Зимние Каникулы часть II

В кармане Лолы лежали целых пятнадцать гривен, которые она получила от своего папика-повара, за труды честные: подмывание дрищущего жидким поносом кота, вынос мусора, добросовестной чистки унитаза зубной щеткой, сортировки использованной туалетной бумаги и самое главное – стирки заношенных поварских трусов.
Все эти недетские испытания достались ей за неудачное приготовление разварных пельменей. Это было самое страшное для ее папика - профессионального повара, который за испорченный продукт мог бы стереть с лица земли все и вся. Застуканная на месте преступления в момент, когда скармливала пельменной кашей наглого котищу, она не отрицала что руки у нее выросли из жопы и то, что она дебильная идиотка и место ее на помойке, она не отрицала все ей предъявленное и честно, по-мексикански заслуженно страдала, как какая нибудь Мария-Роза или там Санта-Барбара, зная, что испив полную чашу страданий, получит за это компенсацию в виде денежного вознаграждения на печеньки (папик ненавидел, когда котяра обсерался поэтому стремился к идеальной чистоте в доме, естественно чужими руками).
И вот, вожделенный момент настал. Ее рука судорожно сжимает долгожданное баблишко: целых пятнадцать гривен – пачка печеньки или три порции дешевенького мороженка или семки или... кто знает, что пожелает ее избалованный изысками мозг! После долгих страданий ее душа алкала празднеств.
Эти пятнадцать гривен, не давали ей покоя, жгли ее ляжку – что означало, что они должны быть немедленно пропиты, проеты, прокатаны на тролейбусе!
На полусогнутых от волнений ногах она метнулась во двор и помчалась к соседнему дому. Вот Маринкин подъед. Черт, закрыто, как всегда. Трясущимися от вожделения руками, судорожными движениями она давила на кнопки мобильного, но абонент был занят.
- Чертова дура! Опять трындит по телефону!
Неожиданно охватившее ее желание насосаться пива, кипело в ней так, что не став дожидаться, пока Маринка натрындится по телефону, она направилась прямо к ее подъезду. Властно рванув закрытую подъездную дверь, которая в шоке распахнулась, она не обратила внимания, на то что рядом с подъездом на скамейке, сидел какой-то подозрительный стриженный хрен.
Хрен внимательно дзыбал, выбирая себе жертву – это был местный маньяк педофил, хотя его возраст едва достиг до предела «педо», не говоря уже о «филе». Пока маньяк сидел и мечтал о кренделях небесных, что он будет делать с той или этой, Лола стремительно поднималась на лифте, на пятый этаж. Лифт стонал и кряхтел о ее нетерпения. Он много повидал на своем веку нетерпеливых граждан, остатки фекалий, которых до сих пор разлагались по его углам, а моча и плевки застыли навсегда на его стенах. Потолок был изукрашен ожогами и матерными надписями, на кнопках вызова сосульками круглый год свисали шмарчки-зеленчаки. Но Лола не обратила не эти подробности ни малейшего внимания.
Достигнув пятого этажа, она уже из лифта слышала, голос Маринки, трындящей по телефону « - ... А ты че? А он че?...Иииии...Та, ты шо???!»
Лола стала настойчиво стучать в Маринкину дверь, от нетерпения кулаками, и даже ногами...
Маринка была блондинка. Она долго смотрела в глазок, кто крушит ее двери, а потом спросила «...- Хто там?» - хотя отчетливо видела, что это была ее лучшая подруга...Лола.
- Тебе шо повылазило? Дибилка дебильная!
- Тюююю...Лола ну ты ваще какая то... - И этими словами, она открыла двери.
С порога нездороваясь, Лола ей кинула:
– Пошли на пиво!
- Щас... оденусь... - Занудила Марина
Маринене «щас» длилось ровно сорок пять минут. Чтобы одеть драненьникую блузочку, коротюсинькую юбочку, рватые колготы и любимые красные ботфорты с отворотами и с пятнадцати сантиметровыми каблуками, расчесать свои три волосинки, ей понадобилось, целых сорок пять минут.
Когда с нарядами было покончено, Маринка стала красить свое мурло.
Сочно обведя глаза ярко синим карандашом, она, чтобы усилить эффект девичьего макияжа, наквасила губы пунцовой помадой, на которую толстым претолстым слоем навалила блеска. Чуть полюбовавшись собой, Маринка хотела уже выйти в подъезд, но вспомнила, что макияж не окончен – нету блесток! И тут же уселась перед зеркалом умащивать свою рожу зелеными и розовыми блесками. Блестки шикарно сверкали. Найдя себя неотразимой Маринелла (как она себя величала после свершения макияжа) встала в полный (160 см с каблуками) рост перед зеркалом, выкатила свои паралоновые сиськи и задумалась все ли она учла, перед выходом в свет?!
Нетерпение, все больше и больше охватывало Лолу, одним скачком она оказалась возле Маринки, стоявшей возле зеркала, задумчиво разглядывающей свою задницу, сверкающей из-под коротюсенькой юбки.
Грубым движением Лола ткнула широкой ладонью Маринку в пухлую спину, из-за чего Маринка непроизвольно громко икнула и тут же оказалась в лифте.
Лифт забубнил стертым механизмом и, спотыкаясь, начал ссовываться вниз к заветной мечте.
«Мечта, в небе летает, сбыться не может, но утешает...» - навязчиво крутился мотив популярного шлягера Меладзе в Лолином мозгу. Это ее тревожило! «Не к добру это...» - думала она.
Ее мысли прервали визги Маринки:
- Тю ты дура, Лола!.. – заканючила Маринка. – Я ж деньги забыла взять!
- Нифига! Будем искать лохов и крутить динамо! – наставляла ее Лола.
И вот первоэтажная площадка! Деловито пнув, подъездную дверь ногой, они явились на пороге дома.
Орлиным взглядом, окинув двор, удостоверились, что здесь лохов нет.
Лохи в это время гоняли по району Генку.
Новоиспеченные динамистки гордо, и не спеша, направились на проспект к генделыкам, не замечая, что за ними тихонечко трусил тринадцатилетний маньячина филопед...