Полёт

«Синее, синее небо,
Скоро команда на взлёт;
Ждет с нетерпением старта
У полосы самолёт…».   
                /В. Сюткин/

     В небольшом офисном здании шёл ремонт. Стены кабинета были облицованы гипсокартоном, щели между плитами гипсокартона замазаны шпатлевкой, на полу был строительный мусор. В кабинете не было ничего из привычной офисной мебели, стоял грубо сколоченный из досок стол, используемый рабочими для нужд ремонта и такой же табурет, неестественно высокий с прилипшим сверху куском старых обоев. День был светлым, когда солнце светит как будто сквозь дымку, и получается, что прямых солнечных лучей нет, но светло. В кабинете было светло. С улицы доносились неясные голоса людей, шум машин. Было как-то спокойно.
     Иван стоял, облокотившись на стену, и смотрел в сторону двери. Двери-то, собственно, и не было, старую дверь уже сняли и унесли, был только дверной проём со старой коробкой, через который можно было видеть часть коридора до противоположной стены. В дверном проёме показался человек, неспешно идущий по коридору. Человек повернул направо и остановился при входе в кабинет. Выглядел он довольно непривычно. На нём было одето что-то, напоминающее светлую римскую тогу, но одежда не скрывала телосложения. Смотрелся человек довольно эффектно – был крупного телосложения и довольно высокий, он не обладал рельефной мускулатурой, был слегка полноват, но чувствовалась в нём мощь такая и основательность. На лицо человек выглядел вполне современно – не носил бороды и усов, стрижку имел обычную, как принято говорить в большинстве парикмахерских,  модельную. Чем-то он даже напоминал известную личность из мира турецкого спорта.
Иван понял, что этот человек – Ангел.  Ангел посмотрел на Ивана строго, очень строго. Под его взглядом у Ивана в памяти стали всплывать его проступки, какие-то моменты, которые память скрывает на таких дальних полках, чтобы может уже и не доставать никогда. Тем не менее, в этом процессе не было подавления воли, это было легко. Иван молча взглянул на Ангела, не задавая никаких вопросов, даже мысленных. Взор Ангела прояснился, он протянул Ивану кусок светлого сукна, такого же по цвету, как и его одежды. Иван закутался в мантию, при этом всё так ладно и свободно легло, что вызвало удивление. Иван понял, что это «крылья».
После этого Ангел продолжил  свой путь по коридору офиса. Иван вышел из кабинета и повернул направо, он видел, как Ангел дошёл до конца коридора, открыл дверь, ведущую на маленький балкон 4-го этажа, шагнул в светлое пространство и исчез. Иван пошёл по коридору навстречу открытой двери, приближаясь, он не заметил в проёме привычной картины ограждения балкона, земля угадывалась где-то внизу привычным фоном, но очертания были размыты. Иван шагнул в окутанное светлой дымкой пространство.
Почему-то сразу потянуло вперёд и вверх. Иван не смотрел на землю, не было ощущения скорости, картина светлой матовой дымки, которая не мешала смотреть далеко вперёд, оставалась прежней. В какой-то момент Иван понял, что нужно «идти» и он «пошёл». Иван понял, что оказался не просто далеко от офисного помещения, он оказался в другой галактике, настолько далеко от Земли, что само воспоминание о планете могло просто растаять маленьким облачком пара в воздухе, оставалась лишь серебряная нить, уходящая в бесконечность межгалактического пространства. Это было также просто, как сделать 4 шага. «Как же у них всё легко!» - подумал Иван – «Как легко». Незаметно для себя Иван погрузился в сон...

***
Будильник на сотовом телефоне наигрывал привычную незатейливую мелодию, Иван проснулся и выключил его. Сегодня ему предстояло отправиться в отпуск за границу. Он был свободен и собрался в отпуск один, без компании. Пытался, было, позвать друзей, но у всех нашлись какие-то дела, кого-то не пустили с работы, кого-то жёны. Была, правда, в Интернете опция «Найти спутников для отдыха», но Иван принципиально таким вещам не доверял, считая, что если есть на свете Судьба, то спутники сами найдутся.
Утро было солнечным, но холодным, что-то около 12 градусов. «Холодновато для конца июня», - подумал Иван, выглянув на балкон. С высоты 15-го этажа район был как на ладони, со двора доносились запахи города – запахи травы и деревьев с примесями запахов техники. В небе летел самолет, возвещая о себе удалённым гулом. Собранная заранее сумка с вещами уже стояла в коридоре квартиры, осталось только совершить утренний моцион и положить в отдельный пакетик «мыльно-рыльные» предметы.
Вспоминался фантастический сон. «Приснится же такое!» - подумал Иван, - «У нас вечно что-то изобретают, придумывают, сложно всё, а тут…». Ощущение легкости оставалось, почему-то чесалась спина. «Интересно, там ничего не начало расти?» - подумал с иронией Иван – «А то, может, со своими крыльями в чужой самолёт и не пускают». Он завтракал, как обычно, просматривая по телевизору новости. Новостей особых не было, поэтому обычно строгое и тревожное информационное поле новостей было разбавлено репортажами о каких-то необычных медвежатах из зоопарка, о трёхлетнем мальчике, который умеет играть в пул не хуже взрослых, и прочими подобными интересностями. «Что же там всё-таки было на той планете ангелов? Планета ли это была вообще?» - думал Иван, вспоминая светлую дымку своего сна, сменившуюся фантастически красивыми разводами, отдалённо напоминающие снимки космоса из телескопов, только на снимках всё это на фоне тёмного космоса, а во сне это было на светлом фоне. «Может быть и звезда», - решил Иван.
Приближалось время отъезда, Иван сложил в сумку последние вещи, ещё раз проверил документы, деньги, путёвку. Путёвка была в Турцию на 12 дней в знакомый отель. «Так, а плеер где?» - спохватился Иван. Плеер лежал на компьютерном столе, провод наушников свешивался с клавиатуры. «А, здесь, всё в порядке!» - Иван положил плеер в карман летней куртки, совершил последний обход – отключил воду и свет, закрыл открытые форточки, сел на тумбочку в прихожей, посидел неподвижно 5 секунд, взял сумку, закрыл дверь на оба замка и отправился в путь.
Через  некоторое время Иван оказался в аэропорту, ощущение лёгкости от сна всё ещё оставалось, хотелось летать, в смысле, тянуло в небо. Стойка туроператора оказалась облеплена туристами, которые, как назло, стояли в очереди вместе со всеми своими чемоданами. Даже те, кто путешествовал группами, принесли свои баулы почти под самую стойку, нет, чтобы одного оставить в сторонке с багажом, ну да ладно. Большинство туристов были нейтральны к происходящему, некоторые с интересом разглядывали других туристов – понимали, что путешествовать предстояло вместе. Получив необходимый пакет документов, Иван зарегистрировался на рейс, и отправился в зону таможенного контроля и посадки. Контроль был достаточно серьёзный, Иван в очередной раз задумался о том, что да, в обувь, наверное, можно запихать при желании надувной пулемёт, но зачем им нужно снимать с брюк ремни и отдельно их просвечивать?
Пройдясь по магазинам «дьюти фри» зоны вылета, и в очередной раз убедившись, что там всё дорого, Иван уселся в кресло зала ожидания и стал слушать радио в плеере. До вылета оставался час. Иван, конечно, мог и позже выехать, и приехать впритык, но он не любил этой беготни и суеты, когда «срочно надо, а времени нет», он предпочитал приехать раньше, поэтому сейчас ничего не тревожило его сознание, было лишь предвкушение поездки и лёгкость от необычного сна.
- Молодой человек, у вас такой спокойный вид, неужели вы совсем не волнуетесь перед полётом? – Ивана потянул за рукав пожилой джентльмен, сидящий в соседнем кресле зала ожидания.
- Иногда, - ответил Иван, - волнения бывают связаны с целями поездки.
Иван не удивился, что незнакомый человек так запросто к нему обратился. Была в этом некая закономерность жизни, довольно регулярно незнакомые пожилые люди обращались к нему с неожиданными вопросами в неожиданных ситуациях. Могли просто остановить на улице и задать вопрос, наподобие «чем мужское восприятие отличается от женского, и чем в этой связи мужчина и женщина в органах власти могут принципиально отличаться в своих действиях». Иван обычно не успевал удивляться, да и люди, вроде бы приличные такие вопросы задавали – хорошо одетые, прилично выглядящие. Им и ответ-то был не особо нужен, они и сами были готовы  всё разложить по полкам, от Ивана требовалась просто некая отправная точка. Ну или иногда просто свободные уши, чтобы было кому рассказать свою историю от рождения…
Пожилой джентльмен заметно нервничал, в помещении аэровокзала было уже довольно тепло, но он сидел в светлом деловом костюме и не снимал плаща в тон костюма, периодически он доставал из кармана плаща платок, чтобы вытереть выступающий на лбу пот.
- А я вот, сколько живу, никак не могу привыкнуть летать! – сказал пожилой джентльмен, - вы же слушаете новости, знаете, сколько самолётов падает.
-  Действительно, бывают случаи, но как-то не задумываюсь, - ответил Иван, - какая мне польза будет от того, что я об этом задумаюсь?
- Вам много приходилось летать? – спросил джентльмен.
- 100 раз, - ответил Иван, почему-то вспоминая недавний сон.
- Нуу, не может быть 100, - засомневался джентльмен, - я летаю как минимум раз в год, но столько рейсов не припомню.
- Очень много раз летал, вроде бы без происшествий, - ответил Иван, - один раз только было – у самолёта треснуло в полёте лобовое стекло и мы через 10 минут приземлились обратно в аэропорту вылета.
- Страшно было?
- Да нет, не страшно, и понять толком не успели, что, да почему.
- Ну хорошо, - джентльмен заметно приободрился, - а вы куда сейчас летите?
- На отдых, - сказал Иван, - а вы?
- Я всё по работе, во Франкфурт. Ну, счастливо вам отдохнуть! – сказал джентльмен, протягивая руку.
Иван пожал протянутую руку, и в свою очередь ответил:
- Удачи вам!
 Вскоре объявили посадку на рейс до Франкфурта, и джентльмен ушёл. А Иван сидел и пытался подсчитать, сколько раз он действительно летал, учитывая, что у каждого полёта есть взлёт, посадка и значительное время в пути. Почему-то значительное время в пути, не меньше получаса, тоже казалось необходимым фактором. Получилось, что летал Иван на самолётах до этого рейса 108 раз, а если ещё и приплюсовать полёты на вертолётах, то вообще около 150…
Наконец, объявили посадку на рейс Ивана, и он пошёл к своему выходу, отключив плеер. На чартерный рейс подали самолёт Ил-86, большую такую посудину. Вернее, не самолёт подали, а пассажиров подали к самолёту на нескольких аэропортовых автобусах – таких с низкой посадкой, но очень широких. Самолёт приветливо поблёскивал отсветами солнечных лучей на фюзеляже и крыльях, из его больного брюха в нескольких местах торчали маленькие, в сравнении с самим самолётом, трапы. Началась рассадка по местам. После входа в самолёт, Ивану уже внутри пришлось подняться на второй этаж, где в три ряда располагались посадочные места.
Посадочный талон Ивана выпал на крайний ряд кресел «слева по полёту», как принято выражаться в самолёте. Жаль только, что не у самого иллюминатора, ну да ладно, это в детстве Иван страсть как любил сидеть у окошка, особенно в самолёте, а сейчас он  всё это просто помнил. Как по студенчеству, когда у Ивана спросили, нужно ли ему переписать на видеокассету фильм «Белое солнце пустыни», Иван ответил с юмором «Не нужно, я его помню». Ивану было достаточно собственных ощущений, предвкушения от поездки и… собственно полёта. Да, Иван любил летать на самолётах, ему нравились моменты взлёта и посадки, время набора высоты и снижения, воздушные ямы, вид облаков сверху. Периодически, его прямо-таки тянуло в небо.
Начался прогрев двигателей самолёта, в этот момент одна из стюардесс  рассказывала приятным, мягким голосом о правилах поведения в полёте, другие стояли в проходах и показывали красивыми и слаженными жестами направления проходов и запасных выходов. С недавних пор, появилось в некоторых авиакомпаниях правило, что о местах выходов из самолёта, нужно не просто рассказать, где они находятся, но и показать направление рукой. Некоторые из людей не слушали стюардессу,- одни с головой ушли в чтение припасенных журналов и газет, другие надели плееры и пытались заранее уснуть, третьи смотрели на стюардессу с вниманием большим, чем того заслуживала ситуация, и сжимали подлокотники кресел довольно сильно, с подозрением прислушиваясь к звукам двигателей. Но всё же, большинство людей прислушивались к  предполётной скороговорке и смотрели на всё спокойно.
Иван тоже не слушал стюардессу, но и плеера он тоже не включал. Он слушал звуки двигателей самолёта, для него в них была особая музыка полёта. Он понимал, что многократные усиления звука с последующим сбросом оборотов – это проверка скорости набора оборотов, одного из главных показателей готовности к полёту. Если автомобиль, в принципе, может обходиться без тахометра, то для самолёта обороты определяют тягу двигателей, и без работающего прибора на самолёте будет тяжело. Внезапно возникшее сильное жужжание, от которого слегка вздрогнула одна из пассажирок, так же внезапно оборвалось через несколько секунд. «Ну это явно не двигатель», - подумал Иван с усмешкой, - «скорее всего это какая-нибудь продувка какой-нибудь вентиляции»…
Всё прошло без происшествий и самолёт начал движение в сторону взлётной полосы. Не всегда было так. Иван помнил, что было несколько случаев, когда после запуска двигателей самолёт глушили, а пассажиров везли обратно в аэровокзал, иногда и с последующим перенесением рейса на другой день. Несколько раз это было из-за внезапно ухудшившихся метеоусловий принимающего аэропорта, а несколько раз и по техническим причинам – самолёт не мог набрать достаточно оборотов и завершить цикл заправки топливом. Почему-то заправка самолёта горючим бывает напрямую связана с работой двигателей.
Наконец, самолёт выкатился на широкую взлётную полосу и замер в ожидании. Приближался один из самых волшебных для Ивана моментов – взлёт. Это именно тот момент, когда у любого самолёта – нового или старого, российского производства или иностранного двигатели начинают работать по-настоящему! Старый совок – самолёт АН-24 начинает рычать попеременно обоими пропеллерами до степени перехода к беззвучию, он словно бы разминается, подавая вперед на несколько сантиметров то одно крыло, то другое, как бы растягивая себя вширь, при этом его начинает слегка колбасить – трясти мелкой дрожью. Тоненько и звонко начинает свистеть Як-40, слегка возмущённо гудят Як-42 и Ту-154, поскрипывая обшивкой внутри салона, дружно выдыхают гулом свободы A-310 и Бойнг-737… Самолёт Ил-86 вздрогнул, шум четырех двигателей мощно нарастал, также начала поскрипывать обшивка внутри салона, и вот оно – старт!
Ивана вместе с другими пассажирами привычно вдавило в кресло, всё же он не удержался и взглянул через кресло на картинку в иллюминаторе. Всё быстрее начинала мелькать разметка взлётной полосы и столбики взлётных огней. «Чтобы большой самолёт взлетел, его требуется долго разгонять» - подумал Иван, - «быстрее стартует мотоцикл, чем грузовик». «Главное – кто больше везёт!» - ответил себе как бы со стороны самолёта Иван. Скорость приближалась к точке отрыва. «Даа, на автомобиле так не разогнаться», - подумал Иван, – «если только на спорткаре Феррари». Самолёт по плавной дуге уходил в небо, судя по положению салона, от земли уже оторвалось переднее шасси. Взору Ивана представился на соседней технической полосе призрачный спорткар Феррари, красивый такой, традиционного красного цвета, который мчался, выжимая всё из своего 800-лошадиного мотора и начиная безнадёжно отставать. Самолёт слегка увеличил угол атаки  и оторвался от земли. Полоса внизу стала маленькой и узкой, мелькнула группа столбиков ограничительных огней в конце полосы,  и группы огней световых горизонтов.
Это волшебное чувство полёта! Иван некоторое время пребывал в состоянии эйфории, как будто у него самого выросли стометровые крылья, подъёмной силы которых было достаточно для него самого и всех окружающих. На губах его играла улыбка, он был полностью расслаблен и впитывал как в первый раз неповторимые ощущения от нового полёта. Должны, обязаны быть у каждого человека в жизни такие моменты, когда всё круто и классно, и есть за что улыбнуться себе мысленно во всю широту души. Пусть потом что-то будет не так, «Бог с ним завтра…», как в песне поётся. Нужно, необходимо «уметь в жизни так, чтобы всё хорошо». И для Ивана этот момент настал.  Почти сразу после взлёта была первая воздушная яма и манёвр вправо – редко когда ось взлётной полосы располагается по направлению полёта, хотя и такое тоже бывает. Земля уходила всё дальше вниз, виден был уже только край поля стремительно удаляющегося аэропорта. «Ты это, не скучай там, Феррари», - мысленно попрощался с землёй Иван…
 Полёт проходил нормально, исчез взлётный гул двигателей. За бортом далеко внизу виднелся мягкое покрывало облаков, верхнюю часть иллюминатора заполняло тёмно-синее небо, чёткое и ясное, вызывающее ощущение холода. Постепенно пассажиры освоились, голоса зазвучали громче, люди стали общаться. Соседями Ивана по ряду оказалась молодая семейная пара - Ольга и Руслан, они также летели на отдых.
- Красиво, правда? – сказал Руслан, указывая на синеву неба, - такого с земли не увидишь.
- Это точно, - сказал Иван, - небо просто супер!
- Почему, интересно, такой тёмно-синий цвет? – спросила Ольга.
- Не знаю, - ответил Иван, - возможно здесь, на 10 километрах, плотность воздуха меньше и мы не видим столько рассеянного воздухом света, как на земле.
- То есть на земле всё засвечено?
- Можно сказать и так, - ответил Иван.
- Вот бы ещё выше подняться и посмотреть своими глазами, что там! – сказал Руслан.
Романтика разговоров о небе окутала собеседников. Говорили обо всём, что есть на небе – о ярком солнце, о таинственной Луне, о мерцании звёзд. Рассуждали, как там может быть, что там можно увидеть? С пониманием вспомнили тех людей, которые заплатили миллионы, чтобы только побывать «на небе» - на международной космической станции. Обсуждали снимки с телескопа Хабл и многое другое. Иван едва удержался от того, чтобы рассказать про свой сон, что он, возможно, уже имеет некоторое фантастическое представление о том, как там может быть и что можно увидеть.  Это был один из тех разговоров, когда особо и не вспомнишь детали, но впечатления остаются самые приятные.
За разговорами быстро пролетело время в пути, и пришло время спускаться с небес на землю. Стюардесса сказала мягким голосом через динамик: «Уважаемые пассажиры! Наш самолет приступил к снижению. Просьба всем занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Спинки кресел приведите в вертикальное положение». Ну да, и ещё про температуру воздуха в городе прибытия сказала. Иван усмехнулся, подумал «каждый раз задаюсь вопросом – а зачем спинки кресел нужно обязательно приводить в вертикальное положение?» Нужно спросить.
Самолёт снижался над Турцией. Территория Турции, особенно ближе к побережью сплошь покрыта горами, которые направляют воздушные массы из земли в небо, поэтому даже такую огромную посудину, как Ил-86, (а может именно потому, что он большой), начало раскачивать и трясти. Самолёт вошёл в зону турбулентности. Постепенно стихли разговоры, почти все замерли в ожидании приземления. Снова «заработали» двигатели, которых не было слышно на высоте. Из крыльев самолёта выехали закрылки и с небольшим толчком встали в рабочее положение, после чего самолёт сразу потянуло вниз, и усиленно заработали двигатели для его выравнивания. Воздушные ямы чередовались одна за другой. Ивану нравились эти ощущения провалов, но всё же это было не так, как при взлёте. Был в этом некий осадок, что в какое бы небо не взлетел человек – в реальное, или в мыслях своих, всё равно, полетав, приходится возвращаться на землю.
Уже были видны на земле мелкие детали – кусты, машины, показался берег моря. Наверное,  ветер был с моря, потому что восходящие потоки в этом месте были особенно сильны – самолёт затрясло так, что казалось, будто он слегка машет крыльями. Иван понимал, что даже если самолёт тряхнёт таким образом, что он подпрыгнет до потолка в своём кресле, это не будет означать, что произошло что-то из ряда вон выходящее, по-хорошему, конструкция и ни на это ещё должна быть рассчитана, но всё равно было, как обычно, немного тревожно. Самолёт разворачивался для посадки над морем, море с высоты казалось  покрытым мелкой рябью. Иван разглядел барашки на волнах – всё-таки ветер был сильным…
 Через 5 минут самолёт плавно приземлился на взлётную полосу тёплого края. В салоне послышались первые хлопки аплодисментов. Когда самолёт существенно сбросил скорость, и стало ясно, что он уже по любому остановится без происшествий, поаплодировал и Иван. Его хлопки утонули в дружном одобрительном шуме всех пассажиров.
Выйдя из самолета, он ещё раз взглянул на небо. Небо было по-прежнему светло-голубым, высоким и очаровательным, манило бесконечностью своих просторов и ощущением лёгкости, связанной с полётами.
«Мы ещё будем вместе!» - подумал Иван.
Так и случилось, но это была уже совсем другая история.