Тонкая рябина

На четверых было у них пятеро ребятищек: четыре девочки и мальчик. Три машины: две иномарки и одна родная, красная Лада-восьмерка по прозвищу Маруся.Четыре диплома о высшем образовании. И один супруг, который конечно, юридически не имел отношения ко всем четверым, а просто входил в список того, чем по-человечески, при случае и в мирных целях , можно было воспользоваться. Что, как бы, условно коллективно принадлежало всем, но было в собственности не у каждой. Кроме, пожалуй , дипломов о верхнем, как любила говорить Наташка, образовании : у каждой было по одному советскому, а Любочка и вовсе получала сейчас второй - капиталистический.

Муж Антон был любочкиным мужем, ее же принадлежали единственный в этом бабьем царстве ребенок мужского пола и тольяттинского автозавода Маруся, которая несмотря на свой отечественный фасад, по манерам была просто королевой. В меру капризная и полная истинного королевского достоинства Маруся , единственная из семейного окружения, служила Любочке истово и верно, всегда ломаясь ровно в трех метрах от парадного, не говоря уже о том, что бензин у нее заканчивался всегда перед заправочной станцией, именно той, где у Любы была трехпроцентная скидка. Другим домочадцам самозабвенно служила сама Любочка.

Всех четверых связывала нерушимая навеки школьно-дворовая дружба, и только Ленка-беленькая проходила в ней по одному, по дворовому списку. Честолюбивая ленкина бабка, Муза Геннадьевна, возила внучку каждый день, кроме, понятное дело, воскресенья, в английскую школу. За тридевять земель от дома, в надежде на ее Леночки, отличное от остальной троицы, более светлое будущее.Поэтому Наташка, Любочка и Ленка-черненькая встречались и дружили с Ленкой-беленькой только во дворе. Она сначала огорчалась этому несовершенству мира, а потом, когда ее английский в самом деле стал иностранным языком, а не тем, что в обычных советских десятилетках под этим подрузамевалось, взялась делать подружкам с разбега, все домашние по инглишу задания , и девчонки сдружились еще больше.

Любочкин муж Антон всегда считал, что женская дружба- это самый тривиальный пакт о ненападении, который, кстати, исходя их опыта человечества,- здесь он держал паузу и поднимал указательный палец правой руки назидательно вверх,- очень легко нарушить.
Любочкина мама была уверена, что дружба двух женщин – это всегда заговор против третьей, поэтому лучше, уж, подушке.

Но Люба любила своих девчонок по-родственному, когда знаешь все минусы и плюсы, когда все мелочевые обидки переварены и пережиты, а память от общем пионерском детстве, дискотечно-комсомольской юности, о первых романах-обманах и нежелательных,но тщательно скрываемых от родителей их последствиях, сплачивают навеки. Такие отношения лучше сохранять, как средства, вложенные в облигации долгосрочного займа, прирастающие ежегодно полезными процентами .Поэтому три старые подружки лучше шести новых, вот так!

Дружеские связи развиваются, взрослеют и мудреют вместе с их носителями. Броуновское движение детской дружбы плавно переходит в неустойчевые молекулярные цепочки юношества, и , окончательно отторгнув все чуждое, превращается в прочную кристаллическую решетку, остающуюся неизменной на долгие годы.

С возрастом собирались вместе все реже, в основном привязывая встречи к положенным в таких случаях грандиозным мероприятиями, типа Нового Года, Рождества и Пасхи, детских дней рождений, ну и , чего там еще?
В буднях же общая дружба дробилась попарно: то Ленка-беленькая с Ленкой-черненькой в отпуск вместе поехали, то Наташка тащила Любочку в филармонию своего любимого Листа слушать ,любочкин сын Мишка учился в английской школе тети Лены-беленькой, а Ленка-черненькая три раза в неделю растягивала позвоночник на соседних с Любочкой ковриках, в общем фитнесс-клубе.

Еще один повод собираться вместе появился у них, когда один за другим,и один страшнее другого перекочевали в мир иной три мужа- Наташки и обеих Леночек, беленькой и черненькой. Все трое за два года.

Горе объединяет сильнее быстротечной радости свои пролонгированным характером. Приятнее не бывает проснуться утром после вчерашнего счастья, но ты вынужденно снимаешь его с себя, убираешь подальше, к остальным подобным драгоценностям поближе, и вспоминаешь о нем лишь периодически. Счастье и радость с повседневной жизнью сочетаются сложнее. Случившееся же горе носят при себе постоянно и ежедневно, не в состоянии стянуть его с пальца , как вросшее в кожу кольцо.Так принято!

Сначала ушел муж Леночки- беленькой, открыв как-то после обеда окно в их кватире на двенадцатом этаже. Ленка-беленькая стала в их списке первой.Потом наташин муж взял, да и не проснулся одним субботним утром. Лежал лицом к стене, пока Наташка варила ему утренний кофе, не дышал. Больше всего досталось Ленке-черненькой. Ее Юра, успешный молодой бизнесмен постперестроечного времени,взял как-то деньги то ли не у того, у кого нужно, то ли не столько, сколько можно, то ли неправильно их вложил. Несколько лет после того случая скрывался он неизвестно где, а потом объявился дома с больным сердцем и пустыми душой и карманами. Сначала сел Ленке на шею, а потом и вовсе тихо сполз вниз в своем нежелании за себя бороться. Умер. От сердца.

Загрузив последнюю порцию тарелок в посудомойку, Лена -черненькая вернулась к подругам.На освобожденном от скатерти столе стояли любимый юркин коньяк и четыре рюмки, одна накрытая куском обожаемого им лаваша. Любина рюмка пустела поодоль .

-Как всегда,- вздохнула Лена-черненькая,- утром позвонила, говорит, семинар у нее какой-то. Мол, завтра забегу, денежку тебе занесу... А зачем мне ее деньги?
Наташка переглянулась с Ленкой-беленькой: Любочка никогда не приходила на поминки, придумывая тысячи самых неожиданных причин.И это было и не понятно, и порою обидно, но осудить ее у всех троих не хватало смелости.

А судить и вовсе не за что было: отчасти стыдилась Любочка себя, сыто укомплектованной полной семьей, при муже. Стыдилась и не умела найти правильных слов, посочувствовать так, чтобы не обидеть, не ранить еще больше своей счастливой бабьей долей. А отчасти, в глубине, радовалась за себя, по-тихоньку, маленьким язычком.

Переглянулись, а потом не сговариваясь, враз начали : « Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?». Появилась у них в последнее время такая вот привычка - про рябину петь, как только вместе соберутся. На злобу дня песня-то …

Поначалу любочкин Антон жаловался на спину, думали - радикулит. Но когда, молодая докторша в Военно-Медицинской Академии, мельком посмотрев на снимки, сочувственно глянула, снизу вверх, на стоящую рядом столбом, Любу , любочкино сердце сорвавшись, полетело вниз- все! Конец! Метастазы, по всему позвоночнику, скоротечный рак. Готовьтесь......

Для Любочки те пол-года, что уходил Антон, слились в один душераздирающий, без начала и конца , беспросветный день, который с новыми сутками становился для нее все короче: сначала еще ходил, потом только вставал, недолго сидел в кресле, потом началось обезболивание. Слава Богу до наркотиков не дошло- Антон был человеком категорически непьющим, за всю свою жизнь даже пива не попробовавшим. Видно его организм здесь решил правильнее!

Все дружеское сочувствие, щедро изливаемое на нее подружками, Любочка потреблять упрямо не хотела : боялась встать с ними на одну ступеньку.Не желала этой вдовьей общности – мол, не у тебя у одной беда ! Потому что знала Любочка про себя: не заслужила она горя, справедливо не заслужила такого же несчастья, как у других трех. Ведь и Антона она любила больше, и сама была лучше, и все у них было правильнее и прекраснее. Боясь обижаться на Бога, обижалась Люба на своих девчонок! Вот, думала, накаркали, назовидовали. Не зря, не зря не хотела с ними за вдовьи столы садиться, а все-таки усадили! Все мы желаем быть удачливее наших даже самых любимых подружек, верно? Главный двигатель успешного человеческого обшества- хотеть быть лучше! Ничего с этим не поделаешь!

На Старый Новый год все как-то неожиданно собрались у Любочки. Она немного приходила в себя и портрет Антона, такой необходимый ей раньше, уже убрала подальше. Боялась зацепиться за него глазами , стыдилась своего желания жить дальше. Прости, Антоша!

Накрытый краше новогоднего, старо-новогодний стол блестел фарфором и новыми немецкими бокалами для вина. Свечки на елке, не осыпавшейся по причине ее искусственной нарядности и иноземной пушистости, потрескивали настоящие, красного воска. Полагающийся в таких случаях мандариновый аромат присуствовал в избытке.Сидели вчетвером.

-Девочки,- вдруг, ни с того, ни с сего, решилась Любочка,- я ,по-моему, снова замуж выхожу,- сказала, и как с пятиметровой вышки в холодный бассейн плюхнулась. Стыдно, страшно!
-Ну и правильно, Любка,- тут же отреагировала Наталья,- ничего хорошего в одинокой подушке нет!
-А я слышала, что вдовы вообще очень быстро должны снова замуж выходить,- подхватила Леночка-черненькая.
А Ленка-беленькая по-тихоньку начала : «Как бы мне ряби-и-и-не.....К ду-у-бу перебраться!Я б тогда не стала гнуться и качаться...»
Пели и плакали, каждая о своем......