Всех милее

ВСЕХ МИЛЕЕ…

    Я лежал в высокой траве, заложив руки за голову, и смотрел в синее небо. Запах чабреца и полыни вызывал приятные воспоминания из детства: бескрайняя степь Донецкого кряжа, сопки терриконов, бабочки, давно уже занесенные в Красную книгу, многочисленные пруды и балки.

    Состояние спокойной радости и блаженства охватило душу и тело. Все мысли куда-то унеслись за горизонт моего разума, осталась только эта пустая, но такая наполненная нега, которая превращает время в ничто.

    Надо мной с характерным курлыканьем пролетал журавлиный клин. Большие, величественные птицы, красивые и свободные как ветер, как небо, как мечта. При виде их упорядоченного полета, направляемого вожаком стаи, перехватило дух. Я вытянул руку вверх так, чтобы создать иллюзию того, что журавлиный клин находится у меня на ладони. Они медленно перемещались по небу, словно преодолевая сопротивление, а я передвигал ладонь им вслед.

    Вдруг, я почуствовал легкое дуновение ветра возле левого уха, на плечо опустилось что-то маленькое и вцепилось коготками в кожу. От неожиданности я вскрикнул и машинально резко провел рукой по плечу. Затрепетали крылья, и перед лицом промелькнула какая-то маленькая тень. «Надо же, - подумад я, - вроде бы не в городе, а птица не побоялась сесть на меня. Может спутала меня с пнем?». От последней мысли я невольно заулыбался, потом вспомнил про журавлей, осознав, что так и продолжаю держать руку поднятой вверх, посмотрел в небо – журавлей уже не было. Легкая грусть рябью прошлась по настроению. Рука занемела, кровь ушла из пальцев, так что я даже не мог сжать их в кулак. Затем снова раздался шум крыльев и на ладонь села … синица. Настоящая синица, с желтоватой грудкой, черной головой и шеей, белыми щечками и голубовато-зелеными крыльями. Птица активно прыгала по ладони, но не улетала. Какая же она была красивая! Казалось, что в жизни я не видел более чудесного существа, или просто я чрезвычайно умилился тем, что эта обычно такая пугливая и осторожная пернатая так доверчиво и смело сидит на мне. Я постарался согнуть руку и поднести синицу ближе к лицу, судорога свела мышцы, рука неуправляемо задергалась и птица улетела.

    Я бессильно уронил конечность, которую тут же пронзили тысячи маленьких иголочек, и закрыл глаза. В голове четко отпечатался образ синицы, такой близкой, красивой, нежной. Несмотря на боль в руке я улыбался, а в голове уже родился экспромт:

    Пусть журавли летают в небе,

    Моя синичка всех милей!


Соболев Митя