ДАР. гл. 3

            3.Божий дар
            Комната была просторной и светлой. В ней, без особого труда, разместился кухонный гарнитур, который вмещал в себя большой обеденный стол, разделочную тумбу, барную стойку и всевозможные подвесные шкафы.

            Лучи заходящего солнца спокойно скользили по лакированной мебели, коснулись причудливой формы часов. Сердечко с ангелочками, подарок какого-то бизнесмена, стрелки показывали семь.

            Худощавая, выше среднего роста женщина активнее заработала ножом. Пора на прогулку, подумала она.Ловкие пальцы быстро порезали огурцы и помидоры. Она положила их в салатницу.
            - Гануся, иди посмотри, что я делаю…

            Послышался перестук каблучков, и на кухню вбежала девочка и со смехом обняла женщину.
            - Огуречки, помидорчики, - весело пропела она.
            - Ты меня свалишь. Посмотри сюда. Скажи, какого цвета помидор? Чем они отличаются? – Полина в любой момент была готова чему-то научить свою подопечную. Ее сильный, приятный голос, четко проговаривал каждую букву. Девочка должна правильно произносить слова, от этого зависит ее речь.

            Вид женщины: строгое платье, длинные волосы, уложенные в незамысловатую прическу, выдавал ее тайну. Она в прежние времена была учительницей. Ветер перемен сделал из нее няньку, кухарку, горничную.

            - Огуречик – кузнечик длинный, как карандаш. Он зелененький. Помидорчик – круглый, как мяч, который мы вчера купили. Он красный.
            - Нет, голубка моя. Он розовый. Красный цвет ярче, как твои бантики.
            - Как кровь у дяденьки на рубашке, - проговорила девочка.

            Полина глянула на нее, но ничего не сказала. Она не могла вспомнить, где Ганночка могла видеть кровь. Наверное, на даче, где в прошлый выходной шашлык жарили.
            - Сейчас покушаем салатик и пойдем гулять. Скоро мама придет. Что-то она задерживается на работе. Мы ее во дворе, на лавочке, подождем.

            Быстро расправившись с овощами, девочка убежала в детскую. Полина, домывая посуду, услышала голосок Гануси.
            - А Катя одеваться не хочет. Ручку в рукав не засовывает. Мы на улицу не пойдем…
            - Сейчас я тебе помогу ее одеть. Или мы ее накажем, на прогулку не возьмем. Ты, пожалуй, сначала сама переоденься. Красивое платье на стульчике висит.

            Закончив дела на кухне, Полина появилась в двери детской. Она остановилась, наблюдая, как полуголая девочка, с куклой в руках прыгает на диване.
            - Голубка моя, этого делать не следует. Мама на нас рассердится. Она не разрешает скакать на диване. Так что заканчивай свои полеты и одевайся.

            Требованиям Полины девочка подчиняться не желала. Она по-прежнему прыгала на диване и кричала уже новые слова:
            - Дождик, дождик лей сильней, распугай всех голубей. Дождик, дождик лей сильней, распугай-ка всех детей.

            Женщина вышла на балкон, посмотрела на небо. Оно было ярко голубым. Где-то далеко плыли белые, как пушистая вата, облака.
            - Нет ни одной тучки, - заключила она. – Ганна, хватит дурака валять, посмотри на улицу. Там так хорошо. Солнышко катится к закату, жара спадает. Твои подружки, наверное, тебя заждались. Бери ведерко с совочком, формочки, будешь лепить всякие фигурки из песка. Если хочешь, то зонтик тоже возьмем с собой. Пусть прогуляется вместе с нами.

            - Нет. Ты его потеряешь, - серьезно сказала Гануся. – Он не понадобится.
            - Ты только что сказала: пойдет дождь. Теперь утверждаешь, что зонтик не нужен. Так берем его с собой или нет? – спросила Полина.
            - Нет. Но дождь пойдет.
            - Вот и пойми ее, - пробормотала женщина, укладывая в пакет игрушки и зонт.

            Она давно привыкла к неожиданным заявлениям своей воспитанницы. Сначала не обращала внимание на такие высказывания малышки, так обычно делают бабушки в отношении маленьких внуков. Но после некоторых необъяснимых случаев, мать Гануси попросила Полину быть более внимательной к словам и поведению дочери.

            Мария Власовна рассказала о поездке на дачу. Ганусе тогда было всего два года. Девочка спокойно дотопала до остановки и взобралась на лавку. Подошел автобус. Подняв сумку, Мария потянула за собой Ганусю и вдруг услышала испуганный крик девочки.
            - Нет, нет, нет, - вопила кроха, не двигаясь с места, вырываясь у матери.
Боясь, что автобус уйдет, женщина подхватила дочку на руки. Та выкручивалась, стараясь освободиться из крепких объятий, и вдруг вся обмякла. Гануся потеряла сознание.

            Мария вернулась к лавке. Ее сердце гулко застучало. Горячая кровь понеслась по телу, превращаясь в леденящую воду. От внезапно пришедшей мысли, Марию бросило в холод.Руки и голова работали отдельно. Чувствительные пальцы приводили в сознание дочку, а думы струились совсем в другую сторону. Что-то должно случиться! Что-то должно случиться… Ее маленькая девочка почувствовала это раньше, чем она. Ганна, по-видимому, наделена силой своей прабабушки.

            Подошел следующий автобус. Ганна взяла маму за пальчик и не торопясь заковыляла на посадку. Машина тронулась, мама и дочка не отрываясь смотрели в окно. Через несколько остановок они увидели аварию. В автобус, в котором не желала ехать девочка, врезался большой грузовой автомобиль. В том месте, где они должны были сидеть, образовалась большая вмятина.

            Этот случай заставил Марию задуматься о будущей судьбе своей дочери…
Свидетелем другого происшествия, была сама Полина. Гануся со своими подружками играла на соседней лавке в куклы. Внезапно она побежала к мальчику с велосипедом. Полина увидела, как девочка, уцепившись в багажник, пыталась остановить пацана. Женщина не слышала, что она ему говорила, но мальчишка оттолкнул Ганусю с такой силой, что она шлепнулась на асфальт и заревела.

            Не оглядываясь, парнишка с большой скоростью покатил по дорожке. Потом у велосипеда отвалилась педаль. Потеряв равновесие, мальчик рухнул на клумбу. Скорая помощь увезла его в травмпункт.
            Полина долго утешала девочку, которая плакала не от боли: ей было обидно, что не смогла остановить мальчика и он сломал руку.

            … Наконец-то они собрались. Гануся стояла в прихожей и смотрела на куклу, решая для себя: брать ее с собой или нет.
            - Полина, дождь пойдет, я Катю не возьму.
            - Тогда посади ее на стул, здесь, в прихожей. Пусть она нас дожидается. Ты не знаешь, где ключи от входной двери, - чтобы привлечь внимание девочки, Полина сделала вид, что ищет их на полочке для обуви.

            - Опять ты забыла, - упрекнула Гануся. – Они всегда висят на вешалке на последнем крючке. Мама сказала, что их нужно вешать всегда на одно и тоже место. Тогда никогда не потеряешь и они всегда будут под рукой. Правильно я сказала?
            - Правильно! Пойдем гулять!

            Двор встретил их гомоном детей и веселым чириканьем воробьев, перелетавших с ветки на ветку. Сизокрылые голуби важно вышагивали по асфальту, подбирая крошки хлеба.
Полина опустилась на лавку, где сидели другие женщины, приглядывающие за детьми.
Гануся, достав из пакета свои игрушки, направилась к песочнице. Вскоре, она вместе с подружками лепила рыбок, зверюшек и пирожки.

            Легкий ветерок, принесший прохладу, шелестел листьями. Полина просматривала журнал, делилась с соседками новостями, обсуждала очередной сериал. Бабушка Настя вязала детские носочки и «следки», она по утрам продавала их на базарчике.

            Варвара, гостья Михаленко, рассказывала о развале их колхоза. Весной в хозяйстве почти ничего не посеяли, убирать тоже нечего будет. А это значит, что хлеб опять подорожает. Мужчина, уткнувшись в газету, читал новости. Его бабьи сплетни совершенно не интересовали.

            Вдруг наступила тишина. Ветер стих, не играл с кроной дерева. Воробьи, видимо, упорхнули на соседний двор. Даже голуби, которых постоянно подкармливали дети, куда-то улетели.

            К лавке подбежала взволнованная Гануся:
            - Идем! Все идем отсюда! Дальше идем, - тревожно кричала она – Дождь пойдет. Дерево падает.

            Полина сразу же поднялась, стала торопить соседок.
            - Пойдемте домой. Видите стихло все. Так бывает перед бурей.- Женщины поспешили за детьми.
            - Мужчина, а вы что сидите. Пойдемте отсюда. Сейчас дождь хлынет.
            - Вот выдумывайте, на небе ни облачка. Идите, я в тишине посижу, спокойно дочитаю газету. Ну, подумаешь промокну немного. Лето, все быстро высохнет, - отмахнулся мужчина.

            - Дерево падает, дерево падает, - лепетала Гануся, сваливаясь на руки Полины. Та еле успела ее подхватить.
            Женщина занесла девочку в квартиру, положила на диван. Убедившись, что Гануся спокойно спит, подошла к окну.

            Во дворе никого не было. Только мужчина одиноко сидел на лавке, дочитывая свою газету. Вдруг налетел шквал ветра, закручивая столбом пыль и листву на асфальте. Раскат грома, словно залп артиллерии, оглушил Полину. Она перекрестилась и отпрянула от окна.

            Следующий звук заставил женщину перекреститься и  вновь приникнуть к стеклу. Большое дерево, в тени которого любили прятаться и взрослые, и дети, как в замедленной съемке стало заваливаться в сторону лавке, издавая оглушительный треск. В следующую минуту оно накрыло старую скамейку, сидящего на ней мужчину, одиноко лежащий пакет.

            Полина вдруг вспомнила, что это ее пакет. Это она оставила его во дворе. Гануся не велела его брать. Она сказала, что он потеряется. Вот она и кровь на рубашке. Женщина стояла и смотрела, как в карете скорой помощи увозят пораненного мужчину.

            Бросив взгляд на спокойно спящую Ганусю, Полина пошла на кухню. Она видела, как через двор устало шагала Мария. Нужно готовить ужин.
                (продолжение следует)