Сновидец. Часть 10. Прощание

29

Я села на кровати и уставилась на апельсин. Откуда он тут взялся? Может, собиралась съесть перед сном да так и заснула? Возможно.

Мне вспомнился разговор Миши и Ольги. А люблю ли я апельсины? Даже не могу сказать определенно. Наверное, нет. Ем их, потому что они полезные: там много витамина С и всё такое… А на самом деле не люблю.

Когда Ольга кричала о том, что жизнь не имеет смысла, мне было очень страшно. Не потому, что я боялась за неё, нет. Мне было страшно потому, что у меня не было ответов на её вопросы. И я отчасти понимала, каково ей.

В чём, собственно, смысл моей собственной жизни? Мне как-то не приходилось задумываться об этом. Я была послушным ребенком, потом хорошим работником, еще, как мне казалось, была любящей невестой когда-то. А какой во всем этом смысл? Должна же быть какая-то причина, по которой человек приходит в этот мир. Не просто же потому, что маме с папой вдруг захотелось ребенка.

Или только поэтому? Тогда вопрос о смысле вообще теряет смысл. То есть его просто нет. Скоро я в этом странном месте начну чувствовать себя, как Алиса в зазеркалье. Смысл теряет смысл, апельсин тут не просто апельсин, а сны вообще являются отдельным полем для общения и даже для нешуточного конфликта. Наверное, права всё-таки была Наташа, мне надо было уехать отсюда еще в сентябре и уже не возвращаться. А теперь уже наверное поздно - у меня уже мозги набекрень.

Я решила обязательно позвонить в ближайшие дни Наташе. А пока нужно было проведать Аниту. Она в последнее время совсем загрустила: очень тяжело переживала смерть Ивана.

Я поднялась на третий этаж и постучала в дверь её комнаты. Анита открыла не сразу. Её комната вся была уставлена какими-то корзиночками с травами, горшочками с цветами, книгами по растениеводству. В комнате стоял очень резкий дурманящий запах.

- Лиза? Входи…  Ты прости меня за то, что втянула тебя в историю с Татьяной Лопухиной. Мне не стоило просить тебя, не посоветовавшись с Лёшей.
- Что случилось, то случилось. Я не виню тебя. Как ты?
- Пока никак, - Анита вздохнула. - Никак не могу поверить в то, что Вани больше нет. Такой хороший был, молодой парень. Я знала, что у него порок сердца. Но знаешь, как обычно бывает: всегда думаешь, что если плохому и суждено случиться, то с кем-то другим, никак не с твоими близкими друзьями или родными. А в жизни бывает по-разному.
- Мне тоже не верится, что его больше нет. Хотя я мало с ним общалась и почти ничего не знала о нем. Всё равно мне так жалко его.
- Жалко? Он в лучшем из миров, надеюсь. Жалеть его смысла нет.
- Почему же тогда так грустно?
- Потому что я скучаю. Потому что это несправедливо, когда такой молодой парень умирает. Потому что я представляю, каково его родителям.
- Получается, что жалеть надо их.
- Да, всё так. Жалеть надо тех, кто живёт дальше, без него. Им требуется наша поддержка.

- Ты была очень привязана к нему? Вы дружили?
- Не то чтобы дружили. Ваня был не очень общителен. Он ни с кем, кроме Лёши, не дружил. Но мне он очень нравился. Он намного младше меня, поэтому я не могла мечтать о каких-то романтических отношениях с ним. Но он всегда был мне симпатичен. Мы хорошо общались, очень тепло, по-человечески. Здесь, в центре, это было как-то особенно  важно. Мне очень не хватает его.

Я подумала о том, как умеют они все выстроить вокруг себя кучу преград. Наташа отгородилась от Миши, Анита придумала себе причину, по которой не может рассчитывать на отношения с Иваном. И я занимаюсь тем же самым - придумываю поводы для недоверия Лёше. Всё должно быть совсем иначе!

А ещё я подумала о том, каково сейчас родителям Вани. Потерять сына, в таком молодом возрасте, это ужасно.
 
И как там сейчас Лёша? Каково ему там, в доме, где поселилось горе?

Я села рядом с Анитой и обняла её.
- Чем я могу тебе помочь?
- Лиза, спасибо, ничем. Мне грустно. Но это постепенно пройдет.

Мы несколько минут сидели молча, в комнате повисла звенящая тишина.
- Анита, знаешь, я не хочу больше бродить по чужим снам. Истории с Ваней, Ольгой, с тем выкидышем меня напугали. Мне ужасно жаль, что так всё случилось, и я не хочу больше ошибаться и чувствовать себя виноватой. Может быть, мне вообще не стоило возвращаться сюда. Наверное, моё место всё-таки в Петербурге.
- Лиза, сколько раз ты уже собиралась упаковать чемоданы? Но ведь так и не уехала. Что-то держит тебя тут. Мы же обе знаем что. Тебе ведь нравится Лёша, ты нравишься ему. Куда же ты собралась бежать?
- Мне хочется обычной жизни, простой. Я хочу просто спать ночью, я даже согласна вообще не видеть больше снов! Лишь бы не выпадать из реальности. Я боюсь, что если останусь, то начну сходить с ума. Алекс сказал, что здесь у нас есть только два пути: либо превратиться в клиента, либо выучиться на психотерапевта. А я не хочу идти ни по одному из этих путей. Мне хочется спокойной размеренной жизни.

- У Алекса есть дурная привычка - делить мир на чёрное и белое. Как будто в любом выборе всегда только два варианта. Но мир не черно-белый, Лиза, мир цветной! И вариантов всегда много. Сама подумай: разве можно противопоставить клиента и психотерапевта? Психотерапевт точно такой же человек! А клиенты зачастую столькому учат нас, столько дают ценного, что общение с ними для терапевта оказывается просто подарком судьбы. Никакой грани между психотерапевтами и клиентами нет. Все мы просто люди. А что до двух путей… Здесь на острове, как и в любом другом месте на земле, путей всегда много. Что тебе мешает вести тихую размеренную жизнь здесь?

- Анита, неужели ты сама никогда не думала о том, чтобы уехать отсюда?
- Думала, конечно. И уезжала, и возвращалась. Там, за пределами острова, меня считают странной и чудаковатой. А здесь я часть интересного эксперимента, и я могу чувствовать себя среди своих. Здесь нет нормальных и ненормальных. В центре все связаны друг с другом, и у каждого своя роль. Я здесь на своем месте. И ты тоже на своем. Зачем ты хочешь убежать?
- Всё, что здесь происходит, перестало казаться мне безобидным и интересным. Мне страшно.
- Ты думаешь, что сможешь убежать от этого страха? Нет, он уедет с тобой. Ты уже заражена вирусом интереса к собственному Бессознательному. А где есть этот интерес, там уже не будет безмятежного покоя. За знания мы расплачиваемся тревогой, потому что остро понимаем: мир несовершенен. Но мы же любим его таким, правда? Ты уже никогда не сможешь просто смотреть свои сны, ты всегда будешь их анализировать. Куда бы ты не убежала. Когда ты будешь рисовать что-то, всегда будешь возвращаться мысленно в свой розовый кабинет или на пляж, где вы часто рисовали с учениками. И по Лёше ты будешь скучать, где бы ты ни была. Куда же бежать? И зачем?

- Да, по Лёше я действительно буду скучать, если уеду. Он дорог мне. Но я однозначно не хочу больше ковыряться в снах. Ты действительно думаешь, что весь этот эксперимент имеет смысл?
Анита вздохнула.
- Я думаю, он имел смысл. Но будет ли он продолжен без Вани, не знаю. Особенно если выяснится, что Ольга как-то замешана в том, что произошло за последнее время.
- Кстати, я её снова видела во сне.

Я рассказала Аните, что мне снилось сегодня. И упомянула, что утром проснулась с апельсином в руке. Рассказала и о том, что во сне мне были понятны мысли Миши и Алекса.

- И ты собралась сбежать в Питер? Сейчас?! Лиза, да ты что? Почему ты так равнодушно и пассивно ведёшь себя? Какая-то чокнутая лезет к мужчине, который тебе небезразличен, а ты молча позволяешь ей это?!
- Анита, но как я могу не позволить? Скажу «Лёша, не смей видеть во сне Ольгу»? Или встану между ними и буду стоять во сне, воинственно скрестив руки на груди?
- Лиза, а хотя бы и так. Почему нет?

А действительно, почему нет? Миша пообещал Ольге, что передаст Лешё её просьбу увидеться во сне. Но он не обещал ей, что Лёша согласится. И уж тем более не обещал, что Лёша в своем сне будет один. Ведь мы все можем собраться там.
Я попрощалась с Анитой, пообещала ей прогуляться вдвоем после обеда, и хотела зайти к Мише в кабинет и спросить, могу ли я как-то противостоять Ольге. Как правильно управлять своим сном? Может, Миша сможет научить меня. Но по пути я столкнулась в коридоре с администратором, которая сообщила, что Лёша вернулся из России и ждет всех нас у себя в кабинете.


30

Мы застали Лёшу в очень угрюмом расположении духа. Мне даже показалось, что от него пахло спиртным. Он жестом показал нам на длинный угловой диван и выложил на журнальный столик Ванин ноутбук.

- Иван оставил запись прямо на рабочем столе, она озаглавлена «for_dreamteam». Я начал было слушать её без вас, но решил, что мы должны все услышать это.

Он включил запись, и мы услышали Ванин голос. Я вздрогнула, так это было странно: слышать голос человека, которого уже нет в живых.

- Друзья мои, знаете поговорку: уходя, гасите свет. Я в последнее время чувствую себя плохо. Видимо, мой свет скоро погаснет. Но, уходя, я хочу передать вам хотя бы часть своего света. Вдруг он еще пригодится вам?

Судя по моему самочувствию, скоро нам с вами придется расстаться. Так что я заранее позаботился о том, чтобы каждый из вас получил от меня небольшой знак внимания. Я хочу попрощаться с вами и сказать кое-что.

За те годы, что мы с вами были вместе, я понял одну очень важную вещь. Мы бродили по чужим снам, мы пытались спасти чужих детей, мы пытались сопоставить свои сны с тем, что происходило в центре. Но так мало времени уделяли себе и друг другу. Я хочу извиниться перед вами. Я вламывался в ваши сны, я настраивал вас, как прибор, я использовал вас для проверки своих идей. И только сейчас, когда мне осталось совсем немного, я понял: самое важное, что происходило в ходе эксперимента, я упустил. Важно не то, что мы можем бывать в чужих снах, и не то, что мы можем предотвратить выкидыши у пациентов. Это всё конечно хорошо, но спорно. Подумайте сами: вмешиваясь в то, что задумано природой, не лишаем ли мы еще не родившегося ребенка права голоса? Быть может, он не хочет рождаться в этой семье? Может быть он передумал и хочет родиться позже, не сейчас? А мы останавливаем его, насильно заставляем выйти в этот мир, к которому он, быть может, еще вовсе не готов? Может быть ему еще хочется немного побыть рядом с Богом? Самое важное было не в том, чтобы изменить чью-то судьбу, а в том, чтобы порадоваться тому, что наши судьбы сплелись вместе. Вот что надо было изучать, холить и лелеять. Сейчас, когда мне пора уходить, единственно важными для меня оказались наши отношения.

Лёша, прости, это выглядит так, будто бы я обесцениваю ту работу, которую мы здесь делаем. Но это не так. Я ценю это, очень ценю. Но я так и не смог ответить себе на вопрос: где грань между тем, во что можно и нужно вмешиваться, и тем, куда влезать мы не имеем никакого права?

Мы упускали очень важные вещи. Спасая других, мы чуть было не угробили друг друга.

Мы вмешались в привычный ход вещей. Сновидения существуют миллионы лет для того, чтобы ночью сознание человека отдыхало, а бессознательное работало и развивалось, подключаясь к Душе Мира. А мы не отключали свое сознание ночью, мы заставляли его работать. В какой момент оно отключится? Может быть, днем? Может быть, от усталости мы потеряем связь с реальностью и окончательно переместимся жить в сны, как это случилось с Ольгой?

Я узнал сегодня, что Ольга находится в коме. Ей всё-таки удалось наглотаться каких-то таблеток и чуть не лишить себя жизни. Я знаю, что теперь она бродит по чужим снам в бесполезных попытках вырваться из замкнутого круга.

- Ольга в коме? - вскинул брови Алекс. - Лёха, ты знал об этом?
Лёша остановил воспроизведение записи и вздохнул.
- Я узнал об этом в то утро, когда мне сообщили о Ваниной смерти. В тот момент мне было не до этой новости.
- Лёха, но это чертовски важная новость! - воскликнул Алекс. - Она вваливалась в Лизины сны каждую ночь и доставала её, пока мы с Мишей не вмешались.
- Вы с Мишей вмешались? - О-о-о, что сейчас будет. Лёша не любит «самодеятельности»…
- Лёха, а что нам было делать? Лиза позвала меня, она не справлялась, ей нужна была помощь, и прихватил с собой Мишку и пришел.
- И как? Увидел и победил? - в Лёшином голосе появились нотки гнева.
-  Нам удалось договориться с Ольгой, - вступил в разговор Миша. - Мы заключили сделку.
- Сделку?! Какую сделку можно заключать с человеком, который совершил уже несколько попыток самоубийства, и последняя оказалась не такой уж неудачной? Вы понимаете, как это опасно?!
- Опасно было всё оставить как есть, - сказал Алекс. - Она каждую ночь доставала Лизу, это не могло больше продолжаться!
- Лиза? - Лёша посмотрел на меня.- Что там произошло? Давай рассказывай.

Ох, как не хотелось рассказывать обо всём этом! Но пришлось выкладывать всё, что успело случиться, пока Лёши не было на острове.
- Что ты будешь делать теперь? - спросила я его. - Пустишь ее в свой сон?
Лёша какое-то время молча смотрел на всех нас. Потом сказал:
- Нет, больше никаких снов. Я поеду к ней в больницу.
- Лёха, но она в коме. Какой смысл? - возразил Алекс. - Она же тебя не услышит!
- Услышит, - сказал Лёша. - Обсудим это позже. Давайте слушать, что там ещё в записи.

Он кликнул мышкой, и мы снова услышали голос Вани:
- Ольга приходила и ко мне. Просила меня забрать её с собой, когда я уйду. Грозилась навредить вам, если я не соберу всех нас, и её тоже, в моём сне. Я решил, что не стоит этого делать. Мне пришлось изрядно побегать по вашим снам и стереть из них всё лишнее. Простите меня, я не спрашивал вашего разрешения. Я просто делал пустыми ваши сны, потому что Ольги в них было слишком много. Мне казалось, так я смогу защитить вас. Но я снова не учел очень важную вещь. Невозможно спасти всех. Пока я оберегал ваши сны, Ольга пошла разгуливать по снам наших клиенток. У некоторых ухудшилось самочувствие. Мне не хватало времени и сил на то, чтобы присутствовать в снах всех, кто живет на территории центра. Я начал мучиться бессонницей. Мне следовало рассказать всё вам, но я считал, что наши разборки с Ольгой - моё личное дело. Как я ошибался! Она, словно компьютерный вирус, пролезла везде и заразила собой этот остров.

Надеюсь, общими усилиями вы сможете справиться с этим. Меня с вами уже не будет, сердце сдает, и я чувствую приближение смерти.

Алекс, я давно хотел сказать тебе. Бывают ситуации, в которых есть только один единственный путь. И он предназначен судьбой. Дружище, ты приходишь в сон ко всем, кто в тебе нуждается. Но мне кажется, ты не видишь самого главного человека, которому ты очень нужен. Она не позовёт тебя сама, потому что гордые женщины никогда так не поступают. Но ты ей необходим. И знаешь, Алекс, когда-нибудь ты перестанешь видеть сны, с возрастом эта способность снижается. Старики вообще не видят снов, ты знал об этом? Позаботься о том, чтобы не встретить старость в одиночестве.

Алекс посмотрел на Лену, она вся покраснела и тихонько всхлипнула.

- Ленка, вам с Алексом я передам подарок на двоих. Я надеюсь, он вам понравится. Я купил вам билеты в Мексику, с открытой датой вылета. Поезжайте отдохните, встряхни его хорошенько, и проследи, чтобы он перестал в таких количествах пить свой дурацкий кофе. Билеты вы сможете получить в любой авиакассе, номер брони найдете в моих документах, в папке Друзья.

Мишка, теперь, когда меня не будет с вами, ты единственный человек в dream-team, кто сможет собрать вас всех в одном сне. На тебе большая ответственность. Не повторяй моих ошибок! Не думай, что людей можно настроить друг на друга, как измерительный прибор. Береги себя и всех наших друзей. Я тебе желаю встретить красивую умную женщину, защитить докторскую диссертацию, и свалить куда-нибудь в южную Америку, как ты всегда хотел, пусть в далеких теплых краях у вас родятся здоровые детишки, а тебе вручат Нобелевскую премию. Не знаю за что, ты уж придумай сам. Я оставляю тебе свою тачку. Надеюсь, ты проедешь на ней много миль по направлению к своей мечте.

Лёха, тебе я написал письмо, ты найдешь его у себя в доме, под лампой в гостиной. Я не решился доверить его компьютеру. Я благодарен тебе за все годы, которые мы проработали вместе. За поддержку моих безумных идей. За то, что построил этот центр и дал мне возможность работать в нем. Это был бесценный опыт! Если по ту сторону жизни что-то есть, если там меня ждет какое-нибудь продолжение, то я наверняка буду очень скучать по нашим вечерам в нижней лаборатории dream-team, по команде, по нашим клиентам и даже по смешному псу, которого ты подарил Лизе. Мне жаль, что я ухожу так не вовремя, когда Ольга угрожает всем вам. Но я уверен, вы справитесь. Больше всего я жалею о другом: мы так много времени проводили, спасая других, что совсем не успевали просто дружить. Как так вышло? Ведь это самое важное, что у нас было. Твоя дружба помогла мне прожить гораздо дольше, чем я планировал. И я благодарен за это, дружище.
 
Лиза, с тобой мы как-то не успели пообщаться. Я почти ничего не знаю о тебе. Знаю лишь одно: ты сердишься на меня за то, что я подменил твой сон. Тот самый, первый, ты помнишь? Не сердись. Я точно знал, что не ошибусь. Понимаешь, о чем я? А ещё я заметил, что ты рисуешь только на своих уроках. Нарисуй что-нибудь для себя, пообещай мне, ладно? Я оставил для тебя набор красок, ты найдешь его в своем кабинете, на верхней полке, за красной вазой.

Анита, я… (тут его голос прервался, закашлялся и стал глуше). Я хочу, чтобы ты не плакала обо мне. Я знаю, ты будешь. Не надо. Я прожил дольше, чем собирался. И последние годы моей жизни были заполнены интересной работой и добрыми людьми. Это большое счастье. Я слишком много уделял времени работе и всё время откладывал разговор с тобой на потом. И уже, похоже, не успел. Я желаю тебе большого счастья. И еще я очень хочу, чтобы ты увидела однажды во сне эти расплывчатые пятна и глухие звуки и поняла, что это биение сердца твоего ребенка. Я думаю, ты прирожденная мать. Если будет сын, назовешь его Ванькой? Я оставил тебе кое-что в горшке с геранью, на окне. Там маленькая синяя коробочка. Надеюсь, тебе понравится её содержимое.

Вот и всё, друзья. Не грустите обо мне! Если я смогу зайти как-нибудь к вам в гости во сне, было бы здорово. Я не стану обещать: не знаю, что там дальше, за чертой. Но я очень надеюсь, что когда-нибудь мы с вами еще обязательно встретимся. И пусть лучше это будет еще не скоро. Счастья вам!

Запись закончилась, и в кабинете повисла тишина. Лена обнимала беззвучно плачущую Аниту. А Алекс подошел и обнял их обеих, и тоже заплакал. А Лёша обнял меня. И только Миша тихо сидел на диване, опустив голову на руки.

Интересно, куда уходят сновидцы? Может быть, после смерти мы попадаем в свои города, которые выстроило наше Бессознательное? Может быть, там нам предстоит жить дальше? Бродить по улицам, строить дома, зажигать огонь в камине и покачиваться у огня в кресле-качалке? Может быть, мы встречаем там тех, кто ушел до нас, и вместе садимся за стол, чтобы выпить чаю и подождать друзей и близких, которые присоединятся к нам позже?

А может быть, все мы попадём в какое-то общее место, выдуманное коллективным Бессознательным всего человеческого рода? И там обязательно увидимся со всеми предками и со всеми потомками?

Я этого не знаю. Но знаю, что если существует Рай, то Ваня сейчас именно там.


31

- Нужно решить, как быть с Ольгой, - сказал Миша.
- Здесь нечего решать. Я поеду к ней в больницу и поговорю с ней, - отозвался Лёша.
- Это не твоё личное дело, - сказал Алекс. - Мы все будем решать, как быть.
- Она хочет говорить со мной. Я и буду решать, как мне быть!
- Нет, - Миша говорил тихо, но жестко. - Она неделю доставала во сне Лизу. Она бродила по снам гостей центра. Она дёргала Ваню, даже когда уже знала, что у него больное сердце. Это наша общая проблема. Ты не останешься с ней наедине. Ни во сне, ни наяву. Если ты хочешь ехать к Ольге в больницу, я поеду с тобой.
- Я тоже, - добавил Алекс.
Неожиданно для себя самой я поняла, что тоже должна быть там. Анита и Лена, видимо, увидели мои мысли.
- Мы тоже все хотим ехать, - сказала Лена.
Лёша сел за свой письменный стол и откинулся на спинку кресла.
- Вы поймите, нет смысла ехать всем. Нас не пропустят к ней всей толпой.
- Если поедем к ней в реальности, то не пропустят, - сказал Алекс. - А если всё-таки во сне?
- После всех последних событий я не хочу подвергать вас опасности.
- Опасность появляется, когда мы оказываемся с Ольгой глазу на глаз, по одиночке. Но что если поговорить с ней всем вместе?
- Будет ли она разговаривать в такой ситуации?
- Нужно попробовать, - Миша стал мерить кабинет широкими шагами, видимо обдумывая план действий. - Она сознательно не хочет никому вредить. Она ищет смысл своей жизни. Быть может, если она найдет его, ей просто станет не до нас? И она оставит нас всех в покое?
- Но мы же не можем за неё проделать это! - воскликнула Анита.
- Вот именно, - поддержала ее Лена. - Мы не можем найти смысл её жизни. Только она может решить, для чего ей жить!

- Видимо, она пока не нашла ничего стОящего, - сказала я. - Она говорила мне, что постоянно тревожится за свой брак, за своих детей. Что богатство не приносит счастья, а наоборот, делает её уязвимой. Она говорила, что на территории центра мы живем словно в инкубаторе, а реальная жизнь совсем другая.
- Чем же мы можем ей помочь? Есть ли в жизни что-то, что она любит?
- Разве что плавать в море… Может быть еще кататься на лошадях. Хотя я не заметила особого энтузиазма, когда она говорила об этом.
- Помните, что говорил Ваня? Мы часто упускаем самое очевидное, - сказал вдруг Миша.
- Что ты имеешь в виду?
Миша промолчал, глядя на меня. И тогда я сказала:
- Лёша, мне кажется, что Ольга любит тебя. По крайней мере ей так кажется. Она хотела быть ближе к тебе. Она хочет попасть в твои сны. Ей нужен ты.

В этот момент зазвонил телефон. Лёша поднял трубку:
- Да, это я… Когда это случилось?.. Спасибо за информацию… Да, я приеду.
Он повесил трубку, вздохнул и выговорил:
- Ольга только что пришла в себя. И она хочет меня видеть. Я должен ехать.

- Лёха, ты только что прилетел из России. Тебе нужно выспаться хотя бы пару ночей. За пару дней ничего не изменится, - стал отговаривать его Алекс.
- Нужно продумать, как вести себя с ней, - присоединился Миша. - Если уж ты так твердо настроен ехать, мы поедем с тобой. И это не обсуждается.
- Хорошо, летим первым же рейсом. Её перевели в  частную клинику, в пригороде Москвы.
- Я узнаю расписание рейсов, - сказала Лена.
- А я подготовлю документы, - добавил Алекс.
- Давайте. А у меня есть еще одно дело, - вздохнул Лёша. - Я пойду к себе. Мне нужно прочитать Ванино письмо.

Назад... Часть 9: http://www.proza.ru/2011/09/27/569
Далее... Часть 11: http://www.proza.ru/2011/09/28/1304