Воин

Туманом пухлым смерть по земле стелется,
Она идёт, приминая траву сапогами коваными.
Бесшумно, шаги в дымке растворяя, идёт она,
Воин, и смерть не страшна, позади она, уже мёртвая.

Сталь меча не отражает, сердца не греет воина.
Кожа синяя на глазах, глаза сгнили, очи воина.
Мясо тленное еле держится на костях воина.
Пелена, да трава высока, да она, уже мёртвая.

Охотник за нежитью, рыжебородый, молодой
Выследил, по следам мчится на коне золотом,
Склонившись от гривы да до самой травы,
Молот – плечи, лопата – борода, очи – молнии.

Ничего нет для неё неведомого, скрытого,
Слышит далёкий топот, да травы тихий стон
Под копытами коня золотого: не долго ему
Скакать. С перерубленной шеей, с хрипом – в траву.

Меч и молот, молнии в повязку уходят зря.
Горяч он, холодна она, огонь рыжий да лёд-вода.
Кости скрипят мёртвые воина, гневный рот.
Свист ветра, на лезвии травяной синий сок.

Да куда там: смерть с жизнью – в неравный бой,
Пополам гнилую, да голову, да ноги – яростью.
Жаль коня… Молот – в плечо, топот шагов.
Осколки костей, лежит наша, совсем мёртвая.

Царь тёмный своих в беде не бросает, собирает
Мелкая пакость, рать его, воина по кускам,
Кладёт по траве, голова головой, меч к рукам,
Льёт, чертит да шепелявит, к нежизни поднимает.

Падает с глазниц кожа синяя, свет струится,
Свет, какого полвека да ещё полвека нет.
Расправляется горбатая спина под наплечью
Мёртвой, холодной, живительной сталью.

Конь, мёртвый конь – под уздцы и на волю.
Тем же светом пышут очи под сбруею тёмной,
Льдом – трава под копытами, белым инеем,
Берегись мести рыцаря, помянешь мёртвого воина…