Глава 4-2. - Последствия упущения

  1. ДОСАДНАЯ УПРОЩЁННОСТЬ.            

          В предыдущей главе было сказано о серьёзном теоретическом упущении - о принятии положительного результата быстрого укрепления за положительный результат социалистического строительства и, как следствие, - о неакцентировании внимания общества на остаточных госкапиталистических элементах.

     Очень вероятно, что помимо неполной возможности теоретического предвидения здесь явно сказалось и упрощённое понимание некоторых вопросов уже известной теории.
   
     Всякая революция, поднимая к активности низы, привносит в руководящий слой немалую долю упрощённых простонародных взглядов. Понятно, что в обществе недостаточно зрелого капитализма это проявляется в большей степени.
   
     Ход событий в послеленинское время потребовал уточнений или добавлений в теории, причем всё более сложных. Когда к середине 20-х годов стало ясно, что европейская революция отодвигается в неопределённое будущее, возникла необходимость немалой теоретической переориентировки.
   
     Очень характерной чертой руководителей сталинского времени было обязательное, - несмотря ни на какие препятствия,- осуществление того, необходимость чего ими понята. Вот почему особо важен вопрос о возможности для них достаточно глубоко понять суть происходившего процесса, то есть вопрос об их теоретическом уровне.         
            
     Если бы не понималась необходимость создания предпосылок, то эту позицию нельзя было бы считать марксистской. Если бы были колебания насчёт конечного успеха, позиция была бы антиленинской. Но необходимость создания предпосылок признавалась, а идея конечного успеха энергично отстаивалась в борьбе с меньшевиствующими скептиками. Мы не можем поэтому сказать, что они не стояли на марксистско-ленинской позиции.
   
     Но некоторое недопонимание всех тонкостей вопроса, склонность спутывать внешнее изменение страны при её ускоренном укреплении (которое действительно делалось быстро) и подлинное социалистическое переустройство (которое требует гораздо дольших сроков) говорит о преобладании упрощённых простонародных взглядов в каких-то пунктах их теоретических понятий.

                * * *
            
          Мне попадалось умничанье одного автора меньшевистского направления, в котором утверждалось, что поскольку есть известное положение марксизма, - когда общество созревает для какого-то процесса, появляются и люди, способные быть вождями этого процесса, - и поскольку в нашей революции это не вполне совершилось, то отсюда следует, что наша революция не была тем процессом, до которого дозрело общество.
   
     Видимо, следует более подробно растолковать этот момент марксистской теории.
         
     Да, действительно, созревание исторического процесса ведёт и к созреванию вождей. Но как именно это происходит?
   
     Уже из того, что возможные вожди формируются от объективных изменений в обществе, - то есть как следствие, а не одновременно, - вытекает определённое запаздывание формирования вождей по сравнению с первоначальными стадиями процесса.
   
     Если посмотреть, что именно и в какой последовательности появляется в вождях, то картина будет такая.
   
     Первым появляется чувство, настрой. Затем, как результат практического участия в первоначальных стадиях процесса, появляется практическое умение, практическая зрелость. И лишь потом, как результат осмысливания практики за какой-то период и в разных обстоятельствах, созревает теоретическое понимание, глубокое научное проникновение в суть происходящего.
   
     Таким образом, между началом исторического процесса и появлением полноценных вождей имеется какая-то дистанция. Вожди, готовые по чувству, должны ещё повариться в этом процессе, чтобы приобрести также готовность в практике, а затем в теории. В простых случаях на это требуется меньше времени, а в сложных больше.
         
     История движется не по простой прямой, а по сложной траектории, с задержками и рывками, с зигзагами и волнами. На запаздывание формирования вождей влияет и инерция предыдущего исторического отрезка. Вожди, сложившиеся на предыдущем этапе, какое-то время и чувствуют, и действуют, и мыслят в новом процессе так же, как и в прошлом. Им необходимо столкнуться с рядом проблем, чтобы теоретически осознать это как что-то новое, принципиально отличающееся от прежнего и требующее нового практического и теоретического подхода.
   
     Октябрьская революция в нашей стране была очень сложным рывком и зигзагом. До сих пор считалось, что мировой капитализм начнет рушиться там, где он наиболее развился, то есть в передовых капиталистических державах. На этом представлении выросло много больших и маленьких вождей с привычной, установившейся теорией и практикой. Но капитализм перерос рамки отдельных стран, стал международным механизмом, и поэтому начал рушиться не отдельный национальный капитализм, а именно этот большой международный механизм, и начал он рушиться, естественно, со слабых своих частей. Более того, - и это очень важно, - между процесами в слабых частях и началом падения сильных частей существует, как оказывается, немалый временной интервал. Такой ход событий потребовал изменений и в практике, и в теории. Наша революция была не началом европейской революции, как подсказывала инерция прошлого, а открытием революционного процесса на Востоке, как оказалось впоследствии.
         
           (Вот, кстати, почему несколько неправильно придавать большое значение неудаче германской революции. Задержка революций в развитых странах объективна, долгая одинокость революций в отсталых странах тоже объективна. Выводить из неудачи европейской революции обязательную неудачу революций третьего мира - это, извиняюсь, отрыжка троцкизма. Это означало бы вообще остановку истории и вечность капитализма. Этот вопрос не так прост. Он требует большого и серьёзного изучения, и опыт ХХ-го века даёт немало полезного материала.)
            
     Ясно, что на первых порах не то что много полноценных вождей именно такой революции не могло ещё быть, но вполне могло оказаться, - и это было бы не удивительно, - что ни одного годного вождя ещё не создалось бы. Такой сценарий был бы очень вероятен. Получилось чуть иначе. Получилось, что был Ленин - человек, который уловил, почуял новую ситуацию, сумел в решающий момент отказаться от канонов прошлого. Этого могло не быть, но так получилось.
   
     Более того, даже и сам Ленин, - это видно из его работ, - лишь почуял новый процесс, но ещё не переварил его полностью практически и теоретически, по времени жизни не успел этого сделать.

                * * *

          Теперь нужно сказать об отрицательных последствиях этого упущения.
   
     Спутывание быстрых перемен при форсированном укреплении страны с действительным социалистическим переустройством не могло не привести к некоторым отрицательным последствиям. В качестве таких последствий можно, думаю, назвать следующие:
         
          1). Определённая самоуспокоенность в деле дальнейшего преобразования общества.
         
          2). Неправильная постановка последующих задач.
         
          3). Невольные искажения в последующей теории из-за подхода к ней на основе старой ошибки.
         
          4). Искусственность "социалистической" болтовни в случаях, когда ею покрывается фактическая несоциалистичность.
         
          5). Нарушение взаимопонимания с народом, который оценивает жизнь не из речей, а из самой жизни.
         
          6). Подрыв доверия к понятию "социализм", искажение у многих представления о нём.
         
          7). Усугубление внутренних конфликтов.
   
   
       Последний пункт, видимо, нужно разобрать поподробней. О каком усугублении идёт речь?

               
  2. УСУГУБЛЕНИЕ КОНФЛИКТА.

          Итак, об усугублении внутреннего конфликта как следствии совершённого теоретического упущения.
   
     Раньше уже говорилось о необходимости подавлять не только старые правящие классы, но и активно непринимающую пролетарский курс часть мелкой буржуазии.
   
     Может быть, возможна такая политика, при которой врагов этой, второй, разновидности не возникало бы? Нет, враждебная часть мелкой буржуазии была бы в любом случае. Но в нашей стране её численность и активность были, по-видимому, особенно, как-то даже чрезмерно, велики, и это, кроме прочего, не давало возможности применять насилие правильно, с открытой опорой на массу. Об отрицательностях этого уже говорилось в прошлых текстах.
   
     Возникает мысль: а может быть, такой чрезмерной мелкобуржуазной враждебности не было бы, если бы суть этапа была правильно понята и правильно подана народу?
      
         
          Здесь стоит ещё раз привести очень большие цитаты из писаний оппозиционера Рютина 1932 года. (Эти цитаты уже приводились, но будет полезно повторить их.)

       "...Под флагом борьбы за чистоту принципов большевизма, опираясь на централизованный мощный партийный аппарат, Сталин за последние пять лет отсёк от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры, установил свою личную диктатуру, поставил Советский Союз на край пропасти... Если за первое десятилетие Советской власти рабочий класс добился успехов, то за последние годы положение, наоборот, с каждым годом систематически и гигантски ухудшается. Развал и дезорганизация экономики приняли небывалые размеры. Вера масс в дело социализма подорвана, их готовность самоотверженно защищать революцию от всех врагов с каждым годом ослабевает... Рабочие истощены, покупательная способность трудящихся подорвана в корне... Страна, обнищавшая, ограбленая, разорённая, нагая и голодная, потерявшая веру в дело социализма, - всё дальше и дальше загоняется в тупик... Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение заработной платы, авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, раскулачивания, направленного фактически главным образом против середняцких и бедняцких масс деревни, привели страну к глубочайшему кризису... Деревня превращена в самый худший вид колонии... Сталин в начале 1928 года решительно начал проводить экономическую часть платформы троцкистов. Отрицательные результаты этой политики не замедлили сказаться. С началом этой политики начал развиваться и экономический кризис... В дальнейшем перспективы для промышленности ещё более мрачны. Ещё более катастрофичны перспективы сельского хозяйства. Распад колхозов неизбежен. Индустриализация, доведённая до абсурда, превратилась в подлинное народное бедствие. Социалистическое строительство Сталин превратил в строительство фараона. Строительство на костях трудящихся, на обнищании, на ограблении масс и насилии над ними - не есть подлинное социалистическое строительство. В перспективе - дальнейшее свёртывание промышленности, обнищание пролетариата и рост голода. В перспективе - дальнейшее обнищание, одичание и запустение деревни... А в это время ХVII партконференция, нагло и цинично издеваясь над партией, заявляет, что мы вступили в социалистическое общество. Самый злейший враг коммунизма, самый гениальный провокатор не мог бы придумать ничего лучшего, чем Сталин, провозгласивший, что мы уже живём в социалистическом обществе... Всё заключение о том, что мы уже вступили в первую фазу социализма, целиком, от начала и до конца, основано на лживых утверждениях. Все посылки оказываются выдуманными, сфабрикованными, фальшивыми. В результате сталинское "социалистическое общество" целиком оказывается лишённым социалистического содержания. В действительности мы в настоящее время несравненно дальше находимся от социалистического общества, чем в 1926 - 27 годах. Для каждого марксиста-ленинца, который умеет отличать форму от содержания, в этом не может быть никакого сомнения... Троцкистская оппозиция по экономическим вопросам ошибалась. Совершенно иначе обстоит дело  с оценкой внутрипартийного положения. В этом решающем вопросе Троцкий оказался в основном прав. В этом своевременном и правильном ленинском вскрытии зародышей начавшегося незаметного перерождения партии, в страстном стремлении Троцкого вернуть партию на путь внутрипартийной демократии заключается огромная историческая и революционная заслуга Троцкого, которую не отнимет у него никакая клевета... На всю страну надет намордник, бесправие, произвол и насилие, постоянные угрозы висят над головой каждого рабочего и крестьянина. Всякая законность попрана. Всякая уверенность в завтрашнем дне потеряна. Рабочий класс и трудящиеся массы деревни доведены сталинской политикой до отчаяния. Ненависть, злоба и возмущение масс кипят и клокочут... Учение Маркса и Ленина Сталиным бесстыдно извращается. Наука, литература, искусство низведены до уровня низких служанок и подпорок сталинского руководства... Сталинская теория обострения классовой борьбы представляет собой подделку под ленинизм. Можно ли устанавливать закон неизбежного обострения классовой борьбы по мере нашего продвижения вперёд к социализму? Ни в коем случае! При правильной политике партии основной закон классовой борьбы должен быть формулирован прямо противоположным образом: по мере нашего продвижения вперёд сопротивление капиталистических элементов будет ослабевать и классовая борьба будет смягчаться, постепенно затухать. Обострение классовой борьбы за последние годы является результатом неправильной политики, результатом антиленинской, авантюристической политики Сталина... Партия в большинстве против Сталина. Еще более против народ, особенно деревня. Кругом идут разговоры о гибельности сталинского руководства... Надо переходить к делу. Демократически Сталина не убрать, надо устранить эту клику силой..."

          Как прокомментировать всю эту истерику? Мелкобуржуазность позиции просто бьёт в глаза. Очень хорошо видно, с какой тяжелейшей внутриполитической проблемой пришлось столкнуться сталинцам к началу 30-х годов.
      
     Очень чётко заметна паника и очень хорошо видно, что она усилена до крайности именно из-за непонимания сути происходящего ("Край пропасти... Тупик... Авантюрные темпы... Снижение заработной платы... Насилие против середняков... В дальнейшем перспективы ещё более мрачны...").
      
     По тексту понятно, что он выражает не только свои личные взгляды, но и взгляды большого слоя других людей, также сильно недовольных и паникующих из-за непонимания. Осознание того, что он не один, укрепляет уверенность Рютина в своей правоте ("Партия в большинстве против Сталина... Кругом идут разговоры...").Он представляет себя выразителем чувств народа.
      
     Также видно, что правильных разъяснений не было, и теперь мы знаем почему, - потому что сами не понимали. Вероятно, предположение, высказанное в начале главы, является верным: правильное разъяснение и правильные подходы уменьшили бы непонимание, уменьшили бы панику, и хотя целиком мелкобуржуазное недовольство не устранили бы, но несколько снизили бы остроту конфликта, число конфликтующих и, что самое главное, появилась бы возможность вести подавление более правильно и открыто, опираясь на то, что понято народом, опираясь на понявшую часть народа.
            
            
     На деле создалась ситуация, которую для ясности я хотел бы описать таким образным сравнением.
            
     Предположим, нашей "телеге" нужно попасть в какое-то, скажем, село, и вся предыдущая теория учит, что путь к нему лежит через поле. И вдруг обстановка заставляет ехать не полем, а лесом. Бездорожье, колеса цепляются за корни, ветки хлещут по лицу, воют дикие звери. Неизбежно находятся люди, которые кричат: "Долой кучера! Он везёт не туда!" - и пытаются вырвать вожжи. А кучер держит вожжи железной рукой, едет по-прежнему через лес, ломая все преграды, утверждает, что он едет правильно, что это - не лес, а просто поле такое (?), и бьёт крикунов кнутом до смерти, чтобы не мешали ехать в нужное село.
   
     Они видят, что это - не поле, они видят отклонения от классической теории, он же утверждает, что это - поле, разве что с российской спецификой. В этом смысле правы они.      
   
     Но он практической сметкой чувствует, что это - необходимый путь, а они мешают ему и сбивают с верного курса. В этом смысле прав он.
   
     Если рассуждать с точки зрения привычной теории, сложившейся у европейских марксистов, то движение к социализму видится одним образом. Реальный же ход истории пошёл несколько иным образом. Где-то впереди, ближе к самому "селу", действительно будет "поле", но пока, в специфических условиях отсталой страны, - "лес".
         
     Неправы обе стороны. Но неправы по-разному.
   
     Проводившийся курс содержал в себе как историческую необходимость, так и какую-то как бы ненормальность с точки зрения привычной теории. Сталинцы уловили необходимость, но не осознали ненормальность. Оппозиция же увидела ненормальность, но не осознала её необходимость.
   
     С точки зрения сталинцев: поскольку жизнь заставила идти этим путём - значит, путь к социализму в России именно таков, а раз мелкобуржуазные паникёры препятствуют - значит, их надо давить. С точки же зрения оппозиции Сталин "везёт не туда" и окружающие "дебри леса", казалось бы, подтверждают это. Они и до сих пор попрекают этими "дебрями", изображая из себя великих марксистов. Но это марксизм мёртвый, книжный. Вместо этого лучше бы поизучали реальную специфику реальной революции особого, ещё не бывшего до этого, типа. Тем более, что вся дальнейшая история мира пошла, и продолжает идти, именно через такие революции, а теория этого процесса так и остаётся неразработанной.
         
     Неправы обе стороны, но сталинцы неправы как шедшие по правильному пути, но не сумевшие ещё глубоко его понять теоретически, а оппозиция неправа как мелкобуржуазные паникёры, сбивавшие с правильного пути.
      
          (Пока я считаю это только предположением, но по-моему, его нельзя считать совсем безосновательным.)

               
  3. ПРИЧИНА И ВРЕД УПУЩЕНИЯ.

            Молотов говорит о Сталине: "Гениальным я его не считаю... К гениальности, на мой взгляд, он приближался в тактике. В теории и стратегии был слабее..."
            
     В заслугу Сталину надо поставить то, что как действительно незаурядный практик он почуял, что что-то не то и нужны какие-то ещё другие меры. Он чутьём нащупал такие приёмы, которые как раз подходят этому этапу.
   
     Поскольку речь шла об укреплении ещё разношерстного и не во всём дозрелого до социализма общества, надо было найти платформу, на которой можно воодушевить и объединить максимально большие массы. Чистая социалистическая идея целиком годится только для психологии сознательных пролетариев. Соединить большие массы, не сходя с революционных рельсов, но и не переоценивая влияние чисто социалистических лозунгов, можно, по-видимому, только на платформе народного патриотизма с социалистической окраской.
   
     Именно подобные приёмы и были нащупаны Сталиным через практику, они становятся всё заметней с начала 30-х годов.
   
     Вызывает удивление, что многие, казалось бы, довольно умные "левые" авторы ставят это в упрёк Сталину, тогда как это надо ставить в большую заслугу. Удачное использование исторических фигур прошлого (Пётр Первый, Александр Невский, Кутузов, Суворов, Нахимов и др.), превознесение отечественного научного первенства (Ломоносов, Ползунов, Попов, Жуковский, Циолковский и т.д.), громкое прославление всего нашего (мы лучшие, мы единственные, наше искусство, наши спортсмены, наш народ), постоянное моральное очернение заграницы, - всё играло на патриотической гордости и самолюбии.
   
      Если бы суть дела понималась теоретически, то приёмов, подходящих этому этапу, было бы больше, качество их было бы полнее и применялись бы они целой системой, а значит результат был бы намного выше. К сожалению, дело ограничивалось лишь гениальными практическими догадками.

                * * *

          Сделанное теоретическое упущение, о котором здесь идёт речь, совсем ещё не угрожало гибелью социалистическому курсу в целом. Но в какой связи оно находилось с другой, рассмотренной ранее, ошибкой, приведшей к гибели социалистического курса, - с прозёвыванием угрозы государственной буржуазии? Такая связь, безусловно, есть.
      
          Ведь что нужно, чтобы разглядеть и понять опасность этих врагов?
            
          1). Связь с простым народом, позволяющая глазами этого народа увидеть то, что в данном случае видней как раз снизу, а не сверху.
            
          2). Пролетарская честность, дающая возможность не только увидеть, но и дать увиденному правильную моральную оценку.
            
          3). Высокий теоретический уровень, благодаря которому удастся "за деревьями увидеть лес", за отдельными случаями увидеть государственную опасность и понять её политическое значение.
               
     В простом народе первые два условия имелись. Простые трудящиеся многое видели и правильно оценивали это своей рабочей совестью. Но третий пункт у них, конечно, отсутствовал, и сделать правильное теоретическое обобщение они не могли.
      
     А вот почему вожди допустили просчёт? Им-то какого пункта из трёх не хватило?
      
     Думаю, что в руководящем слое была какая-то нехватка во всех трёх пунктах. И если посмотреть, имеется ли связь этой нехватки с ошибкой насчёт степени социалистичности нашего строя, то увидим, что она имеется.
   
     Конечно, есть и непосредственное влияние первой ошибки на возникновение второй: если не видят капиталистических остатков в построенной системе, то и не ставят вопрос о государственной буржуазии. В приведённом выше перечне отрицательных последствий первой ошибки это подразумевается в первых трёх пунктах (самоуспокоенность, неправильная постановка следующих задач, невольные искажения последующей теории). Но совершённая ошибка могла бы быть довольно скоро исправлена благодаря живому опыту масс.
      
     Но в том же перечне отрицательных последствий указан пункт: "нарушение взаимопонимания с народом". Вот, видимо, через эту отрицательность затруднилось своевременное исправление ошибок. Из-за нарушения взаимопонимания опыт масс доходил до вождей неполно и искажённо. Невольное размыкание связей отрицательно сказалось и на видении опасных явлений, и на степени их моральной оценки, и на возможности их теоретического осмысления.
   
     А что - собственная честность вождей была невелика? Нет, мы так не будем говорить. Но честность низовых коллективистских трудящихся качественно отличается от честности одиночного руководителя, каким бы порядочным он ни был. Она особенно чуткая, с острейшей жаждой правды, с очень болезненным реагированием на малейшую несправедливость и с яростным неприятием всякого паразитизма как чего-то принципиально враждебного. Когда по каким-то причинам нарушается связь руководителя с массой, он перестаёт подпитываться и заряжаться её чувствами, и при всей его порядочности его честность будет всё же не настолько чувствительной и яростной. Всё, что ведёт к отрыву от чувств народа, вредит и качеству честности руководителей.
   
     Вопрос о государственной буржуазии на начальных стадиях нового строя - это совершенно новый вопрос в теории, в прошлом он не ставился и ставиться не мог, так как открывается во всем своём значении только при практическом прохождении этих стадий. Для такого поворота в мышлении нужен толчок от новых явлений жизни. Невольное нарушение взаимопонимания с народом лишило руководителей такого своевременного толчка. Только переворот, совершённый этими врагами, точнее - только последствия этого переворота, заставили по-новому задуматься об этой теме.
   
     Таким образом первое упущение (в вопросе о степени социалистичности нашего строя) сделало более вероятным второе (прозёвывание опасности государственной буржуазии).
   
     Теоретическая неясность насчёт полноты социалистичности нашего общественного устройства дала врагам много козырей и позволила хрущёвцам истолковывать особенности нашей  прошлой истории в нужном для них свете.

               
  4. ВЕРОЯТНОСТЬ ПОРАЖЕНИЯ.

          Победа хрущёвцев была случайной или исторически неизбежной? К событиям какого рода она относится: к стопроцентно неминуемым или к возможным с какой-то степенью вероятности?
      
     Понятно, что всякое событие имеет свою причину. Но причины бывают двоякого рода. Одни срабатывают с постоянной закономерностью, с устойчивостью повторения и, следовательно, со стопроцентной предсказуемостью, а другие - без закономерности и устойчивости.
      
     Почему это так?
      
     В мире существует бесконечное множество объектов. Все они находятся в постоянном изменении, все взаимно влияют друг на друга. Но каждый объект, каждое явление имеет свою собственную внутреннюю сущность, неотторжимую от него. Вот отсюда и происходит различие причин событий. События первого рода проистекают от внутренней сущности, то есть от причины единственной и постоянной относительно объекта. Вот почему эти события постоянны и, следовательно, предсказуемы. События же второго рода проистекают от воздействия других объектов, то есть причин множественых и переменных относительно объекта и друг друга. Вот почему эти события изменчивы и непредсказуемы.
   
       (Так как я не имею специального образования и философию изучал самостоятельно, то здесь могут быть и наверняка есть какие-то неточности. Но по-моему, главная мысль всё же высказана правильно).

                - - - -
         
          Так к какому же роду событий относится поражение нашей революции?
      
     Прозёвывание опасности государственной буржуазии и упрощённое толкование построенной системы происходят из отсталости общества в целом и пролетариата в частности. Как видим, эта причина относится не к сущности революции (борьба нового и старого), а к среде, в которой эта революция совершается, то есть к внешнему роду причин.
   
     Разумеется, если среда стопроцентно однородна и неизменна во времени, то, хотя это и внешний фактор, её воздействие на революцию будет закономерно одним и тем же. Но поскольку состояние общества всё же неоднородно и изменяется со временем, а тем более если добавить и возможные влияния со стороны других обществ (так как революция происходит не изолированно от мировых процессов), то надо сделать вывод, что допущенные ошибки не являются исторически неминуемыми, а имеют лишь какую-то вероятность. Для отсталого общества - довольно большую вероятность, но всё же не стопроцентную.
         

          (Небольшое отступление от темы. Я очень сильно чувствую недостаточность своего образования. Глубокие знания философии здесь не только помогли бы, но и открыли бы что-то новое, то, чего я пока не вижу.
   
     Когда-то давно я обратился к propaganda-journal.net, где ведущим организатором был В. Д. Пихорович, со следующей просьбой:
      
      "Уважаемые товарищи, не могли бы вы передать тов. Пихоровичу просьбу или, лучше может быть, сказать - предложение, написать статью о диалектическом скачке.
 
     Из марксистской философии все мы знаем, что переход из прежнего качества в новое происходит через процесс, определяемый общим словом "скачок". Скачок не является мгновенным актом, он имеет протяжённость во времени и, следовательно, у него имеются свои черты, свойства, стадии, свои ВНУТРЕННИЕ закономерности.
   
     Мы, учившие философию, знаем категорию "скачок", но мы не знаем, что происходит ВНУТРИ скачка. Изучал ли ВНУТРЕННЮЮ картину скачка кто-либо из философов?
   
     Революция является скачком, довольно длительным во времени. Она насыщена различными сложными событиями. Как было бы хорошо иметь возможность подойти к анализу этих событий с точки зрения общей теории протекания всякого диалектического скачка. Плюсы и минусы, достижения и ошибки высветились бы гораздо чётче и логичней.
   
     Мне неизвестна такая теория. Не попробует ли тов. Пихорович что-нибудь написать на эту тему? ХХ век даёт потрясающе много материала для этого."
         
         В полученном мною ответе А. Самарский писал: "Мы обязательно напишем статью по предложенной Вами теме, но это будет не Пихорович." Однако такая статья так и не появилась.
   
         Если этот мой текст попадёт на глаза кому-нибудь, профессионально образованному в этой области, то может быть, он захочет поработать над этим вопросом. Польза была бы громадная. Есть науки фундаментальные и есть прикладные. Революционеры очень нуждаются в прикладной философии. Недопустимо положение, когда революционные скачки совершаются наобум, а учебники диалектики тихо пылятся на полках.)

                - - - -
   
          Итак, продолжим основную нашу тему. Если поражение нашей революции - событие вероятностное, то нельзя ли хотя бы приблизительно подсчитать эту вероятность?
      
     Понятно, что о точной математике и речи нет. Но грубо-приблизительно показать вероятностную картину всё-таки как-то можно.
      
     Давайте попробуем. Сначала зададимся необходимыми числами.
      
     Какова приблизительная вероятность прозёвывания государственной буржуазии? Без учёта дополнительных факторов вероятность всякого прозёвывания будем считать 50% (можно прозевать, а можно и не прозевать). Но нужно учесть и дополнительные факторы. Условия отсталой страны повышают эту вероятность. Насколько? Ну, будем считать - ещё наполовину. Итого - 75%. Но как было сказано, неясность насчёт построенной системы тоже повышает вероятность прозёвывания, и очень сильно, хотя, конечно, и не до 100%. Значит 75% превратятся, ну скажем, в 90%.
      
     Но ведь 90% будет тогда, когда первая ошибка (неверное толкование построенной системы) УЖЕ допущена, то есть как будто бы первая ошибка уже совершилась стопроцентно. Но ведь и первая ошибка не является неминуемой, хотя вероятность, как видно из предыдущих разборов, и немала. Что значит "немала"? Точное число, конечно, дать нельзя, но если больше 50% и меньше 100%, будем считать посредине - 75%. По-моему, правдоподобно.
      
     Итак, получается обычная, нетрудная задача из теории вероятностей.
      
     Условие задачи. Имеются два события: первое - "А" (ошибка по поводу строя) и второе - "В" (ошибка по прозёвыванию новой государственной буржуазии); первое событие "А" имеет вероятность 75%, а второе событие "В" само по себе, вне связи с событием "А", имело бы вероятность тоже 75%, но если уже совершится событие "А", то вероятность события "В" подскочит до 90%.
      
     В задаче спрашивается: какова будет вероятность события "В", если её оценивать ещё ДО совершения события "А"? (То есть в нашем случае: какова вероятность победы хрущёвцев, если рассчитывать из 1917 года?)
      
     Задачи такого вида имеют в теории вероятностей свою стандартную формулу. Подставив в неё наши предположительные числа и произведя расчёт, получим:

         90 - [75(90 - 75)]/100 = 78,75%               
         


          Ещё раз повторю, что, конечно, это рассуждение грубо-приблизительное, но суть дела оно передает верно.

     Наглядно видно, что победа хрущёвцев не является неминуемой (в пику меньшевикам и троцкистам), но вероятность её очень высока (почти 80%).
      
     Если бы можно было предусмотреть этот расчёт в 1917 году, мы бы тогда, в 1917 году, сказали: "Может быть, государственная буржуазия нашу революцию и не победит, но может быть, и победит. Возможно и то, и другое. Но вероятность её победы всё же в четыре раза выше вероятности нашей победы над нею (80 к 20).
      
            
          Невольно вспоминаются слова Ленина: "Нам приходится делать непомерно новое дело, и если нам быстро не помогут товарищи рабочие стран, более развитых в капиталистическом отношении, то..." И здесь я хочу прервать цитату и показать, как бы эту мысль продолжили разные деятели Октября.
      
     Троцкий сказал бы: "...то наша революция обречена на поражение."
      
     Бухарин сказал бы: "...то мы будем очень долго и очень медленно двигаться полурыночным путём."
      
     Сталин сказал бы: "...то мы найдём в себе силы справиться и самостоятельно."
      
     Как ясно видна ошибка каждого из них! И как хорошо видна правота Ленина.
      
     Итак, он говорит: "Нам приходится делать непомерно новое дело, и если нам быстро не помогут товарищи рабочие стран, более развитых в капиталистическом отношении, то... дело наше будет невероятно трудным, в котором будет несомненно ряд ошибок. Главное - надо трезво уметь смотреть, где такие ошибки допущены, и переделывать всё сначала. Если не два, а даже много раз придётся переделывать всё сначала, то это покажет, что мы без предрассудков."

                * * *
            
          Победой хрущёвцев закончился предыдущий период. В этом смысле предыдущий курс погиб. Но с точки зрения всего революционного процесса эта победа - лишь временный зигзаг, и предыдущий период не пропал бесследно.
   
     Ленин писал: "После разгромов революции обычно наступает время работы мысли."
   
     Нужно усвоить как положительный, так и отрицательный опыт, учесть ошибки, и те молодые "левые", которые отмахиваются от этой темы под предлогом её устарелости, показывают тем самым свою необразованность. Речь идёт не о копании в прошлом, речь идёт о подготовке будущего.
   
     Было бы неправильно понимать так, что всё дело будто бы в досадной ошибке Сталина. Это было бы идиотское, обывательское понимание. Действительная причина рассмотрена, по-моему, достаточно ясно, но видимо, её надо ещё раз особо повторить, что да, ошибки были, но не они являются первопричиной, а то, что является причиной этих ошибок.
   
     Разбирая ошибки 1905 года, Ленин о подобных вопросах говорил: "Личности делают ошибки? Пустяки! Так думать может только обыватель, но не марксист. Причина - недостаточная сознательность и организованность пролетариев и крестьян."
   
     Итак, идя от ошибок вождей вглубь, мы придём сначала к уровню сознания общества, а затем - к уровню зрелости общественного бытия, влияющего на уровень сознания всего общества. Именно уровень общественного бытия является причиной той или иной психологии народа, а та, в свою очередь, создаёт вождей.

                - - - -
   
          Неполная зрелость предпосылок для нового строя, остававшаяся ещё в определённой степени и после быстрых сталинских преобразований, означала сохранение предпосылок для старого строя. Если социализм политически командует (а у нас так и было), он не даёт этой сохраняющейся реставрационной тенденции воли, держит её в прижатом виде, вынуждает её принимать социалистический внешний вид. Но тенденция есть. И она стремится прорваться, вырваться, и тем сильней стремится, чем она зажатей социализмом.
   
     Некоторые говорят лишь о "пережитках прошлого" в сознании и на этом основании отказываются признать наличие буржуазности при полностью национализированной собственности. "Буржуазии нет, - говорят они, - просто кое-кто имеет пережитки в сознании."
      
     Да, если бы несоциалистичность оставалась ТОЛЬКО в сознании, это ещё не означало бы наличие буржуазного класса. Но эти люди не только сознают по-старому, но и ДЕЙСТВУЮТ по-старому! Причём действуют устойчиво, систематически, как образ жизни. Более того, - их ряды продолжают пополняться. Не считать буржуазным классом значительный слой общества, который не только сознаёт, но и постоянно действует по-буржуазному, конечно же, ошибка.
   
     Как видим, на первоначальных стадиях нового строя буржуазное сознание не является только пережитком вчерашнего бытия, но и всё ещё имеет сегодняшние корни сегодняшнего бытия, - бытия, которое из-за несовершенства нового строя ещё продолжает сохранять условия для возникновения класса, буржуазного по образу жизни.   
            

          Хочу ещё раз подчеркнуть, что ошибка, допущенная Сталиным (а правильней всё же сказать - ошибка, допущенная нашим отсталым обществом и проявившая себя ЧЕРЕЗ Сталина) была не в непонимании основной идеи марксизма об обязательной созрелости производительных сил, а в УПРОЩЁННОМ её понимании.
   
    "Сама задача, - писал Маркс, - возникает только тогда, когда материальные условия, необходимые для её решения, уже есть в наличии или по крайней мере находятся в процессе становления." Вот эти слова, - "по крайней мере находятся в процессе становления", - как раз и подходят к ситуации нашей революции.
   
     Задача в нашей революции была поставлена, но условия, необходимые для её решения, находились во многом ещё В ПРОЦЕССЕ СТАНОВЛЕНИЯ, а значит решение задачи было возможно лишь этапами, по мере становления этих условий.

                * * *
               
          Итак, подводя итоги этой теме в целом, можно сказать следующее.
         
        1). Октябрьская революция - это революция с особенностями, вытекающими из недостаточной развитости капитализма в нашей стране.
         
        2). В то же время она не является исключением или отклонением. Как раз наоборот - именно с таких своеобразных революций открывается мировой революционный процесс эпохи империализма, именно в подобных странах этот процесс начинается.
         
        3). Но именно из-за своеобразности таких революций в новую, империалистическую, эпоху их конкретная теория не была разработана заранее. Конкретную теорию нужно было создавать в ходе самой революции.
         
        4). Лениным намечены некоторые первоначальные пункты такой теории:
            
             - признание недостаточности предпосылок и постановка задачи по их выращиванию;
            
             - представление о социалистическом ядре в окружении несоциалистической среды и общая идея о налаживании таких отношений с этой средой, чтобы можно было развиваться, вести её за собой и переделывать её;
            
              - идея о долгом ряде переходных этапов, о длинности и извилистости пути, о неизбежности возвратов и переделок;
            
              - идея о жизненно важной необходимости союза пролетариата с сочувствующей частью мелкой буржуазии при главенстве пролетариата в этом союзе; различный подход к разным слоям мелкой буржуазии и на разных стадиях; различные формы этого союза в зависимости от стадии;
            
              - необходимость особенного в этих условиях внимания к единству партии и постоянному очищению её рядов;
            
              - выживание в окружении капиталистических стран, использование их потребности в экономических связях, использование противоречий между ними, лавирование; союз с международным рабочим движением, союз с народами угнетённых стран, расчёт на их освободительную борьбу.
         
         5). Не были совсем намечены или же намечены недостаточно полно другие вопросы теории:
            
              - неизбежные отрицательные последствия в ходе революции и их преодоление;
            
              - правильная тактика на этапе форсированного укрепления государства;
            
              - проблема бюрократии;
            
              - проблема второй, мелкобуржуазной, разновидности врагов и борьбы с ними;
            
              - проблема третьей, госкапиталистической, разновидности врагов и борьбы с ними;
            
              - правильная политика по отношению к мелкой буржуазии на различных этапах.
         
         6). Возникнув по ходу революции, все эти проблемы потребовали теоретически грамотных решений. Но в руководстве революцией имел место упрощённый взгляд, отчего возникавшие проблемы решались не на основе глубокой, правильной теории. В результате этого ряд проблем усугубился.
         
         7). Нельзя представлять сталинскую линию лишь как политику строительства социализма и только в этом видеть её суть. На самом деле главное в ней - укрепление поначалу отсталой страны в империалистическом окружении, осуществляемое в русле строительства социализма.
         
         8). Провозглашённый "социализм" на деле был ещё составным состоянием, внешне социалистическим, но содержащим внутри как социалистическое, так и ещё несоциалистическое. На этом этапе такая составная структура является неизбежной и допустимой, в отличие от более позднего, полноценного социализма, когда госкапиталистичность уже недопустима и может проявлять себя лишь в виде временных и жёстко подавляемых очагов.
         
         9). Была прозёвана государственно-капиталистическая разновидность врагов. А накопление недочётов и отрицательных последствий дали политические козыри этим врагам, облегчившие их победу.
         
        10). Победа этих врагов исторически не была стопроцентно неизбежной.
         
        11). Победа этих врагов является с точки зрения истории лишь одним из временных зигзагов, который самими своими последствиями рождает и накапливает те силы, которые в конечном счёте вновь выведут на верную линию.



(mvm88mvm@mail.ru)