Звёздная Россия, Кн. 2, Ч. 2 Гл. 8, продолж. 8

Жизнь на планете  - Кентавра.

      *** Авария.
               
   Корабль находился в нескольких тысячах километров от поверхности незнакомой планеты. Планета казалась огромной. Голубая дымка окутывала ее. Значит, атмосфера есть. Смотрелась планета точно так же, как и наша Земля. Внезапно связь с ПЦУПом исчезла, и тут же послышалось:
-   Первая и вторая обшивки потеряли герметичность, две установки Герловина отказали, тяга снизилась. Корабль падает!
   Я глянул на часы: 2 февраля 3038 года 12 часов 31 минута.
    Командир доложил:
- Двигательные установки не развивают тягу, включаю аварийную систему управления гравита-
цией! Штурман провести ориентирование корабля в пространстве, выявить планету и провести картографирование поверхности планеты!
-    Провожу, командир!   
- Физические параметры планеты?
- Параметры пригодны для жизни землян!
- Отлично! Какая планета?
- - Кентавра!
      Корабль резко снизил скорость падение на планету и перешел в управляемый режим полета. Страха от падения корабля не было. Компьютер выдавал немые карты поверхности планеты. Голубая дымка с каждой минутой становилась более прозрачной, и вскоре появились зеленые  квадраты. Постепенно зелень расползалась на отдельные пятна, различающиеся оттенками зелени  и  размерами. Среди пятен появились горные массивы, реки и зеркало морей. Скоро стали видны ровные зеленые квадраты  и среди них крышы хижин. Это могло означать только одно, планета обитаема. Другой вопрос, на какой стадии цивилизации.
   Корабль упал среди леса, около небольшой речки, которую я тут же окрестил Благополучная. Сильный удар потряс корабль.  Наступила тишина. Наконец, кто-то выдохнул:
- Слава Богу, пронесло!
   В иллюминатор было видно, что лил дождь.
- Доложить обстановку по боевым частям! Разведчики! Доложить забортную обстановку!
    При падении корабля Володя Бондаренко успел выяснить, что диаметр планеты 12 тысяч километров, угол наклона 23.1 градуса, ускорение свободного падения 10,15 км/сек2. Володя успел выбрать среди девственного леса свободную долину, поросшую мелкими деревьями, вблизи речки. С высоты птичьего полета наш корабль можно было обнаружить, но мы не видели не только мест расположения летательных аппаратов, но и заводских труб.  Тем не менее, Борейко выбросил аварийный буй. Среди  собственных мыслей, мы услышали мысли Петра:
- Жаль, что согласился лететь. Всё произошло из-за меня. Не нужно было меня брать.
   Потом мы услышали мысли Борейко:
- Не боись, Васильевич! Кто, кроме тебя, сможет нам помочь? А у тебя есть большой опыт.
- Помочь я смогу, но Вы сами мастера!

    *** Первые дни на чужой планете. Нос, господа, не вешать!

    Сначала высадились разведчики под командой помощника Кузнецова, Николая Семченко. Разведчики осмотрели местность, взяли пробы воды и земли, определили, что опасности со стороны внешнего мира нет. О том, что на планете есть люди, мы судили по наличию хижин. Но, какой внешний мир, чуждый нашему человеку или нет, мы должны будем узнать. Это первая заповедь при высадке людей на незнакомую планету. Только после изучения проб, мы высадились на поверхность планеты. Нашему взору предстал плачевный вид корабля. Одна треть внешней и средней обшивок сорваны. Внутренняя обшивка дала утечку воздуха. Спасло то, что одна установка Герловина, контролировавшая наличие воздуха в корабле и пополнявшая его,  осталась невредимой.
- Друзья мои, как говорил городничий, мы попали в пренеприятнейшую обстановку… к нам едет ревизор! Ревизор, не ревизор, но Вы видите сами. Говорить не буду. Что это такое, Вам должно быть понятно. Но носа, господа не вешать!
    По тому юмору, с которым говорил Борейко, мы поняли, что еще не всё потеряно.
-   Не буду говорить, в какой ситуации был корабль, Вы знаете. Нагрузка была огромной.  Большой взрыв Вселенной Дружественная, ядерные испытания корабля, потом большой взрыв нашей Вселенной. Тридцать лет мы живем в Космосе. Мы побывали в плену и смогли освободиться. Видите, как много событий мы прошли, пережили. И, если случилось то, что случилось, значит…, значит, наши конструкторы, чего - то не учли. Но дело поправимое. Одна установка Герловина цела, её будем использовать “на всю катушку”. Мы обязаны возвратиться домой! Понимаете, обязаны. Слишком много знаний приобрели. И они должны быть доставлены на Родину! Потому, носа, господа, не вешать!  По результатам предварительного обследования корабля работы на полгода, от силы, на год. Более детальная проверка может показать больший срок восстановления. Вышли из строя все двигательные установки, две установки Герловина, обшивка сорвана на две трети кормовой поверхности. Энергетика исправна на пять процентов. На сегодняшний день объявляю ситуацию номер один. Что это, Вы знаете. Кузнецов со своей командой восстанавливает корабль. Экипаж в моем распоряжении. Иван Иванович Кожин остается на планете столько, сколько ему потребуется. Не он первый и не он последний. Все работают на выполенение его заданий.
   Борейко дал высказаться каждому руководителю группы. Потом сказал:
- Прошу, други мои, не терять времени, приступайте к выполнению работы. Когда мы остались одни, Борейко перед экипажем поставил две очень важные задачи. Мы должны были немые карты превратить в нормальные географические  карты. То есть  нанести географическую и магнитную сетки, дать названия всем немым поселкам, рекам, морям, горным хребтам, низменностям и плоскогорьям. Выявить залегания полезных ископаемых предложено группе Смита, но только после того, как мы превратим немую карту в говорящую.
     Первый полет над незнакомой планетой мы решили начать с ознакомления небольшой речки, около которой  упал корабль. Я ее  назвал Благополучной. Она протекала в ста метрах от места расположения корабля. Ее ширина не больше десяти метров. Высокие берега, поросшие мелким и густым подлеском. Неподалеку от нашего корабля находился большой и чистый родник.
- Вот и питьевая вода, - сказал Петр, – только вот нужно провести анализ воды.
   Перекрученные стволы деревьев широкими кронами листьев сплетались над речкой, образуя коридор, во внутрь которого ветры не достигали. Лишайники, такие же, как и на земле, широкими покрывалами спускались к воде, образуя водопад. Вода по всей  ширине речки скрыта мелкими водорослями, поверх которых росли растения похожие  на наши кувшинки. Только цветы были розовые. Тучи мелкой мошкары вились над поверхностью речки. Впоследствие, когда мы отдыхали на этом берегу речки, во время рассвета убеждались, на сколько прекрасные они были. Если в будущем люди будут располагаться здесь на ночную рыбалку, то встретят неописуемую красоту. Когда-нибудь здесь будут построены дома отдыха, санатории. Но тогда мы не знали, что в этом самом месте будет поставлен памятник погибшему одному из нас. Тишина резала уши. Когда над лесом, расписывая небо алыми, золотистыми и голубыми полосами, занялась зоря, сквозь густую заросль деревьев и кустарника пробились первые лучи солнца, темнота раступилась, освежая краски и делая их более свежими, яркими и сочными. С появлением первых проблесков солнца, сначала робко, а затем словно по команде, зазвучал разноголосый могучий, птичий  хор. Сначала робко появилась песня одной пичужки, потом второй и затем мощное пение всего птичьего семейства. Оно возвестило всему миру о появлении нового дня. Прибрежный подлесок пророс невинными и нежными травами, которые хочется погладить рукой, раздвигая их в разные стороны. Но стоит только развести траву в сторону, как тысячи мелких колючек впиваются в кожу руки. При этом испытываешь сильный ожог.
   Мы полетели на высоте нескольких сантиметров от поверхности речки, иногда касаясь воды и стараясь выбраться на свободное пространство. Наконец, мы оказались в месте, где речка раступалась, образуя широкое пространство. Крона деревьев раступилась, повторяя очертания берега, и над нами появилось голубое небо. Мы поднялись на высоту нескольких сотен метров.

      *** С чего начнём?

    Рассматривая поверхность планеты, мне захотелось немедленно начать работу.
- Мужики, - запросил я каждого моего товарища, - не начать ли нам прямо сейчас? Предлагаю
разбить немую карту на квадраты, которые мы и начнем  заполнять содержанием. Во время встречи сравним наши карты. По готовности встреча.
- Годится, Александрович, - ответил за всех Петр. Возвращаемся на берег нашей реки. Когда мы встретились и сравнили наши карты, оказалось, что они полностью совпали.
- Теперь решим, с какого квадрата начнем работу и с чего, - произнёс Баненков, рассматривая карту.
- Естественно с нашего квадрата, где расположился корабль. Его координаты и назовем местным
Гринвичем. Как, годится?
- Естественно. Местные жители еще не знают о Гринвиче, потому мы имеем право так поступить.
Собственно говоря, этот вопрос мы еще обсудим на совете.
-    Теперь, мужики, поступим так. Закрываемся экраном, чтобы жители нас не видели, и начинаем изучать их языки, диалекты, исподволь узнаем местные названия рек, озер, морей, плоскогорий и прочее.
- Александрович, выявляем вождей и узнаем их имена. Подбрасываем кое-какие игрушки, полез-ные для хозяйства и охоты. Таким образом, мы выявляем расы и территории их расселения. Группируем по территориям и получаем общность национального государства. Выявляем общую культуру.  Таким образом, рассматриваем возможность территориального объединения и создания государства.
- Ты прав, Петр. Рано или поздно встанет вопрос образования государства, или нескольких государств.
- Сан Саныч, пожалуй, мы переночуем на берегу речушки, которую мы предлагаем назвать Благополучной. Это рядом. Мы желаем порыбачить, если Вы, конечно, не против.
- Порыбачьте, если есть желание. Будьте внимательны. Какой план на завтра?
- Продолжаем изучение жителей, их языки и диалекты, определяем  расы и национальность. Различие и схожесть языка и культуры в одном квадрате определили. Через недельку – другую все квадраты изучим и приступим к знакомству с жителями.
- Добро! Продолжайте работу. Докладывайте каждый день.
- Хорошо!
   Пока мы оформляли свои зарисовки и записи на картах, слабый ветерок спал, и установился полный штиль.  Петр Васильевич с обоими Владимирами занялся рыбалкой, и я сидел, обдумывая завтрашний день. Необходимо сделать так много, сколько позволял световой день. Я машинально смотрел на противоположный берег, думая о своем.
- Фу, черт! Однако я задумался, забыл про все на свете. Здесь, на незнакомой планете нельзя быть
беспечным, в миг попадешь кому-нибудь на обед. Интересно, почему Володя сказал, что планета называется  - Кентавра?
   Я встрепенулся, встал, оглядываясь вокруг.
- Что, Александрович? Забылся? Не беспокойся, я поглядываю вокруг.
- Да, Петя, стар, становлюсь, забываю, где нахожусь. Вторую старость проживаю. Если считать, что Надежда сделала меня двадцатипятилетним, то прошло уже тридцать лет. Значит мне по – новому исчислению времени уже пятьдесят пять лет. Как быстро летит время. Нет, мне столько же, сколько и Наде. Тебе, Петро, сколько годков  стукнуло?
- Семьдесят восемь лет.
- Батюшки! Неужели это правда, Петро? Знаешь, Петя, я что-то и не задумываюсь о годах. Надежде скоро стукнет  94 года. Как там она одна? Дети выросли и выпорхнули из гнезда.
-    А тебе, Александрович, сколько стукнуло? – спросил Пётр.
-   Сколько? – переспросил я, - наверное, ой, Господи! Так много. Неужели столько. Нет, не может быть!
-   Так, сколько?
-   Считай, родился в 1938, а сейчас 3047 год. Бери разницу.
-   Не может быть!
-   Вот и не считай! Мне сейчас 20+38=58 + 1077 = 1135 лет.
   Баненков и Володя успели наловить рыбу, разожгли костер и не мешали нашему разговору. Когда ужин был готов, они позвали нас. Володя, как младший брат Петра, разлил вино по стаканам и предоставил мне слово:
- Давай, Александрович, тебе, как самому старшему нашего рода, предоставляется слово.
- Спасибо, Володя!
После ужина мы расположились кружочком, покуривая безникотиновые сигареты.
-   О чём, Александрович, думал накануне ужина? – спросил Володя Бондаренко.
-   Почему ты доложил командиру не  - Центавра, а  - Кентавра?
- Так ведь правильное название не Центавра, а Кентавра. Первоначальным было название Кен-тавр, поскольку в латинском языке произносить “ц” вместо “к” перед некоторыми гласными начали в раннем средневековье. А в астрономической литературе вернулись к первоначальному названию в двадцатом веке.
- Серьёзно?
- Конечно. А ты разве не знал?
- Откуда? Астрономию не изучал.
- А легенду знаешь?
- Какую? Их много.
- Про Хирона.
- Нет.
- Тогда слушай. Кому не интересно, можете идти спать.
- Давай, давай, Володя, рассказывай. Мы тоже послушаем. А ещё лучше будет, если принесёшь
звёздную карту.
- Зачем бежать, если у меня с собой альбом небесных полушарий.
   Володя последний раз затянулся сигаретой, шумно выпустил дым, потом плюнул на ладонь, погасил окурок и положил его в специальную коробочку. Потом достал из кармана небольшой томик звёзного атласа, нашёл страницу.
-   Давно это было, когда на Олимпе жили Боги. Была такая Богиня Океанида Филира. После встречи с Богом Кроносом, явившемуся к ней в образе коня, она родила ребёнка, нижняя часть которого была конём. Океанида пришла в ужас. Она предпочла превратиться в дерево, лишь бы не кормить сына-кентавра грудью. Хирон вырос без матери, но пережитые несправедливости и обида не озлобили его. Напротив, он стал защитником сирот, не знавших материнской ласки. На других кентавров - диких, злобных и необузданных - детей царя Иксиона и Богини Геры, принявшей образ тучи,  Хирон походил только внешне. Многие родители отдавали своих детей на воспитание Хирону. Среди его воспитанников были Ясон, Геракл, Ахилл, Асклепий, Орфей. Хирон случайно поранил ногу стрелой Геракла, отравленной ядом Лернейской гидры. От этого яда спасения не существовало. Только смерть могла прекратить муки. Но Хирон был бессмертен. Он вспомнил о приговоре Богов: если кто-нибудь добровольно сойдёт в царство теней и займёт там место Прометея, то благороднейшему из титанов, давшему людям огонь, будет дарована жизнь. Но мудрый Кентавр не остался навечно в царстве теней, и он ушёл во Вселенную. Созвездие Кентавра или, как раньше называли, созвездие Центавра, является лучшим украшением южного полушария. Хирон, по преданию, создал первую модель небесной сферы специально для аргонавтов, чтобы они не затерялись в море. Рядом с созвездием Кентавра, если смотреть в южной части полушария Земли, расположено созвездие Корабль Арго. Самая яркая звезда, а сейчас мы знаем, планета, в созвездии Кентавра является   - Кентавра. Вон, видите, под углом 38 градусов ещё яркая звезда. Это Проксима Кентавра. Она отстоит от  - Кентавра на расстоянии, равном трём поперечникам нашей Луны. Она обращается вокруг центра  - Кентавра за несколько десятков тысяч лет. Где-то около сотни тысяч лет. Созвездие Кентавра – это тройная система звёзд.
- Позволь, Володя, где третья звезда и как её называют?
- Третья звезда – это  - Кентавра.

               
                Правее четырёхугольника созвездий, вот это созвездие и есть Кентавра.

- Володя, как далеко мы сейчас от нашей Земли?
- Погоди, Александрович. Я на  - Кентавре нахожусь первый раз и сразу не сориентируюсь.
- На звёздном каталоге видите самую яркую звезду четырёхугольника выше параллели, правее, параллель 40 о.  Это созвездие и есть Кентавра, Centaurus. Два созвездия на параллели 40 о, это   и  , а созвездие выше и есть  - Кентавра.
- А на натуре где?
- Пожалуй, вон, видите яркая звезда?
- Видим.
- Это и есть наше Солнце, а правее ещё звезда, чуть слабее. Это и есть  - Кентавра. И отстоим мы сейчас от нашей Земли на 4.34 светового года.
- Так это ж не так далеко! Как там наши сейчас?
- Верно, недалеко. Но там наших сейчас нет. Там нет жизни. Ну, что, Александрович, спать?
-   Спать. Закроемся экраном и спать. Но скажите мне, как переводится на русский язык слово Геракл? Это имя героя старины?
-   Да.
-   Насколько нам известно, с древнегреческого языка на русский не переводится.    
-   С древнегреческого на русский не переводится, а с древнерусского на русский ещё как перево-диться. Геракл – это Ярослав.
   Утром я проснулся рано и вышагивал по берегу, рассматривая птиц на противоположном берегу. Они показались мне страшно знакомыми. Где-то я видел их. Утро обещало хороший солнечный день. Разноцветная летающая мозаика мелких птиц, тепло и восходящее солнце навевало радость. Дул легкий ветерок, шевеля листьями, создавая шелест. Среди большого разнообразия незнакомых деревьев попадались и такие, как у нас в средней полосе России. Но были и такие, какие росли в субтропиках. Широкие и узкие листья, игольчатые, короткие и длинные. Запах стоял необычайно знакомый и перемешивался со стойким запахом прелых прошлогодних  листьев и травы. Трава обычная для нашего глаза. Зеленые длинные и узкие листочки  местами росли отдельными пучками, образуя небольшие кочки, которые внезапно переходили в сплошной ковер нежно-зеленый и мягкий. Зеленая гамма оттенков цвета травы менялась пятнами. Фантастические птицы, важно расхаживающие по противоположному берегу, казались знакомыми мне своим странным клювом. Нижний длинный и, как бы обрубленный, и верхний, выступающий над нижним, подсказывали, что ее можно было назвать водорезом.  Так оно и оказалось. Во время полета водорез широко раскры-вал клюв и, пролетая низко над водой, опускал нижний клюв в воду, разрезая ее. Рыба, что попадала в клюв, тут же исчезала в зобу.