Суперзигзаг удачи

               История  эта  произошла ещё  до Перестройки, во времена Советского Союза, могучего и нерушимого, в те былинные времена, когда только и могла произойти  эта история,  ни раньше, ни позже.
               Инженер Василий  Петрович  Шерстюк ( или по молодости лет просто Вася ) выскочил из подъезда пятиэтажки, где имел честь  проживать,  и  торопливо пошёл по асфальтированной  дорожке  в  сторону родного предприятия. Вася опаздывал.
              На  улице  была  благодать. После ночного дождика  на  город  опустилась свежесть  и  ярко  блиставшее  солнце  ещё не успело навязать свои повышенные требования  к  тепловому  балансу  окружающей  среды. Ближе  к  обеду, конечно, дышать  станет  гораздо  труднее и начнётся  тот  нестерпимый зной, который душил горожан несколько последних дней. Но пока что Вася бодро шагал по дорожке, дыша полной грудью и впитывая свежесть всей кожей.
               Как это ни странно организм требовал слегка задымить атмосферу,  наверное слишком ошарашенный такой роскошью как чистый воздух. Иными словами, Васе захотелось покурить. Тут он вспомнил, что курево у него закончилось и надо бы купить сигарет в киоске, благо это по пути на работу.
               Потребовав  у  киоскёра  пачку  ''Родопи''  и  сунув  в  окошечко  бумажный рубль,  Вася  услышал  в  ответ,  что мелкие деньги в данный момент отсутствуют, поскольку  день  только начался, а  предыдущие  покупатели  расплатились  также купюрами и собрали на сдачу все имевшиеся в наличии монетки.
                Вася  категорически  опаздывал. Он  уже видел мысленно перед собой хитренькое лицо  своего начальника  и слышал  его  иронически  интонированные сетования по поводу излишней отдалённости Васиной квартиры от места работы, и ехидное предложение объединить то и другое в одно целое.
                – Бог с ней, со сдачей! – махнул рукой Вася. – Дайте что-нибудь, газету там, или журнал какой.
                – Молодой человек, – встрепенулся киоскёр, – возьмите лучше лотерейный билет ДОСААФ! Всего пятьдесят копеек,  а  какая возможность  выиграть холодильник!
               Похоже,  у  пожилого киоскёра были проблемы  с холодильником. В другое время Вася не удержался бы от саркастического замечания,  но сейчас было не до того. Он схватил из протянутой руки билет, мысленно выругался – опять обман! – и поспешил далее. Покупка же была сложена вдвое, сунута в бумажник меж страниц лежавшего там комсомольского билета и благополучно забыта.

               Прошло две недели.

               Вася возвращался вечером с работы усталый и довольный завершением трудовой
недели. Впереди были два выходных дня,  которые планировалось провести на рыбалке. А рыболов Вася, надо сказать, был страстный! Лучшего отдыха он себе не представлял,
и даже любимую девушку исподволь настраивал на то,  чтобы составить  ему  как-нибудь  компанию  на  берегу,  возле  костра с готовящейся на нём ушицей.
                Вася вошёл в родной подъезд и стал подниматься вверх по лестнице на свой этаж, когда одна из дверей открылась и наружу выглянул старик Лапкин с озабоченным выражением на лице.
                – Хо, Васька! –  обрадовался он, наткнувшись подслеповатыми глазами на соседа. – Здорово, Васька!
               – Здравствуйте, Кузьма Иванович. – ответствовал тот, не останавливаясь, ибо  знал, что подобная остановка чревата самыми неожиданными провалами в далёкое прошлое старика Лапкина, о котором он готов был рассказывать часами, не замечая того, что уже дважды или даже трижды повторил одно и то же воспоминание, впрочем постоянно добавляя те или иные подробности,  коих  раньше  не было, и, возможно, не будет в следующий раз.
                – Погоди, Васька, – схватил Лапкин его за руку, – помощь твоя требуется.
               '' О, боги! –  с тоской подумал Шерстюк. – Так  хотелось  поскорее  заняться приготовлениями к завтрашней рыбалке! ''
               – Пойдём,  Васьк,  пойдём!  –  тянул  его старик  Лапкин  к себе в квартиру. –  Ненадолго, пять минут – и ты свободен.
               '' Чёрт его знает, может и впрямь что-то серьёзное стряслось? '' – подумал Вася, двигаясь вслед за Кузьмой Ивановичем по узкому коридору, ведущему в зал.
               – Вот! – хлопнул старик Лапкин ладонью по газете, лежащей на  столе. – Таблицу розыгрыша купил,  а проверить  сам  не могу, слепой, понимаешь, совсем, а домашние все уехали  на дачу, только  завтра вернутся. Проверь, Васьк, может, хоть рубль выиграл, так на вино хватит!
              Сверху на газете лежал синенький лотерейный билет.
              – Давай, – засуетился старик Лапкин – проверяй, а я сейчас чайку тебе налью, только что заварил! – и он поспешно зашуршал  шлёпанцами по  коридорчику в сторону кухни.
             '' Вот обманщик старый! – с досадой подумал Вася. – Лотерея! Лотерея! При чём тут лотерея,  когда сейчас принесёт чаю,  заставит пить да слушать его трескотню о былых подвигах. Ну нафига я сюда зашёл! Надо было сказать, что сильно занят  и – адью! А вот теперь сиди, скрипи зубами. ''
             Он раздражённо придвинул стул ближе к столу, сел и стал сличать номера на лотерейке с номерами в таблице розыгрыша. И  тут  случилось  вот  это  самое  ВДРУГ,  которое  зачастую   круто меняет всю привычную последовательность событий. Номера – как ни чудовищно это звучит – совпадали по всем статьям! И старик Лапкин, забудай его комар, получался обладателем мотоцикла '' Урал '' с коляской.
              Вася  внутренне  ахнул,  замер,  а потом мысли его понеслись с такой невообразимой скоростью, по сравнению с которой даже скорость света бледнеет.
              '' Господи, да зачем же старому человеку такая мощная техника? Это же не велосипед  '' Урал ''  всё-таки,  а  мотоцикл!  Что  он будет делать-то с ним? Ну конечно, отдаст зятю,  этому толстому барбосу,  который и  не  достоин  такого подарка, и не найдёт ему должного применения! Хотя, впрочем, у них ведь есть дача – будет овощи  да стеклотару туда-сюда возить. ''
               Вася чуть не  застонал  от жалости  к самому себе. Сколько уже лет он мечтает  приобрести мотоцикл, чтобы ездить на  нём на рыбалку! А судьба почему-то отдаёт предпочтение соседу Лапкину!  Это явно несправедливо!  Разве Вася виноват, что зарплата инженера не позволяет ему исполнить свою мечту?
               Вася  в  отчаянии обшарил блуждающим взглядом пространство вокруг себя,  словно бы в поисках справедливости. И вдруг вспомнил о той лотерейке, которую  всучил ему продавец в киоске несколько времени тому назад. И вот тут-то ему пришла в голову гениальная  идея, о последующем воплощении которой он будет сожалеть едва ли не до конца дней своих.
               Мгновенно он извлёк из кармана бумажник, вынул из него комсомольский билет,  где лежала лотерейка, ну а поменять лапкинскую на свою было вообще миллисекундным делом,  благо  и  та,  и  другая имели единственный сгиб посередине, что делало их практически идентичными.
              К тому моменту, когда Кузьма Иванович вошёл в зал с двумя бокалами чая и сушками, операция была полностью завершена, и Вася сидел, скучающе глядя в окно и покачивая ногой.
              Увидев хозяина, он принял из его рук чай и, сдерживая порывы души, стал непринуждённо и нарочито медленно пить напиток, громко хрустя сушками, в то время как старик Лапкин, действительно тут же забывший про лотерейный билет, принялся  вспоминать  какой-то случай из своей бытности не то замкомвзвода, не то  замкомроты.
              Допив  чай,  Шерстюк  поднялся,  поблагодарил  за  угощение  и неуклонно двинулся на выход, невзирая  на попытки  Кузьмы Ивановича помешать этому намерению.
              – Извините, у меня очень срочное дело. Я должен, нет просто обязан идти! – не слушая Лапкина твердил Вася и, уже поднимаясь по лестнице на следующий этаж, ответил на запоздалый вопрос старика: – Нет, не выиграла ваша лотерейка ничего, даже рубля. Не грустите, в другой раз повезёт!
             Он вошёл в свою квартиру  совершенно изнемогший,  взопревший  и  прислонился  спиной  к  двери. Ну вот.  Вот так.  Ага. Комсомолец Василий Петрович Шерстюк  совершил  преступление  против  своей совести,  и к тому же наверняка предусмотренное уголовным кодексом РСФСР. Вот так. Вот и докатились.
             Было страшно и почему-то хотелось плакать. Он посмотрел на свое отражение в зеркале и поморщился.
             '' Что гляделки вылупил? Ну давай, иди и верни лотерейку деду! И продолжай ездить на рыбалку на автобусе да на электричке, в жару и пыль, в толчее и ругани пассажиров. Давай! ''
             Вася ожесточённо снял куртку, скинул туфли. Ожесточённо поужинал и не
менее ожесточённо стал смотреть телевизор. Начиналась затяжная борьба  с  совестью, которая не утихнет ещё очень долго.

             Совершив весь необходимый алгоритм превращения лотерейного билета в новенький, тёмно-синий мотоцикл '' Урал '', по возможности избегая комментариев и излишней огласки, Вася почувствовал себя на седьмом  небе  от счастья. Подключив к  делу кое-кого из влиятельных друзей, он ускоренно получил права, арендовал пустующий гараж  недалеко от  дома и  очень скоро уже с трудом представлял себе, как он раньше обходился без совершенно незаменимого транспорта.
             Поездки на рыбалку отныне стали просто песней!  Он мог теперь забираться  сколь угодно далеко от дома. Он мог брать с собой целую кучу необходимых вещей,  большую  часть  которых  раньше  приходилось  игнорировать за неимением второй  спины и третьей руки.  Кое-кто из друзей и знакомых смотрели на Васю, пожалуй, с завистью. Настойчиво  допытывались,  где удалось достать деньги на покупку. Вася разговаривал на эту тему  весьма неохотно,  мол,  очень долго откладывал на сберкнижку, ну и родители  помогли…  И вообще,  что мы всё  о  мотоцикле да о мотоцикле? Подумаешь, роскошь! Давайте  лучше о девочках!
            Кстати, о девочках.
            Сбылась, наконец, и давняя мечта Васи – его любимая девушка Оля съездила с ним на рыбалку. На мотоцикле-то отчего бы и не прокатиться!  В то чудесное утро она вышла к нему одетая по-походному,  красивая, как никогда.  Вася деловито газовал,  '' Урал '' мощно взрыкивал. Оля надела шлем, опустилась на  сиденье  позади  Васи  и  они помчались  по утреннему шоссе. И  белокурые волосы  Оли, не поместившиеся под шлемом, развевались по ветру совершенно так, как это и рисовалось в воображении молодого человека.  Они  уехали  далеко,  в  облюбованное  Васей местечко на берегу реки. И был  чудесный  день,  и  был великолепный закат, и была ночь любви, и вообще всё было так, как уже никогда потом не повторяется, сколько бы ты ни пытался повторить…

              Время от времени просыпавшаяся совесть не выдерживала конкуренции с огромным ощущением счастья и, потрепыхавшись немного, снова исчезала в глубинах подсознания.  Некоторое  время  Вася лелеял мысль, что он обязательно будет  предоставлять  свой мотоцикл Кузьме Ивановичу по  первой же того просьбе. Например,  для  поездки на  дачу, или перевозке чего-нибудь куда-нибудь. Но заявок не поступало и  эти благие  намерения были забыты, как бывает забыто большинство подобных благих намерений.
              Впрочем,  всё  складывалось  довольно  удачно  для  Васи  –  вскоре старик Лапкин серьёзно заболел и совершенно перестал выходить из квартиры, являя собой  живой  укор. Таким образом, эта проблема оказалась решена. Проблему же с иногда возбуждавшейся совестью Вася улаживал теперь Торжественным  Обещанием  самому  себе  и  Господу Богу никогда в жизни больше не совершать такого подлого поступка. Как ни странно, после клятвы дышать становилось легче.
              Особенно полегчало после одного случая в начале осени.
              В  тот  день  Шерстюк  прибежал  с  работы на обед домой, так получилось. Возле пятиэтажки стоял бортовой ГАЗ, с  него несколько мужиков стаскивали какие-то ящики, коробки, пакеты и уносили их вглубь Васиного подъезда. За происходящим наблюдала со стороны дочь старика Лапкина Ирина, полноватая дама со следами былой красоты на лице.
              Вася поздоровался, проходя мимо, поинтересовался, в чём дело.
              – Да вот, – гордо сказала Ирина, – мебель купили. Стенку чешскую. Дефицит страшный! Полтинник переплатили!
              – Поздравляю!  –  с  искренним  восхищением  произнёс  Вася  и поспешил домой, поскольку обеденное время,  к сожалению, не было резиновым.
              А на своей лестничной площадке он столкнулся с соседкой Кирой Георгиевной, суровой старушкой довоенной закалки.
              – Всё тащат и тащат. – строго прокомментировала она происходящее внизу. –  Откуда  только деньги берут,  буржуи недорезанные! Уже и сантехнику себе поменяли, и обоями всю квартиру обклеили,  и плиту с холодильником новые купили! И всё за одно лето! Ну вот на какие шиши?
              Обо всех этих  приобретениях Вася слышал впервые. В  водовороте собственных  дел  и переживаний  он как-то умудрился пропустить столь грандиозные события мимо себя.
              – А действительно, на какие шиши? – вслух подумал он. И Кира Георгиевна  тут  же  по  секрету  сообщила  ему, что у старика Лапкина, оказывается, было много наворованных у государства и припрятанных до поры денег. А теперь, будучи при смерти, он всё рассказал и отдал деньги дочери. Вот они и шикуют!
              – Да неужто? – сделал круглые глаза Вася и закрыл за собою дверь.
              Можно  ли  было доверять Кире Георгиевне? Скорее  всего,  нет. Обычные  сплетни страдающих от скуки обывателей.  Тем не  менее  дыма, как известно, без огня не бывает. Похоже, и у Кузьмы Ивановича рыльце было в  пушку! И кто знает, не совершил  ли Вася своеобразный акт возмездия за грехи старика?
              Эта мысль так понравилась Шерстюку, что он весело показал своему  отражению в зеркале  язык и пошёл на кухню с ощущением неожиданной лёгкости в душе.

              Дни шли за днями, близилась холодная пора. Попав пару раз под знобящий дождичек, Вася пожалел, что у него не автомобиль, а всего лишь мотоцикл. Подошло  время  '' погружать '' железного коня в '' зимнюю спячку ''.
             С утра прошёл мокрый снег, потом слегка подморозило. Вася  провозился в  гараже до двух часов дня. Когда всё было сделано, он с сожалением посмотрел на своего доброго механического  друга, запер гараж и побрёл домой.
            – Мы встретимся с тобою теперь уже весною, ну а до той поры ты вышел из игры. – напевал себе под нос неожиданно пришедшую ему на ум песенку Вася.
            Подходя к пятиэтажке он обратил внимание, что на скамье у подъезда кто-то сидит. Каково же было удивление Васи,  когда  приблизившись  он  обнаружил, что сидящий на
скамье  человек есть не кто  иной,  как Кузьма Иванович Лапкин собственной персоной! За время болезни старик совсем исхудал и на него теперь было больно смотреть.  Хотя увидев Васю Лапкин довольно бодро воскликнул:
              – Хо, Васька! Здорово, мил друг! Садись, покури!
              – Да  холодно,  Кузьма Иванович, –  стал  было  отнекиваться  тот,  чувствуя  себя не в своей тарелке.
              – Садись, садись, чего скажу-то! – настаивал старик.
              Пришлось приземлиться  рядом  на сырые доски скамьи.
              – Вот ведь как, Вася, – задумчиво произнёс Лапкин, глядя куда-то в пространство,  – а  я  на тебя не обижаюсь. Ну, за тот случай с лотерейным билетом. – пояснил он.
             Сердце у Шерстюка ухнуло вниз.
             '' Он всё знал! –  в панике понял Вася. –  Он это сделал нарочно, чтобы испытать меня! Перед тем, как впустить меня в квартиру, он сам проверил билет и знал, что выиграл мотоцикл.  А со мной, видимо, просто хотел  поделиться  радостью,  хотел  сделать  сюрприз,  удивить!  А  я  вон  что  сотворил! Какой кошмар, какой кошмар!!!  Но почему же он молчал, чёрт его побери? Ведь это же какой-то садизм! ''
             – Да, Вася, – продолжал меж тем Лапкин, – хотел я на тебя обидеться вначале, а
потом подумал, вдруг ты просто что-то перепутал, мало ли  как  бывает в жизни. Ведь
перепутал, а? Не нарочно? –  пытливо взглянул Кузьма Иванович на Шерстюка.
            Тот  что-то забормотал,  дескать,  ну  да,  вроде того.
            –  Вот и я так подумал – не мог Васька это специально сделать! – удовлетворённо улыбнулся Лапкин.
            '' Ох и садист же ты! – в отчаянии стонал про себя Вася, лихорадочно пытаясь найти линию защиты. – Что же тебе теперь надо? ''
            – А  я  не стал билетик-то выбрасывать в мусор. – продолжал пытку Кузьма Иванович. – Что-то, думаю,  Васька нынче какой-то рассеянный,  какой-то, понимаешь,  не такой. Ну  да  ты же  и говорил, мол, дело у тебя важное! – вспомнил подробности  старик.  –  А  я  тебя, понимаешь,  отрываю от  дела-то  этого  важного! – Лапкин утвердительно покивал головою. – Так и было. А билетик-то я приберёг, Васьк. Потом  Ирка, дочка-то, на другой день с  дачи  вернулась с мужем,  и билетик-то, понимаешь, ещё раз проверила. Выигрышный оказался билетик! – засмеялся надтреснутым голосом старик Лапкин. –  А ты, между прочим, сказал, что даже рубля на него не выпало! Обманул  старика,  получается! – Лапкин хитро посмотрел на Васю. – Да по рассеянности, по рассеянности, конечно! Я же понимаю.
             '' Выигрышный билет? – подумал растерянно Вася. – Ну да, я ведь не проверял его, может оно и так. Мне-то не до того было в тот момент. ''
               – А дочка-то проверила, да  ка-ак  закричит: '' Папа! Мы машину выиграли!   ''Жигули''! Ура! ''  –  воскликнул Лапкин и  захихикал,  вспоминая приятный эпизод.
               Вася  подскочил  как  ужаленный и выкрикнул не своим голосом знаменитую фразу Кисы Воробьянинова:
               – Этого не может быть!!!
              Кузьма Иванович пошевелил бровями и заулыбался:
               – Во, Васька, во! Ты это так сказал, что я теперь точно знаю – не нарочно ты  меня  тогда  в  заблуждение  ввести хотел, не из зависти чёрной к моему выигрышу, а просто чего-то по рассеянности спутал.
              У  Васи  кружилась  голова. Он  смотрел на хихикающего старика и готов был  убить его. Ведь если бы тот не затащил его тогда к себе, заветный билет остался  бы у Васи  в кармане и он имел бы полное право стать  обладателем  '' Жигулей ''!
            – Где же эта машина? – прохрипел внезапно высохшей глоткой Шерстюк.
            – Так  зять  с  дочкой посовещались и решили деньгами  взять. – захихикал опять старик. – Ох  и  ремонт  в  квартире  учинили – чистая  заграница! Париж! А денег ещё на мотоцикл хватит,  вот как у тебя,  с коляской.
             Вася,  не в силах больше выносить этот ужас, вскочил со скамьи  и быстро пошёл куда-то прочь, куда несли его ноги.
             '' У-у-у-у-у!!! ''  –  выл  он  мысленно,  вторя  бессмертному  Кисе  Воробьянинову.

             И было отчего.