Кража

Бледно желтая советская пятиэтажка брежневской постройки во втором по величине краевом городе. Район не благополучный – по соседству находится химкомбинат, где работает много заключенных, так называемых «химиков», вольнонаемных из самых низших слоев населения и других простых граждан, составляющих фундамент любого общества.
Торчащие из почтового ящика квартиры номер 2 газеты привлекают внимание двух праздношатающихся подростков. Очевидно, хозяева квартиры уехали на дачу, забыв попросить соседей своевременно вынимать почту.
Первый этаж, распахнутые двери в подъезд, не до конца закрытая форточка.
«Залезем?» - предлагает тот, что повыше.
«Да ты что, серьезно? Это ведь не яблоки во дворах воровать!»
«Значит, боишься, а? Я же вижу что боишься! Дрожишь как девченка! Хахаха!»
«Сам ты боишься! Пошли!»
Оглядевшись, тот что поменьше опираясь на плечи друга  забирается в квартиру и пройдя в коридор изнутри открывает входную дверь. Оба проскальзывают в дом  и изучают содержание шкафов, столов, тумбочек  в надежде поживится чем-либо ценным.
Вызванный кем-то милицейский патруль застал пацанов врасплох. Кинувшиеся было бежать хулиганы попались прямо в руки двум здоровым сержантам местного райотдела. Писк милицейской рации на секунду отвлекает одного из них, и каким-то непостижимым образом высокому удается кинутся наутек. Через дорогу, избежав смерти под колесами машин, через трамвайную линию и через заборы огородов частного сектора, разрывая одежду о кусты малины, крыжовника, частокольных палок и собачьих зубов он чудом уходит от погони. 

Его менее удачливого сообщника допрашивали часто и подолгу – важно было узнать имя того, второго, который в это время сидел дома, дрожа от страха, ежесекундно ожидая звонка в дверь. Все было напрасно – выдать друга у пацанов конца семидесятых считалось тем же самым, что и у партизан начала сороковых – самым страшным позором.

Следствие, суд, приговор – один год. Время прошло быстро. Оказавшись снова на свободе, он понял что никому не нужен. Отец по прежнему пил, а мать кое-как справлялась с хозяйством, - без него им было даже легче.
Оставался друг. Придя по знакомому адресу, он с удивлением увидел незнакомых жильцов. Из разговора он понял, что семья его лучшего кореша навсегда уехала в неизвестном направлении.

II

Старый областной вокзал одного из крупнейших городов бывшей советской республики. Его облик не меняется уже больше ста лет, несмотря на револлюции, войны, пятилетки, крушение империй и эйфорию самостийности. Поезд в Польшу отправляется через пятнадцать минут. На платформе полно народу – многие очень хорошо одеты. Везде виден достаток. У вагон-ресторана стоит дородный гражданин в дорогом пальто, высокого роста, с лицом человека сытого и привыкшего повелевать. Среди мельтешащей толпы к нему быстро подходит худощавый середнячок, нечаянно задевает его плечом, извиняется и быстро отскакивает пытаясь затеряться среди провожающих. К счастью, его хватает за руку полицейский, случайно оказавшийся рядом. Оба подходят к по прежнему уверенному в себе гражданину в дорогом пальто.
«Уважаемый господин» - обращается к нему полицейский «пожалуйста, проверьте свои карманы»
Высокий сует руку за пазуху и побелев, обнаруживает пропажу.
«Давай!» - с негодованием трясет задержанно воришку полицейский. «А ну достал!»
Бродяга выуживает украденный кошелек и протягивает полицейскому.
«Ваш?» обращается полицейский к гражданину.
«Мой, мой! Вот, документы, инициалы, деньги – все здесь»
Он с отврашением смотрит на вора, и хотя они не виделись двадцать пять лет, высокий узнает в нем друга детсва, с которым они грабили квартиру. Несчастный не поднимает глаз – ему не хочется встречаться взглядом с человеком, которого он только что обворовал. 
«Будете заявлять?» - полицейский снова обращается к богатому.
В затянувшемся молчании просквозила неуверенность.
«Конечно, буду. Так они совсем обнаглеют, шагу нельзя сделать – вор на воре!» отвечает ему высокий.
Бродяга пожимает плечами, по прежнему уставившись взглядом в серый асфальт. Он не испытывает никакой ненависти. Что ж поделать, если так устроен мир, думает он, ведомый полицейским прочь.
Бизнесмен провожает из взглядом и, довольный собой, заходит в вагон отправляющегося поезда. Ступая по ковровой дорожке к своему купе, он чувствует радость от исполненного долга добропорядочного гражданина своей новой родины.