Химеры полковника Хельмута Краузена. посетительниц

Химера № 12. посетительница

- Ты особенно не крути своей хорошенькой головкой, - продолжала она, - и не открывай свой ротик так часто – ты же весь такой тоненький, миленький, друг любезный, тебя как фарфоровую вазу – поставить и бояться вздохнуть.


Полковник с подергивающимся глазом хватает пастью воздух, нервозно поправляет фуражку и шипит, шипит как змея, исходит от бешенства, от таких слов. Кому! Кому такое говорят! Такие слова! Его! Так! Оскорбить!!! Он начинает глухо хрипеть и рычать, пытаясь вернуться к голосу, а дамочка знай себе продолжает:


- Я конечно, могла бы о тебе позаботиться, хороший мой, только у меня времени совсем нет, солнце ты мое. Красавец ты мой, не качай головкой, не порхай по комнате, или ты у нас сегодня бабочка?


Полковник, шипя, рухнул, подкосившись у кресла, бросил жезл себе на колени и завыл в небеса:


- Господи, избави от этой дамочки! Видеть ее не могу!


Дамочка что-то еще говорила про хорошенькую головку и как она трогательно склонилась, и как она представляет себе его, милашку, на балу цветов, под легким ветерком, (в виде лютика, видимо), а полковник только бессильно охал, не в состоянии уничтожить ее, размазать по полу в грязно-кровавых разводах и окурках.


Я, кажется, не была даже шокирована монологом, только любопытно было. И, конечно, я эту манеру себе на заметку взяла.


Удивительнее всего было то, что поиск нужного слова в исполнении дамочки причинял нашему геройскому полковнику физическое страдание. Пока она омерзительно-сладенько-сентиментальным голоском подбирала «головка, золотце, глазик, лапуля, душенька», стройное подтянутое тело полковника корчилось от боли. Должно быть – в головке кипел котел, хорошенький ротик болезненно кривился, миленького тошнило, глазик подергивался. Сила слова.