-то строить, своё, кафе, например, или брать в аренду хороший магазин, затем его выкупить и переоборудовать на современный лад. Это первое. Второе, надо перебираться жить в районный город. Третье, постараться плотнее приблизиться к власти, хотя бы в качестве депутата районного совета. Запомни, сынок, современная жизнь -  это азартная игра и главное в ней ставки, а не надежда на счастливый шарик, упавший в нужную лунку.
После последних трёх слов Борис вздрогнул и с тревогой подумал:
       – Неужели до отца дошла его страсть игры в рулетку, покер, увлечение молоденькими продавщицами, и последний скандал по этому поводу.
Собственно и скандал-то произошёл, как-то ненормальным образом, не по законам здравого смысла. Однажды к нему подошла одна из продавщиц и спросила:
       – Борис Ефимович, одна моя знакомая спрашивала, не требуются ли вам продавщицы.
       – А она где-нибудь продавцом работала?
       – Я спрашивала, говорит, что работала в продовольственном отделе.
       – Вообще-то не требуется, но у нас часто болеет, то Лида, то её ребёнок. Если твоя знакомая согласится работать на подмене, то пусть подойдёт.
       Через три дня пришла размалёванная девица, но не лишённая естественной привлекательности. Бориса сразу поразила не её внешность, а манера вести себя. Все, кто устраивался к нему на работу, вели себя стеснительно и скромно. А эта–прямая противоположность. Она разговаривала с  ним так, как давно знакомая мадам или как работник, проработавший в его фирме минимум, пять лет. Борис уже хотел ей отказать, но решил проверить на профессиональность. Как же он был удивлён, что эта девица, невзирая на молодость, легко справляется со всеми вопросами. Уже отказывать как-то было и неудобно, тогда он решил задать последние два вопроса.
       – Представьте себе, вы работаете в одном магазине, но в разных отделах. Вас переводят на месяц в другой отдел заменить продавщицу, уходящую в отпуск. Ваши действия.
       – А тут и раздумывать нечего. Они как-то работали совместно, разделяя и ответственность, а мне это зачем нужно. На  своём участке сниму остатки и поставлю в известность директора.
       – Ваши действия, если приехали фискальные органы для проверки.
       – Во-первых, вся необходимая документация должна быть в порядке и под рукой. Документацию буду показывать только ту, которую конкретно требуют, и выдавать буду неспешно. Протокол проверю тщательно, отстаивая каждый пункт выгодный фирме. Протокол с серьёзными спорными замечаниями подписывать не буду, пока не поставлю в известность руководство.
       – Годится. Пишите заявление.
       – Оно у меня уже написано.
       – Борис Ефимович посмотрел на Лелю, улыбнулся и подписал.
       Она это восприняла, как должное и вышла, покачивая бёдрами. Так и работала бы эта девица, если не одно но. А оно заключалось в том, что и месяца не прошло, как она потребовала перевести её на постоянное место. После такого заявления у Бориса брови поползли вверх. Она не просила, а требовала, заявив:
– Меня пора перевести в постоянные продавцы.
       – Почему вы решили, что я это сделаю?
       – Потому что у вас хороших продавцов «кот наплакал», а остальные – одна размазня.
Борису во второй раз пришлось улыбнуться, и он сказал:
       – Подождите немножко, ко мне заходила Лида и предупредила, что через две недели будет увольняться, тогда я вас и переведу.
Леля улыбнулась в ответ, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов, и произнесла:
       – Вот тогда это дело можно и отметить, за ваш счёт, конечно, –  с убийственной уверенностью и без тени смущения добавила она.
Уходя, она явно провоцировала Бориса на активные действия, недвусмысленно подчёркивая свои прелести походкой.
– Вот так номер, – произнёс Борис вслух. Даже повода ей не давал, а она, чёрт знает что, вытворяет.
       Через две недели он перевёл Лелю на рабочее место Лиды. Реакция  Лели последовала незамедлительно. Буквально на третий день она уже была в его кабинете и сходу, забыв даже, здравствуйте, начала:
       – Борис Ефимович, я пришла вас поблагодарить за то, что вы сдержали своё слово, я тоже постараюсь не остаться в долгу. На следующей неделе я свободна.
Теперь уже Борис не улыбался, а наигранно – возмущённо заявил:
       – А кто это вам сказал, что я соглашусь встретиться с вами в интимной обстановке.
       – Я же вижу, как вы на меня смотрите. Вы лучше подумайте, где и как мы встретимся. Болтовни и огласки я не терплю.
       Сказала она это таким тоном, который можно перевести так: «Не желаешь, скажи сразу, и делу конец». И, не дав Борису что-либо ответить, пошла на выход своей волнующей мужской взгляд походкой.
       – Чёрт, выгнать что ли её, я же её совсем не знаю, – сказал Борис и решил её проверить.   
       С целью проверки он стал чаще навещать её на рабочем месте. Вместо насмешки, а от этой девицы можно ожидать чего угодно, он неизменно улавливал в её взгляде желание встречи. Вечером Борис стал рассуждать:
– А чем, собственно, я рискую. У меня что? Дети по лавкам бегают или есть жена? Рискну, – решил он.
       И рискнул на свою шею. В среду он шепнул ей, чтобы она после работы зашла к нему. В кабинете Борис не стал рассусоливать вокруг, да около, а без обиняков сказал:
       – Леля, завтра у тебя выходной. Приглашаю тебя к себе на квартиру, отметить кое-что за мой счёт, как ты сама выразилась. Скажи только. Ты замужем?
       – Об этом мы поговорим позже, но одно обговорим сразу. Сколько бы, как бы мы не встречались, но прав друг на друга иметь не будем. Это моё условие.
       – Принимается. Ты знаешь, где у меня квартира?
       – Наслышалась. Встречать меня не надо и провожать тоже. В какое время подойти?
       – Подходи пораньше, часам к одиннадцати.
       Леля ушла, а Борис никак не мог отойти от её эксцентричности. С такой женщиной ему пришлось столкнуться впервые, и где-то в глубине души он даже побаивался этой связи, но жребий брошен.
Ровно в одиннадцать часов звонок в дверь не застал его врасплох. Стол накрыт, ванна почищена, новые женские тапочки и мягкий халат ждут посетительницу.            Как всё это бывает, читатель допишет сам. Скажем только, что в постели Леля была хороша. Связь Бориса с Лелей продолжалась не долго, и оборвалась самым неожиданным образом. Леля действительно была замужем. Детей у них не было, кажется, по вине мужа, а там, сам чёрт их не разберёт, к тому же муж работал дальнобойщиком, и надолго уезжал в командировки. Борис так и не понял, как муж оказался около его квартиры, хотя догадаться не трудно, не одна же Леля его посетила. Где-то около десяти часов вечера, он открыл входную дверь, чтобы выпустить любимую, но могучая лапа шофёра схватила его за грудки, втолкнула в квартиру и без шума приложилась много раз к его физиономии.  Уже, лёжа на полу, он, как в тумане, услышал слова на лестничной клетке: «Завтра, чтобы рассчиталась оттуда».
       Скрипнула входная дверь в подъезде, и всё стихло, но скандал остался для пересуда его же сотрудниц. Действительно за последнее время Борис излишне «отпустил тормоза» в связях с женщинами, выпивкой и игрой в азартные игры. Однако в данный момент не это обстоятельство беспокоило Бориса, а то, о чём сейчас говорил отец. Он уже и сам начал понимать, что застой в бизнесе рано или поздно приведёт к экономическому краху
       – Ты чего молчишь? Или не понял, о чём я говорю?
       – Понял, понял, и кое-что для этих целей я уже предпринимаю, но уж больно много на этом пути чиновничьих препонов.
       – А ты на взятки денег не жалей, окупятся.
       – Окупятся – то, окупятся, но боюсь с этим делом налететь на неприятности.
       –Брось  молоть чепуху. Чем больше будут болтать о борьбе с коррупцией и взятках, тем больше и больше это дело будет процветать, а вот когда замолчат, как при Андропове, тогда берегись.
– Спасибо за совет.
       – Благодарить пока рано, деньков десять я у тебя поживу, проанализирую твою работу, тогда и сделаю выводы. Если потребуются дополнительные средства, предоставлю, но сейчас речь не о том. Запомни. Бизнес, выпивка и женщины вещи несовместимы. Тебе пора определяться и подыскивать себе достойную пару. Ты всё понял?
       – Понял. Пап, я смотрю, ты всё знаешь о моей жизни. Откуда такие сведения?
       – Если ты имеешь в виду скандал из-за женщины, то и это знаю. Но раз ты всё понял, давай укладываться спать, а утром обговорим детали.
       Лёжа в постели и обдумывая слова отца, Борис принял решение прервать все свои побочные связи, а заняться всерьёз делами, как бизнеса, так и устройством личной жизни.
       Не прошло и года, как он с помощью средств отца и личных накоплений развернулся широко: открыл новый магазин; бывшую столовую превратил в современное кафе; на развалинах бывшей фермы организовал подсобное хозяйство. Борис становился заметным человеком в районе и его избрали депутатом районного Совета. Он женился, породнившись с одним из заместителей Главы района. В деревне отстроил особняк.  Дела шли в гору. Близкие ему люди не могли нарадоваться на предприимчивую хватку своего не в меру удачливого родственника. Никто из них и не догадывался, какой порок исподволь затягивал его в свои сети. Ещё студентом Борис приобщился к карточной игре. По целым ночам расписывали пульку, и прочее, но безденежье и учёба гасили  эту страсть. Работая на заводе инженером, Борис также не увлекался этим пороком. Во-первых, было не до этого,  да и не с кем было играть. А вот когда дельцы от спорта взяли азартные игры под своё крылышко, и однорукие бандиты появились даже в булочных, то не только у Бориса проснулась страсть к азартной игре, но и у некоторых пенсионеров. Сначала у Бориса это было безобидное время провождение. Он и не предполагал, что любая увлечённость превращается в привычку, а привычка в зависимость.
Для жены Вероники первый звонок этого порка прозвенел совершенно неожиданно. Она уже привыкла, что муж часто возвращался поздно домой, но чтобы не ночевал, такого не случалось. Сегодня она не находила себе места. Час ночи, а мужа нет. Мобильный телефон его молчит.  Она обзвонила всех знакомых и сейчас нервно ходила по комнатам, придумывая себе всевозможные небылицы. Под утро нервное состояние сменилось серьёзным беспокойством, ведь у любого удачливого предпринимателя есть и друзья, и недруги. Она вспомнила, что дня три назад муж с кем-то по телефону разговаривал на повышенных тонах, а в конце разговора произнёс фразу:
       – Ты что, мне угрожаешь? Я сам тебя могу подставить.
Затем, выслушав ответ собеседника, добавил:
       – Вот так-то лучше, - и повесил трубку.
На вопрос жены, кто звонил и что ему надо, ответил односложно:
       – Так, пустяки, тебя не касается.
       Только в шесть часов утра Вероника забылась в тяжёлом сне. В восемь часов утра раздался телефонный звонок. Вероника схватила телефон и услышала голос мужа:
       – Вероника, я в Москве, вечером не мог позвонить. Сейчас выезжаю.
       – С тобой ничего не случилось? Мы тут всю ночь не спали, переживали, уже хотели звонить в милицию, – со слезами добавила жена.
       – Со мной всё в порядке, просто задержали дела, приеду, расскажу. Целую, не переживай.
       – Приезжай скорей.
       Если раньше Борис посещал игральные заведения районного масштаба, то сегодня впервые посетил московское казино, где основательно проигрался. Однако это не огорчало. В его возбуждённом мозгу от азарта и бессонной ночи наяву проявились «звёздные» физиономии мадам, которых он видел только с экрана телевидения. Правда, вели они там себя, не совсем подобающим образам, но это скорее завораживало, чем шокировало. «Звёздам» надо иногда взрываться, иначе они блестеть перестанут и их забудут. От этих мыслей Борису сделалось приятно, приятно, и он решил непременно посетить ещё разок это казино. Одно беспокоило. Что он скажет жене в своё оправдание. Борис стал обдумывать это вопрос, но в голову, как назло, лезла одна чертовщина. Так ничего и, не придумав, Борис подкатил к своему жилищу. Расцеловав жену и потянувшись, он произнёс:
       – Наконец-то я дома, сейчас хоть отосплюсь.
       – Отоспаться ты ещё успеешь, а сейчас скажи:
        – Где это ты всё ночь шлялся? – уже без слёз в глазах и с требовательными нотками в голосе спросила жена.
       Борис понёс какую-то околесицу и, чем больше пытался выкрутиться, тем больше запутывался, вызывая не обоснованную подозрительность жены. В конце концов, они впервые поругались, и жена, как зачастую бывает у молодых жён, ушла к маме, но быстро вернулась, после лекции по этому поводу мамашей. Чтобы не обострять отношений с женой, Борис на некоторое время унял свою страсть, но желание вернуть московский проигрыш не давало покоя. Наконец он не выдержал и поехал вновь, в надежде к вечеру вернуться. Ему не везло. Проигрывая, он терял счёт времени и вернулся домой действительно к вечеру, но не сегодняшнего, а следующего дня.
А дело было так. Там, где есть мужская игра в прямом и переносном смысле слова, обязательно будут присутствовать и женщин, а уж в таких-то заведениях, тем более. Не остался без внимания в этом плане и Борис.
       – Не везёт? – спросила одна из них.
       Борис обернулся на приятный женский голос. За его спиной стояла роскошная блондинка. Один макияж чего стоит. Слово, за слово и блондинка предложила:
       – Давайте я разок поставлю за вас, я счастливая.
       – Попробуйте, – подержал её начинание Борис.
       Она поставила, разумеется, на денежки Бориса и выиграла. Шут её знает, действительно повезло или специально сделано, но они выиграли. Ставили ещё и ещё, но всегда были в пролёте.
       – А не отдохнуть ли нам, – предложила блондинка, с придуманным ею именем Изольда.
       – Можно, – согласился Борис, и они оказались у стойки.
       По рюмочки, по другой, и Борис раскатал губы. Он и глазом не успел моргнуть, как оказался в номере гостиницы. Для таких мадам всегда место найдётся в гостинице хоть в два часа  ночи за счёт лопухов с деньгами. Борис так покувыркался остаток ночи, что утром у него от телодвижений все денежки из карманов выпали, а с ними выпала из гостиницы и роскошная пастушка по придуманному её имени Изольда. Чтобы денежный лопух по имени Борис особо не возмущался, а тем более, шумел, ему была оставлена часть денег с припиской: «Красота дорого стоит и за неё надо платить». Борис прочитал записку, явно заготовленную заранее, и сквозь зубы произнёс:
       – Учат, учат нас болванов, а всё равно, неймётся. Ведь прекрасно знают бестии, что шума никто поднимать не будет. А на кого шуметь? В гостиницу поселился он, а кто с ним был, дело тёмное. Правильно отец говорил:
       – Таких простаков из провинции, как ты Борис, в подобных заведениях просчитывают элементарно со всеми вытекающими последствиями. Ясное дело, жена догадывалась, где это засиделся её муженёк, и встретила его словами:
       – Боря, если это дело и дальше будет продолжаться,  то тебе придётся выбирать. Либо карты, либо меня.
       – Вероник, не обижайся. Больше этого не повториться. И играл я вовсе не в карты, а в рулетку.
       И Борис принялся рассказывать, как там, целенаправленно на проигрыш бросают шарик, и он сваливается туда, куда нужно хозяину, а не в его лунку. Рассказывая, он всё больше и больше увлекался, приводя массу небылиц, граничащих с желаемой правдой, не желая знать истины, что заведомо запрограммирован алгоритм проигрыша. Жена, еле сдерживая себя, с ужасом заметила, что его бегающий взгляд был направлен вовсе не на неё, а куда-то вовнутрь себя, похоже на бешено крутящийся, вращающийся шарик рулетки. Вера ещё не знала, что это начало болезни азартных игроков, которая со временем будет прогрессировать подобно наркомании. На сей раз, Борис проигрался по-крупному. Хотя он и не посвящал никого в это, но крупного разговора ему с отцом и тестем избежать не удалось. Тесть справедливо ему внушал:
       – Борис, если хочешь развлечься и поиграть, пожалуйста, по мелочи, но только в рамках районного масштаба. В Москве в элитных заведениях такого рода присутствуют не только развязно-бравурные игроки, но и игроки другого рода. Состоятельных людей из провинции они вычисляют с первого взгляда. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
       – Понимаю, понимаю и благодарю за совет.
       – Вот и хорошо, раз ты всё понял.
Внушения же отца носили совсем иной аспект:
       – Борис, - раздражённо сказал он по телефону, – до меня дошли слухи, что ты из предпринимателя превращаешься в азартного игрока, уже по ночам снова не ночуешь дома. Ты что, с ума сошёл?
       – Пап, это тебе сгустили краски.  Один раз всего и не ночевал-то.
       – Не один раз, а два. Это уже система. Ты понимаешь, к чему это может привести?  Ведь у тебя семья, и жена беременна.
       – Пап, понимаю, больше это не повторится.
       – Хорошо хоть это понимаешь. А теперь ещё раз о твоём увлечении азартными играми. Это уже никуда не годится. А тебе известно, что в Израиле азартные игры вообще запрещены государством.
       – Пап, но мы-то живём не в Израиле.  У нас «любой» может  установить игровые автоматы хоть в частном туалете.
       – Жаль, что ты так ничего и не понял, но это не телефонный разговор, придётся тебе кое-что объяснять дополнительно при встрече. Да, действительно мы живём не в Израиле, ты прав. Раз эти болваны в своём государстве разрешают проводить азартные игры, где угодно и кому угодно, вот и действуй в качестве хозяина. Месяца через три я к тебе загляну.
       Однако заглянуть к сыну Иона Иосифовичу так и не пришлось. Повторный инфаркт, и Борис остался без отцовского пригляда. Похороны, поминки, рождение ребёнка, взваливание на собственные плечи дел отца заставили Бориса свернуть свой бизнес и вернуться домой в Питер. Целый год он потратил на утряску всех дел,  целыми днями был в делах и заботах. Бизнес отца требовал к себе много внимания. Отец имел частную стоматологическую клинику и несколько торговых точек. Всё это было необходимо должным образом переоформить и направить в нужное русло, используя обширные связи отца. Наконец со всей суетой было покончено, и Борис, потирая ладони, радостно сообщил жене и матери.
       – Ну, мои дорогие, кажется, я всё, что мог, сделал, даже в папиной даче кое-что переделал на свой вкус, теперь можно и отдохнуть, - сказал он и плюхнулся в кресло.
       – Сынок, может вам с Вероникой недельки на две куда-нибудь съездить, отдохнуть, а с внуком я посижу, он уже большенький, справлюсь.
       – Правда, Борь, давай хотя бы Турцию съездим, а то ты действительно за последнее время работал, как заводной.
       – Можно и в Турцию, но прежде надо решить, кому доверить дела.
       – У тебя же есть помощник. Мне кажется, ты Изе полностью доверяешь.
       – Пожалуй, ты права, Завтра же с ним и обсудим этот вопрос.
       Через месяц Борис с женой созерцали прелести турецких пляжей, синего моря и своеобразной растительности. Вера любила побродить по-восточному шумным турецким базарам, всё, разглядывая, прицениваясь, но по-женски мало что, покупая. Борис с трудом выдерживал эту экзекуцию и неизменно повторял:
       – Долго ты ещё будешь, разглядывать и прицениваться ко всякой дребедени. Если что нужно, покупай и пойдём.
       – Потерпишь. Я же терплю, когда ты расписываешь свою пульку на пляже.
Этот аргумент был убийственным для Бориса, и он безропотно, как хвостик, таскался за женой.
       Если не брать во внимание эти семейные мелочи, то отдохнул Борис с женой на славу. Прекрасный отель, прекрасная кухня, прекрасная обслуга, прекрасный пляж только поднимали настроение. Борис загорел, посвежел, набрался сил, но, как говорится, пора и честь знать. Через двадцать дней они с женой вернулись домой. Вера, естественно, соскучилась по сыну и весь день не отпускала его от себя. Борис отправился к Изе, проверить состояние дел. Вечером всей семьёй сели за стол. Софья Романовна благодарила сноху  за подарки:
       –  Вера, какая ты молодец. Всё, купленное тобой, мне нравится и к месту.
       – Мама, я специально для этого неоднократно посещала их шумные базары и выбирала, а Борис мне только мешал.
       –  Не правда, – засмеявшись, сказал он, –  если бы не я, то мы бы весь отпуск провели на базарах.
       – Боря, а как у тебя дела в бизнесе? Изя несколько раз заходил ко мне, говорил, что всё хорошо.
       – В детали я вникнуть не успел, но в целом всё обстоит нормально, –  ответил Борис и улыбнулся, понимая, уж в чём, в чём, а в деталях помощник себя не обидит.
После ужина Борис решил позвонить Изе.
       – Да, да, слушаю, –  ответил на звонок помощник.
       – Изя, я забыл спросить. Какие на завтра из дел наиболее срочные?
На том конце провода минутное замешательство, затем:
       – Ох! Я и забыл тебе сказать. Сегодня на приём должна прийти одна девица-зубной врач, с ней надо переговорить насчёт трудоустройства.
       – Не понял. Разве нам кто-нибудь из врачей срочно требуется?
       – Да. Эльвира уходит в декретный отпуск, а место в смотровом кабинете освобождается.
       – Хорошо я этим вопросом займусь сам.
Борис положил трубку и, улыбнувшись, прошептал
       – Этот любви обильный «козлик» наверняка какую-нибудь смазливую  бабёнку хочет пристроить, надо посмотреть. Кого это он присмотрел.
       По пути в зубопротезную  клинику Борис обдумывал вопрос целесообразности вообще смотрового кабинета. Но, подумав, решил пока ничего в этом деле не менять. Раз отец считал, что пришло время вводить эту единицу, пусть пока и остаётся. Отец его любил порядок во всём. Свой рабочий день всегда начинал с кабинета в клинике и приходил всегда без тринадцати минут восемь. Он неукоснительно требовал от своих сотрудников того же, но на две минуты раньше. Закачивать работу также разрешалось за пятнадцать минут до срока. Борис старался не нарушать этот порядок. Он любил своего отца и был безмерно благодарен ему за дела и советы при становлении на скользкий путь предпринимательства. Вот и сейчас, подходя к клинике, Борис был переполнен чувством благодарности к памяти отца, что он оставил ему  такое наследство. Да что наследство, главное – связи. С  чувством собственного достоинства и гордости Борис открыл входную дверь и оказался в небольшой приёмной: направо смотровой кабинет врача; прямо вход в лабораторию зубных техников; налево вход в раздевалку, уютный большой холл с мягкими креслами, цветами, телевизором, литературой, удобными столиками. Прямо из холла можно пройти в зал работы врачей, лабораторию техников, комнату отдыха работников и непосредственно в кабинет Бориса Ефимовича. Если учесть, что ремонт всех помещений проведён по европейским стандартам, то легко можно представить это заведение. Войдя в холл, ровно в семь сорок семь минут, Борис обнаружил всех сотрудников на своих рабочих местах. Он приветливо со всеми поздоровался и прошёл в свой небольшой кабинет. Стол с незначительным количеством деловых бумаг, кресло хозяина, стул для посетителя, шифоньер для одежды, небольшой диван, обитый дорогой тканью с красивой расцветкой,  витиеватая этажерка забытой старины с книгами и небольшой сейф. Вот, пожалуй, и вся обстановка кабинета хозяина, ели не считать красивой вазочки для цветов, которую наверняка поставил Изя. Борис с улыбкой посмотрел на цветы, разделся и сел за стол, углубившись в деловые бумаги. Минут через двадцать в дверь кабинета постучали, без стука в кабинет отец не разрешал заходить никому, Борис не стал менять эту традицию на демократическую бесцеремонность.
       –  Да, да, войдите, – сказал он.
       – Борис Ефимович, к вам посетительница, – сказала Лидочка, ведавшая статистикой и ролью  секретаря.
       – Проси, проси, я предупреждён о посещении. Да, вот ещё что, возьми, пожалуйста, эту вазочку с цветами и определи их где-нибудь там у себя.
       Лидочка со своим беленьким, кругленьким личиком, напоминающим чем-то куколку, тихо закрыла дверь, и стук её удаляющихся каблучков затих в холле. Через минуту в дверь постучали, открылась дверь, и Борис услышал приятный женский голос:
       – Разрешите.
       Он поднял глаза и был приятно удивлён. В дверях стояла высокая красивая женщина. Её, как показалось Борису, большие зелёные глаза без тени смущения были направлены прямо на него. Их глаза встретились, и он уловил в них не только чувство собственного достоинства, но и ум этой женщины, что редко встретишь во взгляде красивой женщины.
       – Проходите, садитесь, пожалуйста, я вас слушаю.
       Женщина села на стул, поджав под себя округлые колени. Борис невольно перевёл взгляд на этот предмет и вынужден был отметить, что у неё не только красивое лицо, но и другое продолжение заслуживает мужского внимания. Женщина, поймав его взгляд, невольно опустила глаза. Ряд красивых, чуть подкрашенных пушистых ресниц опустились вниз. Всё это длилось мгновенье, и женщина, подняв глаза, ровным голосом произнесла:
       – По профессии я зубной врач и мне сказали, что у вас появляется свободная вакансия.
       – Вы меня извините. Мне помощник сказал, что одна из наших сотрудниц собирается в декретный отпуск. К сожалению, её сейчас нет, она в больнице, и я не успел с ней  побеседовать. Если вас устроит, то я хотел бы нашу беседу отложить до завтра, когда я полностью войду в курс дела после отпуска. Хорошо?
       – Да, да, только в котором часу мне подойти?
       – Подходите после обеда часам к двум. А сейчас представьтесь, пожалуйста, я запишу.
       – Карташова Светлана Васильевна – вставая, сказала она и, попрощавшись, тихо вышла, удаляясь по коридору без громоподобного стука каблуков.
Борис поработал ещё некоторое время, закрыл кабинет и прошёл в холл.
       – Лида, как только из больницы вернётся Эльвира, пусть позвонит мне. До свидания, сегодня я сюда уже не вернусь, – предупредил он.
       Борис весь остаток рабочего дня решил посвятить проверки работы торговых точек жены и своего магазина запасных частей для автомобилей. Как он и предполагал, склад его магазина необходимо было срочно пополнять. Эта работа не входила в обязанности его помощника в период отсутствия самого хозяина. Беглая ревизия с учётом  доклада продавцов, позволила Борису представить полную картину состояния дел. Получалось, что товару необходимо было закупить на значительную сумму. Обычно Борис Ефимович заказывал детали и ему их либо доставляли с попутным грузом, либо он с кем-то договаривался. На сей раз, чтобы ускорить дело, он решил привести собственным транспортом, полагая, что водитель и один из продавцов справятся с этой работой.  Прикинув по списку необходимую сумму для этих целей, Борис пригласил одного из продавцов:
       – Миша, завтра утром необходимо будет поехать за запасными частями. Вот список, что не обходимо привести, деньги я тебе выдам к концу рабочего дня. Договоритесь с водителем и выезжайте пораньше. Прежние методы получения запасных частей отпадают. Время упущено.
       – Борис Ефимович, а куда ехать?
       – Водитель знает, это для него не впервой. Твоя задача – получение по списку и расплата. Всё понятно?
       – Понятно.
       – Хорошо. К концу рабочего дня мы вместе с водителем подъедем, и вы обговорите детали. Всё, иди, работай, мне звонят.
       – Да, да, Эльвира, слушаю. Так, ясно. Если я тебя правильно понял, то со следующего понедельника ты на работу уже не выходишь.  Да, да. Желаем тебе родить богатыря, нам мужики нужны. Девочку? Ну, девочку, так девочку, невесты тоже нужны. До свидания.
       Борис посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно тринадцать часов. Обедал он, как правило, дома во втором часу. Он вышел из кабинета, на ходу обронил для продавцов фразу:
       – Если вернусь, то только к концу дня.
       Войдя в подъезд своего дома, Борис, задумавшись, не воспользовался лифтом и по инерции пешком поднялся на четвёртый этаж. Открыл дверь квартиры и, молча, стал разуваться.
       – Боря, ты? – громко из кухни спросила жена.
       – Я.   
       – Вымой руки и проходи, всё уже готово.
Борис сел за стол, но печать задумчивости застыла на его лице.
       – Боря, что-нибудь случилось? Ты сегодня какой-то не такой.
       – Да нет, ничего не случилось, просто думаю. Мы с тобой почти целый месяц отсутствовали, и накопилось много дел. Решил послать своих людей, чтобы ускорить дело с запасными частями. Сейчас в уме прикидываю, на какую сумму выливается это мероприятие.
       – А наши торговые точки ты ещё не проверял?
       – После обеда займусь этим вопросом.
       Проверка работы торговых точек жены ничего существенного не дала за исключением тех же проблем по завозке товара. Пошутив с молодыми продавщицами, Борис глянул на часы. Стрелки показывали без четверти шестнадцать, он заторопился. Необходимо было дополнительно проинструктировать подчинённых и передать деньги. Подъезжая к магазину, Борис увидел Изю, который спокойно покуривал при входе в магазин. Ощутив в кармане тугой портмоне с деньгами, Борис поменял своё решение. Поздоровавшись с Изей за руку, он казал:
       – Изя, я решил с ребятами послать тебя. Как вести себя в пути, ты знаешь. Иметь дело с большой суммой денег, тебе не впервой. Хочешь, езжайте втроём, вдвоём, дело твое, но выезжать надо рано утром. Пойдём, хватит курить, получишь деньги и список. Шофёра и продавца проинструктируешь сам.
       – Борис Ефимович, я думаю, мы вдвоём с шофёром справимся, грузчики на месте у них есть свои, чего зря продавца отрывать от дел.
       – Хорошо, действуй, – сказал Борис, передавая Изе портмоне с деньгами и список, – всё, я поехал в клинику, если что, звоните.
       По пути в клинику Борис вспомнил о предстоящем разговоре с новенькой и неожиданно явственно перед глазами всплыл её образ.
       – Тьфу, чёрте чего лезет в башку, – прошептал он, останавливая машину.
Войдя в холл, Борис услышал слова одного из клиентов:
       – Как же так, доктор, второй раз за три месяца лопается мост, выполненный вами. Чего его ремонтировать, давайте делать новый, платить, разумеется, я не намерен.
       – Игорь Павлович, зайдите ко мне на минуточку, сказал мимоходом Борис, проходя к дверям своего кабинета.
Игорь вошёл и вопросительно уставился на своего патрона.
       – Что это там за проблемы у вас с клиентом. Лицо фирмы для нас превыше всего, пожалуйста, удовлетворите его просьбу.
       – Борис Ефимович, все ему было сделано хорошо. Гвозди он, что ли своими зубами жуёт.
       – Ладно, ладно, посоветуйся с техником, и уладьте конфликт без скандала.
       Борис Ефимович остался один. Заглянул в свой ежедневник. Задумался. Приняв решение, уверенно набрал номер телефона. На том конце провода долго не отвечали. Борис уже хотел положить трубку, но неожиданно ответил женский голос.
       – Алло, алло, я слушаю.
       – Простите, я, видимо, ошибся номером, извините.
       – Нет, нет, если вы звоните Исааку Абрамовичу, то он сейчас подойдёт.
Секунд через тридцать Борис услышал прерывистое дыхание и голос:
       – Да, да, я слушаю.
       – Исаак, я по – нашему  вопросу, но чувствую, что не вовремя. Давай разговор отложим до завтра.
       – Нет, нет, ты извини, я брился.
       – Сколько раз? – спросил со смехом Борис и, кладя трубку, добавил, - перезвоню завтра.
Рабочий день подошёл к концу, и он вышел из кабинета.
       – Борис Ефимович, можно я начну уборку в кабинете? – спросила уборщица
       – Пожалуйста, пожалуйста, я уезжаю.
       По пути домой Борис зашёл в универмаг и купил дочке игрушку. Она непременно его встречает после работы своим любопытным взглядом.
Сели ужинать и неожиданно Борис сказал:
       – Вера, хирург ты практики никакой, если не считать некоторого привыкания к скальпелю и крови до твоего декретного отпуска, и сейчас ты уже второй год не работаешь.
       – Борь, что-то я не пойму, к чему ты клонишь. Мы же договорились, что до трёх лет буду дочь воспитывать сами. У нас что, денег не хватает?
       – Не горячись, не горячись, дело не в этом. Я тебя в некоторые детали отцовского бизнеса не посвящал. Дело в том, что буквально накануне его смерти он мне рассказал о своих планах на будущее. Дело касалось расширению его клиники и территориально, и функционально. Мысль его была открыть нечто подобное хирургического кабинета красоты.
       – Я что-то о таком ни в прессе, ни в институте не слышала.
Борис от души рассмеялся.
       – Вот так же и я ему ответил. А он мне сказал, что даря щербатым позолоченные зубы, мы дарим им красоту, а почему бы не дарить людям омоложение с красивыми носами, ушами, губами, грудями и пр.
       – Не понимаю, а я здесь, при чём?
       – При том, что отцу подал эту идею Исаак Абрамович. Он прекрасный хирург по этой части и где-то практикует, не являясь хозяином. Открыть своё дело он не может. Нет стартового капитала, хотя он и не беден, нет надлежащих связей и, пожалуй, самое главное, его привлекло наше помещение с возможностью его расширения.
       – Каким образом?
       – Практически восточная часть, примыкающая к нашему помещению, пустует. Насчёт аренды этого помещения ещё отец поднимал вопрос. Начальство против аренды этого помещения не возражает, а если «подмазать» кому следует, то можно и выкупить со временем.
       – Ясно. Если я тебя правильно поняла, ты хочешь использовать мои способности хирурга, но ведь я в такой хирургии, ни черта не смыслю, за исключением общих теоретических посылок.
       – Вот в этом-то как раз и вся соль. Я наводил справки, Исаак прекрасный мастер своего дела, и я хочу, чтобы ты освоила его навыки. Это позволит мне быть от него независимым уже в ближайшем будущем, а мои деньги по закупке оборудования и выкупа дополнительных площадей позволят мне диктовать ему условия партнёрства. Хлюст этот Исаак, тот ещё, мне о нём отец кое-что поведал.
       – Ну и что ты ему хочешь предложить?
       – Пятнадцать процентов с прибыли вам обоим и ничего больше, зато он не несёт никакой финансовой нагрузки.  Договор я с ним буду пролонгировать ежегодно. На первых порах работать вы будите вдвоём. Раскрутимся, тогда можно будет нанять других хирургов, а Исаак останется консультантом на большие проценты, но с полной ответственностью. В любом случае хозяином буду я, он будет иметь только свои проценты.
       – Вряд ли он согласится на такие условия.
       – Посмотрим. Кое-что я могу уступить. На первых порах он согласится. У него пока нет ни денег, ни связей, чтобы открыть такую фирму. Сейчас мы должны решить.  Стоит нам затевать это сложное, хлопотное и ответственное дело. Ведь к нам на приём будут ходить не бывшие колхозницы, а привередливые, избалованные, пресыщенные любовью мадам.  Для них привлекательность внешности ставится на одну чашу весов с их собственной жизнью.
       – Боря, тебе решать. Вот только дочь придётся воспитывать бабушкам.
       – Нет, мы за хорошие деньги наймём воспитателя с приличным знанием английского языка, чтобы дочь с детства привыкала к языку международного общения.
Ужин подошёл к концу и, Борис, потянувшись, сказал:
       – Пойду в зал, послушаю по «ящику», какую лапшу на уши будут навешивать сегодня  обывателю наши СМИ.
Борис проснулся рано. Надо было обстоятельно ещё раз осмыслить разговор с Исааком. Борис, как всегда, перед серьёзными делами, принял прохладный душ и, не завтракая, сел в кресло. Задумался. Память у него была хорошая, и он, ничего не записывая, мысленно составил план предстоящего разговора. Наивно было бы полагать, что Исаак не подготовился к разговору.
Ещё вчера, после несостоявшегося разговора, он потирал руки и вслух произнёс:
       – Ага, клюнул.
       – Исаак, кто звонил? – спросила пассия с чисто женским любопытством.
Исаак, нежно пальчиком коснулся носика своей очередной возлюбленной и нараспев произнёс:
       – Милочка, ты же слышала голос мужской, тревожиться тебе не о чём, люблю я только тебя одну, – при этом он нежно чмокнул в пухленькую щёчку молоденькую, очередную  милашку.
       После таких слов и нежного обращения Идочка была на седьмом небе. Она даже забыла, о чём вообще спрашивала своего Исю.  А её Ися, тем временем, уже напевал: «Кто может сравниться с Матильдой моей». Идочка, конечно же, принимала это пение на свой счёт и была чрезвычайно счастлива, даже щёчки порозовели. Она ни сегодня, ни утром после бурной ночи понятия не имела, о чём думает её очередной возлюбленный, какие у него планы. Был ли он женат или нет, есть ли у него дети или нет, это её не интересовало. Последнее Исаак тоже не знал, а вот что он думал, знал. А думал он одно, как бы поскорее выпроводить эту милашку из его двухкомнатной квартиры, которую он приобрёл в результате хитроумных махинаций. Наконец Исаак, не допев, оборвал свою любимую арию и сказал:
       – Идочка, дорогая, мне пора на работу, давай потихонечку собираться, кофе выпьем по пути где-нибудь в кафе.
       Идочка для порядка надула губки, но делать нечего, пришлось собирать разбросанное в беспорядке своё бельишко. Борис, тем временем, уже завязывал перед зеркалом галстук. Справившись с этим делом, он подошёл к телефону, положил руку на рычаг и задумался. Звонить или нет? Нет, решил он, пусть сам позвонит.
       А Борис, тем временем, подъезжал к своей клинике. Из кабинета он позвонил в магазин и осведомился, выехала ли машина за товаром. Удовлетворившись ответом, он вызвал к себе Игоря Павловича.
       – Игорь, вопрос с клиентом вчера решили.
       – Да, да, Борис Ефимович, всё в порядке.
       – Хорошо, идите, работайте.
Он так же, как и Исаак, положил руку на рычаг телефона, но, подумав, отдёрнул её.
       – Рано, - прошептал он, - надо выдержать паузу.
Поработав ещё часок, Борис вышел из кабинета, молча, заглянул в лабораторию, в зал врачей и в холле, сказав секретарше:
       – Буду после обеда, – вышел.
Решив проблемы в торговых точках, где фискальные органы уже сумели штрафануть, Борис приехал на обед.
       – Ну, как, Борь, прошла беседа? – спросила жена.
       – Знаешь, ещё не разговаривал, решил подождать. У тебя никаких новых мыслей на этот счёт  нет?
       – Вроде всё обговорили.
       – Хорошо, к концу дня позвоню ему. Вер, одну из твоих торговых точек посетила налоговая инспекция и оштрафовала, а продавщица  – дурёха подписала акт. Говорил ведь, звоните сразу в случае чего, пришлось догонять инспектора. Кое-как уладил дело. Вообще с твоими павильонами хлопот полон рот. Пожарники идут, милиция идет, санитарная инспекция идёт, налоговая идёт, электрики идут, бандюки идут, государству налоги плати, Ни защиты, ни прибыли.
       – Можно подумать, что в твои заведения этот ненасытный монстр российского средневековья не ходит. Смотри, как бы очередной дефолт не забрёл, –  сказала, смеясь, жена, – этот пострашнее  всех  фискалов.
       – Да, без отца плохо, он каким-то образом отслеживал это дело.
       Борис глянул на часы. Было без пятнадцати минут два. Он заторопился, вспомнив о разговоре с новым врачом. Ровно в два часа подъехал к клинике. Вошёл в холл. На диване  сидела претендентка на вакантное место. Борис поздоровался и сказал:
       – Через десять минут прошу вас зайти в кабинет.
Выдержав положенное время, Светлана Васильевна постучала в дверь кабинета.
       – Да, да, войдите.
       Карташова вошла и села на стул, поджав ноги и оголив колени чуть выше положенного. Борис не смог удержаться и проследил глазами за этой простой, но волнующей процедурой. Сегодня она была в простом облегающем тело платье, которое ещё больше подчёркивало её красивую фигуру.
       – Разрешите ваши документы, я осмотрю, – по-деловому сказал он.
       Светлана расстегнула сумочку и, привстав, протянула документы. Борис Ефимович посмотрел диплом и удовлетворительно кивнул головой. Открыл трудовую книжку, и брови  поползли вверх.
       – Так вы же работаете, – удивлённо сказал он.
       – Да, но меня сразу отпустят, если наш разговор будет иметь практический выход.
       – А что же вас не устраивает на прежней работе? Зарплата? Взаимоотношения в коллективе? Конфликт с начальством?
       – Нет, нет, причина моего увольнения кроется в другом. Мы с мужем вместе работали в этой поликлинике. Прямо на рабочем месте у него отказало сердце, хотя раньше никогда на сердце не жаловался.  Спасти не удалось. Работая там, мне всё напоминает об этой семейной трагедии. Больше не могу.
       – Такое, к сожалению, случается.  Давно это было?
       – Полгода назад.
       – Ну что ж, нам действительно нужен врач в смотровой кабинет, но вы должны понять, что после декретного отпуска Ангелина вернётся на своё место, таков порядок, хотя за это время много воды утечёт. Вас устраивает такой вариант?
       – Да.
       – Теперь о делах. Сколько у вас на прежней работе была зарплата?
       – Светлана назвала сумму.
       – Здесь ваша зарплата будет на пятьдесят процентов больше, но вы должны иметь в виду, что вам придётся дополнительно и лечить  зубы, если это будет необходимо.
       – В прошлый раз вы об этом мне уже говорили, – сказала она опять таким тоном, в котором вновь не чувствовалось и тени зависимости или раболепства.
       – Хорошо, если вас всё устраивает, то пойдёмте, посмотрите своё рабочее место.
       Они вышли в прихожую. Борис своим ключом открыл дверь, и они оказались в просторном светлом кабинете. Современное по европейским меркам оборудование с набором инструментов для лечения и удаления зубов, удобная из оригинального материала тумбочка врача, прекрасно отремонтированный кабинет привели в восторг Светлану Владимировну.
Борис Ефимович, молча, наблюдал за реакцией потенциального работника, затем тихо сказал:
       – Если вас всё устраивает, рассчитывайтесь в своей поликлинике и приступайте к работе.
       – Да, да. До свидания, – сказала она и лёгкой походкой вышла из кабинета.
Борис закрыл дверь, посмотрел на часы и вслух произнёс:
       – Вот теперь, пожалуй, пора.
В кабинете он набрал номер телефона и услышал знакомый голос Исаака Абрамовича.
       – Я вас слушаю.
       – Исаак Абрамович, здравствуй. Я по поводу нашего с тобой разговора.
       – Наконец-то. Целых полгода тебе потребовалось, чтобы понять выгодность нашей сделки.
       – Ну, положим, ещё не сделки, а только обсуждения делового партнёрства.
       – Хорошо, хорошо, пусть будет так. Излагай.
       – Мне бы хотелось сначала послушать твои условия.
       – Брось темнить. Я нахожусь в зависимости от тебя, а не ты от меня, вот ты и ставь условия.
– Ладно, начнём по частям.
       – По частям, так по частям.
       – Двухсторонний договор мы с тобой будем заключать ежегодно. Причём, первый год вы будете практиковать вместе с моей женой. На второй год, если наймём новых хирургов, вы остаётесь в роли  консультанта или в каком-то другом амплуа, жизнь покажет. На всё про всё вы будете иметь пятнадцать процентов от прибыли. Я же беру на себя  капитальный и текущий ремонт помещений, закупку оборудования, плату за аренду помещений, плату налогов, плату за «крышу» и прочее, прочее.
       – Всё это я обдумаю, и ответ дам через два дня, но один нюанс хочу обсудить сейчас.
      
       – Пожалуйста.
       – Иосифович, в качестве кого будет работать твоя жена? Насколько я знаю, она просто хирург, к тому же с нулевой практикой, а я пластический хирург. Улавливаешь разницу?
       – Вполне. Она женщина сообразительная и быстро освоит твои навыки, к тому же она прекрасно разбирается в компьютерной томографии, а это уже многое значит.  Чтобы компенсировать твои усилия по передаче ей навыков пластической хирургии, ты полгода будешь получать тридцать процентов её зарплаты.
       – Хорошо. Я всё обдумаю. Завтра я хотел бы посмотреть помещения.
       – Приходи после обеда.
Борис положил трубку, почесал затылок и с улыбкой прошептал:
       – Посмотрим, какие условия выдвинет он.
 Борис посмотрел на часы, до конца рабочего дня оставалось полчаса, и он решил заехать в свой магазин. Заглянув в журнал проданного материала, он спросил:
       – Миша, ребята не звонили?
       – Нет.
       – Странно, я дважды набирал номер их мобильника, никто не отвечает.
Борис ещё раз позвонил. Молчание.
       – Ладно, я поехал. Если тебе позвонят, перезвони мне, – сказал Борис и вышел.
Дома рассказал жене о разговоре с Исааком и озабоченно сказал:
       – Вер, что - то на душе беспокойно, и ребята не звонят.
       – Какие ребята?
       – Я же тебе говорил, что отправил Изю за запасными частями.
       –Не беспокойся, вернётся твой Изя. Чай, не впервой.
       На другой день беспокойство Бориса передалось и сотрудникам. Борис сидел за своим рабочим столом расстроенным, а тут ещё не к месту пришёл Исаак.
       – Ты чего такой хмурый?  – спросил он.
       – Нахмуришься. Отправил ребят за запасными частями, а от них ни ответа, ни привета.
       – Да, времена сейчас не те. Если раньше могли откусить пальчик, то сейчас откусывают сразу всю руку. Я чувствую, тебе сейчас не до меня. Можем наши дела на время отложить.
       – Да уж, не до серьёзного разговора, но раз пришёл, то помещения можешь посмотреть.
Осмотром помещений Исаак остался доволен и, прощаясь, сказал:
       – Всё это нам подходит. Как уладишь свои дела, звони, продолжим разговор.
Борис вновь остался один, набирать номер телефона ребят не имело смысла. Они как сквозь землю провалились, и он подумал: «А не позвонить ли в милицию»? Так и не приняв никаких действий, решил подождать до обеда. И правильно сделал. После обеда они вернулись. Из их сбивчивого рассказа Борис ничего толком не мог понять. Одно ясно: ни денег; ни машины; ни запасных частей у них нет.
       – Вы хоть скажите толком, где это было. Заявили вы в милицию по месту происшествия или нет?
       – Заявили. В милиции сказали, что примут соответствующие меры по горячим следам, если что обнаружится, сообщат по месту жительства.
       – Ладно, поехали в милицию, там всё по порядку расскажите.
В милиции с ними беседовал капитан, которого больше интересовал не сам факт грабежа и избиения ребят, а кто мог знать, что ребята поехали с большой суммой денег за запасными частями. Бориса раздражала форма допроса. С его точки зрения надо бы говорить о краже, примет, фраз, которыми обменивались грабители, номер машины мнимого инспектора ГАИ и прочее, но капитан неожиданно сказал:
       – Ребята, вы пока выйдите в соседнюю комнату, потребуется, мы вас пригласим.
Ребята вышли и капитан спросил:
       – Как давно у вас работают продавцы, кто они?
       – Ребята работают давно, ещё отец принимал их на работу. Вполне надёжные ребята. Миша даже является родственником по линии жены, а Николай его друг. Вы считаете, что кто-то навёл?
       – Не сомневаюсь. Не все же машины останавливают бандюки переодетые в милицейскую форму. Они останавливают только те, где можно поживиться. Припомните. Кто ещё мог знать о поездке.
       – Наверное, их близкие родственники.
       – Хорошо, пригласите ребят.
Ребята вошли и капитан сказал:
       – Ребята, теперь поговорим по существу ограбления. Как, когда, где, что существенного и характерного удалось заметить в поведении, разговоре грабителей, может быть какие были приметы в их внешности, наколки, например. Рассказывайте вы, – указал он на шофёра.
       – По пути нас остановил инспектор ГАИ в форме старшего лейтенанта. По инерции я от него отъехал метров на пятнадцать, вылез из кабины и иду через дорогу к нему. Он проверил документы, спросил, что везём, посмотрел, откозырял и сказал, открывая дверцу своей машины.
       – Следуйте дальше.
       – Я повернулся и пошёл к своей машине, сзади я услышал звук отъезжающей машины инспектора. При подходе к своей машине я обратил внимание, что мимо меня проехала синяя иномарка и остановилась перед нашей машиной.
       – Инспектор её жезлом останавливал или нет?
       – Не могу сказать, не заметил.
       – Продолжай.
       – Я подошёл к машине, потянул ручку, чтобы открыть дверь. Далее провал, толи током меня ударило, толи по голове стукнули, но очнулся я уже в их машине на заднем сидении в наручниках и в их очках, в которых я ничего не видел. По бокам сидели двое. Я прислушался и понял, что наша машина едет за нами. Через некоторое время наша машина остановилась.
Я хотел спросить своих спутников, что всё это значит. Только раскрыл рот, как получил больной тычок под печень и услышал с явным грузинским акцентом:
       – Закрой пасть, если хочешь жить.
       – Наша машина проехала мимо. Это я понял по гулу мотора, хотя и другие машины проезжали. Минут через двадцать мы тронулись снова и остановились. Затем я услышал опять гул моей машины, но она уже выезжала откуда-то сбоку. Мы свернули туда, немного проехали, развернулись. С меня сняли наручники, вывели, сняли очки и всё тот же голос произнёс:
       – Иди прямо и не оглядывайся, встретишь своего друга, а чтобы отбить у тебя желание оглянуться, получи на прощание и радуйся, что остался жив. Я получил удар сзади в область затылка и характерный щелчок затвора. Где уж тут было оглядываться. Примерно через километр встретил Изю.
       – Теперь ты рассказывай, – указав пальцем на Изю, приказал капитан.
       – Чего рассказывать. Почти так же всё было. Пока шофёр разговаривал с гаишником, я стал ещё раз просматривать список деталей. Неожиданно кто-то резко открыл дверь с моей стороны, дёрнул меня за рукав и, похоже, что-то ткнул в шею или по башке ударил, я поплыл. Очнулся, уже едем, сижу на сиденье между их шофёром и ещё одним типом, на мне тоже были наручники и очки. Дальше вы знаете, только синяк у меня красивее. Мне приказали стоять десять минут и только тогда идти. Примерно через триста метров встретил шофёра. Вышли на шоссе, а бандюков и след простыл. «Проголосовали» на шоссе, рассказали всё, и нас довезли до ближайшего поста ГАИ. Они нас связали с милицией, остальное всё написано в бумаге из милиции.
       – Хорошо хоть кроме денег не взяли ничего из документов, –  добавил Изя и замолк.
       – Значит ни лиц, ни номеров  машин ты не знаешь?
       – Нет.
       – А ты номер машины инспектора ГАИ не заметил?
       – Нет. Машина же стояла не другой стороне дороги.
       – Хорошо. Подпишите ваши показания и идите.
Оставшись с глазу на глаз с Борисом, Капитан сказал.
       – Машина ваша, скорее всего, найдётся. Мы свяжемся с коллегами по месту происшествия, а вот с денежками вам придётся распрощаться. Вряд ли они что-либо сумеют раскрыть по горячим следам. Одна надежда. Думайте, кто из ваших знакомых мог ещё знать о поездке и большой суммы денег. Это единственная и самая верная версия раскрытия преступления. Как только найдётся ваша машина, мы вам позвоним.
       Забегая вперёд, автор этих строк может сообщить, что машина нашлась, и сеть подобных преступлений была пресечена. Наводчицами, оказывается, были две уборщицы из организованной банды, а кражи совершались как в пути следования, так и по месту получения товара, но это уже другая история и другой рассказ. А пока…
Из отделения милиции Борис поехал домой. Моча открыл дверцу бара, наполнил бокал водкой и залпом выпил. Жена недоумённо уставилась на мужа и спросила:
–Боря, что-нибудь случилось?
– Случилось. Ребята вернулись без денег, без машины и запасных частей, но зато с двумя синяками.
       – Жена, не понимая, захлопала глазами.
       – Чего хлопаешь глазами, не поняла что ли? Бандюки встретили и ограбили! – со злостью выкрикнул он.
       – Ладно, успокойся, успокойся, главное все живы, здоровы.
       – Да. Ты права, могло быть и хуже. Собирай на стол, справим поминки по нашим денежкам.
       Покушав, Борис посмотрел на часы. На работу идти уже не имело смысла. Он лёг на диван отдохнуть, но в голову лезла всякая чертовщина.  Встал, закурил и неожиданно принял, казалось бы, забытое желание.
       – Вера, я часика на два схожу в казино, развеюсь немножко.
       – Борь, опять за старое берёшься. Я думала, ты уже забыл московскую привычку.
       – Вер, я по маленькой сыграю и часика через два вернусь.
       Вернулся Борис поздно вечером и заметно в подпитии. Спать лёг на диване. Долго ворочался. В голову лезла всякая чертовщина и чувство досады, что последний раз зря не поставил на зеро, хотел ведь, но эта зараза блондинка в ухо жужжала, что ставь сюда, ставь сюда, поставил и пролетел. Откуда эти бестии только берутся, что в Москве, что в Питере. А ведь симпатичные заразы, и с этим видениями Борис уснул. Проснулся с тяжёлой головой, но на работу приехал вовремя. В кабинете открыл сейф, выпил стопку коньяка и углубился в деловые бумаги. Поработав часа два, отложил бумаги в сторону, удовлетворённо потёр руки и пригласил к себе бухгалтера. Вошла модно одетая дама лет сорока, с заметно округлившимися, но ещё привлекательными формами тела. Розу Адамовну, безусловно, беспокоила подкрадывающаяся полнота, и она уже не пропускала ни одной передачи по телевидению, касающихся, похудения и сохранения красивой фигуры. Борис Ефимович ценил своего бухгалтера и не скупился на вознаграждения за труд. Практически она вела все финансовые дела его фирмы и фирмы жены с одной только помощницей.
       – Борис Ефимович, вызывали? – спросила она певучим голосом.
       – Вызывал, вызывал, садись кое- что обсудим. Ваши бумаги я посмотрел, всё здесь правильно и ясно, но я хочу с вами посоветоваться вот о чём. У меня возникла мысль несколько расширить деятельность нашей фирмы. Справитесь ли вы вместе с помощницей с дополнительной нагрузкой. Разумеется, за дополнительное вознаграждение. Мне, не хотелось бы, посвящать новых людей в дела фирмы.
       – А что за дополнительная нагрузка и в чём она заключается?
       – Резонный вопрос, который я уже обстоятельно проработал и где надо, согласовал. Я хочу в расширенных стенах нашей фирмы открыть кабинет пластической хирургии.
       При этом известии глазки Розочки заблестели, она мысленно увидела себя эдакой красавицей. Даже не осмыслив до конца, какую дополнительную нагрузку берёт на себя, она поспешила утвердительно ответить на вопрос начальника.
       – Роза Адамовна, вы не торопитесь с ответом, нагрузка на вашу деятельность добавляется приличная.
       – Дополнительно брать на работу никого не стоит, за дополнительную зарплату я справлюсь.
       – Вот и хорошо. Решили и этот вопрос. Не буду вас больше задерживать.
Роза Адамовна с бумагами вышла. Борис Ефимович посмотрел ей вслед и прошептал:
       – Повезло же мне с бухгалтером. Ни одной зацепки. Всё-то у неё правильно и в срок.
       Борис Ефимович хотя и сказал Розе Адамовне, что вопрос открытия кабинета пластической хирургии почти решён, но до завершения этого дела было ещё далеко. Действительно дополнительные помещения в поликлинике главный врач уступил на правах аренды за весьма и весьма приемлемую сумму, ремонт идёт полным ходом, оборудование завозится, но это только полдела. Необходимо завершить переговоры с Исааком. На первых порах без него будет очень трудно справиться с задачей. Он очень хороший специалист и пользуется непререкаемым авторитетом. Только он может подобрать себе стоящих помощников и подготовить некоторых из них к самостоятельной работе. Борис Ефимович потёр виски, задумался и мысленно произнёс:
       – Да, без него дело не раскрутить, придётся идти на уступки, сегодня же переговорю с ним окончательно.
Борис по мобильнику набрал номер телефона и позвонил бывшему приятелю отца, услышав ответ, спросил:
       – Самуил Борисович, здравствуйте, извините за беспокойство. Вы просили сегодня позвонить насчёт моего дела.
       –А, Борис, здравствуй, здравствуй, дорогой, конечно, говорил. Результат, в общем-то, положительный, но тебе лучше подъехать ко мне.
       –Когда, Самуил Борисович?
       – Прямо сейчас и приезжай, поговорим.
Борис позвонил жене и вышел, бросив на ходу:
       – Меня до обеда не будет, если придёт ко мне врач устраиваться на работу, пусть подождёт. 
Борис Ефимович подъехал к Администрации, поднялся на второй этаж, зашёл в приёмную.
       – Розалия Григорьевна, мне Самуил Борисович назначил приём на это время.
       – К сожалению, его вызвал первый, придётся подождать.
       – Я подожду в коридоре.
       Борис Ефимович, страсть, как не любил сидеть в приёмных чиновников. Надо отдать ему должное. Не любил он и пустопорожних разговоров ни с подчинёнными, ни с посетителями. В приёмных у него не засиживались. Минут через пятнадцать Самуил Борисович пружинистой походкой приближался к своему кабинету. Ещё в коридоре он протянул руку для приветствия и сказал:
       – Извини, Сам вызывал, проходи.
Самуил Борисович сел за стол, долгим взглядом посмотрел на Бориса и спросил:
       – Бумаги все подготовил?
       – Подготовил. Их чёртова дюжина. Это же по вашей части, ведь половину можно аннулировать, сплошной дубляж.
Самуил Борисович засмеялся.
       – Это ты брось. Всем надо свой хлеб отрабатывать, и есть его, конечно. Ты лучше скажи. Удалось тебе перетянуть к себе Исаака Абрамовича?
       – Обобрал он меня, как липку, – это Борис сказал для словца, чтобы Самуил не драл его безбожно.
       – Лицензию мы тебе оформим, – при этом Борисович многозначительно посмотрел в глаза Ефимовичу.
       – Какие могут быть разговоры между нами  – сказал в растяжку Борис Ефимович, при этом он  указательным пальцем сделал пишущее движение.
       Самуил Борисович на листочке черканул цифирьку, показал, порвал и бросил в корзину. Борис Ефимович удовлетворённый по-солдатски приложил руку к виску. Самуил Борисович нажал кнопку и сказал:
       – Михаил Григорьевич, зайди ко мне.
В кабинет зашёл мужчина лет сорока пяти  и вопросительно посмотрел на шефа.
       – Вот, Борис Ефимович подготовил документы на оформление, проверь всё и оформи, я подпишу.
       – Хорошо, Самуил Борисович, – и к Борису:
       – Эти вопросы я решаю по средам, подойдите, пожалуйста, к концу рабочего дня, я всё подготовлю, а сейчас давайте ваши документы, если что не так, я вам позвоню.
       Борис Ефимович попрощался и вышел. Через десять минут он был в офисе. Новый врач ждала его в холле. Он поздоровался и на ходу:
       – Через пять минут прошу заходить.
Бегло просмотрел ещё раз документы и сказал:
       – Передайте всё секретарю, вас оформят, завтра приступайте к работе. Вас проконсультируют.
Светлана вышла, А Борис Ефимович набрал номер телефона Исаака.
       – Исаак, здравствуй, у тебя было предостаточно времени, чтобы принять решение. Если согласен, говори да, если нет, говори условия.
       – Согласен. Но не нам пятнадцать процентов с прибыли, а мне десять процентов и никаких гвоздей.
       – Без ножа режешь. Согласен.
       – Тебя зарежешь. Без зубов палец откусишь. Ты насчёт лицензии согласовал?
       – Согласовал, согласовал, не беспокойся. До свидания, завтра я позвоню, обговорим детали и подпишем договор. Ремонт помещений заканчивают, оборудование по твоему списку завозится. Увольняйся и приступай к монтажу, помощники найдутся.
       – Хорошо. До завтра.
       Борис поднял руки вверх, до хруста в костях потянулся и, чтобы снять напряжение и расслабиться, открыл сейф, налил рюмку коньяку, стоя, выпил. Закрыл на ключ кабинет, вынул из стола покерную колоду карт, положил на стол. За последнее время Борис увлёкся игрой в покер. В Питере, да что в Питере, во всей России эта игра стала не просто модной среди толстосумов, но даже была введена в ранг спортивных состязаний. Борис всё чаще и чаще играл по маленькой в эту увлекательную и в то же время очень азартную игру. Частенько он теперь в качестве тренировки раскидывал в открытую картишки на четверых, назначая каждый раз «свою» пару в разных местах. Ему неизменно везло, то стрит, то флешь, а пару раз даже выпало каре, чего не скажешь в игре на интерес, в лучшем случае тройка.
Прошёл год. Фирма процветала. Авторитет Исаака Абрамовича и его профессиональность делали своё дело. Кому из женщин не хочется быть красивой? Не взирая на высокую цену, от клиентов не было отбоя. Борис снова пролонгировал договор с Борисом, который не терял надежды отпочковаться и открыть своё дело. Одно дело иметь желание и деньги, но совсем другое осуществить его. Два таких кита, как бывшего его хозяина и Бориса Ефимовича, не переплюнешь, не пустят. Однако Исаак не терял надежды на поддержку Бориса в этом вопросе, потому, не жалея усилий, подготавливал к самостоятельной работе Веру и вновь принятого молодого хирурга. За год работы Вера многого достигла, и под наблюдением Исаака провела три удачных самостоятельных операции. Ещё полгода назад она свернула работу торговых точек, и по совету мужа продала Изе в рассрочку. Магазин запасных частей Борис тоже хотел продать, но Вера отговорила.
       Да простят меня читатели, что на время пришлось упустить из вида нового сотрудника Бориса – Карташову Светлану Владимировну, которой суждено было сыграть большую роль в его судьбе. Не взирая, на занятость, Борис не терял её из собственного поля зрения и не только потому, что она ему очень нравилась, а ещё и потому, что любой подчинённый будет лучше работать и любить свою фирму, если ему уделяется внимание. Вовремя сказанная похвала положительно сказывается на результате не в меньшей степени, чем денежное вознаграждение – это Борис не просто знал, а сердцем чувствовал. Работники ему за это платили преданностью и старанием. Не обошёл вниманием он и Светлану. После месяца её работы в фирме Борис Ефимович пригласил её для беседы. Она вошла.
       – Садитесь, пожалуйста, – вежливо сказал он.
       Светлана села, поджав под себя, по привычке, ноги, и оголив колени. Борис невольно, как и в первый раз, перевёл взгляд не её красивые ноги. На сей раз она не смутилась, а вопросительно посмотрела на своего начальника. Борис Ефимович отвёл взгляд и спросил:
       – Светлана Владимировна, вы у нас работаете уже второй месяц. Удовлетворены ли вы условиями труда, заработанной платой, взаимоотношениями в коллективе, нравится ли вам у нас работать?
       – Я очень довольна, мне всё правится, и заработанная плата вполне устраивает.
       – Есть ли у вас к нам какие-либо вопросы, просьбы.
       – Нет, нет, что вы. Я всем довольна.
       – Хорошо, тогда у меня к вам будет просьба. Пожалуйста, приглядывайтесь к работе других врачей, которые работают в контакте с техниками. Это вам на будущее пригодится. Я распоряжусь, чтобы вас консультировали. Можете идти спокойно работать.
Больше Борис Светлану в кабинет не приглашал, только при очередных обходах обменивался улыбками и незначительными фразами.
Прошло восемь месяцев, Борис снова пригласил Светлану в кабинет. Поздоровался и сказал:
       – Светлана Владимировна, вашей работой мы довольны и есть мнение перевести вас в зал в контакте с техниками. Как вы на это смотрите?
       – Борис Ефимович, вам виднее.
Борис улыбнулся и продолжил:
       – Раз вы так считаете, то будем считать вопрос решённым. На первых порах вы постажируетесь у Евгения Михайловича, он у нас самый опытный врач. Когда освоите все тонкости этого дела, приступите к самостоятельной работе. Заработная плата ваша при этом повышается.
       – Спасибо вам, Борис Ефимович, за такое внимание ко мне.
       – Это не внимание, а моя обязанность отдавать должное сотрудникам за их старание и работу и благодарить меня не за что.
При этих словах Борис многозначительно посмотрел в глаза Светланы и неожиданно сказал:
       – Светлана Владимировна, а вы изменились в лучшую сторону. Если раньше на вашем лице читалась тень траура по трагической кончине мужа, то теперь в ваших глазах светится больше мажора к прелестям жизни.
       – Вы правы, время сглаживает многое в нашей жизни.
       – Не буду вас больше задерживать, и извините, что оторвал вас от работы.
       Светлана ушла, а Борис чему-то, улыбаясь, смотрел в окно на набухшие почки деревьев, вот, вот готовых пробудиться зеленью весны к новой жизни. Борис ещё раз улыбнулся своим мыслям и сел за стол. Вдумчиво подписал деловые бумаги, аккуратно подготовленные Розалией, и встал из-за стола, решив заглянуть на половину Исаака Абрамовича. Он зашёл к нему в кабинет, поздоровался и сел в кресло.
       – Ирочка, – сказал Исаак очередной посетительнице, – вы подождите в приемной, освободимся, я вас  приглашу.
Ирочка вышла, метнув недовольный взгляд на Бориса, для неё он был нежелательным знакомцем мага красоты, любимого женщинами.
       – Как показывают себя новенькие сотрудники, особенно тот, молодой, Григорий Моисеевич, кажется? – спросил Борис.
       – Перспективный молодой человек.
       После этих слов Борис внутренне улыбнулся. Уж кто-кто, а Борис-то прекрасно знал цену словам компаньона. Понятно, Исаак взял этого зелёного «специалиста» не с улицы и уж, конечно, не бескорыстно, «заставив уговорить себя». Просто так, такие дела не делаются. У Исаака Борис пробыл минут сорок. Проверил официальную регистрационную книгу. И святая, святых дополнительный журнал проведённых, проводимых операций и зарегистрированных на очередь клиентов. Этот журнал предназначался для пользования узкому кругу лиц. Раньше, да и зачастую теперь, во многих частных компаниях велась и ведётся двойная бухгалтерия. В фирме Бориса Ефимовича этот журнал вела его доверенный человек, она же секретарь и делопроизводитель Исаака Абрамовича. Просматривал журнал Борис не столько для себя, сколько для компаньона, намекая тем самым, что контроль ведётся. Он нисколько не сомневался, что Исаак за определённое вознаграждение попытается договориться с Зинаидой кое-что не фиксировать. Удалось Исааку уговорить Зинаиду или нет, этого Борис не знал, а потому, листая журнал, он нет, нет, да и переведёт пытливый взгляд на секретаря. Та спокойно выдерживала его взгляды. На всякий случай, уходя из хирургии, Борис мимоходом сказал Зинаиде:
       – Завтра в шестнадцать часов зайдите ко мне.
Вернувшись в кабинет, Борис пригласил к себе Евгения Михайловича и сказал:
        – Евгений Михайлович, вчера звонила мне Эльвира и сказала, что она намерена вернуться на своё рабочее место. Я вас прошу поработать вместе со Светланой Владимировной, она у вас будет дублёром, ну, скажем, месяц.
       – Вы её хотите поставить на рабочее место Петра?
       – Да. Он меня предупредил, что работает последний месяц.
       – Хорошо, Борис Ефимович, я всё сделаю, – сказал Евгений Михайлович и вышел.
       – Борис посмотрел на часы. До обеда оставалось два часа. Он позвонил жене.
       – Вера, я поеду в магазин, проверю и решу кое-какие дела. Мне за тобой на обед заезжать?
       – Не надо, не заезжай, я доберусь сама.
Борис подъехал к магазину и удивился, увидев знакомый номер на иномарке. За рулём сидел неизвестный Борису мордоворот, который Бориса Ефимовича тоже не знал. Борис подошёл к водителю и спросил:
       – По какому случаю у нас гости?
Мордоворот окинул его презрительным взглядом и сквозь зубы процедил:
       – Визит вежливости, – проходи и не задавай лишних вопросов.
Борис тихо зашёл в магазин. Двое, нагло облокотившись на витрину, что-то втолковывали Мише. Борис приложил палец к губам. Миша в подобных случаях знал, как себя вести.
       – Ребята, я вам ещё раз повторяю, что ваше требование изложу начальнику.
       – Изложи, изложи, да поподробней. Мы завтра к пяти часам подрулим, а чтобы тебе понятней было, мы нечаянно уроним на пол эту фару, нам расхотелось её покупать, –  при этом один из них шлёпнул фарой об пол.
       Двое посетителей недоумённо уставились не незваных гостей. Визитёры ушли, даже не обратив внимания па Бориса, который, отвернувшись, рассматривал за стеклянной витриной детали. Через мгновение взревел мотор, и машина рванула с места. Миша вышел из-за прилавка и спокойно стал собирать с пола битое стекло. Посетители вышли.
       – Не беспокойся, – сказал Борис, – мы это дело мигом уладим.
Он прошёл в свой кабинет, куда-то звонил, с кем-то беседовал и вышел.
       – Миша, завтра они подъедут, заплатят за фару, а ты им пробей чек и выдай разбитую фару вместе с битым стеклом.
       Борис решил с Мишей неотложные дела и уехал на обед. Дома он обсудил с женой подобный, но далеко не единичный случай и в сердцах сказал:
       – Чёрте сколько развелось милиции: федеральная; муниципальная; маски шоу – ОМОН, а защиты никакой. Те, кому положено защищать, предпринимателей, арендаторов, да и просто людей, называют откровенных бандюков уважительно авторитетами, казнокрадов коррупционерами, отсюда и весь бардак.
На некоторое время Борис умолк, но неожиданно спросил?
       – Вер, а тебе не надоело работать?
       – Пока нет. Мне работа нравится.
       – Тогда вот какое дело. Исаак сегодня сказал, что собирается пойти в отпуск, ведь вы работаете вместе давно. Без него справишься?
       – Думаю, справлюсь.
       – Тогда согласуй с ним, кто из вас пойдёт первым.
       – Борис, я хочу с дочкой съездить к родителям недельки на три, да и домработнице пора в отпуск.
       – Не возражаю, съезди, а на будущий год все вместе снова махнём за границу. Я лично в этом году никуда не собираюсь.
       Вера договорилась с Исааком, что пойдёт в отпуск первой и начались обычные хлопоты перед отъездом. Наконец всё было готово к отъезду, но неожиданно дочка серьёзно заболела, и отъезд пришлось отложить. Дочка лечилась, три надели, и ни о каком отъезде уже не могло быть и речи. Вера очень переживала, что обнадёжила родителей своим приездом, но не смогла.
       – Ну, что ты переживаешь, – успокаивал Борис, – Исаак выйдет из отпуска и езжай на здоровье.
       – Я не за себя переживаю. Родители ждали, готовились.
       – Что ж теперь поделаешь, не могла же ты с больной дочерью ехать. Теперь неделю с дочкой отдыхайте, пока не вернётся домработница.
Прошло две недели. Борис снова пригласил в кабинет Евгения Михайловича.
       – Евгений Михайлович, сейчас заходил Пётр Семёнович и предупредил, что завтра он уже на работу не выходит. Как у вас дела со Светланой Владимировной?
       – Очень толковая женщина и вполне справится с работой. В случае чего, я помогу.
       – Вот и хорошо. После обеда я сам с ней побеседую.
       Всё оставшееся время до обеда Борис посвятил делам Исаака Абрамовича, который уходил в отпуск сразу на два месяца. Проверка показала, что практически неотложных дел перед уходом в отпуск Исаак не оставлял, и Борис остался доволен, что этим он очень упрощал работу жены. Помимо обсуждения общих вопросов Борис спросил:
       – Исаак Абрамович, были ли недовольные работой нашей фирмы в сфере вашей деятельности? Я имею в виду недовольных результатами пластических операций.
       – Серьёзных нареканий по существу вопроса практически не было, а по мелочам мы не считали нужным вас беспокоить. Всего лишь текущая работа. Да и жена ваша в курсе всех дел.
       – Спасибо. Желаю вам хорошо отдохнуть. Куда собираетесь в отпуск? Хочу съездить за границу, а куда, ещё не решил.
       – Не буду вас больше отвлекать. Одна просьба. Максимально введите в курс дела Веру, всё-таки я беспокоюсь, справится ли она без вас.
       – Не беспокойтесь, всё будет хорошо.
Борис вышел и посмотрел на часы. Впервые он опаздывал к обеду, и дома уже наспех вводил в курс дела жену по поводу его беседы с Исааком, затем, подумав, сказал:
       – Вера, ты почти месяц не была в клинике, сходи, проверь, так ли всё обстоит радужно в делах у Исаака, как он обрисовал. Он уходит на два месяца в отпуск, и вся нагрузка, ответственность падёт на твои плечи.
       – Хорошо, завтра схожу.
       Борис ушёл, а Вера, поняв вся серьёзность разговора с мужем, позвонила домработнице и попросила её пораньше приступить к своим обязанностям. Не оставишь же дочку одну дома. Утром она уже была на работе. А Борис, тем временем, дополнительно проводил беседу в своём кабинете с Исааком, и оба пришли к выводу, что беспокоиться нет оснований из-за его отсутствия на рабочем месте столь продолжительное время. Борис остался доволен ходом текущих дел и, наверное, впервые с удовольствием пообедал, не загружая мозги разрешением многочисленных проблем. Перед уходом на работу Борис сказал:
– Вера, ты позвони домработнице, пусть она пораньше выйдет из отпуска, а сама начинай принимать дела у Исаака.
       – Я уже позвонила, завтра она приходит.
       – Ладно, я поехал, а ты сегодня и завтра самым тщательным образом проверь, так ли блестяще обстоят дела в хозяйстве Исаака, как он мне сегодня вновь нарисовал.
       – Боря, до обеда я только этим и занималась, я же понимаю, что вся ответственность падёт на мою голову
       После обеда Борис Ефимович пригласил в кабинет Светлану Владимировну. Она вошла и, как всегда, села на краешек стула, поджав под себя ноги. Борис вновь невольно скользнул взглядом по её коленям. Светлана, конечно же, перехватила его взгляд, но нисколько, не смущаясь, вопросительно посмотрела на своего начальника. Борис Ефимович улыбнулся и сказал:
       – Светлана Владимировна, я утром беседовал с Евгением Михайловичем относительно вашей работы. Он сказал, что вы вполне можете приступить к самостоятельной работе на новом месте. Что вы на это скажите?
       – За эти две недели Евгений Михайлович многое для меня сделал, и многое передал из своего богатого опыта, но для практики недельку, другую неплохо бы ещё с ним поработать.
– К сожалению, у нас с вами для этого нет ни времени, ни возможности. Петр Васильевич с завтрашнего дня уже не работает, и вам придётся занять его место. Бояться нечего, вы в одной смене с Евгением Михайловичем, если что, он подскажет. На эту тему мы с ним сегодня беседовали.
       – Если вы, Борис Ефимович, так считаете, то я готова приступить к работе.
       – Вот и хорошо. Завтра же принимайте все дела у Петра Васильевича и приступайте, – при этом Борис встал из-за стола и проводил Светлану до дверей кабинета и, коснувшись её локтя, добавил:
       – Если будут ко мне какие вопросы, заходите в любое время, не стесняйтесь.
       Светлана Владимировна обернулась и посмотрела на Бориса с улыбкой на губах таким взглядом, который мог быть одновременно и многообещающим, и благодарным. Борис принял его на свой счёт по первому варианту. Да оно и не удивительно. Светлана Владимировна была на редкость привлекательной женщиной, во – вторых, побывала замужем, в – третьих, от неё не  веяло закомплексованностью, а в –  четвёртых, почему бы не посмотреть на хорошенькую фигурку симпатичной женщины с определённой целью. После ухода Светланы, Борис взад, вперёд прошёлся по кабинету и вновь сел за стол. Работы было предостаточно, необходимо было решать финансовые вопросы. Он кому-то звонил, спорил, с чем- то соглашался, что-то наотрез отвергал, при этом он нервно барабанил пальцами рук по краю стола. А нервничать было от чего. Фирма процветала, и её необходимо было расширять, но со смертью отца связи нарушились, и всё труднее и труднее приходилось решать сложные дела. Так и не договорившись, он нервно опустил трубку на рычаг и прошептал:
       – Всё равно, будет, по-моему.
         Может оно и так, но без отцовских связей, не так-то просто стало Борису решать сложные финансовые вопросы. Вот эти-то болезненные проблемы и решал Борис Ефимович, а тут ещё Исаак уходит в длительный отпуск. Да и в отпуск ли?       Правда, новых серьёзных операций в его хозяйстве пока не планируется, но и доводка до логического завершения уже проведённых операций тоже дело не шуточное. Борис обхватил голову руками, задумался. Нет, задерживать Исаака он не будет, договаривались же, а вот противовес ему искать надо. За последнее время он ведёт себя не как подчинённый, а, в лучшем случае, на равных. Это уже никуда не годится. А откуда, собственно, у него такие мысли? Задал себе этот вопрос Борис. И невольно улыбнулся.  Дело в том, что, провожая Исаака, навстречу им по коридору куда-то торопилась Светлана. Поздоровалась она с обоими, но Борису показалось, что они давно знакомы.
       – Боже, уж не ревную ли я, – прошептал он, но тут же отогнал эту мысль.
В дверь постучали.
       – Войдите.
В кабинет вошёл седовласый мужчина. Это был Пётр Васильевич, который пришёл один из первых в клинику отца Бориса.
       – Здравствуй, здравствуй, Пётр Васильевич, – сказал Борис Ефимович, вставая из кресла, – жаль, что вы от нас уходите.
       – Пора и отдохнуть, Борис Ефимович, ведь, я перешагнул свой семидесятилетний юбилей.
       – Садись, садись, дорогой, давай с тобой за твою хорошую службу в нашей фирме выпьем по рюмочки отменного армянского коньячку. По этому случаю угощу тебя коньячком двадцатилетней выдержки. Признавайся, пил, такой?
       – Не приходилось.
       – Вот с тобой и попробуем. Я тоже такой выдержки не пробовал ещё.
Выпили, разговорились. В конце разговора Борис Ефимович спросил:
       – Пётр Васильевич, у тебя много знакомых врачей. Нет ли у вас на примете хорошего хирурга по пластическим операциям? Мы бы его взяли к себе за приличную плату.
       – У вас же классный хирург Исаак Абрамович, разве его можно кем-то заменить.
       – Менять я, конечно, не собираюсь, но он может в любой момент от меня уйти, хотя бы открыть своё дело, и я останусь у разбитого корыта. В нашем деле так не годится.
       – Не знаю, что и сказать. Возможно, и будет у меня по этому вопросу одно предложение, но об этом позже.
       – Звони, заходи, всегда рад буду встретить, а сегодня мы с главбухом выделили тебе небольшое денежное вознаграждение за твой долгий безупречный труд. Зайди к ней.
– Спасибо, до свидания.
       – Будь здоров, заходи, если что.
Прошло две недели. Первые дни жена из клиники возвращалась весёлой и жизнерадостной, а сегодня показалась Борису встревоженной.
       – Вер, ты сегодня чем-то недовольна. У тебя проблемы?
       – Нет, тебе показалось, просто масса текущих дел.
       Поговорили и разошлись. Борис не придал особого значения встревоженному виду жены, а зря. Проблема действительно существовала и очень серьёзная, но Вера надеялась с напарником решить эту проблему самостоятельно. Проблемы, проблемы, проблемы, а у кого их в жизни не бывает, одни решаем, другие возникают. К счастью, у каждого человека в жизни бывают и светлые дни. Вот и сегодня Борис в очередной раз поднял трубку телефона и услышал знакомый голос Петра Васильевича. Поздоровались и на один из вопросов Борис Ефимович ответил:
       – Как же, помню, помню. Да, да, проблема осталась. Приходите, приходите, буду ждать.
       – Борис Ефимович встал, размял косточки и подумал: «Интересно, кого это он приведёт»
       Через некоторое время в кабинет к нему вошёл уже знакомый нам Петр Васильевич и с ним представительный мужчина, лет сорока пяти, по внешнему виду явно родственник.
       – Вот, – сказал он, – по вашему вопросу я привёл к вам сына. Он хирург нужного вам профиля. Много практиковал в Германии. Сейчас, как всякого русского, потянуло на Родину, не в отпуск, разумеется. Можете с ним переговорить, я не буду вам мешать, схожу к своим коллегам.
       – Хорошо, хорошо, только обязательно зайдите ко мне.
Борис Ефимович встал, они пожали друг другу руки и познакомились. После общих фраз Борис Ефимович предложил:
       – Василий Петрович, давайте мы с вами поступим так. Я приглашу сюда работника вашего профиля. Вы с ней побеседуете, осмотрите наши помещения, оборудование, и тогда мы с вами переговорим на конкретные темы. Вас это устроит?
       – Вполне. Это даже лучше.
       – Вот и хорошо, – при этом он нажал кнопку вызова, – Лидочка, срочно ко мне в кабинет Веру.
       – Хорошо, Борис Ефимович.
Минут через десять пришла Вера.
       – Вера, мы здесь предварительно с Василием Петровичем переговорили насчёт работы у нас, но ты покажи ему всё наше хозяйство, и поговорите профессионально о работе, затем вернётесь.
Они ушли. Борис пригласил Розалию Абрамовну.
       – Розалия Абрамовна, вы знаете, штат у нас практически не менялся. Эльвира ушла в декретный отпуск, Карташову приняли. Эльвира вернулась, Пётр Васильевич уволился. Вопрос вот в чём. Сможем ли мы принять на работу хирурга в хозяйство Исаака с высокой зарплатой или нам придётся уволить молодого человека, которого привёл Исаак.
       – Я подумаю и к концу рабочего дня вам скажу.
       – Хорошо, буду ждать.
Минут через сорок вернулась Вера с Василием Петровичем. Вера показала Борису соответствующий знак, что уровень кругозора в данном вопросе широк, чувствуется большая и серьёзная практика и вышла.
       – Василий Петрович, что вы можете сказать относительно нашего хозяйства. В целом мне всё понравилось, оборудование, инструмент известны, но кое-что из инструмента, материала устарело. Вы извините, что я беру на себя смелость утверждать это, но у вас на девяносто процентов всё из Германии, а мне это знакомо.
       – Что вы, что вы, Василий Петрович, наоборот, я доволен, что вы об этом говорите. Мы непременно заменим то, что вы считаете нужным. А теперь о деле. Если вы согласны у нас работать, то говорите ваши условия. Нет, нет, не сейчас, конечно, денька два, три вы подумайте.
       – Чего думать, главное я скажу. Работать у вас я согласен, но я люблю самостоятельность. Начатое дело довожу сам. Мне потребуется всего один ассистент, а как я с ним буду работать, это моё дело.
       – Считайте, что ваши условия приняты безоговорочно.
       – Условия оплаты я вам сообщу через три дня. Я отвык от рублей и плохо ориентируюсь.
       – Можете ориентироваться в долларах, фирму и это устроит.
       – Договорились.
       – Скажите, пожалуйста, Петру Васильевичу, пусть зайдёт ко мне, мы договаривались.
Минут через десять зашёл Петр Васильевич. Борис Ефимович встретил его у дверей.
       – Что же ты раньше мне о сыне не говорил. Целых шесть лет он практиковал в Германии, а ты молчал.
Пётр Васильевич с улыбкой пожал плечами и добавил:
       – Я и сейчас не знаю, чего он стоит.
       – Бог с ней с работой, а сделку нашу с твоим сыном отметим мы. Помнишь, тот коньячок, он ещё цел, вот его-то мы с тобой сегодня и уговорим до донышка. Ты сына отправил домой?
       – Да. Он ушёл.
       Домой Борис Иосифович пришёл навеселе. За ужином разоткровенничался и признался жене, что чрезмерная самостоятельность Исаака его с первых дней не устраивала, а теперь удастся его поставить в нужные рамки, лишь бы Василий Петрович не отказался.
Прошло два дня. Хорошее настроение не покидало Бориса Ефимовича. Вот и сегодня он начал разговор с женой на мажорной ноте
       –  Ты знаешь, я чувствую, – начал он, но, не договорив, осёкся.
Только сейчас он заметил на лице жены не просто печать озабоченности, а какую-то растерянность.
       – Вера, что с тобой? – испуганно спросил он.
       – У нас большие неприятности.
       – Что такое?
       – У одной высокопоставленной дамы припухлость и резкое покраснение швов, а это ведёт не красоте, а к уродству. Делаем всё возможное с напарником, но процесс прогрессирует в негативную сторону. Сегодня уже приходили и угрожали нам всеми карами, если не поправим положение.
       – Кто делал операцию?
       – Сам Исаак Абрамович в паре со своим молодым протеже Григорием Моисеевичем.
       – На какой стадии ты приняла активное участие в этой даме.
       – Через два дня после ухода Исаака, хотя эти два дня он появлялся у нас дважды.
       – Хорошо, не расстраивайся, что-нибудь придумаем, попробую его разыскать.
Борис немедленно стал названивать во все концы, даже его бывшим и нынешним любовницам, но безрезультатно. Он уже отбыл за границу.
       – Вер, а что это за дама, о которой так пекутся люди не с улицы.
       – Все зовут её Ирочка, завтра я тебе предоставлю о ней полный отчёт.
       – Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем.
       Однако утром ничего придумывать не пришлось. Уже в девять утра в его кабинете появились люди и долго не разговаривали. Внушили ему кто такая Ирочка,
и какие последствия его могут ждать, если губки Ирочки будут менее красивыми и чувствительными, ну и ещё некоторые места. После ухода гостей, Борис позвонил кое-куда, но на том конце провода посоветовали по этому вопросу больше не звонить. Борис перестал ходить из угла в угол, сел за стол и крепко задумался. От стука в дверь он вздрогнул и не сразу сообразил, что стучат в его дверь.
       – Войдите, – сказал он ещё не совсем устоявшимся голосом.
Дверь отворилась. На пороге стоял Василий Петрович. Борис Ефимович сразу преобразился, не от того, что его фирма пополняется специалистами, а от того, что вот он, потенциальный спаситель его фирмы. Они поздоровались и без обиняков заговорили о деле. Условия Василия Петровича вполне устраивали фирму, и Борис Ефимович без торговли согласился с его доводами.
       – Василий Петрович, прежде чем мы с вами выпьем по рюмочки коньяку или по бокалу красного вина за успешность наших переговоров, я хотел бы попросить вас об одной услуге.
       – Пожалуйста, пожалуйста, слушаю вас.
       – Наш ведущий хирург в паре с другим хирургом провёли операцию, некоторое время он сам наблюдал, всё было хорошо. Ведущий уехал в отпуск, оставив больную на попечение коллеги, у которого через некоторое время начались проблемы. Вы не могли бы посмотреть.
       – Вообще-то это не пронято в нашем деле, каждый сам должен своё дело доводить до конца, я сделаю исключение, но только в качестве консультации.
Борис нажал кнопку.
       – Лидочка пусть мне Вера срочно позвонит.
Буквально через пару минут раздался звонок.
       – Вера, где у нас сейчас больная?
       – У нас.
       – Мы сейчас с Василием Петровичем к вам придём.
       Осмотрев больную, Василий Петрович помрачнел и обратился со словами к Григорию Моисеевичу по поводу хода операции и послеоперационного периода. Григорий Моисеевич, заикаясь, рассказал всё.
       – Спасибо, – сказал хирург, и они втроём перешли в кабинет Исаака Абрамовича.
Борис вопросительно и с надеждой посмотрел на Василия Петровича.
       – Утешительного  мало, внесена серьёзная инфекция, но как могли её занести, не могу понять. Всё было сделано и делалось правильно.
       – Василий Петрович, что можно предпринять, чтобы поправить положение.
       – Есть два пути. Первый –  немедленно начать интенсивную терапию по нашей методике, но без разрешения коллеги, который делал операцию, не имею права, да и стопроцентной гарантии дать не могу. Второй – начать лечение и срочно отправить в Германию, с такими вещами нам приходилось сталкиваться, но опять же требуется согласие вашего хирурга.
– Василий Петрович, ради Бога, помогите. Согласие мы оформим за моей и Григория Моисеевича подписями с принятием на себя всей ответственности.
       – Если вы так ставите вопрос, то я постараюсь всё остальное уладить. Поездка в Германию мне, так или иначе, необходима.
       Как дела улаживались, чего это стоило Борису Ефимовичу, опустим. Скажем только, что Ирочка из Германии вернулась со всеми подправленными прелестями и красивой, за что Борису Ефимовичу была возвращена некоторая компенсация дополнительных расходов. Почти месяц провёл в Германии Василий Петрович, контролируя процесс, и вернулся за десять дней до появления в клинике Исаака Абрамовича. Сегодня он официально вышел на работу, но Борис Ефимович учёл его работу в Германии и щедро расплатился.
Наконец, из длительного отпуска вернулся и сам Исаак Абрамович. Он повёл себя так относительно проблем с Ирочкой, как и положено авторитетному и большому специалисту своего дела. В его поведении и на лице было написано: «Будь я на месте, ни о каких проблемах, не могло быть и речи». Борису Ефимовичу ничего не оставалось делать в подобной ситуации, как, моча, согласиться с амбициями авторитета. Однако Исааку пришлось немного унять свою прыть, когда он понял, что в его отсутствие произошли существенные перемены. Во-первых, был уволен его протеже Григорий Моисеевич, во-вторых, принят новый сотрудник. Вначале он эти перемены всерьёз не принял. Увольнение Григория Моисеевича воспринял как акт «козла отпущения», а появление нового сотрудника, как замену Григорию Моисеевичу. Однако вскоре ему пришлось убедиться в обратном. В лице Василия Петровича он встретил не просто рядового хирурга, а серьёзного конкурента его авторитету. Понятны в этот момент чувства большого мастера: досада, ревность и необъяснимая злость на патрона в несуществующем предательстве, но он не побежал сразу к Борису Ефимовичу для выяснения отношений. Исаак спокойно проанализировал складывающуюся ситуацию, и разговор с Борисом на эту тему на некоторое время отложил. Уезжая на два месяца, он «немножко» знал о проблеме, которая должна возникнуть локально, и принести ему некоторые дивиденды в его амбициях быть полноправным компаньоном в делах Бориса, но он никак не мог предположить, что процесс с Ирочкой примет такой оборот.
У Бориса Ефимовича после этих передряг дела по расширению площадей фирмы сдвинулись с мёртвой точки. Ему удалось на приемлемых условиях  приобрести все площади восточной стороны поликлиники. Он потирал руки, когда к нему в кабинет вошёл Исаак Абрамович. Они поздоровались, и Борис спросил:
       – Рассказывай, где был, как отдохнул.
       – Отдыхать всегда лучше, чем работать. Сначала отдыхал в Египте, затем переехал в Турцию, а сейчас вернулся из Англии и не знаю, в каком амплуа я буду работать.
       – Менять я ничего не собираюсь. Как работал, так и работай. Только в отпуск я больше никого не отпущу, пока на сто процентов не будет закончена работа. Вас попрошу проанализировать по поводу инфекции, и в письменном виде положить мне на стол бумагу.
       – Я уже разобрался, отчёт представлю, но вы не ответили на мой вопрос.
       – Борис, мы с тобой деловые люди. Если Вера тебя как помощник устраивает, так и продолжай с ней работать независимо от всех.
       – А как же новенький?
       – Я же тебе говорил, что собираюсь расширяться, и этот вопрос практически решённый. Он будет работать отдельно, и ваши интересы не будут соприкасаться, а если наоборот, то буду только рад.
       – Тогда, другое дело.
       – Вот и хорошо. А сейчас за встречу давай кА выпьем по рюмочки коньячку.
       – Не откажусь.
       – Расстались они на дружеской ноте, но это только так казалось Борису. Исаак не из тех, кто легко проигрывал, игроком он был и тоньше, и хитрее, и дальновидней, и азартней.
       На день Борис Ефимович пригласил в кабинет Василия Петровича, который занимался перепланировкой новых площадей, заказом дополнительного оборудования, инструмента. И вообще благоустройством своего места работы. Борис Ефимович встретил его, вставая из кресла. Начал он с похвалы:
       – Вижу, вижу, Василий Петрович, дело у вас движется. Нужна ли моя помощь.
       – Пока не требуется, все финансовые вопросы мы решаем оперативно с вашим главным бухгалтером, толковый специалист, ничего не скажешь.
Борис улыбнулся, принимая это на свой счёт, и добавил главное, что имел в виду:
       – Василий Петрович, вы, пожалуйста, не стесняйтесь, если будут какие вопросы с перепланировкой, расстановкой оборудования обращайтесь не только ко мне, но и к Исааку Абрамовичу, у него большой опыт в этом деле. Да и для налаживания контакта с ним будет полезно для обоих. Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду.
       – Я это понимаю и обязательно учту ваш совет.
       После разговора со специалистами Борис поехал обедать. Как я уже говорил выше, Борис любил обедать дома, потому жена уезжала на обед несколько раньше. За обеденным столом он любил обсуждать с женой многие вопросы, как семейные, так и служебные. В этот момент легче всего найти общий язык и обоюдное согласие. Вот и сегодня Борис, понимая сложность вопроса, начал издалека.
       – Вера, за последнее время мы с тобой много внимания  уделяли делам клиники, а наши торговые дела полностью оказались в руках Изи и частично Миши. За это время Изя успел изрядно обрасти «жирком» от бесконтрольности с нашей стороны, но это не самое главное. Вчера и сегодня я беседовал с нашими корифеями, с Исааком Абрамовичем и Василием Петровичем. Ясно, что эти два медведя в одной берлоге не уживутся, потому я их разделил. Думаю, это создаст хорошую, здоровую конкуренцию и пойдёт на пользу фирме.
       – Что-то я не пойму, к чему ты клонишь.
       – А вот к чему. Им обоим потребуются помощники. Конечно же, свои люди. Я их прекрасно понимаю и их желания в душе поддерживаю.
       – Борь, давай ближе к делу.
Я думаю тебе пора кончать с карьерой хирурга, да и дочка у нас растёт, ей требуется больше родительского внимания, а я, как ты понимаешь, загружен по уши работой.
       – Борь, если не случай с Ириной, я бы с твоими доводами не согласилась, но я не на шутку напугалась, да и предчувствие не покидает меня, что к этому Исаак имеет какое-то отношение, а вся ответственность упала на меня.
       – Предчувствие, особенно женское, хорошо, но в своём отчёте, например, он убедительно нашёл виновников. Догадываешься кого?
Вера многозначительно посмотрела вверх.
       – Вот именно. О своём уходе по семейным обстоятельствам ты скажешь ему сама, но с благодарностью и признательностью, что он из тебя сделал хирурга совсем иного профиля.
На другой день, как и предполагал Борис, Исаак Абрамович с наигранно – озабоченным видом буквально ворвался к нему в кабинет.
       – Борис Ефимович, как же так. Мы с Верой хорошо сработались. Она уже достигла такого мастерства, что сама провела ряд несложных операций. Борис Ефимович, вы меня просто бьёте по рукам.
       – Прости, но я лично ничего поделать не могу, разве женщину переубедишь.
Борис дружески взял Исаака за локоть и на прощание произнёс:
       – А вообще – то будет не хуже, если вы с Василием Петровичем сами себе подберёте помощников, я в этот вопрос вмешиваться не буду.
После последней фразы, произнесённой Борисом, Исааку было трудно  внешне скрыть удовлетворение. Да оно и понятно, кому хочется делить ответственность и авторитет с подсунутой серостью.
Прошёл месяц. Василий Петрович закончил все свои дела. Оборудование установлено, подключено. Помощника он себе подобрал две недели назад, чтобы тот принял непосредственное участие в монтаже оборудования, и организации рабочих мест. Помощника Василий Петрович подобрал себе хорошего. В своё время он тоже стажировался в Германии и там на него обратил внимание Василий Петрович. Как и положено, он представил Ивана Семёновича Борису Ефимовичу. Борис не стал особо вникать в детали деятельность помощника, ограничился только общими вопросами, чтобы составить о нем представление, как о человеке, и сделать выводы. Иван Семёнович кратко и толково ответил на все вопросы. Это Борису понравилось. Согласовали заработную плату до начала основной деятельности  и после.
       – Василий Петрович, – сказал Борис, – все вопросы решены. Заявление я подписал, иди, оформляй. Жду от вас результатов, но хочу вас предостеречь. У Исаака авторитет непререкаемый, у него запись не на один месяц вперёд, буду удовлетворён, если вы это учтёте.
       Как только за ними закрылась дверь, Борис протянул руку к кнопке вызова, помедлил, и отдёрнул назад. Он никак не мог понять, почему Исаак медлит с выбором помощника, зная, что к нему уже приходили с предложениями  достойные кандидаты, но всем он отказал. Работает практически один, если не считать статиста и делопроизводителя Зинаиду, которая, конечно же, будет вести дела двух отделений. Борис глянул на часы. До обеда было ещё достаточно времени, ион решил съездить в магазин, чтобы дать Изе и Мише кое-какие распоряжения по торговой части. Он уже встал с кресла, но стук в дверь заставил его сесть на место.
– Войдите, – сказал он.
В дверях показался улыбающийся Исаак.
       – Ты чего улыбаешься, если пришёл за дополнительной оплатой, что работаешь без помощника, то напрасные хлопоты. Василий Петрович давно решил этот вопрос, а ты целый месяц никак не выберешь.
       – С тем и пришёл.
       – Зови.
       – А чего звать, вы её знаете.
       – Не понял.
       – Я хочу к себе забрать Карташову.
       У Бориса Ефимовича глаза полезли на лоб, и он не нашёл ничего другого сказать, как:
       – Так вот почему ты целый месяц молчал. Она же не хирург, и есть ли её согласие.
       – Борис Ефимович, работа моя, ответственность моя, да и ты дал нам полную свободу выбора, – сказал спокойно Исаак Абрамович.
Последней фразой Исаак полностью обезоружил Бориса.
       – От своих слов я не отказываюсь, но и ты не надейся на дополнительную единицу в свой штат, и имей в виду, что Зинаида будет вести дела сразу двух отделений.
       – Согласен.
       – Какую же сумму оплаты ты для неё запросишь? Надеюсь, не оплату Веры?
       – Нет, конечно, я понимаю. Борис назвал сумму.
       – Ты с ней говорил об этом?
       – Да.
       – Приемлемо, оформляй, но имей в виду, спрос с тебя будет по полной программе.
       – Понимаю.
Исаак ушёл, А Борис вслух произнёс:
       – Вот так номер. Получается, я не ошибся, что они знакомы.
Борис приказал Лиде пригласить к нему Карташову. Через пять минут она вошла в кабинет, слегка, краснея.
       – Борис Ефимович, вызывали?
       – Не вызывал, а пригласил. Садитесь. У меня к вам два вопроса.
       – Пожалуйста.
       – Скажите, вы давно знакомы с Исааком Абрамовичем?
       – Да.
       – Это он вам посоветовал  устроиться на работу к нам в клинику?
       – Нет. Он же перешёл к вам позже, но я знала, что он собирается переходить работать к вам. Мой приход к вам на работу никак не связан с его именем.
       – Ну, что ж, желаю вам успехов на новом месте, можете спокойно работать.
       – Спасибо вам, Борис Ефимович, вы так много для меня сделали, что я чувствую себя перед вами в неоплатном долгу, – сказала Светлана и подарила Борису такой взгляд, на который способны только женщины.
       Борис Ефимович никогда не страдал замедленной реакцией, и в тон ей ответил:
       – Лучше, конечно, когда долг оплачен.
Светлана встала и уже в дверях произнесла.
       – Постараюсь не разочаровать вас.
Борис почесал затылок и прошептал:
       – Придётся её пригласить куда-нибудь.
       Он глянул на часы и заторопился. За обеденным столом он рассказал Вере о нововведениях на работе, и просил её, решить вопросы по торговой части, которые он не успел сделать до обеда.
       – Хорошо, Борь, уберу со стола и съезжу.
       – Вера, ты с Изей и Мишей потвёрже держи себя, чтобы они сразу поняли, что с бесконтрольностью покончено.
       – Понятно, теперь я не Исаака, а твой помощник.
       – Не мой, а наш помощник, – сказал Борис, целуя жену в щёчку. Я поехал, дел у меня невпроворот. Надо с главбухом проверить наши финансовые дела.  Дел натворил много, а в финансовых вопросах у меня в мозгах сплошная каша.
До обеда Борис работал с главбухом, а после обеда решил поговорить с Эльвирой, надо же искать замену Карташовой. Ельвира  достаточно подготовленный специалист и с работой справится. Борис Ефимович пригласил её для беседы.          Она постучала в дверь кабинета и, не дожидаясь приглашения, вошла.
       – Борис Ефимович, приглашали?
       – Да, да, проходи, садись. Догадываетесь, зачем пригласил?
       – В общих чертах.
       – Возражения есть?
       – Если на место Карташовой, то возражений нет. Правда, у меня маленький ребёнок, но ухаживать за ним есть кому.
       – Вот и отлично, этого-то я больше всего и боялся. Опыт работы у тебя большой, но если будут какие вопросы по работе, обращайся к Евгению Михайловичу, я с ним поговорю. Заработную плату мы вам положим, как было у Карташовой.
       – Спасибо вам, Борис Ефимович.
       – Идите и принимайте дела у Светланы Владимировны.
Карташова сдала дела и зашла к Борису.
       – Борис Ефимович, я зашла к вам, чтобы ещё раз поблагодарить за всё, что вы для меня сделали и делаете.
       – Это хорошо, что вы не забыли поблагодарить, – сказал, смеясь, Борис, – но я думал, вы зашли долг отдать. Вы же говорили, что в долгу передо мной.
       Последнюю фразу Борис произнёс чисто из соображений мужской значимости, чтобы дать женщине возможность подчеркнуть свою неприступную  целомудренность, но он никак не мог ожидать такого поворота событий.
Светлана на мгновение задумалась и на удивление Бориса сказала:
       – Да, я и это имела в виду. Я приглашаю вас к себе в гости к двум часам в субботу, если вас это устроит.
Борис опешил и не мог сказать ничего лучшего, кроме:
– Я даже не знаю, где вы живёте.
Светлана подала ему заготовленную записку с адресом и телефоном и добавила:
       – Я живу одна, вас там никто не знает, – повернулась и вышла.
Борис хотел что-то сказать, но так и остался стоять с открытым ртом. Придя в себя, он прошептал.
       – Наваждение какое-то. Второй раз в моей жизни такое, как бы и здесь не налететь на скандал.
В дверь постучали, Борис вздрогнул. Дверь открыла уборщица и спросила:
       – Борис Ефимович, вы ещё долго будете работать.
Борис глянул на часы. Рабочий день закончился.
       – Нет, нет, я уезжаю, убирайте, пожалуйста.
В машине он решал извечный вопрос: «Быть или не быть».
       – А может, позвонить, отказаться. Одно дело, по молодости и совсем другое, сейчас. Жена, ребёнок, общественное положение и пр. Подумаю, время есть, – размышлял он.
И подумал, решив, что если не пойдёт, то она всегда будет смотреть на него со снисходительной усмешкой. А потом, что греха таить, тянуло его к Светлане. Во-первых, она постарше его, а это не маловажный фактор для мужчин на определённом этапе развития, во-вторых, она была просто привлекательной женщиной. Борис скрипнул зубами.
В субботу утром говорит жене:
       – Вера, у меня скопилось много дел, после обеда я часика три поработаю у себя, потом схожу по маленькой поиграю и часам к десяти, одиннадцати вернусь.
       – Боже мой, опять карты, когда это только кончится, лучше, наверное, чтобы ты пил. Опять вернёшься за полночь?! – уже со злостью, повышая голос, сказала жена.
       – Нет, Вер, в одиннадцать, как штык, буду дома, а завтра мы с тобой сходим в театр, билеты я приобрёл ещё в пятницу, но забыл сказать.
       Свою машину Борис оставил на работе под присмотром охранника, а сам поехал на общественном транспорте, прихватив с собой красное вино, коробку конфет и армянский коньяк. Отыскал нужный дом. Пешком по лестнице поднялся на четвёртый этаж, постоял секунду, другую перед  дверью и решительно нажал на кнопку звонка. Услышав лёгкие шаги за дверью, поворот ключа в замочной скважине, тихий скрип, открывающейся двери, Борис замер от лёгкой дрожи во всём теле. Перед ним стояла Светлана с распущенными мягкими волосами  и едва уловимым запахом женского тела от принятой пять минут назад ванны с ароматными добавками. На ней было лёгкое, облегающее тело платье. Всё, что необходимо, было открыто и манило своей неизвестностью. Борис даже растерялся и не знал, целовать ли её нужно в этом случае или просто обнять, но слова, сказанные Светланой спокойным ровным голосом, вернули его к действительности:
       – Раздевайся, пиджак можешь повесить здесь, если желаешь, можешь принять ванну, она приготовлена.
       Борис, наконец, то произнёс забытое, здравствуй, поцеловал её и прошёл в зал.
Домой Борис вернулся в одиннадцать часов вечера и впервые, как казалось ему, с выигрышем, но он ошибался, судьба распорядилась по – иному.
Чтобы подойти к развязке нашего рассказа, нам не обходимо будет вернуться на несколько лет назад.
Пластическими операциями практически занимались давно, не обошло это увлечение и Россию. В самом деле, какой женщине не хочется выглядеть молодой и красивой, будь ты немка, испанка, армянка и пр. Перспективность этого мероприятия с финансовой точки зрения Исаак Абрамович ухватил сразу. Как уж он там провернул, шут его знает, но оказался одним из хирургов у знаменитого мастера своего дела Олега Васильевича Мехельсона. Как специалист, Исаак быстро пошёл в гору и через три года мог уже на равных работать со своим учителем. Вот в это-то момент к ним на приём и пришла молодая красивая девушка. Ей, видите ли, ушки свои не нравились. Первых посетителей всегда принимал сам Олег Васильевич.
       – Ну-с, с чем вы к нам пожаловали, – произнёс он свою любимую фразу.
       – Мне ушки свои не нравятся, хотелось бы немного поменьше и покруглей.
       – Посмотрим, посмотрим. Так-с, так-с. Ушки, как ушки, красивые и вполне гармонируют с вашим овалом лица. Ничего делать не надо. Идите и гуляйте себе на здоровье.
Но девица оказалась настойчивой и никак не хотела смириться с мнением мастера и не уходила, мешая работать. Олег Васильевич, несмотря на свой возраст, был любителем пошутить.
       – Хорошо, сказал он, раз вы настаиваете, то вами займётся мой заместитель. Сейчас я его приглашу.
Он зашёл в операционную и шепнул Исааку:
       – Покрути её немножко за уши, прижги кончик носа йодом или зелёнкой и отправь домой.
Так Исаак и сделал.
       – Всё, первый сеанс окончен, идите.
       – А когда мне прийти снова?
       – Завтра в любое время, а если не появится желание, то и не приходите.
       – Какие только чудачки не встречаются, – сказал Олег Васильевич, – молодая, красивая, поди, от парней отбоя нет.
       – Олег Васильевич, я заметил, что этой девице не ушки надо подправить, а губки пополней сделать. Это дало бы ошеломляющий эффект её мордашке.
       – Если ты это сказал для проверки своей профессиональности, то ты на правильном пути.
       Неделю девица не показывалась в клинике, Исаак с Васильевичем уже забыли о ней, но она появилась и чуть не устроила скандал. В конце, концов, пришли к обоюдному согласию, ушки не трогать, а губки подправить. Заняться этой работой пришлось Исааку. Он ею и занялся, уже и губки были подправлены, а он всё занимался и занимался, пока не оказался в одной постели с ней. Окружение и его близкие думали, дело идёт к свадьбе, а он всё занимался, пока она не сделала аборт. Занимался Исаак не только с ней, но и с другими, сфера деятельности обязывала. О свадьбе уже никто и речи не заводил. Исаак успел жениться, развестись. Светлана, а это была именно она, тоже вышла замуж, но связь с Исааком время от времени имела. Любила она его какой-то непонятной любовью. Следовала за ним и его советами, как загипнотизированная или преданная собачка. Связь их продолжалась вплоть до появления Светланы в фирме Бориса. Это он посоветовал ей перейти работать к Борису Абрамовичу, а затем и вовсе предложил работать вместе, заручившись её поддержкой, как единомышленника, но этому предшествовала основательная беседа с ней ещё до ухода его в отпуск.
       – Света, – начал он, – у меня к тебе есть конкретное предложение.
       – И в чём оно заключается? Я же знаю, ты ничего просто так не делаешь, если это не принесёт тебе выгоды.
       – Ты правильно мыслишь, с одной лишь разницей, что выгода не мне, а нам.
       – Это уже интересно. Излагай.
       – Свет, прекрати этот тон. Если ты злишься, что я завёл себе молоденькую пустышку, то зря. Мы и раньше-то были свободны в выборе, чего же сейчас огород городить. Давай с тобой говорить, как деловые партнёры.
       – Хорошо, хорошо, давай, тебя всё равно петербургского бычка не исправить.
После такого сравнения Исаак откровенно расхохотался. Светлана улыбнулась.
       – Свет, если ты поймёшь меня, и дело наше закончится удачно, честное слово, женюсь на тебе.
       – А сейчас прикажешь мне жить монашкой, пока ты там будешь заниматься со своей цыпочкой?
       – Ни в коем случае, я тебя никогда не ревновал и не буду.
       – Спасибо за заочное предложение руки и сердца, но я сто раз подумаю, чтобы связать себя узами с таким кобельком, как ты. Хватит зубы скалить, излагай своё конкретное предложение.
       – Начну с конца. Конечная моя цель стать полноправным партнёром Бориса Ефимовича, и ты мне в этом поможешь.
       – Ничего не поняла. Ты можешь без выкрутасов  объяснить?
       – Могу. Для начала я постараюсь перевести тебя работать к себе в качестве моего помощника. Заработная плата твоя резко возрастёт.
       – Я же ни черта ничего не смыслю в твоём деле, за что же высокая зарплата.
       – Я тебя быстро многому научу, научил же я Веру.
       – Хорошо. А в чём же моя роль, сделать тебя полноправным партнёром Бориса? Если залезть в постель к нему, то это тебе не принесёт дивидендов.
       – Нет, конечно, в этом ты свободна, но мне необходимо будет твоё партнёрство за общим столом с Борисом.
       – И всего-то?
       – Пока да.
       – Если дело только за этим, то, считай, договорились.
       
       До появления в фирме Василия Петровича у Исаака ещё была реальная возможность стать полноправным компаньоном Бориса, но с появлением Василия и расширением фирмы эта надежда рухнула окончательно. Он решил действовать иным путём и, как он считал, ему повезло. В субботу, после обеда у него были дела в том районе города, где живёт Светлана. Неожиданно через стекло автомобиля его взгляд ухватил что-то знакомое в фигуре человека, шагающего с дипломатом в руках. Он притормозил, приглядевшись, узнал Бориса. Первое желание было окликнуть, но любопытство взяло верх, он решил посмотреть, куда это шагает его шеф. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его шеф шагает к знакомому ему дому и зашёл в известный подъезд.
       – Отлично, – прошептал Исаак, – это нам пригодится.
В понедельник он одарил Светлану загадочным взглядом и заговорщицки подмигнул.
       – Исаак Абрамович, что это вы мне подмигиваете, – на работе она называла его по имени отчеству и на Вы.
       – Сегодня у тебя, Света, будет особенный день. Предстоит операция, и ты будешь мне ассистировать, следи внимательно, потому и подмигиваю.
Светлана улыбнулась каким-то своим мыслям. Операция прошла успешно и Исаак спросил:
       – Есть, какие вопросы, неясности? Не стесняйся, спрашивай.
       – Сначала переварю всё это в себе, потом и буду спрашивать.
       – Как знаешь, а Вера меня всегда мучила вопросами, –  сказал Исаак и ушёл к себе отдохнуть.
        Он лёг на диван и задумался о том, стоит или не стоит говорить Светлане, что ему известно, о её связи с Борисом. Поразмыслив, решил, что не стоит пока, рано. Через час он позвал Светлану и сказал:
       – Света, иногда после работы, иногда в выходной день мы играем в карты по маленькой ставке, в покер. Знаешь эту игру?
       – Слышала, но играть не умею.
       – Вот, я и хочу тебя научить этой премудрости, раз ты согласилась быть нашим партнёром за общим столом.
       – Учи, раз это модно, забавно и престижно.
       Целый месяц Светлана тренировалась у Бориса по двум направлениям и добилась заметных успехов, как по основной работе, так и игры в карты. Теперь она разбиралась в таких медицинских понятиях, как: подтяжка, утяжка, наложение невидимых швов, прямой и косой разрез. Освоила и специфику игры в покер.   Ей стал известен смысл слов пара, тройка, два плюс два, два плюс три, стрит, масть, каре, флеш, ривер. И что удивительно, за любительской игрой ей неизменно везло. Играли в основном Исаак, Борис, Светлана, два техника, один врач, редко присоединялся к ним Евгений Михайлович.
Обучив Светлану игры в карты, он решил сообщить ей, что ему известно, о её связи с Борисом. Этим он надеялся поставить Светлану в большую зависимость от себя, но получил обратный эффект. Она спокойно выслушала, посмотрела на него и ответила:
       – Мы, кажется, уже говорили на эту тему, и стоит ли повторять.
Борис опешил и промямлил:
– Пожалуй ты права.
Опомнившись, он решил подойти с другого конца.
       – Света, хочешь быть моим партнёром по картам, чтобы чаще выигрывать?
       – Дурацкий вопрос. Я уже твой партнёр, а выигрываем мы не так часто. Хорошо, что зарплата хорошая, на неё как-то больше надежды. Ты же знаешь, за тысячу вёрст у родителей у меня растёт дочь, я ведь и им помогаю.
Борис встрепенулся, полагая, что на этом можно со Светланой найти общий язык.
       – Светлана, Борис азартный игрок, денег у него «куры не клюют», вот и надо его обыгрывать чаще.
Борис в мыслях имел понятие –  «развести», когда два или три партнёра играют против одного, обмениваясь зашифрованными знаками  о наличии хорошей карты у кого-то из них.
– Надо, но не получается, он тоже мыслит не хуже нас. Если ты имеешь в виду, как-то обманывать, то я тебе не партнёр.
       – Что ты, что ты, я и сам против этого. Я имел в виду психологию. Надо чувствовать, когда партнёр имеет хорошую карту, а когда блефует. Ты играешь рассеяно и не чувствуешь этого.
       – Исаак, мне вообще надоело ваше застолье и игра в карты. Не моё это.
       – Исаак понял, что в Светлане ошибся.
       Он благодарил судьбу, что не посвятил её в свои, далеко идущие, планы. Он так и не понял. Не в ней он ошибся, а в женской психологии. Уж так женщина устроена. Выйдя замуж за другого мужчину, равноценно первому или лучше, она о первом в лучшем случае вспомнит без сожаления, но никогда не пойдёт за ним на авантюру. То же самое можно сказать и о любовниках. Запишем это нашей героине в позитив, но в этом деле есть для неё и негатив, но она ещё об этом и не догадывается.
Прошло больше двух месяцев, как Светлана перешла работать к Исааку и больше трёх месяцев, как Василий Петрович принял первого клиента. Дела Бориса Ефимовича шли в гору. У Василия Петровича появилась устойчивая клиентура. Работал он толково и ни в чём не уступал Исааку. Исаак занервничал. Во-первых, Светлана далеко не Вера и не Григорий, а, во-вторых, она нарушила его планы, единомышленника из неё сделать не удалось. Последние две недели он с неё стал много спрашивать, но мало давать. Так он поступил ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы первым по этому вопросу его не вызвал Борис. Вечером он зашёл к нему в кабинет. Поздоровались.
       – Рассказывай, какие проблемы тебя сегодня привели ко мне, – спокойно сказал Борис.
       – Я к тебе с поникшей головой.
       – Что, так?
       – Поставь, пожалуйста, ко мне Веру опять, совсем зашился. Светлана хороший человек, но специалиста нашего профиля из неё никогда не получится, – к слову сказать, относительно Светы Борис не лукавил, но и знал прекрасно, что Веры не видать ему, «как своих ушей».
– Про Веру ты забудь, но и поперёк твоих доводов я не пойду. Бери себе, кого хочешь, а Светлану переведём на место Ельвиры с подменой уходящих врачей в отпуска. Насчёт зарплаты я с ней поговорю, но прежнюю ей уже давать нельзя.
       – Борис Ефимович, давайте сразу обсудим мою кандидатуру на место Светы.
       – Я же сказал, бери, кого хочешь.
       – Я бы взял назад Григория Моисеевича, вложил я в него много, и от него уже была неплохая отдача.
Борис только махнул рукой. Исаак вышел довольным и в недоумении. Он так и не понял – имеет Борис связь со Светланой или нет. Он пожал плечами и пошагал к себе. До конца рабочего времени оставалось минут двадцать, Исаак заторопился. Он так рассчитал отставку Светланы, чтобы она в этот день не смогла зайти к Борису. В коридоре своего отделения Исаак встретил Светлану. Не называя её по имени, он скороговоркой сказал:
       – Зайдите ко мне через десять минут.
       Эти десять минут для Светланы были пыткой. Неужели она опять допустила ошибку в работе. Даже по имени не назвал и, как чужую, на Вы.
Через десять минут она зашла и остановилась в дверях, вопросительно глядя на, когда-то близкого ей, человека, он, нагнувшись, молча, что-то писал. Это сам по себе верх  человеческого унижения и оскорбления. Наконец, он поднял голову и сказал:
       – А, это вы. Светлана Владимировна, я ошибся в вас, из вас никогда не получится хирург нашего профиля. Я вас больше не задерживаю. На работу сюда с завтрашнего дня можете не приходить.
Она хотела, что-то сказать, но губы затряслись и, чтобы не расплакаться, выбежала. Какую провела ночь Светлана Владимировна можно только догадываться, но утром она принесла заявление на расчёт и обсуждать своё решение, с кем бы то ни было, отказалась. Через три дня она забрала свои документы, причитающиеся ей деньги, и уехала на Урал к родителям и дочери. Больше она в фирме Бориса не появлялась, но фирма жила и процветала. Одна беда, с появлением лишних денег страсть Бориса к азартным играм обострилась и ставки росли. Вера ничего не могла с этим поделать. Однажды в сердцах сказала:
       – Борис, лучше бы ты пил, чем карты. Гляди, как бы, не было беды.
       – Вер, не беспокойся, я играю осторожно
       – Ты     всегда так говоришь, но я же вижу по твоему лицу, что везёт тебе исключительно редко. Смотри, не проиграй фирму до того, как прикроют вашу лавочку. Уже в средствах массовой информации по молчаливому сопению народа поговаривают об этом.
– Не беспокойся, не проиграю, пока ещё голова на месте.
На месте голова оказалась не только у Бориса, но и у Исаака. С появлением в его отделении Григория Моисеевича Исаак повеселел. Опасаться было не чего, и Исаак раскрыл перед ним все карты, найдя полное единодушие. Ещё бы, Григорий считал виновником своего увольнения, конечно, же, Бориса Абрамовича, а Исаака своим спасителем. Они быстро заключили негласный контракт и тактику своих действий. Задача была несложной и банальна, как старый анекдот. Для начала они частенько поигрывали втроём, и Борис очень часто выигрывал. Ему удавалось всё. Даже блеф проходил на удивление тонко. Он уверовал в свои силы и сам нырнул в расставленные сети. К этому времени в крупных городах России стало модным проводить азартные игра в закрытых клубах, местом которых были особняки, коттеджи, дачи и пр. Чтобы начать задуманный разговор, Исаак при очередной проигрышной игре по маленькой, как бы, между прочим, сказал:
       – Позавчера меня мой старый знакомый сводил в одно место. Вот игра, так игра, а мы здесь занимаемся самой настоящей ерундой.
       – Где? – загорелся Исаак.
       – Туда вход не для всех.
– Договорись, посетим разочек.
       – Это надо через знакомого решать.
       – Реши, – при этом Борис протянул Исааку свой мобильный телефон.
       – Я со своего позвоню, – он набрал номер.
Гудки, гудки, никто не отзывался, Исаак уже хотел отключить телефон, но неожиданно услышал приятный женский голос.
       – Слушаю.
       – Я бы хотел поговорить со Станиславом.
       – Какой тебе к чёрту Станислав, вы ошиблись.
       – Нет дома, просили позвонить позже, – сказал Исаак и вопросительно посмотрел на Бориса.
       – Ладно, расходимся, завтра позвоним.
Как только вышли, Исаак произнёс:
       – Гриша, завтра предупреди своих охламонов вместе, что клиент клюнул, пусть готовятся.
       – Исаак Абрамович, а как же вы вчера Станиславу звонили, вы же телефон его не знаете?
       – Неужели ты не понял, почему я не стал звонить с телефона Бориса. Предупреди Станислава, что буду звонить ему по поводу прохода в клуб. Давай его телефон.
Исаак вынул из кармана объёмистый пакет, лист бумаги и протянул всё это Григорию.
       – Что это?
       – В пакете деньги, которые твои охламоны должны проиграть Борису в первый день. На листе изложены условия сделки от твоего лица с охламонами, не хватает только подписей. Не забудь сказать, что когда он проиграет деньги, чтобы они покочевряжились немного и один из них согласится играть в долг под мою гарантию. Ты выйдешь из игры по моей команде.
      
       – Всё, действуй.
После обеда Борис позвонил Исааку.

       – Сейчас я подойду к тебе, позвоним, как его, вашему Станиславу.
Борис подошёл, позвонили, договорились, согласовали время и вечером были на месте, заплатив солидную сумму за вход. Свободный столик и клиенты нашлись быстро. Для порядка познакомились. Виктор, Семён, Саша представились они. Представительный молодой человек положил, молча, на стол по количеству игроков колоды карт и отошёл. Игра началась. Играли в техасский покер. Игра была интересной и напряжённой, шла с переменным успехом. Во время игры выпивали, конечно, что являлось хорошим стимулом для азарта. Борис всё повышал и повышал ставки, пока всех не обчистил. Разошлись мирно, как хорошие знакомые, договорившись встретиться в следующую субботу. Домой Борис вернулся поздно и впервые был счастлив, как ребёнок. Спал он почти до обеда. Встал, помылся и сел за стол. Вера посмотрела на него и не удержалась сказать:
       – Никак, сегодня выиграл, весь светишься.
       – Наконец-то, Вера, я понял все тонкости игры и уже могу читать по лицам, у кого какие карты на руках. Теперь-то я не проиграю.
       – Это мы уже слышали.
       – Посмотри
       Смотреть надо было не Вере, а Борису, когда колоду карт подменили и чувствовать, когда разводили и вводили в азарт. Утром он вернулся темнее тучи и обязан был половину хирургического отделения со всем оборудованием и инструментом перевести на своего благодетеля. Все бумаги были оформлены на месте юридически правильно. Об этом Исаак побеспокоился лично.
Вернулся домой он в шесть часов утра со страшным желанием отыграться. Неожиданно он вспомнил выражение лица Исаака при оформлении документов и понял, что отыграться, никогда не удастся. Было шесть часов утра. Он посмотрел на жену, которая, раскинув руки и приоткрыв белую грудь, безмятежно спала. Он протянул руку, чтобы разбудить жену, но в испуге отдёрнул её. Тихо отошёл, взялся за ручку двери в комнату дочери, но открывать не стал, отошёл. Открыл бар, наполнил рюмку водкой, выпил и прошёл в кабинет. Через десять минут раздался выстрел. На столе лежала записка. Вверху написано. «Азартные игры – сродни наркотикам, не излечиваются». Ниже. «Вера, дочка, простите».

       Прошёл год. Вера вышла замуж за Василия Петровича. Светлана случайно встретила Исаака на улице, вернувшись от родителей, и на его предложение выйти за него замуж, влепила прилюдно ему пощёчину.