Жрица

Стихи рождаются неожиданно, даже тогда, когда им нет повода быть. Как-то сидела я и читала "Историю древнего мира". Просто так, интереса ради. Для себя. Не по заданию на дом и не по требованию преподавателей. О! Это совсем другое познание мира, когда читаешь не по указке. Когда дошла до строчек, которые взяла эпиграфом к следующему стихотворению, почувствовала, как откуда-то сверху, с небес даже, из-за правого плеча на меня ощутимо и зримо снизошло ОЗАРЕНИЕ. Будто кто диктовал мне строки, которые я кинулась записывать на бумаге. Я путалась, искала рифмы, но текст звучал мне С НЕБЕС, надо было его только записать. И вот, что получилось! Не пренебрегайте эпиграфом. Он хоть и длинный, но поясняет всю суть. Прочтите его, представьте то, что у меня появилось перед глазами. А после читайте текст стиха. Спасибо!


ЛЕГЕНДА О ЖРИЦЕ ПУАБИ

При раскопках в Уре археологи наткнулись на удивительное погребение. К нему вел пологий ход, в котором стояли повозки, запряженные волами; вход в склеп охранялся воинами в шлемах и с копьями. И волы и воины были умервщлены при устройстве погребения. Сам склеп представлял собой довольно большое выкопанное в земле помещение; у стен его сидели... десятки женщин, некоторые с музыкальными инструментами. Их волосы были некогда отброшены на спину и придерживались надо лбом вместо ленты серебряной полоской. Одна из женщин, как видно, не успела надеть свой серебряный обруч, он остался в складках ее одежды, и на металле сохранились отпечатки дорогой ткани.
 
В одном углу склепа была маленькая кирпичная опочивальня под сводом. В ней оказалось не обычное щумерское погребение, как можно бы было ожидать, а остатки ложа, на котором навзничь лежала женщина в плаще из синего бисера, сделанного из привозного камня – лазурита, в богатых бусах из сердолика и золота, с большими золотыми серьгами и в своеобразном головном уборе из золотых цветов.  Судя по надписи на ее печати, женщину звали Пуаби...

(История древнего мира. Под ред. И.М. Дьяконова и др. М., "Наука", 1983, с. 58)



Юная дева, став на ступеньку постарше,
выдержав с честью обряд посвящения в жрицы,
Богу Луны – бородатому Нанне-быку себя отдать пожелала.

Но на земле, где люди презренные ходят, бессмертного Нанны разве найдешь?
Следует вырыть жилище для жрицы и бога.
Вмиг сто рабов под землёю дворец возвели.

Сорок служанок в богатых одеждах родных всех простили.
Сорок серебряных обручей было надето на них.
Пуаби каждой из рук своих чашу вина подала.

Преданно выпили все и заснули, уйдя в бесконечность.
Только одна предала. Обруч сорвав с головы, она жрицу о жизни молила.
Там, на земле, наверху, где звонкие бьют родники,
Где цветы золотою пыльцою покрыты,
и где на лазурных евфратовых волнах белая птица плывет, –
Там её бог на свирели играет и стадо овечье пасёт.

Пуаби бровь изогнула и непокорной чашу дала.
Выпила дева отраву, но обруч серебряный так и остался
в складках роскошной одежды лежать.

Юная жрица, бутон нераскрывшийся нежный,
О бородатом диком быке помышляя,
Стала сама себя в жёны готовить быку.

Брачное ложе украшено было цветами.
Синими вОлнами бисер плаща заиграл на стене,
И золотые цветы её лоб украшали.

Светлым лицо её было, и рот улыбался.
Ни сожаленья о жизни земной и ни скорби.
Юная жрица в позе терпенья застыла на ложе своём…



После написания стиха, спустя много лет, судьба свела меня с художницей Валентиной Суминой, у которой нашлась моя жрица Пуаби. Это было поразительно! Ведь художница изображала свои образы и эмоции, о моей Пуаби она ничего никогда не читала. Но как же близко она подошла к её изображению! Поза! Поза застывшей в ожидании юной жрицы.