Луна на тарелке

Я хотела бы иметь Луну на тарелке. Не осколочек зеленовато-голубенького камешка, который продается в любом сувенирном ларьке, не бутафорскую копию небесного светила, не фото с «Аполлона», не телескоп, нацеленный в ночь и чужие окна, а настоящую Луну – кособокую, измятую в рытвинах, нездорово-желтую, банальную Луну. Лежала бы она на тарелке рядом с апельсинами, создавая особый антураж, и в глубине ее пропастей бушевали моря, я следила бы за каждым приливом-отливом, мне не пришлось бы больше ездить к югу. Брала бы я коктейльную трубочку и микшировала собственные тайфуны-цунами, и ни одна живая душа не пострадала, ведь рядом со мной нет мореплавателей. Рыбачить в моих морях тоже бесполезно: все рыбы и русалки перешли в созвездия, машут хвостами и никуда не уплывают.

Моя Селена не требует особого ухода, с нее даже не нужно вытирать пыль и придавать блеск полиролью. И какой бы я не была неуклюжей и трудно вписываемой в углы, мой новый фетиш невозможно разбить, сломать, затерять среди груды хлама, по ошибке оставить забытым где-то в гостях или по доброте душевной подарить лучшему другу. Хотя кому нужны такие бесполезные подарки? Уверена, я на счастье расколю множество тарелок, а моя Луна останется прежней. Мою любимую игрушку не станут изучать астронавты. Ее уродливость никогда не постареет. Сменяя свои фазы, оранжевость, желтость, серость, сине-зеленость, она временами будет превращаться в черную. Именно с таким зловещим цветом, легче задумываются скверные дела.

Мою невкусную блинную Луну и сырный месяц не захотят съесть ни людоеды, ни вегетарианцы. Ее не утащат в зубах крысы. Ей не будут петь песни хитрющие кошки, убаюкивающие мышек. На ней не станут танцевать фокстроты мухи и тараканы. Даже чертики из табакерки и домовые не умыкнут ее в свое логово – она слишком неуютная и блеклая. Сороки не позарятся на нее и подавно: в клюве ее не удержать, в гнездо не поместится – непрактичная вещица. Змеи не согреются в ее изрытых плоскостях. Не сплетут сетку из слюны пауки. Она будет только моя! Маленькая уродица, хватит светить с неба всем тем, кто не замечает тебя, озаряй лишь мою кровать! Я буду плавать на твоих холодных магнитных волнах, пошлю к черту солнце, сама буду заказывать погоду. Больше никаких дневных терзаний, хождений по мукам, ненавистных пробуждений по утрам, когда петушиным гонгом кричит будильник, призывая что-то экстренно совершить. Очередной ненужный подвиг во спасение человечества.

Луна, питай призрачными лучами все цветы, не растущие на моем подоконнике. Разбавляй содовой мой  выдохшийся виски. Подкуривай мои истлевшие гаванские сигары. Заваривай в своих кратерах мой высохший в осенние листья зеленый чай. Посыпай мой прогорклый десерт звездной пылью вместо сахарной пудры. И зажигай светлячки в потолке, когда в доме перегорают лампочки. Баюкай меня своими фирменными сонатами и «стэйванами ту хэвэн», стирая дотла все цветные мультики в телевизоре, прикрепленном к моей шее!

В середине ночи ты расплываешься улыбкой Гуинплена: твоя немота дает тьме лучше раскрыться, слова становятся атавизмами. Я не трачу время на нанизывание бусинок из гласных и согласных на нитку мыслей. Иногда ты захлебываешься злостью, гнилостным сарказмом и самыми скабрезными шутками, даже не раскрывая рта, - такая ты мне неприятна. Ты искажаешься в моих комнатах искусственным светом своей анемичной бледности, становишься моей сестрой-близняшкой с черными кишащими змеями волосами и глазами вампира. Только незадача: вкус крови меня повергает в уныние. И ты придумываешь страшную сказку о девочке на шаре, которая вот-вот спрыгнет куда-то вниз или о девочке на шире, только спрыгивать, она не захочет и сама превратится в шар, и, в конце концов, лопнет от легкого укола иглы. Или быль о девочке - шизе, которая разбивает все зеркала в доме, потому что за ней следят люди-цветные шары, говорящие с ней на незнакомых языках. Иногда ты рассказываешь истории в духе По, Миллера, Уэлша и Набокова. Для глупой Луны на тарелке ты поразительно начитана. С видом знатока ты заглядываешь через плечо в монитор, туда, где среди психоделических опусов и лирических прелюдий, я стремлюсь к чему-то главному. К чему я еще не знаю сама. Может, подскажешь мне как стать счастливой?