Бумажная корона гл. 13

Глава 13.
      
      Ла Ари, стесняясь неумелой игры, произнес.
      - Мяф.
      На мужчину лицедейство не произвело эффекта.
      - Святая Дева, как сразу не приметил? Старый дурак, выжил из ума. Ведь это ты, Карпук?
      - Па, – удивилась Сойа. – откуда ты его знаешь?
      - Это… Мы пригрели…. Не дай нам боже….
      - Па, не пугай меня! – захныкала Сойа.
      Лесничий попытался успокоить.
      - Все будет хорошо, солнышко. – Он растеряно покосился, Ла Ари  таращился натянутой мордой.
      - Па, Стельма разрешила оставить Сослика.
      - Дело в том, …. Это не Сослик, детка. Не плач, все хорошо.
      Девочка задрала нос, колпак почти свалился с головы.
      - Мы спасли Карпука, колдуна Верано. Если узнают переродки, могут быть неприятности.
      - Неприятности?
      - Да, дочка, неприятности. Он в отчаянии, но, надеюсь, оценит, что мы его спасли. О, боже, я хотел его съесть!
      - Не бойся, папочка, Сослик добрый. Гляди, даже починил одежку, и прибрался.
      - Не представляешь, что может натворить перепуганная крыса.
      - Сослик хороший, - настояла Сойа, тепло посмотрела на Ла Ари. – Вот, я его красиво разукрасила.
      - Говорю тебе – не Сослик, он – Карпук! Что делать, что делать…. – запричитал лесничий.
      Ла Ари вздохнул, тронул бант на голове, едва не удушился шейным платком.
      Попробовал обрадовать парочку.
      - Я не Сослик. И не Карпук.
       Девчушка захлопала в ладоши – всякий ребенок мечтает о говорящей зверушке. Отец сдержано выпятил могучий подбородок.
      Ла Ари попробовал объясниться.
      - Я прибыл с флотом….
      - Ты ключик! – восхитилась Сойа -  шепотом, как заговорщик.
      - Ключик? - Ла Ари, покумекал над загадкой и согласился. – Наверное, да.
      - Ты найдешь принца, и он не умрет? – Глаза девочки светились - редко удается стать участником волшебной сказки –  почти никогда.
      Ла Ари заколебался. Лишать девочку восторга он не решился, спрятав глаза, промямлил.
      - Да-да, конечно, я с-спасу п-принца….
      - Папа, ты слышал? Все измениться - мотыльки обретут крылья и улетят домой.
      - Конечно, дочка.
      Он знал, что Стельма ПОНЯЛА. Ла Ари разделял обеспокоенность, не спуская глаз с лесничего, попросил.
      - Девочка, убери тряпки… бантики, - но для отца добавил. – Я не Карпук, я Ла Ари. Мне жаль.
***
      Ла Ари увлеченно повествовал. Его точка зрения обрадовала Сойу: король и принц боролись со злом, а темные силы непременно сгинут. Однако, если Ла Ари клял Черных особенно неистово, она вносила лепту.
      - Жалко мотыльков: иметь крылышко и не уметь летать.
      - Люди здесь причем? – пробурчал лесничий, строгая мясо. – Жили себе, и на тебе!
      Ла Ари промолчал, потянулся за лапой, растопыривая когти. Позволив Посмотреть, загладил рану, превратил окровавленную паклю в ухоженную шерстку - не пришлось даже умываться языком.  Осмелев окончательно, Ла Ари попросил Сойю не тянуть к нему руки. День мирной жизни – созрела наглая уверенность понукать окружающими. В тесной каморке, под треск поленьев, не чувствовалось могильного напора войны….
      Серый день подходил к концу. Булькал говяжий бульон, семья, привыкшая к растительному рациону, предвкушала царскую трапезу. Идея выйти побыстрее не впечатляла. Нет, он собирался, но… завтра. Чем хорошо «завтра» – никогда не наступает, преобразуется в «сегодня», и можно строить смелые планы на следующий день. Мастера лени идут дальше – начинают с понедельника. Но Ла Ари знавал Видящего, что пошел за горизонт – смело откладывал на следующий год.
      Ла Ари высунулся за порог, приникнув к земле, осмотрелся – дремучее местечко. Деревья перевязывали корявыми руками едва заметную мостовую. Во времена Верано охотники добирались пешком – граф презирал конные кавалькады, разнеженных придворных, предпочитая одиночество. Признать за компанию лесничего положение не позволяло. Тот сопровождал сеньора не навязчивей, чем пороховница.
      Видящий чуть отошел от дома - пара человеческих шагов. Еще  шажок - морда коснулась невидимой нити, где перестаешь быть богом. Ла Ари замер. Потянулся к строчке камней, что тонули в угольной тени. Не смог.
      Зачем? Он может прокрасться в вечный Латриа, открыть проход в мир, где нет Черных, нет колдовства. Миллионам собратьев достало ума отказаться от могущества в угоду бессмертию - девять жизней почти бесконечность!
      Здорово рассуждать о смелости, сражаясь с одеялами, под акомпанимент рыцарских романов, обсуждать промахи с высоты полета прыщавой мальчишеской фантазии. Лишь оказавшись в линии, где страх плотнее воздуха, осознаешь - тело непрочный кожаный мешок, тут чудом умещаются кишки, сосуды, да трепещет рыбкой сердечко и орешек мозга. Между  - мечется душа. Ла Ари вкусил смысл слова «отвага» - ее не стало. А вместо – страх приколотил гвоздем. 
      Сойа высунула нос за двери. 
      - Ла Ари, ты уходишь к принцу? Жаль, не смогу пойти с тобой. Когда вы прогоните мотыльков, представишь меня с инфанту?
      - Конечно, дорогая.
      - Жалко, мотыльки не могут ужиться с вами….   
      - Жаль, - Ла Ари задрожал.
      - Ты замерз? – заметила Сойа. – Иди к огню.
      - Конечно, деточка, конечно. – Ла Ари засеменил к входу. Что-то толкнуло обернуться. Образы Ласаро, да недетское лицо Рико - мелькнули между ветвями. Закололо сердце. «Простите, простите! – возопил он. – Завтра, я пойду завтра – обещаю».
      - Ла Ари! – девочка напомнила о себе.
      Он юркнул внутрь, а Сойа, навалившись цыплячьим весом, захлопнула дверь.
***
      Случается, к подвигу толкают обстоятельства. Сегодня ты писарь на складе скрепок, а завтра, спасешь ребенка - дернул черт оказаться в дурном месте и при свидетелях. Так и произошло.
Стояла глубокая ночь. Ужин сдабривался «бородатыми» историями, и малой толикой вина. Его делать Ла Ари научился – знакомство с солдатней зря не проходит, волшебник не знает слово «невозможно». Видящий пообещал себе завтра отправиться в путь - совесть не терзала, видения не мучили, да и сердце успокоилось. Варево удалось. Его оценил даже Ла Ари. Куски вареного мяса были аккуратно извлечены. Бульон наполнили остатками крупы – получился недурной супец. Флагштоком в котле торчала кость с копытом и ошметками мяса.
Грохот в дверь стал подобен грому, тарабанили по-хозяйски, уверенно. 
      - Дьявол! – выругался лесничий, поискал ружье. – Кого там принесло?
      - Открывай, милый! – проворковал нежный голос.
      - Стельма? – удивился лесник.
      - Кто осмелиться прийти к такому негодяю? – на улице искренне изумились. Женщина загадочно добавила. – Не хочешь отправить дочку проверить бредень?
      - Ты пьяна? – огрызнулся лесничий. – Какой, к черту, бредень - ночь на дворе.
      Он перехватил ружье за ствол, раздосадовано крякнул – не заряжено. Снял со стены фонарь, разжег фитиль, излишне резко захлопнулась заслонка.
      - Ты скоро, ми-илый? – протянула Стельма.
      - Нетерпячка? – съязвил мужчина, заметил Ла Ари. – Сойа, прячьтесь что ли….  А, куда тут спрячешься!
      Положившись на случай, приоткрыл оконце - сколько не светил,  ничего путного не увидел, лишь краешек подола. Стельма изогнулась, показала лицо, обольстительно улыбнулась.
      - Привет, хотела извиниться перед малышкой. - Чепец упал, рыжие волосы, теряя заколки, рассыпались. Стельма смахнула прядь, пальцы коснулись оконца. – Не будь дураком, пусти!
      Лесничий мрачно кивнул.
      - Точно пьяна! – он завозился с засовом.
      Женщина заглянула, заметив Сойу, улыбнулась, на Ла Ари не обратила внимания. Бледные губы прошептали: «Тебя нет!». Глаза лукаво оценили мужчину.
      - Апрокс, я подумала над предложением….
      - О чем ты? – буркнул лесничий.
      Стельма вскинула брови, выпятив нижнюю губу, сдула прядку.
      - Ты легкомысленный, Апрокс! Хозяйка в доме больше не нужна?
      - Ой, тетя Стельма! - обрадовалась Сойа, захлопала в ладоши.
      Лесничий опешил.
      - Проходи.
      - Нет, милый, выйди на улицу, - женщина подмигнула Сойе. – Сыграем свадебку под вязом, да и дело с концом….
      - Стельма! – мужчина напомнил о дочери.
      - Болван! - женщина легонько оттолкнулась. – Хочу оговорить нюансы – я необычная невеста.
      - Да, конечно, - мужчина оробел, скинул из-за пояса тесак.
      - Какая огромная сабля! – Стельма огладила крутые бока, повернулась, чтобы уйти. – Ну, идешь, развратник? Свадьба…. Свадьба…. Свадьба…. - Снова взрыв пьяного смеха
      Женщина, выйдя из светового пятна, растворилась в темноте. Лесничий виновато глянул на дочь, Сойа безмятежно болтала ногами, Ла Ари отвернулся к полкам.
      - Я пойду? – спросил лесничий.
      - Иди, па - Стельма ждет.
      Он перешагнул порог. 
      Точеный силуэт – амфора под аркой щупалец мужчина увидел сразу. Фонарь создавал контрастную границу меж светом и тьмой. Мужчина опустил его к колену, осторожно, ступил среди камней.
      - Вижу, так торопился, что забыл обуться. Теряешь голову, милый? – «амфора» засмеялась.
      - Я каждый камень знаю, - проворчал мужчина.
      - Крадешься, словно на охоте. Никуда не денусь – сама пришла.
      - Это меня и пугает.
      - Что ты бормочешь, Апрокс? Как родители, могли дать такое корявое имя – без вина не скажешь.  Чтобы ладилось в семье, подружусь с бутылкой.
      - Имя, как имя – не хуже всякого, - Он остановился в двух шагах, поставил фонарь. – Ну?
      - Невежа! – воскликнула женщина, обвила шею. – Хочешь здесь? Побереги нервы дочери, знаешь, что ору как сучка. Пойдем на полянку, недалеко…. Я все приготовила – вино, хлеб, мясо, немного фруктов.
      - Откуда? – удивился лесничий. – Зарезала кого-то? Не проси, Стельма – под небо не выйду. 
      Она отстранилась, губы сжались в нитку, изучала лесника, бедро невзначай качнулось.
      - Как знаешь, милый, как знаешь! – Стельма шагнула от него, сползла с шеи холодная рука. Женщина поманила. – Апро-окс.
      - Тьфу! - лесник оглянулся на дом. Приветливо рдели окошки, стелился по земле дымок. К непогоде.
      - Апро-окс! – Стельма обняла дерево.
      - Пойдем домой, Стельма, - попробовал он без надежды.
      - Апро-окс…. – женщина растворилась в чаще.
      Лесничий досадливо сплюнул и, забыв про фонарь, ломанулся в бурелом.
                ***
      Стельма не солгала: на шерстяном плаще - сервировка для пикника. Вот оплетенная лозой бутылка, россыпь яблок, половинки помидоров, вялые перья лука, да ломоть вяленого мяса. Женщина присела и поманила удивленного мужчину.
      - Не бойся, милый. Видишь, боги с нами – они выпустили Луну.
      Мужчина уставился на небеса – он давно не видел подобной красоты.
      - Святая Дева! – лесничий неуверенно вышел на открытое пространство.
      - Видишь, ничего не случилось, дурачок деревенский! – рассмеялась Стельма, ловко извлекла зубами пробку, облизала рубиновые капли и сделала глоток. Мужчина забрал бутылку.
      Стельма глянула из-под пьяной поволоки. 
      - Апрокс…. Что за дурацкое имя!
      Он надавил на плечи и повалил ее под себя….
      Луна закатилась за кромку деревьев, запад чернил призрачный свет размазанной акварелью. Миг – Воронье Крыло победит небеса.
      - Свадьба, свадьба, – в который раз повторила Стельма, дунула в бутылку, как в свисток. – Свадьба, свадьба, свадьба.
      - Прекрати! - цыкнул лесник. Он пытался найти пуговицу.
      - Тебя расстраивает, что не было священника? – хихикнула Стельма. – После того, что ты со мой выделывал….
      Накинула на голые плечи рубаху, с сожалением заглянула в пустую бутылку, руки охватили колени. 
      - Холодно.
      - Что? – не понял лесничий.
      - Черт с ней, с пуговицей!
      - Серебряная…. – он растеряно пошарил по траве.
      - Кому нужно серебро? – удивилась Стельма. – Пришью веревочку, да завяжу узлом, чтоб не доставало.
      - Кому тут доставать?
      Стельма хихикнула, легла подбородком на колени.
      - Хочешь благословения
      - Священника из могилы отроешь?
      - Нет, ты скажи – хочешь?
      - К чему это? – подполз к Стельме и накинул ей на плечи колет.
      - Спасибо, - поблагодарила она, нахохлилась, как воробей. - Дома нет вина?
      Мужчина удивленно пожал плечами. Она вдруг схватила его за ворот рубахи, лицо уперлось нос к носу. Лесник привычно придержал вдох, нос поймал старое вино, а кожа благоухала кожей. На тонкой шее пульсировала синяя жилка. Стельма рванула воротник, без нежности просипела.
      - Нравиться, что не разит трупом? Это мой свадебный подарок, болван!
      - Стельма….
      - Я попросила за себя, и он потребовал благословить….
      - Кто! – лесничий потеряно рассматривал румяное лицо. – С ума сошла, нет никого с дланью Девы.
      - К черту Деву, Апрокс!
      - Не гневай ее милость.
      - К бесам - милость! Я заплатила свою цену чтобы не вызывать отвращения.
      - Кому…. Какая цена? – глаза забегали по стене леса. Луна, как назло скрылась, душу засвербили подозрения. Мужчина встряхнул Стельму. - О какой цене ты говоришь?
      Она погладила его по щеке.
      - Апрокс….
      - Что!
      - Пообещай выслушать.
      Лесничий кивнул на тропинку.
      - Пойдем домой, Сойа может напугаться.
      - Я все-таки скажу, хорошо?
      -  Побыстрее – я беспокоюсь за дочку.
      - Час назад не вспоминал…. Стой! Извини. Не бойся - она не одна….
      Лесничий вытаращил глаза, смысл долго доходил. Вдруг он схватил ее за горло.
      - Тварь, ты привела в мой дом дружков! – он брызгал слюной. – Цена – моя дочь?! Моя дочь!
      - Болван! – захрипела она. – Ни волоса…. Не упадет…. С ее головы.
      Он оттолкнул ее, готовый, как был, кинуться к дому.
      - Сука! – захрипел он.
      Стельма ухватила за щиколотку, взмолилась.
      - Постой! Не Сойа…. Да, остановись же!
      Лесничий занес кулак, Стельма стояла на четвереньках, глаза блестели от слез.
      - Апрокс, поговори с ним, он отпустит меня – поговори.
      - О чем?!
      - Колдун, Апрокс.
      Мужчина опустил руки.
      - Я уговорила Протектора не убивать вас. Подумай о Сойе! Апрокс, дай согласие!
      - Кому надо?
      - Мне! Не уходи…. Тебе и не дадут уйти. Поговори - никто не умрет. Не уходи, Апрокс.
      Лесничий мрачно кивнул.
      - Согласен.
      Стельма подскочила, призывно помахала рукой. От черноты отделились три фигуры. Мотыльки. Двое встали, главный уверено шагнул вперед. Виток за витком, раскрылось крыло, вытянулось в сторону, блеснул стеклянный меч. 
      - Подглядывать, любишь? – выдохнул через зубную дробь лесничий,  скользнул глазами вдоль тела Черного, заметил с сарказмом. – Остается только подглядывать – Дева лишила тебя не только крыла. О чем хотел со мной поговорить, Протектор.
      Гладкое лицо треснуло, обозначая пару человеческих глаз. Они живо изучили лесничего, губы скопировали улыбку. Существо склонило голову.
      - Что ты хочешь? – спросил Черный. Лесничий растерялся. – Ну же!
      Стельма коснулась руки, по-домашнему уткнулась в шею, посоветовала.
      - Проси что пожелаешь, они держат слово - не умеют врать.
       Мужчина переступил холодеющими ногами, невпопад произнес.
      - Оставьте нас в покое.
      Протектор откинул голову, будто рассматривал небо, субтильную грудь заколотило.
      - Не говори за всех, человек! Убей колдуна – я оставлю твою семью, а она, - Черный указал осколком на Стельму, - избежит перерождения.
      - Как! – отчаялся лесничий. – Невозможно!
      Черный продолжил.
      - Твоя семья будет безопасности – тебе не вернуться в родной мир – Коридоры перекрыты, а Кораблей здесь нет. Мне не придется шевелить крылом, чтобы убить тебя. Умрут последние люди - аборигены примут жизнь присущую до Конкисты. Ты этого хочешь!
      Лесничий вскрикнул - на Стельме рассыпалась оболочка, в дымке просматривалось нечто страшное: от хорошенькой женщины не осталось следа – горбатая собака скалила пасть.
      - Дьявол! – лесничий воскликнул, упал, пополз. Чудовище что-то чирикнуло, протянуло клешню.
      - Она просит остановиться, - перевел Протектор.
      - Как! – воскликнул мужчина. – Как это возможно!
      - Все просто, - пояснил Черный. – Человек капризен – все красит под себя.  Погоди, исчезнут люди - наступит хаос. Нам до него нет дела. Ты достаточно напуган? Вернуть? 
      Он без согласия снял морок. Стельма наклонилась, растрепанная, в длиннополой рубахе, что облепила тело.
      - Милый?
      Лесничий поднялся, коснулся ее руки – холодная кожа, вполне человеческая. 
      - Ничего дорогая, твой друг умеет убеждать. Ты знала, что мы…. – он  подбирал слова. – Ты знала, что мы разные?
      Стельма стушевалась, помог Протектор.
      - Не мучь ее. Да, я ей показал! Поверь, дурак, что это не игра в реальность – это она и есть. Я не играю дешевыми иллюзиями, твой выбор – оставить все по старому или разрушить мир в твоей голове? Убей колдуна – самка останется человеком.
      - Дочь проклянет меня! – воскликнул лесничий.
      - Ее не растерзают чудовища, - парировал Черный. – Решай.
      Мужчина застонал. Черный приблизился, склонился к уху.
      - Одно движение! - прошипел он
      - Его не убить, – сдался мужчина, обмяк, ссутулился.
      - Он доверяет вам. Твоя дочь носит его на руках, украшает бантами. Поверь, это необычно - он никому не должен. Ну, по рукам?
      Лесничий коснулся ладонью грани черного стекла.
      - Успей до снегопада, иначе, не помогут обещания – поторопись! - Протектор запахнулся в крыло….
      Мужчина и женщина смотрели на лес, холодный ветерок продирал до костей. Стельма задрожала, он приобнял ее, попытался развернуть.
      Она поддалась, мужчина заглянул в глаза.
      - Огромная цена – презрение дочери. Тебя тянет на трупы?
      - Я человек, болван! – она заколотила кулаками по груди. – Он обещал!
      - Я тебя так вижу, не поняла? – лесничий сжал ее, Стельма вскрикнула. – Мы сдохнем – ты отправишься доедать останки горожан.
      - Так убей одьявола, Апрокс! – женщина задохнулась от злости. – Я не хочу копаться во внутренностях.
      Лесничему захотелось ударить, поборов раздражениеон он прижал Стельму. В грудь толкнулось ее сердце.
      Апрокс зажмурился и прошептал.
      - Пошли домой, Стельма. Девочка, наверное, ночь не спала.
      Женщина еле слышно прошелестела.
      - Идем.
***
      Ла Ари приподнял голову. Люди, видимо, одевались второпях: расстегнутые пуговицы, еле прикрытые плечи – самке удалось добиться взаимности. «Теперь они семья» Ла Ари попытался освободиться от детской руки –  Сойа засопела. Мужчина приложил палец к губам, потушил фонарь.
      Женщина увидела Ла Ари.
      - Крошка заснула с котом - не дождалась папашки!
      Отец шикнул.
      - Разбудишь, дура!
      Присел к камину, сдвинул чугунную решетку и поворошил угли. Огонь, проснувшись, высветил напряженное лицо.
      «Что-то не сладилось, - догадался Ла Ари. – Но она весела, разрумянилась!».
      Ла Ари поймал неприязненный взгляд. Он блеснул зрачками - ее волосы подернулись задорными колечками. Стельма не заметила «кошачьей» шалости. Она сбросила плащ, присела за мужчиной, ухом прижалась к его спине.
      - Бедная, заснула прямо за столом, - прошептала Стельма. Мужчина дернулся, будто вернулся издалека, рассеяно посмотрел на дочь. Огонек осветил вспотевший лоб.
      - Стельма, уложи дочку, - потребовал Апрокс.
      - Сойа не удивится?
      - Нет, кроха не удивится.
      - А ты?
      Лесничий кивнул в сторону ружья.
      - Сегодня стоит поохотиться.
      Стельма легко встала и подошла к столу, не удержалась погладить Ла Ари. Трещавшая по швам легенда, заставила свалиться на бок, он сонно уставился на нее.
      - Спишь, котяра? – Стельма улыбнулась уголками губ. Осторожно приподняла девочку и перенесла под одеяло.
      - Тш-ш, - Стельма ласково убаюкала ее.
      - Тетя Стельма? – Сойа хлопнула ресницами, как крылышками.
      - Тш-ш, дорогая, - Стельма поправила сбившиеся кудряшки, на пол упало платье, постель заскрипела. Девочка притулилась на плечо и послушно зажмурилась – заснула.  Стельма притворилась спящей, но запах страха, что облаком прибыл вслед за парочкой, никуда не делся. Ла Ари не обмануть….
      Мужчина поднялся, аккуратно прислонил гочергу к стенке, взялся за ружье. Погладил ложе, провел ладонью по драгоценной инкрустации. Устроившись в кресле у огня, вычистил ствол, избавил запальную полку от следов гари и крошек несгоревшего пороха. Когда пришла очередь до колесцового замка, Апрокс завибрировал ювелирной осторожностью – на Ионе всего то пара мастеров, способных взяться за подобный механизм. Хватило пары капель ружейного масла и игры беличьей щеточкой.
      Ла Ари заворожило таинство, он вполглаза наблюдал за кропотливой возней. Лесничий пошарил в охотничьей сумке, извлек пороховницу, на глаз отмерил порцию. В ствол посыпались черные искорки. «Уголь? – удивился Ла Ари. – Совсем, как уголь». Потом пришла очередь пыжа, мужчина заколотил его в три удара. Он повертел между пальцами пулю.
      - Тяжеловата на куропатку, – лесничий нехорошо переглянулся с Ла Ари. Свинцовый шарик был отложен на стол, покатился, демонстрируя магическое рифление, ударил о пол. Апрокс заложил картечь в кулек из вощеной бумаги, вколотил в ствол, закрыл пыжом. На запальную полку упала малая толика пороха. Мужчина очаровано осмотрел оружие, сдул невидимые пылинки, поставил между колен.
      - Раненько пойду, - известил он. Откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Может, подстрелю…. Спи, котяра. 
      Видящий послушно закрыл глаза, мешал кислый запах страха. Ни лесник, ни Стельма не могут спать -  ту лихорадит от волнения. Еле справляется бедняжка! Мужчина тонет в дреме, но возвращается - лишь руки впиваются в ружье. Ну, их! Ла Ари смежил веки. Надо бежать к Рико. Завтра!
***
      Раннее утро. Скрипнула половица, глухо ударилась кочерга. Ла Ари поднял голову, застав мужчину в смешной позиции. Апрокс согнулся, пытаясь поднять оброненную кочергу и опереться на ружье. Лесничий растеряно моргнул.
      - Решил выйти пораньше, - оправдываясь, пояснил он. – Скоро светать начнет.
      Ла Ари, как смог, пожал плечами.
      - Я пойду, ты спи, - посетовал лесничий. Он поднялся, кочерга осталась на коврике. – Спи.
      - Мяф, - кивнул Видящий.
      Мужчина сдвинул засов, Стельма застонала, накинула на девочку руку и успокоилась. Лесничий дернул дверь на себя, приоткрыл - лишь бы протиснуться.
      - Я скоро вернусь, Ла Ари, - пообещал лесничий,
      Видящий отметил - по имени он называет его впервые. К чему бы это?
      - Мяф, - Ла Ари попробовал улыбнуться.
      Апрокс замешкался, суетливо покинул дом. Обижено звякнули запоры. «Дерганый какой-то, - подумал Ла Ари, перевернулся на спину, попробовал заснуть. - Ох, завтра придется уходить, взгляд у охотника странный – того и гляди, съест». 
      Сон не шел, крутились мысли, воспоминания - не сообразить, где вымысел,  где - правда. Среди хлама, он возвращался к здравому суждению, что не следовало пить столько бульона. Громыхало припер дверь, кошачьими лапками не открыть. Можно поскрести по доскам - глядишь,  проснется мегера. Видел данный фокус в исполнении собак и кошек…. Смешно подумать: Видящий царапает дверь, чтобы попроситься в туалет.
      Ла Ари спрыгнул, обнюхал углы и укромные местечки. Определено, оставлять такую память о себе не стоит. И здесь заметно. Развопится Стельма,  девочка расстроится…. Дилемма! Он перепрыгнул через кочергу, замер перед дверью - попробовать?
      Ла Ари выпустил когти, неуверенно чиркнул по доске. Противно то как - мурашки по душе…. Провел еще раз, второй, третий - мурашек не было. Мгновение спустя, он наяривал не хуже деревенского кота. Бился на волю проклятый бульон. Но вчера, вчера как было хорошо! Ла Ари сжал под хвостом все, что можно сжать, придавил задницу к ковру, а шкрябание подкрепил протяжным.
      - Мяа-аф! – крик души хотелось подкрепить заправской руганью, он с усилием сдержался. – Мяа-аф!
      Утро любопытным глазом заглянуло в каморку: на ребенка, Стельму, в беспорядке разбросанные вещи. Ла Ари жаждал свободы, чтобы не дать ее кишечнику.
      - Что бесишься! – недовольство звучал лучше похвалы.
      Ла Ари вывернул шею, одарил женщину умоляющим взглядом. Откро-ой!
       – Не шуми, сейчас выпущу!
      Заскрипела кровать, женщина на цыпочках пробежала к двери, потянула кольцо.
      - Приспичило? – дверь растворилась. – Иди. Не убежишь?
      Ла Ари фыркнул, юркнул на улицу, облюбовал ближайший куст. Глядя заворожено на арки крон, душа кричала: «Хорошо-о!».
      Встряхнулся, выгнулся дугой, протягивая каждую мышцу. Надо было устраиваться на кровати, стол жестковат. Черт побери! Он пробежался вдоль вековых стволов, оглянулся на дом. Дверь приоткрыта, зазывает внутрь. Показалось, что из глубины подглядывет Стельма, Ла Ари не согласился с приступом мнительности,  решил прогуляться по мостовой.
      Утро сопротивлялось затхлости, редкие листочки усилено качали воздух, гоняли ветерок. Ла Ари пошевелил ноздрями - проходил лесничий. Видящий остановился у границы, тропа терялась под аркой, сумрак властвовал над каждой тенью. В спину толкнулся запах. Кислятина. Ла Ари вытянул морду к темноте, она стала гуще, зашевелилась. Под сенью тяжелых крон чернота дышала. Нет там никого! Ла Ари упрямо шагнул вперед….
      Ветерок закрутил меж булыжников останки прошлогодних листьев – скелетики с кусочками бурых пластинок. Надо возвращаться домой. Домой? Странно, он называет хижину домом…. Ла Ари попятился.
      Треснула ветка, Ла Ари прыжком развернулся, успел увидеть затяжную вспышку. Он припал к земле, над кустом возвышалась темная фигура в клубах белого дыма. Поверх ствола - прищуренный глаз лесничьего. Расширяется от удивлением, затем с испугом. Запальный порох прогорел - осечка! Апрокс засуетился, дрожащая рука, насыпала щепотку пороха на полку, ключ в пальцах выплясывал. Время - натужное гудение сердца. Ла Ари заметался.
      Крик Сойи.
      - Папа! Сослик! 
      Стельма надорвалась.
      - Стреляй!
      Лесник поднял ружье. Дерево завернулось спиралью, схватило за пояс, потянуло.
      – Папа, не надо!
      Чиркнуло колесико – вспышка. Ла Ари сжался, ожидая хлеста картечи. Рывок оторвал от земли.
      - Папа! – через слезы закричала Сойа, заслонила Ла Ари. Он дернулся, попробовал извиваться, но Сойа прижала сильнее, едва не придушив.
      - Сослик, успокойся, - всхлипнула она. – Он больше не тронет….
      Лесничий прятал глаза, ружье упало под ноги. Брызнули на камень золотые узоры. Мужчина не обратил внимания, переводил взгляд от дочери на  Стельму. Женщина сидела на земле, сокрушенно обхватив голову. Тонкие пальцы теребили волосы. 
      - Мы пропали, Апрокс, мы пропали…. 
      - Ла Ари…. - мужчина затравленно развел в руками. Видящий попытался освободиться. Сойа воспротивилась, задавила.
      - Пусти! – взмолился он.
      Сойа ослабила хватку.
      - Обещай, что не сделаешь папе ничего плохого! Он больше не будет.
      - Обещаю! Пусти! – он спрыгнул.
      Стельма устало произнесла.
      - Апрокс не виноват, я подбила его.
      Ла Ари исподлобья изучил женщину.
      - Зачем? – прошипел он. –  Я помогал, чем мог.
      - Дело не в еде, – встрял лесничий, Ла Ари резко повернулся.
      Сойа вскрикнула:
      - Сослик, не надо!
      Мужчина испугано присел, но ничего не произошло.
      - Чем я не угодил? – нахмурился Ла Ари.
      - Дело не в мясе, дело в тебе, Видящий.
      - Ты знаешь, как мы зовемся? – поддел Ла Ари.
      - Я служил у графа, многое слышал, не гневайся на нас….
      - Ты хочешь сказать «на меня»?
      - Пускай так…. – лесничий оперся на дерево, как на расстрельную стену. - Так и есть.
      - Сослик! - заскулила девочка.
      Ла Ари не обернулся. Стоя на широко расставленных ногах, он походил на домашнего любимца, вдруг возомнившего себя хищником.
      - Согласен, Видящий. – Мужчина затравлено глянул по сторонам. – Я обещал - я должен защищать семью, Стельма….
      - Она из местных, – перебил Ла Ари. – Дело в ней?
      - Нет! –  испугался мужчина. Мгновение спустя, признался. – Она превратиться в трупоеда.
      - Примет облик, что естественен ее народу до Конкисты.
      - Но я не хочу этого! – возопила женщина. – Если надо убить тысячу говорящих котов, я убью их.
      - Стельма! – остерег Апрокс.
      Ла Ари с грустью заметил.
      - Если бы это решило проблему….
      - Но ОН обещал!
      Уши Ла Ари встали торчком, а глаз прищурился.
      - Наконец, мы дошли до главного! Кто ж тот волшебник?
      - Протектор! – торжественно произнесла Стельма.
      Лесничий схватился за голову.
      - Ой, дура!
      Ла Ари заколотила дрожь, Стельма, подметив, позлорадствовала.
      - Не бойся, Апрокс, Вблизи Вороньего Крыла он не решится колдовать.
      - Идиотка! – простонал лесничий. – Не твои ли господа напоминали, что он уморил целую деревню?
      Стельма закусила губу.
      Ла Ари надавил.
      - Женщина, что тебе приказали? – Стельма опустила лицо, Ла Ари расвирипел. – Что!!!
      - Убить тебя и предоставить тело, - тихо ответила она. Вдруг глаза запылали. – Они оставят нас в покое! Людей больше нет - переродки. Апрокс и Сойа не выживут без моей помощи! А я…. я останусь человеком!
      Она кричала что-то еще, но Ла Ари услышал достаточно. Все остальное, - словесный мусор, эмоции. Занимало другое – как поступить. Поспешить к Рико, или удариться в бега? Бежать или довериться червю, что смертные называют привязанностью? Вот, эта самка готова жертвовать…. Ее крик вывел из себя, Ла Ари толкнул ее Взглядом, прижал к стене, лицо Стельмы покраснело, глаза полезли из орбит.
      - Сослик! - заплакала девочка, закричала навзрыд.  – Сослик!
      Ла Ари опомнился, стер печать Взгляда, виновато оглянулся.
      - Прости, я никого не трону.
      Лесничий уложил Стельму на траву, бессильно наблюдая, как она жадно глотает воздух. Погладил руку,  что-то нашептал. Человек и почти переродок….
      Глупые, глупые люди – малые дети, ротозеют шутиху, ведутся на дешевые фокусы. А ведь сам залез в мешок, доверяясь слепой привязанности. «Рыцарь в красных доспехах» - мальчик обрастает легендами. Людишкам невдомек, что на нем помятый хлам из-под другого неудачника. Молва и слава скрывают недостатки героев, если  есть острая нужда - воля той, что зовется Девой.
      Ла Ари вздохнул, свалилось камнем напряжение. Осталась жалость. Игра. Кому, как не ему знать, что у Девы своеобразное чувство юмора!
      - Послушай меня, человек! – потребовал он.
      Мужчина поднял пустой взгляд.
      – Вас обманули. Черным не остановить перерождения, что начали не они. Не смогу помочь даже я – останется печать Видящего, - продолжил Ла Ари.
      - Сослик, о чем ты? – не поняла Сойа. Мужчина сдулся.
      - Выход там, где начиналось: люди. Из-за вас с малышкой перерождение остановилось. Повернется вспять среди детей Иона.
      Тень отошала, но быстро вернулась.
      - Нет больше людей, Видящий: в городах раздувшиеся трупы - пожива для переродков, - закручинился лесничий.
      Стельма отдышалась, он помог ей сесть. Троица смотрела на Ла Ари, как на грозного судью.
      - Ошибаешься, Апрокс, - Ла Ари выдержал многозначительную паузу. – Я подслушал сказку о мальчике в алых доспехах. Решайся!
      - Ой, Стельмочка, принц! – восхитилась Сойа.
      - Тебе что до этого за дело? – не поддержал лесничий.
      - Ключ, - прохрипела Стельма. Мужчина глупо уставился на нее.
      - Папа, Сослик - ключик от Ворот.
      - Пусть будет «Сослик»…. – пробормотал Ла Ари.
      - Ключ… поэтому тебя хотят убить? – прояснился лесничий.
      - Ну, не совсем. Ты согласен идти? 
      - Дом нельзя бросать….
      - Ты дурак?! – взвился Ла Ари, он так устал распинаться перед этим деревенщиной. – Сидя под крышей, лишь отсрочиваешь смерть. Подумай о дочери, дурак!
      Мужчина заиграл желваками, Стельма поддержала Ла Ари.
      - Нам не простят, что мы не убили колдуна. Наверное, он прав и стоит попытаться. Поверь, милый, мои… соплеменники ждут, когда Он даст отмашку.
      Мужчина обреченно отмахнулся.
      - Хорошо. Когда выходим? Собраться бы не мешало….
      - Апрокс!!! – женщина застонала. - Не говори ерунды – немедленно.
      - Но вещи, ружье, - он покосился на Ла Ари, торопливо объяснил. – Нельзя без оружия, саблей махать я не большой мастак. 
      - Перезаряди его, - посоветовал Ла Ари. – Я наблюдал, как ты готовился к охоте… на меня. Может, что и испортил ненароком. Спуск,помню, работает прилично….
      - Прости, - потупился мужчина.
      - Не стоит. Отработаешь проводником. Клянусь, помогу жить среди людей и…
      - Ты никому не должен, - Стельма напомнила девиз.
      - ….и умереть! – Ла Ари закончил фразу, на выпад заметил. – Поверь, насекомое, семейке Олегарио мы кое-что должны. Ну, по рукам? Тьфу - яйца сколопендры! - у меня и рук то нет. Согласны?
      Взрослые кивнули, Сойа пожала плечами. Сослик не собирался превращать непослушного папочку в мышь. Ей предстояло собрать в путь-дорогу тряпичную Торду. Ну, разве что, насовать в узелок кукольных платюшек и лент. Сойа задрала полы ночной рубашки, сверкнула голыми лодыжками, убегая в дом.
      Сказочные приключения увлекательнее барахтанья в омуте.  Из разговора Сойа догадалась, что у тети Стельмы болезнь, которую излечишь только в королевском госпитале. Неужели, принц тащит кучу лекарей? Ну, на то он и сказочный принц!