КПРФ - как остаточное явление от КПСС

КПРФ, как остаточное явление,  от былой – славной, могущественной, атеистической, советской, социалистической, диалектически-материалистической, красногвардейской, молодогвардейской, пионерской и комсомольской КПСС.

С перестройкой, на этот социально-органический монолит, обрушились совместно все демократические силы, и все эти признаки начали обретать обратные значения. Союз стал распадаться на самостоятельные государства и, каждое из распавшихся государств, в своей самостоятельности, уже не было столь славным и могущественным. Каждая из самостоятельных государств, слабела - экономически, политически, культурно, теряла своё национальное достоинство, по всем человеческим показателям. Но все те новые политические силы, которые приходили к власти, выражали полное удовлетворение, и, всеми возможными средствами, поносили былое советское.  Вновь возродились основные религии, и вместе с ними, бесчисленное число разнообразнейших сект. Социализм сменился капитализмом, общество вновь обрело пирамидальную форму взамен  ромбической. По количественно-доходным признакам.
Марксистко-ленинское учение, вместе с диалектическим и историческим материализмом, настолько стало игнорироваться, что оно перестало, по существу, практически использоваться в учебном отношении, и в идеологических делах.
Изменилась армия, и настолько, что выражение «красная гвардия», как-то незаметно переросло в «белую». Вновь была возвращена та армейская терминология, которая когда-то использовалась до революции и гражданской войны.
Лишились своего праздника дети. Взамен октябрятам, пытались найти новое слово, но так и не нашли. Остались без своего красного галстука и пионеры. И им пытались найти иную атрибутику. Не нашли. От былого советского комсомола, почти что, ничего не осталось. Два десятилетия перестройки, пытались возродить молодёжное движение, но для него требуется какая-то идеологическая основа. Утратив ту, что была, новую – так и не смогли найти. Так может быть, её в природе нет? Не исключена, и такого рода ситуация. Ситуация - теоретического свойства.
Природа, со всеми своими законами, воспринимается как целое. И общество, со своими законами, также воспринимается как целое. Следовательно, от диалектики, нет возможности отстраниться, и заменить её чем-то иным. Может быть поэтому, организовывая, и пытаясь совершенствовать общество по научным – диалектическим принципам – единой коммунистической партии удавалось достигать таких фантастических результатов во всех областях человеческой деятельности. Это настолько исторически очевидно, что отрицать ускоренный прогресс общего Союза, никто не может. Данные сами за себя говорят.
Я приведу несколько примеров, и каждый современный молодой человек будет знать, каким был Союз для всех, кто проживал в нём. Я в своё время побывал во всех союзных республиках,  условия для жизни были везде схожими. В любой рабочей столовой можно было пообедать за рубль. В ресторанах обеды были в полтора, два дороже. В Феодосии, в гостинице «Астория», жил два месяца, платил за ночь 60 коп. Транспорт: три коп. – в трамвае, пять – в троллейбусе. В армии служил на АН-10, приходилось летать, поэтому предпочитал – самолёты. Летал на всех типах, средней рабочей зарплаты хватало, чтобы на неё из Новосибирска, летать во все стороны Союза. О том, что самолёты – бывают случаи – разбиваются, не было даже и речи.
Всюду была работа. Где бы ты, не оказался, (в Средней Азии, на Кавказе, в Прибалтике) имея паспорт, мог работать, хоть месяц, хоть год. Милиция, больницы, были одинаково внимательны к людям. Обязанности у них были одни: помочь каждому, кто оказывался в затруднительном положении. И у меня их оказывалось в пути не мало. Вот характерный пример. В Адлере решил познакомиться с девушкой. Она оказалась – немкой. У них был там санаторий. Пошли в ресторан. Всё, что было у меня, всё оставил там. Сижу в три часа ночи на набережной. Подходит милиционер. Я, в шутливой форме, рассказываю о том, как я весело и содержательно провёл вечер. Утром он позвонил в общежитие; на товарный двор. И я получил ночлег и работу. Через несколько дней поехали на Красную поляну. Отдыхали там люди разных национальностей, и не было между нами, абсолютно никаких недоразумений. Веселились, пили местное вино, купались в речке Мзымта.
Точно такие же условия для работы и отдыха были в Казахстане, Дагестане, Узбекистане, Туркмении, Молдавии, Украине. За пять лет моих Университетов, я перепробовал все виды работ. Приходилось строить, убирать урожай, ловить рыбу, охотиться, собирать ягоду и добывать кедровые орехи. Никаких в пути конфликтов, проблем с ночлегом, едой, транспортом. Всюду – начальники и простые рабочие – подчинялись одним правилам, подготовлены были для жизни одной моралью и одной идеологией. Тарифы, при выполнении той или иной работы, были каждому заранее известны. И хотя недовольство было (мало платят), но претензий предъявить было некому. Любой начальник ссылался на расценки, игнорировать их он не мог.
Представляя жизнь людей при советской власти, хотелось бы серьёзно поразмышлять. Множество проблем, которые возникали при ней, без каких-либо затруднений, можно было легко решать. Перестарались коммунисты в желании угождать массам. Не хватало гостиниц, увеличили бы цены в два раза, и на эти деньги построили бы другие. Вместо 60 копеек за койку, платили бы рубль двадцать, и никто бы слово недовольства не проронил. И так, по каждой, наиболее ощутимой в Союзе, проблеме. Ведь, чем ближе к горбачёвской перестройке, тем проблемы осознавались всё острее, и напряжение в обществе, как бы само по себе, нарастало. Соотношение денег, которые оказывались в руках работающих, начинало превышать количество товаров, продуктов. По многим из них сказывался дефицит. И в этом плане легко решались бы проблемы. Нужно лишь было перераспределять потоки государственных денег. То, что шло на военные цели, слегка убавлять, и направлять на производство товаров, по которым ощущалась нехватка. Все ресурсы, природные и общественные, находились в одних руках. Стало быть, ума не хватило у государственных деятелей, чтобы всё предусмотреть, и вовремя, и оперативно  решать возникающие проблемы. К началу перестройки, государственная верхушка, уже воспринималась людьми, как полностью истощённая духовно и физически. И на этот, для государства критический момент, предложили в генсеки – молодого и неопытного, с крайне податливым телячьим характером - человека. С ним и началось стремительное разложение великого Союза. Вместо горбачёвского «ускорения» по прогрессу, дело с ускорением пошло по регрессу. Когда спохватились серьёзные государственные мужи, было уже поздно что-то исправить. Вышедшие танки на улицы Москвы, были встречены толпой – с негодованием. Трое погибли под ними. Это ещё больше подогрело страсти. Стали погибать в нелепом противоборстве – сотни, а затем и тысячи. Горячие точки появлялись, почти что, в каждой союзной республике. Коснулась эта беда и самой России. Запылал Кавказ, неспокойно становилось и внутри России. Дыхание большой гражданской войны, всё явственней ощущалось людьми. И Запад уж был наготове, чтобы вмешаться в Союзные дела, а затем, и в  Российские. Вот так, с нарастанием ухудшения в верховном, может начаться процесс разложения там, где ещё недавно было благополучно, и вполне удовлетворительно для трудящихся.
Историки, при анализе тех или иных значительных событий, обычно затрагивают тему роли личностей в них. С одними они усматривают – прогресс, ускоренное процветание государства, с другими – противоположный по значению процесс. Российская империя, а затем и, по существу, Российский Союз, с одними верховными деятелями – процветал, укреплялся, а с другими - разрушался и разлагался. Все они конкретно закрепились в истории, и в таком виде их будут изучать последующие поколения. Лично, Горбачёв с Ельциным, Чубайс с Гайдаром, влипли в неё, в самом позорном и неприглядном виде. В противовес им, появились и такие верховные деятели, которые смогли своим руководством, прервать дальнейшее разложение России, и начать её, пусть не ускоренное развитие, всё же – заметное, нарастающее. Понятное дело, речь идёт, прежде всего, о Путине. Он, будучи президентом, смог решить Кавказскую проблему и, став главным министром, уделил особое – стратегическое внимание – углеводородам. Благодаря им, удавалось успешно решать военные, производственные и социальные проблемы. Худо-бедно, но стабильность в стране была обеспечена его руководством. Это тот оптимум, та мера искусства возможного, которая реально им была практически реализована. На большее рассчитывать, (надо трезво признать), вряд ли представлялось возможным. Слишком уж большого падения достигла страна при тех известных антиличностях. Выйти из того глубокого дна, и начать карабкаться оттуда вверх, было делом чрезвычайно сложным. Слава богу, в самый нужный момент, нашёлся такой серьёзный государственный деятель. С ним – и все оптимистические надежды на будущее.
Почему именно на него, а не на Зюганова? Чтобы ответить на этот вопрос, придётся представить политику такой, какой она в действительности начала себя проявлять. Всё дело в той оценочной деятельности, которую выражает собой каждый политический лидер. Политику нельзя сравнить со спортом. Прыгнул выше всех, зафиксировали результат – чемпион. И не наука. Сделано открытие, изучили его – нравится, не нравится кому-то – автор признан. В политике нет строгих оценочных принципов, а тем более законов. Если бы они были, и если бы их все партийные лидеры одинаково придерживались, побеждал бы, конечно же, тот, кто имеет лучший (преимущественный) материал для своих выступлений. Попробуем рассуждать именно с этих позиций.
За спиной Зюганова, славное советское прошлое. Поистине фантастическая скорость развития всех союзных республик в отдельности, и всего Союза в целом. С приходом демократии, Союз распадается на самостоятельные государства. Экономика, культура, человеческие взаимоотношения, скатываются к самому низшему пределу. С точки зрения такого житейского материала, должны бы быть полные преимущества у коммунистов. Но общество распадается по партиям, странным, каким-то не логичным путём. Мышление, в своём высшем научном варианте, утрачивает свои ведущие передовые позиции. И это, вроде бы,  всех устраивает. Устраивает потому, что каждый получил право выражать своё мнение. Типы этих мнений, и разложили единое союзное государство. Прогадали в дружбе, во взаимопонимании, в единстве, зато выиграли по всем видам самостоятельностей. Мышление перестало быть однозначным, подчиняющимся единым законам. А если нет научной однозначности, то и дискуссии утрачивают свой творческий характер. В политике уже не наблюдается то, что так бесспорно в делах спорта и в делах естественных наук. Когда в полемической схватке сходятся Жириновский с Зюгановым, то своим диалогом они не тянут золотую нить логики. Их полемика схожа с бросанием камней друг в друга. Не очень-то приятное зрелище для слушателей. Как противоборствующие лидеры, они не обогащают друг друга, а скорее обедняют. И, тем самым, для серьёзной публики, становились всё менее и менее интересными.
Противоборство, если оно на пределе своих возможностей, и выдаёт предельные результаты. Пример тому, СССР и США. В своём противоборстве, используя гениальнейшие научные умы, они оказались впереди планеты всей. Но вот в гуманитарном отношении, коммунисты, почему-то, оказались слабее. Марксистско-ленинское учение не помогло. В чём же тут дело?
Обратимся к тем данным, которыми располагала советская власть, и на какие данные потом перешли с перестройкой. У Зюганова в этом плане были все преимущества в дискуссиях. Он ими не воспользовался. Когда на него навалились скопом все демократы, он избрал тактику защиты, оправдания, по тем пунктам, по которым обвинялись большевики, Марксизм-Ленинизм, советская власть. Попробуем перечислить все эти пункты и проанализировать их с точки зрения позитива. Первый пункт, религия. По Марксу, религия – опиум народа, она вносит помехи в его мышление, человек отключается от материальной действительности. Вера в разные чудеса, лишает верующих трезво воспринимать природные явления, делает человека зависимым от разного рода чертей, леших, и прочей нечисти. Души людей поражаются, как от опиума. Отсюда, религия – по Марксу, Ленину – зло, следует с ней бороться. Для этого, тысячи атеистов-лекторов, колесили по дорогам Союза, проводя соответствующую пропагандистскую работу с населением. К 60-м годам, признаки религий, на всём союзном пространстве, почти полностью исчезли. С перестройкой, под напором демократов, все основные религиозные конфессии возродились, а вместе с ними и множество сект. Повсюду возникало напряжение в обществе на религиозной почве. Следовательно, религия, как была источником войн, в таком качестве, она и продолжила свою деятельность. Все пропагандистские попытки создать условия терпимости, и даже некой гармонии между разными верованиями, оказывались несерьёзными. Маркс с Лениным ориентировали всех людей на научное мышление, и в этом был их абсолютный позитив. С таким мышлением – всё союзное государство – стремительно преображалось. Дружба всех народов Союза, да и всего социалистического лагеря, была действительно прекрасной и благотворной.
Марксистско-ленинская идеология проповедовала спорт, здоровый образ жизни. Для этого, чуть ли не насильно, заставляли всех, от малолетних до старых,  заниматься им. Все стадионы всегда были заполнены. Содержание книг, фильмов – всё должно было работать на то, чтобы безошибочно ориентировать людей на высшие идеалы.
Второй пункт обвинения демократами советской власти – не было свободы: свободы слова, свободы вероисповедований. Да, но если концентрировать внимание общества только на позитивном, то такая власть действительно пресекает всё то, что считает она негативным. Сравнивая то, что было при советской власти, и то, что появилось с перестройкой, можем оценочно подвести соответствующие итоги.
При советской власти не было азартных игр, проституции, сотен видов мошенничества, эксплуатации, геев, уголовников в таких масштабах. На всю новосибирскую область, всего лишь, небольшой областной суд. Возвратившись из армии, я жил в нём. (Красный проспект, 12). Внизу – судебный зал, на втором этаже – несколько кабинетов. И этого было достаточно. А что появилось потом? Строились одни здания за другими, и все – для правоохранительных органов. Общий масштаб их, не идёт не в какое сравнение. Вот вам реальный эффект от советской власти,  и от той, которая пришла ей на смену.
Третий пункт обвинения – полки были пустыми. Да, действительно, к началу перестройки страна скатывалась к своим худшим экономическим показателям. Для этого было множество причин. Государство по-прежнему стремилась обеспечить продуктами рабочие столовые, детские сады, санатории. В общем, продукты направлялись туда, где работали, учились, отдыхали. Остальное расходилось по магазинам. Всё, что завозилось, быстро раскупалось. Продукты не залёживались, не портились, а потому никто и не травился ими. И хотя никто голодным не был, начались волнения, и дело дошло до перестройки. В этот переломный момент, произошёл своеобразный экзамен на то, какими же были в действительности комсомольцы и коммунисты, в вопросах чести, совести, ума, в вопросах своей преданности идеалам коммунизма.
Нужно прямо сказать, что со времён Павки Корчагина, они были наиболее активными в учебе, делах, культурных мероприятиях. Чтобы не случилось на производстве, они первыми бежали туда и могли самоотверженно работать сутками. Таким образом, они доказывали, что работали на общество. Но, постепенно менялось их сознание. Во многих зарождалось желание: а не пора ли начать работать на себя? Будучи малыми или крупными начальниками, они всё больше брали от общего – колхозного, фабричного, заводского. И на каком-то этапе решили: а нельзя ли общее,  оформить в свою личную собственность? И как только началась перестройка, какая-то часть из них, наиболее «проворная», занялась этим. Благодаря своей особой подготовленности в делах и многочисленным связям, они – действовали. Вот так, когда-то единая и славная партия, вдруг – раздвоилась, а затем и дальше пошла разлагаться. Из менее «проворных», от былой КПСС, сохранилась лишь КПРФ. Так сказать, остаточное – от некогда великого и могущественного. Государственный статус того, что считалось передовым, перемещался в другие партии. Зюганов, выражаясь образно, оказался на мели со своей долблёной лодочкой.
На мелководье Г. Зюганов, В открытом море не пловец.
А уж в безбрежном океане, При каждом шторме жди конец.
Вот так, художественно, я отреагировал на те условия, при которых единственная партия стала разлагаться на множество других. Естественно, с появлением демократии (многих партий) стало разлагаться и само общество. Кто-то, когда-то, сказал: разделяй – и властвуй. В таком варианте (не лучшем) оказался и наш народ. Трудящиеся лишились своего единственного вождя, своей единственной идеологии, своей народной власти, своего народного капитала. Капитал, создаваемый общей трудящейся массой, от нижних слоёв - детских садов, школ, ВУЗов, больниц, санаториев, домов отдыха, рабочих столовых, культурных учреждений - начал перетекать в немногие частные руки. Всё становилось – платным. Даже образование и медицина. Разделив их, на платные и бесплатные, сразу же стало ясно, что поставить прочную границу между ними, невозможно. Те, кто попал в статус «бесплатных», почувствовали себя обиженными и, насколько позволяла их совесть и реальные ресурсы, душой потянулись к «платным». У СМИ на этот счёт, появился переизбыток информационного материала.
В советское время было выгодно болеть. Пролежал месяц, а то и два-три, выписался, пришёл на своё родное предприятие - и получай за этот срок свою зарплату. Находилось немало, кто злоупотреблял щедрыми дарами от государства. Получалось что-то вроде двойной зарплаты: дорогостоящее лечение – бесплатно и, не работая, получаешь, тоже, что и работающие.
Четвёртый пункт обвинения - репрессии. Представим себе, что всё то, негативное, что появилось с перестройкой, должно быть исключено из повседневной жизни. То есть, все виды мошенничества, вражда – на религиозной и национальной основе, - эксплуатация, (это когда один набирает своё богатство за счёт труда сотен и тысяч рабочих), все виды разврата, и всё то, что не относится к базовым признакам. Ведь в сущности-то, борьба велась со злом, с тем, что мешает большинству жить – нормально, спокойно, с полным набором человеческих прав. И эта – по всем параметрам стратегическая задача – была выполнена. В 60-е годы – уже на правительственном уровне – стоял вопрос о сокращении тюрем, лагерей, и всей правоохранительной системы. Это знаменательное явление подтверждалось и художественно. В комедийной форме выводился из ворот тюрьмы последний заключённый. Его встречали торжественно, под звуки бодрой музыки. Вот в таком социально-идеологическом настрое жил весь Союз. Оставалось за малым: самому обществу перейти - на абсолютно позитивный образ жизни. Почему же общество – всем своим массивом – не захотело этого? С перестройкой, весь негатив – в полном своём разнообразии – был возвращён в общество,  через «свободу слова», через «демократию». Следовательно, всё дело не в коммунистах, ни в тех идеалах, которые они провозглашали, и за которые боролись, а в самом обществе, как явлении целом.
Идеологи коммунизма упустили из своего учения два основополагающих пункта. Первый, это то, что всё биологическое делится пополам: одно более тяготеет к позитиву, а другое – к негативу. Отсюда, уже с детских лет, условия дружбы постоянно нарушаются. И далее, по всем уровням, проходит этот сопровождающий признак. Вплоть, до верховных государственных лиц. «Закон единства» того и другого, всем портит нервы, нарушает общую гармонию, провоцирует на враждебные действия. Кто бы, не мечтал об идеальном обществе, и кто бы, не предпринимал попыток в его реализации, в конечном счёте, вынужден признать его несостоятельным.
Размышляя над тем, что приходилось наблюдать в реальной жизни, я выразил этот поток мыслей в своих книгах. В книге «Чарочка», один председатель колхоза сменялся другим и, словно по чьей-то воле, происходило чередование. С одним – нарастало благополучие, с другим – резкое ухудшение. Такое явление не могло не быть подмеченным, ни местными властями, ни теми властями, что повыше. И что же они делали? Они занимались – перестановками. Кто разорил колхоз, того – в благополучный, а кто довёл колхоз до благополучия, того – в неблагополучный. Нелепая стратегия, но она распространялась по всему Союзу.
Партия – слишком уж - ценила своих членов. Понятное дело, в ущерб всему обществу. Она, по существу, функционировала – и очень ярко – обеими своими значениями. И теми, кто вредил, и позорил партию, и теми, кто облагораживал её своими большими делами. Каким-то образом, «отсечь» худшее от лучшего, делом было чрезвычайно сложным. Разного рода недостатки, перегибы, воспринимались в партийной среде, как вполне естественные. Мол, коммунисты «учатся на ошибках», набираются опыта, и по ходу – избавляются от них. Вот только, большинство партийцев, почему-то, проживали всю свою жизнь – сплошной неразрывной цепочкой не лучших дел. Показательным примером этой категории коммунистов (официально представленных, как наиболее уважаемых и заслуженных) может служить моя следующая книга «Новосибирская плеяда». Кто прочитал её, тот имеет представление, о чём шла речь.
И второй пункт, который упустили коммунисты, связывается с последовательной динамикой самого общества. Оно, как известно, всегда определялось тремя основными уровнями: бедняками, середняками и богатыми. Так вот, бедняки, во все времена (с диалектической точки зрения), это наиболее ленивые, а потому – глупые, больные, неблагополучные, отстающие. К ним присоединяются от середняков и богатых те, которые опустились по тем или иным причинам. Эта категория людей может нарастать и становиться большой проблемой для государства. Как это не парадоксально, но именно, в период высшего подъёма, число опустившихся достигает своего максимума. У огромной массы людей пропадает желание учиться, работать, вести здоровый образ жизни. Всем им хочется – веселиться, радовать себя. Чем? Известно чем. Остановить этот вид увлечений, становится пустой тратой времени и государственных денег на них. Общество, как единый организм, становится неизлечимо больным. В таком состоянии союзное общество и подошло к перестройке. Тут же возникло множество источников, заявивших, что они смогут вылечить его.
Что это за источники, теперь всем известно. Это – религии и секты, народные чудодейственные средства, экстрасенсы, частная медицина…Всего не перечислишь.
Только что прошёл съезд коммунистической партии. Выступление Зюганова на нём было – содержательным и чрезвычайно эмоциональным. В обобщённом виде оно выглядело так. Потоки денег, которые смещались с нижних уровней в верхние, должны получить обратное движение, и равномерным потоком распространиться всё население. Природные ресурсы, и те, что создаются мозгами и руками трудящихся, должны находиться в руках народного правительства.
Всё это в целом, воспринимается не иначе, как возврат к социализму, возврат к советской власти. На словах всё выглядит – справедливо, прекрасно, возвышенно. Вот только общество, почему-то стало – иным. Ни тем, что было когда-то. Реальность, в математическом виде, выглядит по-другому. Съезд КПРФ, проходил в малом зале, а съезд «Единой России», против которого выступал Зюганов, на порядок в более просторном. Количественные соотношения между ними, слишком уж значительные. Надеяться на победу и заверять со съезда, что они «партия народного большинства», перестаёт звучать убедительно. Произошёл коренной перелом в сознании избирателей, в сознании всего общества. Люди стали разделяться по партиям, по каким-то новым принципам. Каким? Вот над этим, и следовало бы серьёзно призадуматься всем.