Безграничная любовь - 2

...Как всегда, в тот день надо было успеть сделать многое, поэтому с вечера зрительно проследила весь свой маршрут. Но... Мы полагаем, за нас ...

Подошел четвертый автобус (редчайшее событие, когда можно без лишнего топанья по разбитой пешеходной дорожке с километр от центральной магистрали, доехать прямиком до поликлиники). Доехала. Хотя, видимо, с голода, меня постоянно раскачивало в автобусе, как при шторме на корабле. Списала это на слишком лихое вождение общественным транспортом шофера данного маршрута.

Доехав до поликлиники без приключений, вышла, перешла дорогу и, дойдя до крутых (если учесть, что по ним поднимаются, чуть ли не каждый день, пожилые люди в том числе) лесенок, стала совершать свое собственное восхождение на «Эверест». До последней ступеньки не дотянула. Может на самом деле закружилась голова от ряби в глазах из-за такого немереного количества скультптурообразных ступеней. В ообщем, распласталась на верхней площадке.

Справа и слева, шустро поднимались "клиенты" поликлиники: видимо, спешили занять очередь в регистратуру. Но даже те, кто выходил - ни один не подошел ко мне и не спросил, нужна ли их помощь, не ушиблась ли и пр., пр., пр.

НИ ОДНОГО!

Я про себя вздохнула, усмехнулась и стала подниматься с колен. Костяшки левой руки были разбиты: на них пришлась вся тяжесть удара. Потихоньку встала и медленно вошла в поликлинику. Остановилась  возле зеркала и осмотрела себя с ног до головы. Видок – еще тот, - усмехнулась про себя. Достала из сумочки влажные дезинфицирующие салфетки и стала стирать пыль с одежды. Только после этого заметила, что по правой руке струйками по тыльной стороне бежит кровь. Достала свободной рукой еще пачку таких же салфеток и пошла к скамеечке напротив регистратуры, чтобы обработать ранки и заклеить их лейкопластырем. Женщины в конце очереди в регистратуру (видела боковым зрение) постоянно топтались, порываясь подойти ко мне, не то извиниться, что не помогли на площадке, не то предложить уже ненужную мне их помощь.

Обработав ранки и залепив их пластырем, пошла в правое крыло первого этажа в травмпункт, где должны были поставить очередную прививку. С удивлением увидела, что вход туда завешен полиэтиленом, на котором, под дуновением ветра раскачивалась неутешительная записка: "Травмпункт закрыт на ремонт". А вот куда он временно перенесен - ни слова. Покружилась на месте, в поисках какой-нибудь подсказки. А люди как шли с безразличными лицами мимо - так и продолжали идти, не останавливаясь, и не пытаясь подсказать, или спросить, что ищу. Проводила их глазами вверх и увидела на верхней площадке надпись: "Травмпункт на 2-ом этаже".

 "Ага, обрадовалась я", - и потопала на второй этаж. На кабинетах никаких надписей. Народу уйма, как и в первый раз, когда Бетькина немилость ко мне по поводу ее настойчивого желания удобно улечься на мне, в то время, когда я читала книжку, привела меня туда. Решила заглянуть в первый по ходу кабинет и спросить, где искать прививочный кабинет. Меня тут же направили в кабинет под каким-то спецномером. Когда подошла к нему, там шел ожесточенный спор между пострадавшими в разное время суток и недель:

- Он сказал два без талона через два по талонам.

- Нет, один с талоном через одного первичного!

- Да нет же! говорю вам: два первичных через одного по талонам.
 
Стало ясно, что не вхожу ни в одну из групп спорящих, и робко посмела прервать их задушевный спор:

- А на прививку сюда же?

В общую очередь! - скомандовали мне все хором тяжело раненные пациенты. Я проглотила слюну в "предвкушении" провести еще таких же пять часов, как и в свой первый приход. Но уже без развлекательных видеороликов огромного ЖК.

- За кем, тогда, мне держаться, - скромно спросила я. И тем самым возобновила горячий спор между пострадавшими:  через  сколько одних должны входить другие.

За одним поняла, что мне, похоже, вообще ничего не светит: даже узнать, кто из них последний.

Села на кушетку и стала смотреть бесплатный концерт спорящих до одурения, всех враз соскочивших со своих мест, даже тех, кто был с костылями, пациентов.

Лишь одна женщина у дверей с мальчиком, посмотрела на меня сочувственно и махнула мне рукой, мол подойдите поближе. Я встала и подошла к ней, не представляя даже, что еще сверхнового мне можно сообщить. Но она шепотом проговорила в мою сторону: "Вам ведь на прививку? Сейчас мы зайдем, а Вы с нами. Медсестра, которая делает перевязки в правом от врача кабинете, а просто медсестра, которая записывает и ставит прививки, в левом кабинете все от того же врача. Так что не теряйте время и следуйте за нами".

В это время дверь распахнулась, вышел очередной пострадавший, и она меня потянула следом за своим сыном.

Я же в дверях все-таки вежливо спросила: "А как можно попасть на прививку?" Медсестра, что сидела с какими-то бумажками, вежливо мне указала на кушетку в соседнем кабинете: "Присаживайтесь. Сейчас подойду".

Когда выходила из кабинета, думала, меня заклюют раненные пациенты. Но видя прижатую к плечевому суставу квадратик марли со спиртом, они в одном порыве с облегчением все произнесли: "А-а-а. Дак ей всего-то надо было прививку поставить..."

Я чуть не угорела со смеху. Выходит у нас вообще никто никого не слышит и даже не желает слушать!..

Мало того: никто ничего не видит!

По пути зашла в аптеку к бывшей однокласснице и рассказала ей о своем походе. Она спросила, почему я вся в лейкопластыре. Пришлось рассказать.

"Леночка, ну ты осторожней! А то так руку или ногу можно сломать, не дай Бог!"

- Лерочка, я же знала, куда иду - в травму, -  лишь хватило сил усмехнуться ей в ответ на вполне искреннее ее переживание...