Простая жизнь

      Трудные обстоятельства, неразрешимые вопросы нашей повседневной жизни заставляют нас порой сходить с уже намеченного ранее маршрута, выбирая принципиально новый, обретая тем самым на некоторое время какое-то подобие свободы, возможность поставить перед собой новые цели, а достигнув их, наметить впереди нечто большее. Конечно же, каждый, решившийся на подобные экперименты, выбирает свой собственный путь. Порой крайне сложный. Я же, имея по сути только одну проблему, но немаловажную - отсутствие в своём городе подходящей для себя работы, выбрал самое простое её решение - уехал работать на Север вахтовым методом.      
      В свои 38 лет я впервые в жизни летел на вертолёте, под которым простиралась усеянная озёрами, непригодная для посадки, заболоченная тундра. Было 3 июня - межводные пространства внизу уже приобрели зеленоватый оттенок, по берегам некоторых озёр сверкал под ярким солнцем изгибами ещё нерастаявший снег. Впереди по курсу открылась необъятная синяя гладь. Вертолёт взял левее и вскоре стало казаться, что мы летим над узкой полоской суши, которую вода окружает со всех сторон. Баренцево море? Или сливающиеся в ровную полосу на горизонте бесчисленные озёра? Уточнить маршрут полёта, проследить наше движение по карте не было возможности - все 22 человека, плотно сидящие вдоль бортов: бригада маляров, два сварщика, одним из которых был я и два охранника, разделённые грудой наваленных сумок с личными вещами, спецодеждой, инструментом и коробками с запасными частями для дизельной техники, проще говоря,- сверхнормативным багажом, при виде которого у пилота, облачённого в футболку и шорты, с трудом пробирающегося в кабину, вырвалась странная фраза: "Если взлететь не сможем, двоих высажу", - вряд ли владели данной информацией и географические вопросы в тот момент, я думаю, занимали немногих.
       Полёт до строящегося Центрального Пункта Сбора нефти занял около 40 минут. Сделав круг над ЦПС и пролетев совсем рядом с огромным, трепещущим на ветру, склонённым факелом, вырывающимся из стоящей на самом краю площадки трубы, МИ-8 совершил посадку в этом своего рода оазисе жизни среди бескрайних просторов тундры, невдалеке от Временного Жилого Комплекса нефтяников - группы двухэтажных белых строений на сваях. У всех зданий были двускатные  крыши зелёного цвета и только у одного - синяя. Перед ним на высоких флагштоках развевались российский, вьетнамский, а также с эмблемой совместной российско-вьетнамской компании "РВПетро" флаги.
       Сойдя на землю Северо-Хоседаюского месторождения ( название местности, куда меня забросила судьба, также как и прочие местные названия, я узнал значительно позднее ), в поднимаемые работающими лопастями винта вихри песка, мы первым делом увидели стоящую чуть поодаль и в нетерпении готовую сорваться с места на посадку в только что покинутую нами "вертушку" группу вахтовиков, уже отработавших свою вахту. При виде этих людей довольно одичавшего вида, насколько показался мне далёким тот день, когда и я проделаю обратную дорогу домой. Не месяцы, а годы, казалось, отделяли меня от него. Сама площадка ЦПС с прикреплённым с северной стороны вахтовым посёлком располагалась в пяти минутах езды отсюда. К посёлку, после того как охранники досмотрели вещи, нас увезли пассажирские "Камазы".
       Незабываемым оказалось и впечатление от заселения в один из жилых балков. Когда меня завели в полутёмное крохотное помещение три на четыре метра, в котором сразу у входа справа стоял небольшой столик, слева - двустворчатый шкафец, далее, занимающие основное пространство балка, расположились по обе стороны две двухъярусные кровати с узким проходом между ними и упирающиеся в стену с окном, надёжно защищённым от света другим, стоящим вплотную балком, мне стало несколько не по себе. Так вот каков он - мой новый дом, моё жилище на неизвестный пока срок, вот моё место - верхнее справа. А предстоящая ночь могла уже быть рабочей по распределению. Находящийся в дороге, в ожидании неизвестности, почти четверо суток, как же я этого не хотел.
       Работать я начал на следующий день в монтажной бригаде, где довольно быстро втянулся в небольшой коллектив.  Размеренно-однообразно потянулись дни. И для себя я назвал это время простой жизнью. Не надо было после выходных дней втягиваться в работу потому, что работали каждый день на протяжении всей вахты. Не надо было после домашних дел и хлопот настраиваться на рабочий ритм потому, что не было дома. Была только работа и только короткий отдых и сон перед новой работой. Всё это было просто. А развлечения? Разве только если назвать таковыми столовую и баню. Правда, во многих балках перед кроватями стоят раскрытые ноутбуки и просмотр фильмов является основным культурным мероприятием для вахтовиков после работы, но я, как и дома, предпочитал литературу телевидению и читал вечерами привезённую с собой книгу.      
       Однажды, сразу после работы, я не пошёл в посёлок, а спустившись с высокой искусственной песчаной насыпи, на  которой возведены все объекты нефтеперерабатывающего комплекса, между глубоких промывов, оставленных недавними весенними потоками, ступил на нетвёрдую тундровую землю. Я опять был в тундре, в которой не был уже почти два года, тундре, несколько отличной от той, что окружает город Норильск, в котором прожил ни много, ни мало 30 лет. Ни гор, ни окружающих их лесов, ни путоранских красот - завораживающих пейзажей цепи громадных озёр. Здесь же, покуда хватал глаз, во все стороны простиралась однообразная тундровая степь с низкорослым кустарником, травами, мхами.
       Я немного прошёл вперёд по пружинящей под ногами неровной мшистой поверхности. В оставляемых мною следах тут же скапливалась вода. Зайдя на несколько возвышающийся участок почвы, я оказался на сравнительно сухом месте и  остановился. ЦПС с его рабочим гулом остался позади, передо мной лежала тундра.
       Необъятная синева неба накрывала этот тянущийся до горизонта простор с ровно очерченными в нескольких местах овальными зеркалами озёр. Солнце, стоявшее за моею спиной, вот уже которые сутки незаходящее и наматывающее круги над этим северным краем, мягко золотило скопление облаков вдали. Травы, кустарники с оттенками листвы от тёмно-зелёного до пепельного, ярчайшие жёлтые цветы несли запах... Запах тундры. Родной запах.
       Стремительно ворвалась в этот умиротворённый пейзаж пара птах, гоняющихся друг за другом. Молниеносно пикируя, пропадая в низких зарослях и снова взмывая вверх, они привнесли жизни в замершую картину, на которой, с самого края, теперь была ещё одна Жизнь - моя.
       Я повернул назад, спустился с пригорка. Под ним, прикрытый нависшим слоем мха, лежал нерастаявший снег. Я погрузил ладонь в холодные почерневшие крупинки, зачерпнул пригоршню, какое-то время постоял, сжимая ледяной комок. Снег - символ Севера, не зря эмблема моей организации "СеверСтройМонтаж" - громадная, поднимаемая крановым крюком, снежинка. Север, я снова с тобою!
       Проходит месяц вахты, второй, третий... Уже стоит поздняя осень - нефтебазу окружает унылое бурое пространство. Я собираюсь домой. Простая жизнь, дающая возможность отвлечься от накопившихся проблем, взглянуть на вещи с другого ракурса, поменять привычки и выйти из замкнутого круга будней, в конечном итоге тоже требует замены. Снова хочется продолжить движение вперёд, каким бы сложным это ни казалось, и в который раз лицом к лицу встретиться с той, которую нередко называют "непростой штукой Жизнью".

               
                Август 2011
                Ненецкий АО