Долгая дорога к звездам

 (по мотивам аниме "Ковбой Бибоп")

Умеют ли звезды грустить? Знает ли космос, что такое боль? Может ли Вселенная сопереживать?

 Когда тебя охватывают такие мысли, просто закури очередную сигарету.

 Еще одна планета полная насилия и разврата, именно тех вещей, в которые я постоянно ввязываюсь. Джет ведет корабль на посадку, Эйн носится по капитанскому мостику, а Фэй чистит автомат. И где эта чертовка Эдвард? Если оно девочка, конечно. Мой взгляд прикован к иллюминатору, в котором чернеет бескрайний космос с миллиардом звезд. И множество разных образов рисует подсознание, проводя невидимые линии от звезды к звезде. Только почему-то, все всегда сводится к одному, ее глазам…

 Когда тебя окутывает печаль, просто сделай еще одну затяжку. А ведь курение когда-нибудь меня убьет. Вернее одно из двух, сигарета или пуля…возможен даже третий вариант, я умру из-за женщины. Но пока я жив, все еще дышу, а значит, делаю очередную затяжку, игнорируя предупреждения на упаковке.

 Дабы отогнать скопившуюся грусть я опять смотрю на повседневную суету Бибопа, но взгляд устремляется в монитор, где висит фотография человека, а под ней соблазнительное число с кучей нулей. И не важно, живым или мертвым. Если все пройдет удачно, сегодня на ужин будет ростбиф. Только взглянув на фото, я понимаю, что не все так просто как казалось на первый взгляд.

 Часто в жизни попадаешь в неприятные ситуации, сколько раз ступаешь в зловонное нечто, или же спотыкаешься на ровном месте, а может даже тебя принимают за опасного террориста. Всякое ведь бывает. Вот соберите все неприятности в одну большую неприятность, примерно то же выходит и у меня. Все это происходит тогда, когда смотришь на фото преступника и видишь знакомые черты, черты которые корнями уходят в глубокое детство. То самое детство, которое закончилось, не успев порадовать меня, то детство, которое было и которого не было одновременно. Фото на мониторе, это фото из прошлого, некогда светлого, ныне странного и почти мифического. Этот «особо опасный преступник», мой друг…

 Пистолет уже вполз в кобуру, новая сигарета уже зажата между зубов, а огонь зажигалки горит у самого лица. Все-таки курение меня убьет.

 - Тебя к ужину ждать? – отвлекается от приборной панели Джет. – Или ты опять собрался умереть?

 Я остановился у шлюза.

 - А что на ужин? – с неподдельным интересом спрашиваю я

 - Салат из брокколи – зевая, отвечает Джет.

 - Тогда я надеюсь, что меня пристрелят – не дожидаясь реакции друга, я ухожу прочь.

 Мой межзвездный тихоход мирно покоился в ангаре под брезентом, подойдя к нему, я осторожно провожу рукой по металлу, окрашенному в красный цвет. Местами краска облезла, местами вмятины от пуль, он повидал за свою жизнь немало поединков, и все со мной. Но сейчас я не стану нарушать его сон, разомну ноги.

 Город встречал меня довольно неприветливо, шел дождь, на этой планете по слухам дожди круглый год, лишь изредка просветления, на три часа в день. Дождь просачивается через одежду и тонкими, холодными струйками стекал по теплой коже.

 Когда такое происходит, сигаретный дым, лучший помощник. Хотя зонт куда лучше, но я же не взял его.

 Бреду через улицы, лениво переставляя ноги, в глаза ударяет неоновый свет вывесок различных заведений. Ресторан, отель, снова ресторан, антиквариат, круглосуточный супермаркет, что-то связанное с техникой, церковь и многое другое. Но где ж еще ловить слухи как не в баре. Забегаловка, находящаяся в трущобах и носившая название «Бухта выродков» будто тянула к себе разномастный сброд, который в свою очередь тянул за собой различные слухи. Некоторые из этих слухов, не нужны. Кто-то вываливается из дверей и падает лицом в мокрый асфальт. Из открытых дверей сочится тусклый свет.

 Медленно захожу в бар и прохожу через весь зал, оглядываясь по сторонам и выискивая наиболее говорливого посетителя.

 - Здесь не курят – недовольно бурчит себе под нос одноглазый бармен.
 - Не курят в баре, да брось!? Что это за бар тогда, в котором курить запрещено? – усмехаюсь я.
 - Это мой бар, а значит и правила в нем, устанавливаю я. Не нравится, выметайся вон.

 Пожимая плечами, я выплевываю сигарету в металлический мусоросборник. Бармен все это время пристально следит за мной.

 - Что заказывать будем?
 - Я промок до нитки, можно чего-нибудь горячего, например кофе.
 - Один кофе – кричит бармен в сторону кухни, а затем берет стакан и начинает его протирать, будто меня здесь и вовсе не существует.

 Чуть позже, отхлебывая горячий кофе из чашки, смотрю в зал, пытаясь найти себе сговорчивого собеседника, только вот искать не пришлось. Тяжелой поступью приближается к стойке человек, рост которого гораздо выше моего. Телосложение атлета, а взгляд принадлежал безжалостному убийце. В его руке был тяжелый рюкзак и когда он его опускает на пол, я слышу звон железа, железа приносящего смерть. Он заказывает себе выпить, что-то из горячительного, но я не слушаю этого, это лишнее. Мне нужен он, мне нужно то, что находится в его голове. Казалось, что может быть проще, взять и подойти…

 Видимо моя натура, которая начисто лишена совести и страха, не знает еще и чувства меры. Я подхожу к этому гиганту и аккуратно завожу беседу.

 - Прошу простить меня, что прерываю вашу трапезу. Мне интересно знать, знаком ли вам человек на этом фото, - протягиваю ему распечатку с фотографией.

 Сперва он смотрит на фото, а после переводит взгляд на меня. На его лице расплывается улыбка, и я нахожу, что в челюсти изрядно не хватает зубов. В его глазах читаю смерть и боль.

 - Да ты никак свою смерть ищешь? И сколько ж вас таких уже было, да все невдомек, что вашими силами его не взять. Этот человек вам не по зубам крошки, езжайте в свою глухомань и там ловите бандитов, а тут ловить нечего – он отпивает жидкость со стакана и встает, глядит на меня сверху вниз и смеется. – Если шкура дорога, держись от него подальше.

 Он разворачивается и уходит. Приостанавливается лишь у самых дверей.

 - Склад номер четыре, который находится на окраине города. Там часто устраивают поединки без правил. Ты найдешь его там – он запинается на мгновение. - Прощай, малец…

 Тьма ночи и дождь поглощают его огромный силуэт.

 Этот город любит новичков, одновременно ненавидя их. Машины на воздушных подушках проносятся мимо, освещая струи дождя. Сигареты промокли, да и не тянуло меня к ним сейчас, слишком многими мыслями занята голова в этот миг. Может сложиться так, что от курения я не умру.

 Но на мое присутствие город реагировал странно, он словно не хочет, чтоб я ходил по его улицам, и одновременно не препятствует моему передвижению. Город чего-то ждет, возможно, он чувствует запах смерти, который изначально был едва уловим, а теперь вовсе невыносим.

 Когда тебя одолевают такие мысли, то не берись за сигарету, просто попробуй откинуть их прочь.

 Медленно достаю пистолет и вхожу за ограду в сторону огромных амбаров. Туда где звучит хард-рок, туда, где горит свет, туда, где возможно меня поджидает смерть. Хотя в последнем я не уверен. Охранник у двери, неодобрительно косится в мою сторону, но меня не останавливает. На его изуродованном шрамами лице играет ехидная улыбка. Игнорирую его смех в спину и прохожу вдоль узкого темного коридора, иду на запах алкоголя, пота и крови.

 Большой зал, посередине арена, неудобные лавочки, бар в виде ведер со льдом, в которых красуются бутылки с различного вида напитками. Толпа некогда орущих мужиков, стоит молча, и все смотрят на меня, прямо как в классических фильмах со стрельбой, где герой всегда выходит целым и невредимым. Только в отличие от фильмов, я могу не выйти чистым из передряги. Тем более, когда у меня в руках пистолет, а сотни других стволов уставлены на мое тело, и если хотя бы каждый сделает по выстрелу, то из моей сорочки выйдет замечательное решето. Такое красное решето.

 Человек на ринге улыбается, его мускулистые руки лежат на канате, а сам он стоит во весь рост и его взгляд чист.

 - Не думал, что ты сюда придешь, неужто по мою душу? – прищурив глаза, спрашивает он. – Господа, к нам пожаловал ни кто иной, как знаменитый охотник за головами – Спайк Шпигель, по совместительству…мой лучший друг. И единственный человек, который связан с моим прошлым.

 Он спрыгивает вниз, идет сквозь толпу и встает напротив меня. Его взгляд устремлен внутрь меня, он осматривает мою душу. Выглядывает всю подноготную охотника на людей. Но только теперь он не улыбается, в его грозном взгляде легко можно уловить нотки печали и смертельной тоски.
 - Тебе лучше спрятать пушку, парни нервные – он следит за тем как я прячу пистолет обратно в кобуру и после, обернувшись, говорит. – Гуляем дальше, но пока что, без моего участия – затем он поворачивается ко мне – Следуй за мной…
 - Послушай Крис…
 - Это больше не мое имя, я не хочу ничего общего иметь с тем человеком – глубоко вздыхает – Слишком много времени прошло, много воды утекло, ничего нельзя вернуть назад.

 Он говорит со мной, но не поворачивается. Его твердый голос, ныне дрогнет. Крис открывает очередную дверь на нашем пути и впускает в просторную комнату, украшенную газетными вырезками, коврами и прочей мелочью. Видимо это его кабинет.

 - В кого ты превратился, друг мой? Что случилось за эти годы? - моя рука достает пистолет и наставляет в его сторону, Крис видит это, но ведет себя спокойно, будто ничего не происходит. – Прости за эту формальность – киваю в сторону оружия.

 Он лишь отмахивается рукой и усмехается.

 - Это же твоя работа, держать преступников на мушке. Как видишь, я не скрываюсь. Все те ребята за дверями, это мои подчинённые, достаточно одного моего слова и этот город будет стерт с лица этой богом забытой планеты – он наливает в стакан виски и отпивает глоток. – Когда ты совершаешь покушение на одного из самых важных чинов в галактике, то ты не просто становишься преступником, ты одновременно являешься настоящим героем.

 Он идет вдоль комнаты, и садиться в кресло, подпирая голову кулаком, смотрит на меня, ожидая вопроса, но видимо все вопросы были написаны у меня на лице, он продолжает свой рассказ.

 - А потом ты входишь во вкус. Преступный мир такой маняще притягательный. В нем нет места для привычных законов, в нем напрочь отсутствует всякое проявление совести или сострадания. Выживай, чтобы не быть убитым, ведь ты сам прекрасно это знаешь. Только потом я понимаю, что все зря…Мою боль этим не утолить.

 Из шкафчика стола он достает золотую музыкальную шкатулку. Аккуратно кладет ее на стол и открывает, но музыки нет, шкатулка сломана, она отыграла свое. По одной, вынимает из шкатулки пули, ставит их в ряд, одну за другой. Семь крохотных носителей смерти. Которые, судя по их виду, уже принесли смерть кому-то.

 - Гляди Спайк, вот эти крошки, которые сломали меня. Семь маленьких негодяек, которые испортили мне жизнь, которые убили меня – он замолкает и смотрит на пули. – Три из них уничтожили мою семью, собственно именно они и уничтожили меня. А эти четыре, попытались избавиться от моей телесной оболочки, но я оказался не так прост. И поэтому сижу сейчас перед тобой. Без жены, без детей, без души…

 - Прости Крис…

 Он подрывается и берет меня за ворот пиджака. Его глаза горят огнем гнева, а мой пистолет у его виска.

 - Я больше не Крис, тот парень погиб вместе со своей семьей. А тот, кто стоит перед тобой, это дух мщения и образец истинного насилия. Я убийца, Спайк, убийца. Насытившись кровью убийцы моей семьи, я не остановился, я продолжал. Докопался до первоисточника, но тот ушел, оставив за собой горы трупов. А я продолжаю его искать, я продолжаю убивать и понимаю, что пути назад нет. Все мосты уже сожжены – разжимает руки и опять садится в кресло. – Я не боюсь смерти, я боюсь умереть неотмщенным.

 - Ты превратился в месть. Я не вижу тут человека, с настоящей целью, ты так следовал за ней, что не обращал творившегося вокруг. Я не буду читать тебе мораль, да и грехи отпускать тоже не буду - дуло пистолета уставлено в точку посередине его лба.

 Он закрывает глаза и откидывается в кресле. Опивая со стакана жидкость, морщится и спрашивает у меня.

 - Умеют ли звезды грустить? Ты помнишь, как мы задавали в детстве этот вопрос?

 Я помню, я помню все…

 - А мне стало интересно, будет ли Вселенная помнить меня? – открывает глаза и смотрит на меня. – Если ты хочешь этого, то сделай прямо сейчас. И попробуй уйти живым, сомневаюсь, что за нами никто сейчас не следит.

 - Надеюсь, это освободит тебя. Ведь ты человек, который отрекся от своего прошлого, у которого нет будущего. Настоящее, которого, столь темно и мерзко, что тянет все хорошее, что в нем сохранилось.

 Он улыбается, выхватывает из рукава крохотный револьвер и стреляет. Жму на курок и палю в ответ, жму до тех пор, пока не пустеет обойма. Когда наступила тишина, я обнаруживаю, что мое плечо кровоточит, а тело пронзает острая боль, в комнате стоит запах пороха, запах смерти.

 Твоей смерти…

 Надежда, что никто этого не услышит, была просто на корню уничтожена, когда в комнату врываются сразу четыре лица с автоматами, хотя, насчет лиц я б еще поспорил. Нет времени на сентиментальность, как впрочем, нет времени и на то, чтобы отдавать себя воспоминаниям о светлом детстве. В такие моменты нужно просто давить на курок и молиться, чтоб тебя не задело.

 Выстрел. Прочь все страхи и боль.
 Выстрел. Кто-то падает, но на его место приходит новый.
 Выстрел. Мое тело еще не решето, но так хочет им быть. Кровь проступает через сорочку и пиджак намокает. Мир начинает плыть, перед глазами и краски смешиваются в адское месиво.
 Выстрел. И пускай весь мир катиться в пропасть.

 Глаза закрываются сами по себе, тело отказывается мне повиноваться. Вопрос со смертью решен, вроде бы. Я слышу, как выстрелы продолжаются, но недолго, и как-то в стороне от меня. Слышу крики умирающих людей, слышу шепот смерти над каждым из них.

 - Умирать собрался? И это на голодный желудок?! – кто-то берет меня под плече и волочит вдоль коридора. – Мы уходим.

 Отчетливо различаю голос Джета, напрягаю все свои силы и бросаю последний взор на комнату Криса, на самого Криса, сидящего в кресле с улыбкой на губах, улыбкой, которая не изменилась с самого детства. А дальше только тьма и тонкая полоска света.

 Если вы были в кинотеатре и смотрели скучный фильм, то должны меня понять. Закрываешь глаза, и перед тобой только тьма, а еще тысячи разных образов, которые приходят с разного времени. Кто-то прямиком из прошлого, а кто-то из настоящего, может, есть кто-то из будущего, но я не узнаю, пока будущее не настанет, только тогда оно уже будет настоящим. Открываешь глаза, видишь плечо своего товарища, видишь, как он стреляет куда-то из автомата, слышишь, как он кричит что-то, достаточно непристойное о людях, о том кто они. Что-то об их матерях. Закрываешь глаза.

 Иногда по всему телу пробегает волна жуткой боли, от которой хочется кричать, но в горле пересохло, только глуховатое сопение вырывается из глотки.

 Открываешь глаза. Тебе что-то говорят, Джет говорит тебе, чтоб ты не засыпал, чтоб не уходил. Я улыбаюсь ему, выставляю руку вперед на манер пистолета и делаю шуточный выстрел. Прости Джет, сейчас я не могу сказать и слова. Да и слова твои не все улавливаю, но зато слышу, как капли дождя бью по стеклу, тяжелое и частое биение своего сердца. Закрываешь глаза.

 Она стоит во весь рост и смотрит на меня, руки скрещены на груди, а строгий взгляд направлен на меня. Джулия глубоко вздыхает и шепчет мне на ухо:

 - Еще не время, ковбой. Ты всегда успеешь умереть, но только не сегодня.

 Открываешь глаза…

 Родная каюта, тело перевязанное бинтами, жуткая боль. Сложно описать, как я себя ощущаю, будто меня молотом весь вечер избивали, хотя это только половина от всех ощущений. Слегка пошатываясь, встаю на ноги и перехожу по направлению ангара. Эйн бросился под ноги, едва не опрокинув меня. Отпустив пару ласковых слов животному и корчась от боли, подхожу к Рыбе-меч и сбрасываю покрытие в сторону.

 - Куда уже собрался? – слышу голос Джета позади себя.
 - Прости, если ты думаешь, что я останусь на ужин, то глубоко в этом ошибаешься – я опускаю глаза на свои руки. – Не все еще дела окончены. Спасибо, что помог.
 - Ты едва не сдержал своего обещания, если б не я, тогда… - он запнулся.
 - …Тогда дорога к звездам была б короче, Джет.

 Сажусь в кабину и проверяю приборы.

 - Что бы ты не задумал…В этот раз, меня не будет рядом. И если ты попадешь в передрягу, а это неминуемо, то рискуешь больше не попасть на борт Бибопа. В этом случае, я хочу, чтоб ты взял это с собой – он протянул свой пистолет. – Верни его в целости, он раритетный.
 - Джет?
 - Что?
 - Умеют ли звезды грустить?
 - Идиот, они не живые, а значит все человеческое им чуждо. Люди умеют грустить, и на этом корабле, есть один человек, кто прольет по тебе слезу. И если ты подумал, что это буду я, то ты в двойне идиот.
 - Я не прощаюсь….

 Я улетаю прочь от повседневности, которая успевает меня утомить, но оказываясь среди мертвых звезд, которые встречают меня холодным светом, я понимаю, что мне есть куда возвращаться.

 Месть – это зло, а я не злой человек, тогда зачем я лезу не в свое дело, зачем подвергаю себя смертельному риску? Может быть, так и надо? А может забить на все и делать то, что должен делать?! Не могу сказать, что ответ лежит на поверхности, а поэтому я все еще лечу в черную бездну. С сердцем полным страданий, с израненным телом и пустым желудком, с сигаретой во рту и пистолетом Джета в кобуре. Меня уносит все дальше и дальше…

 Если я умру, будут ли звезды грустить обо мне, будет ли Вселенная вспоминать? И познает ли космос мою боль и страхи?

 Когда тебя охватывают такие мысли, просто откинь их в сторону. Даже если на это потребуются все твои силы.

 Увидимся в космосе…ковбой…