Репортаж из кельи. Московская область, Ступино

1. Приезд в Белопесоцкий монастырь

Сошла с автобуса, прибывшего из города Ступино на конечную станцию, вместе с группкой молодежи: девчонки в коротких шортах, в купальниках под майками, худощавые парни. Те направились в сторону карьера, основного места купания для горожан, а я вхожу в широкие ворота монастыря.
Спрашиваю у идущей навстречу женщины с садовой тачкой:
- Здравствуйте, я хотела бы здесь у вас побыть трудницей  несколько дней – к кому мне обратиться?
- Спросите в церковной лавке, там скажут.
Подхожу, спрашиваю то же у сидящих на скамейке в тени яблонь двух женщин.
- Это вам нужна Материна. Но вот где она. Минуту назад здесь была.
- Такая женщина в голубом? Я ее видела, она стояла у тех клумб. Но сейчас ушла. 
- Сейчас мы ей позвоним, скажем про вас.
(..)
Приближается женщина в монашеской одежде, довольно высокая, не полная, с очень светлыми, небесно добрыми глазами. Ей можно дать и 35 лет, и сорок с небольшим. То на ее лице детская чистота и серьезность, то оно кажется более суровым и взрослым. За неделю я ничего не узнала, и, конечно, не выспрашивала жителей монастыря о том, какой путь прошла мать Ирина, и как давно она в Белопесоцком живет и исполняет обязанности  благочинной .
В первые минуты мне ее имя и обозначение монашеского сана послышались как одно слово, некое одновременно экзотическое и глубоко русское, неожиданное, красивое имя.
- Вы Материна? Можно ли здесь в монастыре побыть трудницей? Что для этого надо сделать?
- Получить благословение матушки.
Спросила меня, откуда я, сколько лет, хожу ли в храм («крайне редко, но конфликтов с церковью не имею»), до какого числа хочу остаться.
Тут же мать Ирина позвонила настоятельнице , сообщила о моем появлении, и та заочно определила меня в храм, помогать матери Василии.
В двухэтажном сестринском корпусе всего два места, не занятых сестрами и послушницами , и в день моего приезда в тех кельях жили другие трудницы, помогавшие на кухне и на клиросе . Поэтому мать Ирина меня отвела в северо-западную башню монастыря, где в Белопесоцком селят паломников летом. В ней есть несколько комнат, обустроенных для житья.  Башня не отапливается, но до осени это и не нужно.
По пути мать Ирина вкратце обрисовала порядки жизни в обители. Показала келью, в которой было свободное место. В двух других комнатах той же башни, как я позже поняла, жили трудники-мужчины. Моя келья была небольшая, со столом у входа, кроватью, раскладушкой, умывальником, двумя табуретками, полкой для икон и лампады, и с тяжелыми церковными книгами на двух складных подставках для чтения стоя.
Мать Ирина спросила, устраивают ли условия. Устраивает ли меня? Да я в восторге, что буду жить прямо в древних белокаменных стенах, в настоящей келье без всяких световых окон, что меня приняли жить и трудиться в монастыре, что буду подниматься в свою комнату по высоким ступенькам узкой винтовой лестницы.
Вспомнилось, как в середине лета с небольшой компанией я впервые приехала в эти места и осмотрелась на карьере, популярном месте отдыха ступинцев, рядом с древним белокаменным монастырем на берегу Оки – и нас с однокурсницей впечатлил контраст: на карьере, где даже не нашлось свободного места припарковаться – само воплощение земной, мирской жизни, крики, смех, игры, громкая музыка, обнаженные тела, современные водные горки, алкоголь, флирт и все такое прочее, а буквально в ста метрах – тихая, уединенная, размеренная, строгая жизнь.
Это две параллельные вселенные, и несмотря на непосредственное близкое соседство, они никак не пересекаются и не взаимодействуют, обоим этим мирам нет дела друг до друга, ничего их не связывает, кроме одного и того же солнца, которое их греет. Потрясенная этим ощущением, я в тот же момент поняла, что хочу сюда вернуться и попробовать пожить в этом монастыре по всем правилам. Именно этот приглянулся своей тишиной, казалось, источаемой стенами, и несколько парадоксальной уединенностью. 
Оказавшись в тот же наш пикничный день и внутри стен монастыря, я разговорилась с одной из обитательниц, поправлявшей дикий виноград у беседки около входа в церковь. Услышала, что в Белопесоцком всего восемь монахинь, «было десять, но двоих забрали в Серпухов», что здесь всегда нужны рабочие руки, и загорелась приехать в августе, когда вернусь с моря. Люблю эти южноподмосковные места, здесь недалеко у меня был и первый-единственный пионерский лагерь.
Почему-то думала, что больше помощь нужна в хозяйстве, и была готова работать на огороде, на кухне, на поле, на скотном дворе, или где скажут. Но вот, к моему удивлению, игуменья решила, что больше пользы от новой трудницы будет в храме. Мне-то казалось, уж в том месте, где живут монахини, основное призвание которых и связано непосредственно с нахождением в церкви – недостатка людей в храме быть не должно. Но значит, так только по представлениям человека, еще совсем не посвященного в тонкости монастырской жизни.
Моя соседка по келье – трудница Валентина, она здесь проводит две недели своего отпуска. Живет в Чехове, работает в лечебнице для нервных больных уже пятый или шестой год, а до пенсии была крановщицей. Валентина приехала на несколько дней раньше, ее определили работать на земле, так что занимается клумбами, цветниками и грядками. Во дворе недалеко от входа в нашу башню стоит ее черный корейский малютка Матис.
Сегодня большой праздник, двунадесятый  даже. А ведь я наобум, не зная о посте и Преображении , приехала. Заранее дозвониться не удавалось, тогда решила – покажусь в монастыре, и если не возьмут трудиться, то просто побуду, в реке или карьере искупаюсь да обратно поеду. Взяла с собой только немного одежды, необходимые мелочи, которые поместились в небольшой сумке для ноутбука, и компьютер, чтобы по пути в электричке доделать и выслать на работу текст.
Однако, к счастью, меня приняли. Так вот сегодня праздник большой, и на земле не работали, и Валентина смогла прийти послушать службу.
Но мне, конечно, в церкви на обеих службах – и утренней, и вечерней – все равно нужно было дежурить. Вся в воске, лампадном масле перемазалась. На лестницах наступаю на свою длинную юбку, особенно когда руки заняты какими-нибудь ведрами с водой.
Я никогда не стояла столько служб, вот это мне послушание . Вообще с трудом к таким долгим и малопонятным ритуалам отношусь. Сегодня все же исповедовалась, впервые за полтора или даже два с половиной года. По совету Валентины выписала на бумажку, что вспомнила из грехов, чего бывает и за мной водится, в основном она и подсказала.
Много народу было и вчера, и сегодня на утрене . Десятки раз наблюдала сценки и лица, которые можно сразу на обложку православного журнала. Детки на руках у взрослых с радостными глазами, озаренными огоньком зажженной ими свечи; длинный стол посреди церкви с живописно расставленными дарами природы в виде яблок, груш и винограда, корзинки и блюда украшены виноградными листьями. Ведь сейчас Яблочный спас, Успенский пост. И здесь все об этом знают, и строят свой год, свой день – по церковному календарю и порядку. А для моего ума и городского образа жизни это было непостижимо.
Или можно на обложку вот эти большие семейства прихожан с несколькими детьми, красивыми, с большим вкусом и любовью одетыми. Непонятно, трое там, четверо или даже больше. То двое разновозрастных мелких крутится возле царственных, патриархальных, благодушных родителей и тоненькой старшей дочери во всем изумрудном, потом откуда-нибудь к ним подходит еще один, и видно, что он тоже из этого клана. И какие лица! Можно сказать, «таких сейчас уже не делают».
А вечером было совсем мало людей, человек только десяток по огромной Троицкой церкви стояло. Может, потому, что сюда довольно долго добираться, и все, кто нашел силы, приехал в праздник утром, на освящение святых даров .
Спокойна. Как сошла с электрички в близлежащий город Ступино, не тороплюсь и не суечусь. Потихоньку обрастаю информацией. Что должна узнать – мне всё сообщат. Чего не знала из правил и положенного – за то не стыдно, впредь по силам стараюсь выполнять.
За территорию с тех пор, как вошла в монастырь, уже не выходила, это без необходимости не благословляется, да и нет времени. И завтра не будет, так что хмарь или пляжная погода – неважно. А в восемь вечера запирают ворота.
Мать Ирину, которая дает мне послушания, я за эти два дня полюбила. Очень доброжелательная и живая, показала мне котят в своей келье в сестринском корпусе. Сегодня на вечерней службе она пела одна, значит, другие певчие приезжают откуда-нибудь из Ступино, а не здесь живут.

пр.сл.