Знаменитая фамилия

                ЗНАМЕНИТАЯ    ФАМИЛИЯ               
         
                Славным защитникам города-героя Севастополя
                в дни минувшие и нынешние - посвящается.


    От тусклого бытия в Севастопольском интернате  Юру Грейга спасало чтение книг о путешествиях и великих открытиях, к которому он пристрастился ещё в начальной школе. Да двое друзей, у  которых, как у Юрки не было родителей  – Серёга Смолин и Люся Люберецкая. Они держались вместе, стоически пресекая любое на себя посягательство.
      В старших классах воспитанники интерната наравне с городскими ребятами  стали ходить в общеобразовательную школу в Нахимовском районе Севастополя. Между интернатскими и «домашними» ребятами часто возникали конфликты.  И неизвестно чем бы всё закончилось, но неожиданно легко сумела их погасить молодая учительница, которая стала новым классным руководителем в 9-б классе.  Юрке учительница понравилась, она вызвала в нём новое неизведанное чувство, которое приводило его в смущение даже наедине с собой.
       На первом же уроке, знакомясь с учениками, она заявила:
   - Я Людмила Алексеевна Смирнова, - внучка морского офицера и  жена морского офицера, мой предок - знаменитый адмирал Истомин, чем я  очень горжусь.  Я надеюсь, что и среди вас найдутся потомки славных фамилий, так что не посрамим своих предков  плохой учёбой и  недостойным поведением.
     Класс был ошеломлен таким заявлением. Контакт педагога с  учениками был найден с первой минуты. Тем более  что свои предметы - географию и историю - она знала блестяще и захватывала учеников рассказами о географических открытиях, сухопутных и морских сражениях.  Ребята, жившие  в городе-герое,  хорошо знали о героическом  сражении за Севастополь в русско-турецкой войне. О ней рассказывала Панорама Франца Рубо, на Историческом бульваре.  Все помнили о том, что  264 дня стоял насмерть город осаждённый немцами во время Великой отечественной войны.  Что в боях за   возвращение города пали тысячи его освободителей.  В Диораме битвы на Сапун-горе  ребята бывали не раз. Людмила Алексеевна предложила всем подготовить материал по  родословной своей фамилии. Ребята с удовольствием откликнулись. А Юра ещё и симпатизировал молодой учительнице.
     В следующий раз Людмила Алексеевна предложила поискать предков среди тех, чьими именами названы улицы города. Улиц хватило почти на весь класс.  У Петрова был однофамилец -  генерал Петров,  командующий Обороной Севастополя в годы Великой Отечественной войны. И у Воронина,  и у Дроздовой, и у Макарова был свой адмирал, а Иванов искал родство с Яковом Ивановым – героем Великой Отечественной, улица имени которого была неподалёку от их школы. Среди учеников  класса были  Ильин,  Орлов и Свиридов. Эти знаменитые фамилии составляли славу города и русского флота. Правда, не многие оказались их потомками.
       На том уроке проходили Чесменскую битву. Молодая учительница, показывая длинной указкой на висевшую на доске карту, с воодушевлением рассказывала:
     Шла русско-турецкая война. Русская эскадра под командованием генерал-аншефа Алексея Григорьевича Орлова бороздила просторы Чёрного моря в поисках противника. Турецкая эскадра под командованием капудан-паши Д.Хасан-бея по численности почти вдвое превосходила русскую.
      В бухте Чесма в Хиосском проливе Эгейского моря 9 июля  по старому стилю, или 26 июня 1770 года по новому,    между русской и турецкой эскадрами завязался морской бой. Турецкие корабли были выстроены в две тесные дуги, стоящие друг за другом, используя, принятую в западноевропейских флотах линейную тактику. Поэтому только суда первой линии могли применить свою артиллерию. Адмирал Г.Спиридов  решил сосредоточить все корабли русской эскадры на направлении главного удара. Это дало возможность русским уравнять свои силы с численно превосходящим турецким флотом.  Спиридов учитывал высокую подготовку русских и слабую выучку турок. Считал, что вражеский флот не сможет  нанести серьезного вреда русской эскадре в момент их сближения….
    - Эх, - громко вздохнул   Женька Свиридов, - жаль, что я  не его потомок!
     Класс дружно засмеялся. К этому времени Женька уже выяснил, что происходит из крепостных крестьян Орловской губернии. А Андрей Орлов потомок помещиков той же губернии, и, вполне возможно, предки Свиридова были крепостными у его прадеда. Это обстоятельство никак не мешало их дружбе.  Людмила Алексеевна посмеялась вместе со всеми и продолжила:
    - А сейчас, внимание! Это был первый этап сражения, а дальше замысел атаки, разработанный адмиралом Спиридовым, сводился к следующему: пользуясь темнотой подойти к противнику на дистанцию 2-3 кабельтовых и, став на якорь, открыть внезапный огонь. Бомбардирским кораблём под названием «Гром» командовал младший  флагман  Самуил  Карлович  Грейг.    
    Класс дружно повернул головы в сторону Юркиной парты, заставив его смутиться  и покраснеть.
      - Победа русского флота в Чесменском сражении оказала большое влияние на дальнейший ход войны. Благодаря этой победе русский флот установил блокаду Дарданелл. После сражения младший флагман С.К. Грейг был произведен в контр-адмиралы. По окончании русско-турецкой войны контр-адмирал Грейг был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени, давший ему право на потомственное русское дворянство.
       Людмила Алексеевна подошла к Юркиной парте и положила руку на его плечо, отчего по спине у него побежали тёплые волны.
    - Юра, я уверена, что этот славный флотоводец был твоим предком. Слишком редкая для России фамилия.
    - Простите, ваше превосходительство, что непочтительно обошёлся с вами на перемене, - ерничая, заявил Петров, который не имел отношения к командующему Обороной Севастополя. За что мгновенно схлопотал от Юрки  подзатыльник.
  - Да, Петров, ты прав, называя Юру - ваше превосходительство. Самуил Карлович Грейг стал дворянином в России, а по происхождению он сын шотландского капитана торгового флота, который приехал в Россию на службу и достиг здесь высот благодаря своим знаниям и умению.
   - Ну, это когда было, - не унимался Петров, - сейчас и флот-то  на половину Украине принадлежит. И мореходку Голландию закрыли, где сорок лет готовили морских офицеров.
    Ребята зашумели, продолжая обсуждать наболевшую проблему.
     - Так, класс, успокойтесь! – слегка повысила голос учительница. – Тебе, Серёжа Ильин, тоже есть на кого равняться. В том же Чесменском бою отличился лейтенант Ильин. В честь него были позже названы линейный крейсер и эсминец. Так что и твоя славная фамилия не забыта.
   Серёжка удовлетворённо крякнул:  - Знаю, мне отец говорил.
 - Конечно, он наследник….  У него отец кап-два, (капитан второго ранга), - вмешался всезнающий Петров, за что получил подзатыльник на этот раз от Ильина. Класс одобрительно рассмеялся.
      С того дня Юрка увлёкся морской романтикой, занялся самостоятельными поисками родства со знаменитым адмиралом. Искать родственников было захватывающе интересно.  Откуда у него такая фамилия  Юра не знал. О себе  помнил очень мало….
     Лето 1989 года Юра с папой и мамой  проводил в Севастополе у тёти  Сони – бабушкиной подруги. Каждое утро они на троллейбусе доезжали до причала, откуда катер через всю Севастопольскую бухту увозил их на  северную сторону к песчаным  пляжам Учкуевки. У мамы и у Юры были одинаковые панамки из голубой джинсовой ткани, купленные на севастопольском рынке. Чтобы отличать их, на  своей,  мама Юля вышила жёлтыми нитками девичью фамилию - Грейг.
      В тот день Юрка пошёл вместе с папой покупать мороженое, но у ближайшей палатки  оно закончилось.
   - Я пойду к дальней палатке, - сказал папа, - а ты беги к маме, вон она у воды стоит в голубой панамке. 
      И как он мог ошибиться? Юрка увязался за чужой тётенькой в такой же панамке, которая в это время садилась на катер. И только матрос успел подхватить Юрку, как катер отчалил и взял курс на город. Мама на катере никак не находилась.  Мальчишка готов был разреветься, но забившись в угол кожаного дивана, стал глядеть в иллюминатор. Вид сине-зелёной морской воды за бортом немного успокоил его. Он решил,  что сам сможет добраться до тёти Сони, ведь он не маленький и дорогу помнит.
     На причале Юрка  вдруг снова  увидел тётеньку в голубой панамке, и хотя это была вовсе не мама, он смело взял её за руку:
   - Проводите меня, пожалуйста, до троллейбуса, - попросил он.
   - А ты знаешь, куда тебе ехать? - засомневалась сердобольная женщина.
  - Да, знаю, четыре остановки, на пятой выходить, - чётко доложил Юрка. Он был мальчиком смышлёным, а бабушка научила его считать до десяти. Каждый день он отсчитывал остановки при поездках на пляж и обратно. Вот и теперь, честно  отсчитав четыре остановки,  на пятой решительно спрыгнул со ступеньки. Местность вокруг была незнакомая. Юрка остановился посреди улицы и приготовился зареветь.
      Но вдруг к нему подошёл парнишка в синих тренировочных штанах и полосатой майке-тельняшке.
   - Ты что, брат, тут стоишь, - бодро спросил он, – потерялся? Ты где живёшь?
  -  На Большой морской, дом 12, - назвал Юрка свой домашний адрес, как учила его бабушка. Особенно она настаивала на том, чтобы Юрочка помнил свой адрес, когда они выходили на широкий Невский проспект, где шло множество прохожих, гудели машины, и на мосту вздыбились кони.
   -  На Большой морской?  Так ты,  брат, не туда заехал.
   - А ты, правда, мой брат? - удивился Юрка. Его очень обрадовало неожиданное появление брата.
   - Ну не сестра же, - засмеялся парнишка, - давай провожу, это тебе на "семёрку" надо. Только прости, брат, поехать с тобой не могу, денег ни копейки. А ты маленький, тебе билет не нужен.
      Глядя в заднее окно троллейбуса, Юрка махал ладошкой на прощание, пока новообретённый брат не скрылся из вида. Когда он снова вышел из троллейбуса, слёзы уже не могли удержаться никакими Юриными усилиями, и он заплакал в голос.
      Симпатичная девушка подошла к нему и участливо спросила, почему он плачет. Юрка честно признался, что заблудился. Девушка  взяла его за руку и отвела в ближайшее отделение милиции.
    Пляжное радио весь день передавало о пропаже мальчика в голубой панамке. Родители искали Юру  на пляже до самого вечера, нанимали водолазов, чтобы искать утонувшего ребёнка. Кто-то якобы видел, что мальчика увезли на машине злоумышленники.     Отец Юры - Пётр Андреевич Каменский три дня метался между неврологическим  отделением больницы, куда увезли Юлию Семёновну, и отделением милиции - безрезультатно. 
     В городе  об этом никто не знал. И кто мог предположить, что мальчик неполных четырёх лет от роду сам уехал на катере в город? В детской комнате дежурная женщина-милиционер тщетно искала в паспортном столе граждан по фамилии Грейг, которая была написана на шапочке мальчика. Мальчик  знал свой адрес, но дом 12 на улице Большая морская отсутствовал вовсе. О пропаже в Центральном районе города ребёнка по имени Юра Грейг заявлений не поступало.  До вечера за мальчиком никто не пришёл, а  женщина спешила в детский сад за своим ребёнком. И она отвела   Юру в детский дом  на временное содержание.    Юра прожил там два года, а потом его перевели в интернат, где была своя школа.   С развалом Советского Союза, разорвались связи, и никто уже  в независимой Украине не пытался искать родных Юрки.
   Детские воспоминания постепенно путались, уходили из  памяти. Дольше других он помнил бабушку Зину, но и её лицо постепенно стерлось из памяти. Образ матери часто путался с образом  девушки, которая привела его в детскую комнату милиции. Думая о матери он почти физически ощущал возникающую тёплую волну нежности, которая бежала по телу, когда мама гладила его по голове.  Отца он не мог вспомнить совсем, но отчётливо помнил брата  в полосатой тельняшке.

     Юра проводил множество часов в поисках нужных материалов в городской библиотеке и в Военно-морском музее и нашёл вот что:
    Самуил Грейг принимал участие в строительстве и оснащении линейного корабля “Три Иерарха”. Находясь в Архипелаге, как тогда называли восточную часть Средиземного моря, Грейг был советником по морским вопросам главнокомандующего графа А. Г. Орлова, державшего свой кайзер-флаг на корабле “Три Иерарха”. На флагманском корабле Грейга была доставлена в Кронштадт княжна Тараканова, претендентка на российский престол, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны. Этим он окончательно завоевал полное расположение и доверие императрицы Екатерины II. Грейга произвели в вице-адмиралы и назначили командиром Кронштадтского порта.
     Отличился Грейг и в войне со шведами. В то время Самуил Грейг возглавлял Балтийский флот. В чрезвычайно ожесточённом и кровопролитном сражении при Гогланде, имея флаг на корабле “Ростислав”, он атаковал шведский флот в течение пяти часов. Можно сказать: он на своих плечах вынес всю тяжесть этой победы. Авангард шведского флота был разбит, а командир авангарда шведский вице-адмирал граф Вахмейстер сдался в плен вместе со своим кораблем “Принц Густав”. В итоге, русские, будучи слабее, заставили шведов отступить и скрыться в Свеаборге.
     Осенью  того же года Грейг простудился и тяжело заболел. Чтобы облегчить его положение, Екатерина II приказала поставить корабль “Ростислав”, на котором находился Грейг, в Ревельскую гавань. Однако этот знак высочайшего внимания, уважения и заботы не помог ему преодолеть болезнь. Самуил Карлович умер 15 октября 1788 года.  Он похоронен в Вышгороде - исторической части города Ревель.  В глубине старинного храма “Томкирха”, которому  уже более шести веков, находятся массивные мраморные гробницы знаменитых русских флотоводцев и мореплавателей  - адмиралов С. К. Грейга и И. Ф. Крузенштерна. По повелению Екатерины II скульптор И. П. Матрос сделал величественный памятник, на пьедестале которого начертаны следующие слова: “…Его славят немолчной песнью Архипелаг, Балтийское море и берега, охраняемые от вражеского огня. Его славят его доблесть и скорбь великодушной Екатерины”.
     Среди прославленных адмиралов нашелся и сын Самуила Грейга, Алексей Самуилович Грейг, немало послуживший во славу России.    В должности командующего Черноморским флотом Алексей Самуилович провёл реформы, благодаря  которым Черноморский флот стал сильным и хорошо слаженным организмом.  Когда в 1833 году А. Грейга перевели в столицу, он сдал флот своему ученику контр-адмиралу М.П. Лазареву. Адмирал был скромным и добрым человеком.  Женился на простой жительнице города Николаева. У него было три сына и две дочери. Старший сын, Самуил Алексеевич (1827-1887), названный в честь своего знаменитого деда, сделал блестящую карьеру. Он дослужился до чина полного генерала по адмиралтейству и был награжден орденами России и многих европейских государств. Средний, Иван, служил при дворе и был шталмейстером. Младший сын Василий - камергер и действительный статский советник, с 1869 по 1873 год возглавлял Лифляндскую казенную палату. 
     От кого из потомков славного рода он унаследовал свою фамилию Юрка так и не смог узнать.  Ведь кроме имени отца и матери не  помнил ничего. 
      Юрка  настойчиво шёл к цели своей жизни. Он на пару со Смолиным усиленно  готовился у поступлению в мореходку.  Люся Люберецкая  уговорила друзей поступать в Национальный технический университет. Там был факультет судовождения и безопасности судоходства, и в университет  принимали девушек. А они  с первых дней своей дружбы решили не расставаться. Кроме того, бывший Приборостроительный институт имел хорошее общежитие.
       Однажды Юра занимался  в институтской библиотеке за компьютером.  Он сосредоточенно смотрел в экран и вздрогнул от неожиданности, когда кто-то тронул его за плечо.
       За его спиной стояла пожилая женщина. У неё были добрые, казавшиеся огромными за толстыми стёклами очков глаза и распухший от аллергического насморка библиотекарей нос. Она произнесла, смущённо улыбаясь:
     - Молодой человек, я прошу прощения.   Мне сегодня случайно попал в руки ваш формуляр…, - голос у неё был сиплый, будто простуженный.
    - А что с ним не так? - всполошился Юрий. Вдруг запретят пользоваться читальным залом или компьютером?
   -  Что вы, никаких проблем.  Просто ваша фамилия….  Среди моих знакомых была семья Грейг, вы не имеете к ним отношение?
   - А вы…? - Юра в растерянности замолчал, не  умея сформулировать вопрос. Ему нужно было так много спросить у этой доброй женщины, но мысли, торопясь,  сталкивались в голове, и не выливались в слова.
   -  Меня зовут Софья Аркадьевна. Я пенсионерка, здесь временно заменяю сотрудницу…, - тоже волновалась библиотекарша. - Вы так похожи на мужа моей знакомой в молодости. У них в семье была трагедия….
   -  Правда? – задохнулся вопросом Юрий.  – Я ничего о себе не помню…. Фамилия знаменитая, но времён давно минувших, а родных найти не смог…
    - Знаете что, юноша?! – вечером я свяжусь со своими знакомыми. Они в Санкт-Петербурге живут. А вы приезжайте ко мне завтра, поговорим. - Вы  меня легко найдёте, – она торопливо объясняла Юрию дорогу, будто боялась, что он откажется. - От университета доедете до улицы Ленина, а там, на троллейбус "тройку".  Проедете четыре остановки.
    Внезапно в голове  Юрия прозвучало что-то забытое, и он продолжил вслух: - четыре остановки, на пятой выходить. Третий этаж, дверь направо…
   - Да, правильно, - удивлённо подтвердила Софья Аркадьевна. – Вы вспомнили?   
  -  Не знаю…, – растеряно проговорил Юрий, – какие-то детские ассоциации.
   Первой пришла в себя Софья Аркадьевна:
  - Дом ещё довоенной постройки. Вы его сразу узнаете. Так, я вас жду, юноша. Думаю, наша встреча окажется плодотворной.
     Дом он нашёл сразу и будто бы даже узнал подъезд с широкой несовременной лестницей. И старинная тахта в  уютной комнате показалась знакомой, и ручной работы вязаная скатерть. Он незаметно потрогал её и будто увидел детские руки, плетущие косички из бахромы.
      Софья Аркадьевна усадила гостя к столу, положив перед ним большую старинную книгу, заложенную на середине мягкой бархатной лентой.
     - Полюбопытствуйте, батенька, я знаю, Вы интересуетесь биографиями военачальников. А я пока на кухне похлопочу.   
        Вверху страницы, на которой открылась книга, текст начинался словами:  "Успехи наших войск в русско-шведской войне 1808-1809 годов современники связывали, прежде всего, с именем графа Николая Михайловича Каменского-2-го, как его называли, чтобы отличать от старшего брата, тоже генерала от инфантерии Сергея Михайловича Каменского. Генерал-лейтенант Каменский-2-й только 12 февраля 1808 года, назначенный  командиром дивизии, уже  18 февраля занял финскую столицу Гельсингфорс (Хельсинки).  Притом, что по пути ему пришлось треть своих войск (около 2,5 тысячи человек) оставить для осады Свеаборга - "Северного Гибралтара", как гордо именовали его шведы. После победы Финляндия вместе с Аландскими островами отошла  к России.
      Император Александр I писал Аракчееву: "Мне кажется, полезно было бы в награду за одержанные победы у Гельсингфорса и города Умео и прогнание шведского десанта у гавани Ратан" произвести Каменского в генералы от инфантерии".
     Каменский удостоился также алмазных знаков к ордену св. Александра Невского - за победы при Куортане, а за Оравайс  получил орден св. Георгия II степени.  Говоря о Каменском, современники были единодушны в восторженных оценках. "Счастливо войско, имея предводителем столь искусного, деятельного и храброго генерала", – писал о нём прославленный генерал  Барклай-де-Толли.
      Впереди у Каменского было назначение главнокомандующим Дунайской армией, сражавшейся против турок.
   
   Увлёкшись чтением, Юрий не сразу заметил, что хозяйка внесла на подносе чашки, вазочку с клубничным вареньем и нарезанный маленькими кусочками яблочный пирог. Расставляя на столе угощение, она старалась не задеть раскрытую перед ним   книгу.
    - Юрочка, вы позволите вас так назвать? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила, - я помню вас  мальчиком и думаю, что не ошибаюсь. Я приготовила целую речь, чтобы сообщить вам об этом, - она говорила торопливо и сбивчиво. - Но только увидела, как вы потрогали бахрому на скатерти, все слова забыла. Юрочка, вы бывали в моей квартире.  Согласитесь…,  вам кажется знакомой моя комната? А вот  взгляните сюда, - и она жестом фокусника извлекла из-под скатерти фотографию.
     Улыбающаяся молодая женщина, задрав голову, глядела на маленького мальчика, восседавшего на плечах у мужчины.  Её глаза цвета зелёного чая светились радостью при взгляде на ребенка. И если бы  Юрий  не знал, что впервые видит это фото, он мог бы с уверенностью сказать, что  сам держит ребёнка на плечах.
     - Юрочка, - это ваши родители. Согласитесь, сходство с Петром разительное…, - произнесла она на одном дыхании и в волнении опустилась на стул.
     Юрий смотрел на фотографию, и какие-то смутные образы проплывали у него в голове.
    - Почему они меня не искали? - смущённо произнес Юрий,  заранее сознавая, что  получит полное опровержение своим словам.
     - Что вы, мальчик мой! – всплеснула руками Софья Аркадьевна.  – Искали…, долго….  Пётр  ещё дважды приезжал в Севастополь, обращался в разные инстанции.  Для поисков он и привёз эту фотографию. В Севастополь ведь нужны были  пропуска, а после развала Союза ещё и визы на въезд в Украину.  Полная бессмыслица. – Она вздохнула глубоко, будто собиралась нырнуть в глубину. - Вы же, Юрочка на пляже пропали. Думали, что мальчик утонул.  У Юлечки – вашей мамы - нервное расстройство приключилось. Петя вынужден был увезти её в Петербург, в больницу…. Пётр сам поседел и похудел до неузнаваемости. Во всём произошедшем себя винил….   Он так Юлечку любит,  так  красиво за ней ухаживал….  Они совсем молодыми поженились. А Зина, подружка моя, от горя тоже слегла. Недолго протянула.
   -  Мне кажется, - проговорил тихо Юрий, - я припоминаю сквер, где я сижу на лавочке и болтаю ногами в сандаликах. А бабушка Зина  уговаривает меня сидеть спокойно, и руку на коленки кладёт. Рука у неё тёплая, и пальцы длинные, красивые….
   -  Руки у неё были красивые, она много лет на  фортепьяно играла. … Юрочка!!! - хозяйка вскочила и порывисто прижала голову Юрия к своей груди,  в которой гулко стучало сердце.
       Юрий испугался, что с пожилой женщиной может случиться приступ. Он осторожно взял её за руки и усадил на стул. И сидел, молча, пытаясь разобраться во  всколыхнувшихся в душе чувствах.
    Софья Аркадьевна  принялась разливать чай, но  взяв в руки вазочку с вареньем, внезапно замерла. Глядя  в неё, будто в магический шар, в котором отразились давно минувшие дела, она начала тихо говорить.
     - Мы с Зиночкой  до войны в одном доме жили. Нас истощённых из блокадного Ленинграда по льду  Ладоги вместе вывозили на большую землю. Нам по пять лет было. Моя мама умерла по дороге, а Наталья Сергеевна, Зиночкина мама, нас обеих сохранила. В сорок пятом с фронта пришёл мой отец и забрал нас из эвакуации в Ленинград. С тех пор мы  были неразлучны. Потом вместе в педагогический институт поступили. На третьем курсе нас, студенток  литфака,  пригласили в Кронштадт на новогодний бал. Вот там,  в Доме офицеров, и завязался красивый роман  Зины и молодого флотского лейтенанта Семёна Грейга. Любовь неземная, почти  как  в фильме "Мост Ватерлоо". Мы все тогда смотрели этот фильм  с Вивьен Ли в главной роли.  Они  очень скоро поженились. Родилась Юлечка – ваша мама.  А потом Семён Грейг ушёл в дальний поход и к ней больше не вернулся. Что между ними произошло, почему они внезапно расстались, даже я не  знаю.  Зиночка на эту тему говорить не хотела.  Но замуж она больше не выходила. У Юли от отца только фамилия и осталась.  А ваша фамилия по отцу Каменский. И тот великий человек, статью о котором вы читали - ваш предок.
     Юрий  слушал Софью Аркадьевну и не мог поверить, что все её рассказы  имеют к нему отношение.
    - Вчера я разговаривала с Юлечкой по телефону. Юрочка, вы не поверите, она приняла известие как должное. Она всегда верила, что вы живы и найдётесь. Она ждёт вас….

      В Петербурге дом на Большой морской, 12 Юрий нашёл сразу, будто только вчера вышел из него на прогулку с бабушкой Зиной. А когда дверь ему открыла миниатюрная женщина с чайного цвета глазами, он ни минуты не сомневался, что это его мать.
   - Проходи, сынок, - сдержанно, с королевским достоинством произнесла она, но, не выдержав, бросилась ему на шею и, привстав на цыпочки, стала целовать  его  лицо, приговаривая: "Мальчик мой, мой мальчик.  Вот и ты…."
    От её голоса и касания рук у Юрия по телу шли тёплые волны, и щипали глаза слёзы, готовые пролиться в любой момент.
    Сидя за накрытым столом, они говорили до поздней ночи.  Рассматривали старые фотографии в толстых альбомах, и перед Юрием проходила незнакомая жизнь его семьи, которую он силился постичь всю сразу. Оказалось, что его отец был тем самым журналистом  П.Каменским, чьи статьи в географических журналах он читал ещё в интернате, грезя о дальних странах.  Что его мать была переводчиком иностранной литературы. И книги в её переводах были популярны. Пытался осмыслить, что является потомком двух славных родов. И теперь пришёл его черёд  не посрамить знаменитые фамилии. Послужить во славу Отечества.
   А утром впервые за многие годы Юрий проснулся от нежного прикосновения тёплой руки к его щеке. И ему было так хорошо и радостно, как в раннем детстве.
            
   

Арад,   июль-август 2011г.