Конец борьбы

Бар-Толмей вошел в реку. Он ощущал себя маленьким волчонком – и он мог видеть, что мимо него по реке проносятся такие же волчата. Это были просто серенькие комочки намокшей шерсти. Кто-то из них пытался выбраться на противоположный берег, кто-то же просто плыл, полагаясь на что-то, что их ждет дальше. Бар-Толмей прожил насыщенную жизнь, но только сейчас он понял, что эта вспышка, искрящиеся вихри округ него, сквозь которые он прошел сюда, еще не конец.
              Бар-Толмей обернулся. Большой волк, в серой шкуре которого проглядывали и черные, и белые волосинки, мягко подтолкнул волчонка к реке. Бар-Толмей вошел в реку, и его тут же понесло вперед стремительное течение. Оно было сильным и быстрым, но волчонок понимал, что может еще победить могущественные силы реки. Он принялся барахтаться, перебирая маленькими дрожащими лапками, в попытке пересечь реку и добраться до другого берега. Он не знал, откуда – но он понимал, что так было нужно.
Вокруг него, барахтаясь, проносились другие – такие же, как он. Похожие как две капли воды; кто-то из волчат выбирался на другой берег – Бар-Толмей это видел. Что было впереди, он увидеть не мог, но он замечал, что те волчата, которые не пытались выбраться, куда-то исчезали в конце реки.
             Бар-Толмей приложил все силы, чтобы попытаться не уйти под воду. Течение сносило его, но волчонок мужественно боролся. Все моменты из его жизни промелькнули перед его глазами. Все чувства одновременно наполнили его: любовь, боль, страх, ненависть, счастье, сострадание. И все соединились в одно: борьбу. Бар-Толмей, ощутив немыслимый прилив сил, устремился к другому берегу, на который выбирались некоторые волчата. По сравнению с теми, кто пропадал в конце русла реки, этих было меньшинство.
            Темнота сгущалась перед глазами, но Бар-Толмей наконец почувствовал, что ткнулся в берег носом. Дрожа, попискивая, он выбрался на берег. Рядом с ним вышла еще пара волчат. Они казались ему смутно знакомыми, однако все они не замечали его, лишь устремились дальше, прочь от коварной реки. Бар-Толмей поднял промокшую голову и увидел Его. Это был Проводник. Проводник был одет в длинную рясу с капюшоном. Казалось, что одежды двигаются сами по себе – не видно было ни лица, ни рук, лишь темнота под покровами. Проводник поднимал продрогших, еле перебирающих лапами волчат, которые смогли выбраться и, погладив каждого, прятал в глубины своих одежд. Бар-Толмей подошел к Проводнику, и тот поднял волчонка на руки. Наконец продрогший, но спасшийся, волчонок смог увидеть, куда ведет река. В конце ее был громадный водопад, с которого падали по-очереди тысячи волчат, не попытавшиеся даже выбраться на берег, позволившие стихии поглотить себя.
А за водопадом не было ничего. Лишь абсолютная темнота. И те, кто падал вниз, уже не возвращались назад.
           Бар-Толмей в эту же минуту понял всё, что произошло с ним. Он вспомнил искрящийся туннель, по которому попал в этот страшный, темный лес. Он вспомнил прилив сил, когда устремился к берегу – прочь от реки. И он понял, что те, кто ушел навсегда в этот водопад, не пойдут туда же, куда следовало отправиться теперь ему.
- Ты всё понял, маленький Бар-Толмей? – вопросил могущественный грохочущий голос, исходящий из-под капюшона.
- Они не пойдут туда же, куда пойдем мы? – спросил волчонок.
- Нет. Они сами отказались…
Бар-Толмей успокоился. Больше не будет борьбы. Он сражался всю жизнь за то, что считал великим и праведным. И вот последний рывок… теперь – только покой.
А потом Бар-Толмея поглотил свет. Бар-Толмей успел доказать все, что хотел.
             И последнее, что он понял перед тем, как его душа исчезла из этого мира – это то, что он боролся не зря… и что он больше никогда не вернется назад.