116 - 118-е сутки. Река - джунгли

        Чуть больше, чем через сутки после операции, Кесарь почувствовал себя неважно. Рана воспалилась не так сильно, как у Таля, но цитадельского залихорадило, и поднялась высокая температура. К утру следующего дня он впал в болезненное забытье, метался по постели, стонал и бредил. Мы принимали все возможные меры, но улучшения пока не наблюдалось.
        Красный мох всё ещё продолжал пылить карминовыми спорами, хотя уже менее интенсивно, чем вначале, но и этого хватало, чтобы все люди стали почти одинаковыми: не белыми, жёлтыми, коричневыми, чёрными или зелёными, а ярко-красными. Споры мха удивительно хорошо прилипали, как только на теле появлялся малейший пот, и очень трудно смывались, оставляя в лучшем случае сильный красный оттенок на коже. Большинство народа не волновало такое положение, и лишь цитадельские всеми силами боролись с нестандартной косметикой, причём, к моему удивлению, достаточно успешно.
        Сидя на краю плота, я напряжённо прислушивалась к собственным ощущениям. После второй операции шевеление внутри живота вызывало особенное беспокойство. Да и сам живот как будто немного подрос. Несильно, с больными и не сравнить, но всё же. Я тщательно прощупала подозрительную область, и плоть несколько раз толкнулась в ладонь. Каждый раз, когда это случалось, возникало подозрение, что причина отнюдь не только в глистах, и каждый раз я старательно убеждала себя, что только в них. Но день ото дня такое самовнушение давалось всё труднее — уж слишком напоминали нынешние ощущение уже знакомые... незадолго до прошлых родов.
        — Пихается? — спросила Надя, усаживаясь рядом.
        Я вздрогнула и посмотрела на неё: слишком уж хорошо её вопрос сочетался с моими собственными мыслями. Она улыбалась спокойной и мечтательной улыбкой, которая почти не сходила с её лица едва ли не всю последнюю неделю. Мой взгляд невольно притянулся к животу подруги, выступающему, как у земной женщины на седьмом месяце.
        — На что намекаешь? — на всякий случай уточнила я.
        — На ребёнка.
        — С чего ты взяла?
        — Да ты немного округлилась, по женскому типу.
        После Надиных слов собственные сомнения окончательно развеялись. Если два человека независимо друг от друга подозревают одно и то же...
        — Но ведь детей без отца не бывает, — почти жалобно возразила я. А память коварно подсовывала способы размножения с помощью партеногенеза: тли, некоторые рыбы, даже у пресмыкающихся, кажется, иногда встречается что-то такое...
        — Ты точно знаешь, что без отца?
        Я уже собиралась уверенно кивнуть, но внезапная мысль заставила похолодеть. Есть временной отрезок, который я почти не помню, и если... Примерно сутки, проведённые в безумии после родов. Но ведь я же не могла тогда... Организму надо было хотя бы оправиться от стресса... Нет, вряд ли... Хотя... И коварная память снова подсунула воспоминание: почти сразу, как я поправилась, то нашла в лесу труп сородича. А что если я его не просто так нашла, а у нас до этого ещё что-то было? Или хуже того, я его сначала изнасиловала, а потом загрызла?
        Представив такую фантастическую картину, я нервно засмеялась. Бред. Вон, тот же Марк только ростом превышает меня в полтора раза, а уж насколько сильнее и не сравнить. Нет, если у нас что и было, то не смертоубийство точно. В конце концов, презумпцию невиновности никто не отменял! Очень маловероятно, что я бы справилась с мужчиной. И не стоит взваливать на себя лишние подозрения, это ничем хорошим не кончится.
        Но допустим, у нас всё же был секс. Тогда... Сколько длилась первая беременность? Пятьдесят восемь дней. И если мой ребёнок действительно от пепельноволосого, то родить я должна меньше, чем через неделю! А что живот не сильно вырос, так ведь и в прошлый раз он не особенно выпирал. Впрочем, сроки остаются теми же, даже если отцом ребёнка является какой-нибудь пробегавший мимо тролль. Последняя мысль сильно подпортила настроение. Хотя нет, не стоит об этом думать. Лучше считать, что отец ребёнка — пепельноволосый. А там посмотрим.
        — Ну почти, — задумчиво кивнула я, заметив, что Надя всё ещё ожидает ответ.
        Значит, скорее всего, ребёнок появится в течении ближайшей недели — ну, пусть, десяти дней. Забравшись в свою комнату, я погрузилась в серьёзные думы. Народ на плоту у меня агрессии уже не вызывал, по крайней мере, учёные. Непрошеные гости, если честно, сильно раздражали, но каждый раз, когда я чувствовала что-то подозрительное, спешила уединиться в комнатке, и ярость потихоньку отпускала — к счастью, пока она ни разу не пересекла черту, за которой я теряла над собой контроль. Но кто сказал, что и дальше в этом будет сопутствовать удача? Вполне вероятно, что после родов я стану ещё более агрессивной, и уединение в отдельном помещении окажется недостаточным. Что же делать?
        Конечно, в худшем случае можно отсоединиться и покинуть как учёных, так и караван вообще. Но почему-то этот вариант мне не нравился. А если не уйду, кто знает, чем закончится дело? Вот так всегда: с одной стороны, радость, а с другой — новые проблемы. Поразмыслив, я решила, что рожать на плоту однозначно не стоит... А вот потом, если всё пройдет нормально, можно попробовать вернуться. Надеюсь, что смогу сориентироваться раньше, чем какое-нибудь невменяемое состояние захватит рассудок с полной силой. В конце концов, вон сколько чужаков на нашем плоту, а я пока держусь! Так что примем минимальные меры и будем надеяться на лучшее.
        На остановке мы, как и в прошлый раз, не только удовлетворяли насущные потребности в виде сбора продуктов питания и хвороста, но также продолжили пополнять запасы коры и делать опрос. Направившись к одному из плотов, народ с которого я собиралась анкетировать, с удивлением обнаружила Свинтуса и невольно остановилась, так и не дойдя до цели. Со старым знакомым встречаться не хотелось. Хотя если посмотреть правде в глаза, лично я от него не пострадала. Встряхнув головой и интенсивно почесавшись, размазав карминовую пыль по коже, я решительно направилась к бывшему лидеру.
        — Привет, — улыбнулся мне Свинтус. Его улыбка разбудила нехорошие подозрения. Надеюсь, он не начнёт переманивать меня снова? — Как там у вас жизнь? А то что-то в гости не заходите, да и вообще такое впечатление, что общаться избегаете, как неродные, — лукаво подмигнул мне мужчина.
        — Жизнь налаживается, — пожала плечами я. Странный человек: неужели он правда считает, что после всего случившегося между ним и группой отношения останутся тёплыми? Хорошо ещё, что ненависти нет — по молчаливому согласию мы просто не замечаем бывшего лидера. — А кто тут главный?
        — На этом плоту? Я.
        Я удивлённо чихнула, неосторожно вдохнув взвившееся от резкого движения красное облачко спор.
        — Ты?!
        — Я. Тебя что-то смущает?
        Он ещё спрашивает! Я подозрительно оглядела группу у плота. Гораздо меньше людей, чем в нашей, но мне много и не надо.
        — Эй, мужчина, — я решительно подошла к ближайшему человеку. — Кто у вас здесь главный?
        — Свинтус, — собеседник дружелюбно махнул рукой в сторону названного.
        — И давно? — всё ещё не способная поверить, спросила я.
        — Да с самого начала.
        Я ещё раз подозрительно изучила плот и экипаж. Не цитадельские. Но как Свинтус мог быть их лидером с самого начала, если в это же время он правил учёными?
        — У меня было две группы, — развеял мои сомнения Свинтус. — Точнее, если судить по-хорошему, одна настоящая и ещё ваша сборная солянка. Хотя не могу не признать, что я вас недооценил: думал, вы разбежитесь в первую же неделю. Ну, тем лучше, — миролюбию собеседника позавидовал бы любой актёр. — Так что ты хотела?
        — Анкетирование провести, для статистики, — до сих пор сомневаясь, ответила я.
        Свинтус рассмеялся, на сей раз, по-моему, совершенно искренне.
        — Нет, всё-таки вы неисправимы, — покачал головой он. — Ладно, что у тебя там?
        Бывший лидер с готовностью ответил на все вопросы. Глядя на него, создавалось впечатление, что та некрасивая сцена ухода — всего лишь сон. Свинтус вел себя не просто вежливо, а так, словно у нас как минимум приятельские отношения. И при этом сам признавал, что с самого начала вел двойную игру, не собираясь оставаться с учёными. Впрочем, нельзя не отдать ему должное: сейчас он не предлагал мне уйти из своей группы. Однако вполне возможно, что это из-за новоприсоединившихся. Хотя на этом плоту я и не вижу ни одного, но присутствие даже зеленокожего человека, а, тем более, оборотня, может стать причиной агрессивного отношения цитадельских к целой группе. Пусть даже не переходящего в драки, но выносить постоянное моральное давление тоже нелегко.
        Ближе к концу остановки я совершила ещё одну ходку за фруктами, в первую очередь, затем, чтобы воплотить в жизнь крутящуюся в голове идею. Нет, конечно, я не скажу остальным учёным, что у меня есть компьютер, — да не просто компьютер, а с выходом в интернет — тем более теперь, когда стало известно об отношении моих сородичей к технике. Но что мешает провести опрос просто так, для себя? Зарегистрировавшись на основном форуме, создала тему, в которую впечатала все пункты из анкеты и, удовлетворённая, вернулась к опросу царских людей. Вскоре, переходя к следующей группе, заметила неподалёку Марка, судя по всему, анкетируемого Детом, и предусмотрительно свернула в другую сторону, но не смогла справиться с любопытством и осторожно прокралась поближе: интересно ведь, как он на вопросы отвечать будет!
        — Нет, это-то я как раз прекрасно понимаю и даже одобряю, — кивнул Дет оборотню, продолжая начатый разговор. — Но в таком случае позволь спросить, с какой целью ты вообще присоединился к людям?
        Странно, ничего подобного в анкете нет! Зато напоминает один из моих разговоров с блондином. Я плотнее прижалась к стволу дерева, напряжённо прислушиваясь.
        — Тёмная сказала, что у вас есть оборотница. В первую очередь, поэтому. А что? — насторожённо спросил Марк.
        — Почему тогда не приходишь к нам на плот? Если заметил, мы вполне либерально относимся к представителям разных видов.
        Ага, Марку в глаза Дет тоже смотреть избегает. Интересно, это так же обижает оборотня, как и меня, или он просто не обращает на такое поведение внимания?
        — Не могу, и я уже объяснял тебе, почему! — почти выкрикнул оборотень, нервно вскочив.
        — Ну, не уродина ведь она!
        — Ну как ты не понимаешь такой простой вещи? Не хочу я её. Мику очень хотел, а её — ну ни капельки. Троллихи, и те привлекательней, — Марк осекся и, смутившись, с опаской посмотрел на Дета.
        — Понимаю, — без тени насмешки или отвращения кивнул лидер. — Но ведь с этим можно и не спешить. А в остальном вы чём-то похожи. Оба сильно отличаетесь от других, и оба одиноки. Вам сама судьба велела быть вместе.
        — Да я и представить себе этого не могу, сразу педофилом себя чувствую. Она же мне по пояс! С Микой это вообще в голову не приходило, а вот сейчас...
        — Ты всё-таки подумай. И если надумаешь — приходи, — подвел итог Дет, не спеша поднимаясь с земли. — Сомневаюсь, что она сразу потребует от тебя близости.
        Они разошлись в разные стороны, а я так и осталась стоять за деревом, с трудом сдерживая смех. Так вот чего Марк боится! Нет, мужчины иногда бывают до ужаса наивными. Дождавшись, пока оборотень окончательно скроется из виду, я смогла наконец прекратить сдерживаться, выплеснуть переполняющие эмоции и успокоиться. Странно: вроде бы и мнение обо мне как о женщине высказано не самое лестное, а обиды нет совершенно. Ну не нравлюсь я ему, и что? Если честно, он мне тоже в этом смысле не нравится. Эдакая пара извращенцев, вместо того, чтобы семью создавать, на троллей засматривающихся... Какой союз может получиться...
        Вдоволь повеселившись и немного отдохнув, я продолжила анкетировать народ.