Улыбка смерти 3 Бег сквозь лабиринт

3

Ж
уравлев смотрел на фотографию Маши и чувствовал, как боль сковывает сердце. Слишком часто оно стало ныть, а теперь после разговора с Комисаровым, он не находил себе места. Зачем он начал болтать про Тэлля. Если следователь не дурак, то он не будет соваться в это дело, хотя попадаются волки-одиночки борцы за справедливость, но всем им уготован один конец. Это только в Голливудских фильмах у героя не кончаются патроны и его можно избивать до потери пульса металлической трубой, а он поднимется и доведет начатое до конца. Злодеи получат по заслугам, а герой спасет мир и его поцелует прекраснейшая девушка в мире, которую он избавил от коварных монстров. Журавлев, горько усмехнувшись, поднес зажигалку к потухшей на могиле лампадке, и когда она вспыхнула ярким огнем, посмотрел на фотографию, с которой улыбалась Маша. Её многие обожали, теперь Журавлев не скрывал, что он тоже по-своему любил ее. А что теперь будет делать Тэлль? Борис поразился своей догадке, конечно, кто еще мог стоять за всем этим, но двенадцать трупов?! Эти девушки работали проститутками у Раскина, Журавлев это знал, так как волей неволей ему приходилось общаться с ними. А кто же та девушка в очках, нет, я ее не помню, может быть, они все перешли дорогу в неположенном месте, в том месте, где пролегает звериная тропа Тэлля, Раскина и таких как они.
- Борис,- кто-то тронул его за плечо, он вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел девушку стоявшую около него. На ней был длинный кожаный плащ, высокие до самого колена сапоги, в которые были заправлены брюки, а на груди, на рубашке черного цвета блестела серебряная цепочка с кулоном в форме буквы «Z».
- Кто вы?! Мы знакомы?- не понимающе спросил он, уставившись на девушку с внешностью инопланетянки. И не мудрено она словно пришла из другого мира. Странные не совсем привычные черты, бледного, словно выбеленного лица. Ее глаза были густо обведены черным карандашом, и темно багряные губы казались, были совсем черными.
- Нет, вы меня не знаете, - она протянула ему руку, и Бориса удивило ее сильное, не женское рукопожатие,- меня зовут Элейн.
- Что это за имя?- усмехнулся Борис, понимая, что сейчас ему явно не до смеха.
- Сейчас это не так уж и важно,- в ответ добродушно улыбнулась она.- Я хочу сказать лишь одно, что вы не должны бояться, а все сделать, чтобы помочь Комиссарову.
- Но...
- Не перебивайте меня, у меня слишком мало времени, здесь оно бежит чересчур быстро. Одно скажу, что Машу и всех тех людей убил не маньяк, и вы можете помочь нам. Иначе, они будут продолжать снова убивать и не ограничатся двенадцатью... пострадают невинные. Если все будут бояться, тогда ... я не хочу даже думать об этом. Там, откуда я пришла, они уже успели много наворотить, но об этом позже.
Борис, вынув из пачки сигарету, поднес ее ко рту.
- А вот этого бы я вам не советовала. Вредная привычка, а у вас, Борис, слабое сердце.
Он хотел что-то возразить, но не успел. Девушка вытащила из кармана маленькое зеркальце и, посмотревшись в него, сделала одну вещь, от которой у Журавлева почва ушла из-под ног. В одно мгновение из простой, ну, соглашусь не очень простой девушки, потому что ее крайне странно было называть обычной, она превратилась в желеобразную субстанцию, покрытую, словно амальгамой, какое-то вещество. Раз, два и зеркало точно засосало ее в себя и, упав на асфальт, вдребезги разлетелось на куски. Журавлев уронил недокуренную сигарету, она просто выпала из его рта и, опустившись на колени, взял в руки один из десятков осколков. Он был холодным, простая стекляшка, но подавить предательскую дрожь в ногах он не мог и поднялся только спустя несколько минут. То, что он увидел, поразило его, но еще больше всего испугало. Связаться с Тэллем, это равносильно засунуть голову в змеиное гнездо. Рассказать кому, не поверят, нервно рассмеялся в голос Журавлев, сочтут ненормальным психом. Он отряхнул пыльные колени, и направился прочь с этого места. Хотелось быстрее вернуться домой и напиться. Вообще-то он не злоупотреблял, но сейчас ему ни о чем не хотелось думать. Эта странная девчонка стояла перед глазами, что же был у нее за кулон буквой «Z» прям как у Зорро - чушь какая-то. Кто она, инопланетянка, борец со злом? Я совсем уже дошел до ручки. Он хохотнул, слишком громко для столь унылого и пустынного места, спугнув этим двух ворон, мирно дремавших на могильном надгробье. Истерический смех так и рвался из него, Борис смеялся, ощущая себя по настоящему сбрендившим, таким уж в точности посчитал его кладбищенский сторож, который не решился связываться с хорошо одетым мужчиной, приехавшим на дорогой иномарке.
- Эй, мужик, все нормально?- нерешительно все-таки окликнул его сторож.
- Да пошли вы все!- выкрикнул Журавлев и направился к своей машине.
Двигатель взревел, и машина, набирая скорость, понеслась по дороге, словно обезумев.
Журавлев мчался, до отказа выжимая газ, не думая ни о чем, он летел по ночному шоссе, проносясь мимо автомобилей, обгоняя, и вылетая на встречную полосу. Он вел себя крайне безрассудно, и только когда впереди появилась машина, он резко вывернул руль, чтобы избежать столкновения и, затормозив, почувствовал, как машину понесло влево. Бориса закрутило и больно ударило о боковое стекло, в глазах потемнело, и он уже не видел, как его машина, словно детская игрушка, подброшенная великаном, летит с откоса вниз, переворачиваясь и подскакивая.
Когда он открыл глаза, тело отозвалось болью. Борис не сразу понял, что произошло, но потом быстро вспомнил девушку на кладбище и свой истерический хохот, потом бешеная гонка по дороге и, увы, итог ему стал ясен, но словно позднее зажигание, он пришел не в свое время. Идиот, отругал он себя, пошевелив пальцами, хорошо хватило ума пристегнуться. Это и спасло ему жизнь. Только сейчас Журавлев сориентировался, что находится в перевернутом автомобиле, он сполз на крышу и к своей радости обнаружил, что все кости целы, однако потрепало его хорошо. Из рассеченной щеки текла кровь, как и из распоротого разбитым стеклом, плеча. Отстегнув ремень, Журавлев попытался выбраться из машины, каждой движение причиняло боль и дышать становилось труднее, он, вскрикнув, прижал руку к правому боку и почувствовал щемящую боль в ребрах. Ну конечно, это следовало ожидать, усмехнулся он и, протиснувшись в разбитое лобовое стекло, выбрался наружу.
Пошатываясь, он отошел в сторону и, покачав головой, опустился на траву. Как он выжил, это оставалось для него загадкой и теперь, глядя на то, что раньше было его машиной, он закрыл лицо руками. Только теперь он осознал, что мог погибнуть, ужас сменил былую нервную беспечность, уступая место досаде. По спине пробежали мурашки, и рубашка неприятно прилипла к ней. Борису вдруг показалось, что он не сможет подняться, но его сомнения оказались напрасными. Тут он вспомнил, что в машине остался телефон, по которому он мог вызвать помощь. Пошатываясь, он направился к машине, но внезапно прогремел оглушительный взрыв, Журавлева отбросило назад в кусты, что смягчило удар и последнее, что он увидел это яркий столп огня и жар, опаливший лицо. В глазах потемнело, и он потерял сознание.
Когда прибыла машина ДПС, а потом и «скорая», он ни чего не слышал, находясь в забытьи. Как ему удалось выжить, удивлялся даже врач скорой помощи. Его погрузили в машину, и очнулся Журавлев только в больнице на следующий день.
Солнце светило прямо в глаза и прищурившись, он разлепил свои веки. Дышать было больно, а перед глазами стояла красная муть. Когда он окончательно пришел в себя, то увидел, что находится в больничной палате, а рядом сидит жена Ирина.
- Боренька,- заплакала она, склонившись над ним,- что случилось, ты чуть не погиб!
- Все могло закончиться гораздо хуже,- тихо пробормотал он.
-О чем ты?- вскинула брови Ирина.
- Я хотел позвонить... а машина...
- Ладно, я поняла,- ласково прервала его Ирина,- тебе трудно говорить, потом все расскажешь.
- Погоди, мне нужно, чтобы ты связалась... с одним человеком.
Она удивленно посмотрела на него, Борису показалось, что она ни за что не сделает ни одного звонка, на что он попросил принести его записную книжку, в которой был телефон Комиссарова.
- Что это несчастный случай?- дрогнувшим голосом спросила жена,- или... они и за тебя взялись.
- Тихо. Я сам виноват, гнал, как... сумасшедший...
- Ты был... на кладбище?- осторожно спросила Ирина.
- Да,- он отвел глаза к окну, не хотелось признаваться в своей слабости.
- Ничего,- Ира нежно погладила его по волосам,- все пройдет, а где, говоришь книжка?
- Там где папка с документами, поняла?- он с благодарностью посмотрел на нее. Какая же она все-таки хорошая, добрая женщина, подумал Журавлев, а я, старый дурак, всю жизнь ей испортил. Все равно ведь люблю, но как-то по-другому, не как женщину, не смог бы глядя ей в глаза сказать, что ухожу и люблю другую, это как ударить ребенка... Почему так происходит, что мы не так сделали, однако она сейчас такая милая, Журавлев коснулся ее руки.
- Прости меня, Ира,- она повернулась, и он увидел в ее глазах боль и в то же время надежду. Ничего, не ответив, она поднялась и позвала медсестру.
- Я скоро буду,- улыбнулась она и, когда появилась медсестра, быстро направилась в сторону двери.- Ему сейчас необходим покой, сказал врач, прошу, Анечка, пусть все, кто приходят, сначала звонят мне.
- Конечно, Ирина Петровна,- кивнула ей медсестра и, развернув журнал, села возле Журавлева,- отдыхайте, Борис Германович, я буду рядом.
Борис закрыл глаза и почувствовал, как комок подкатывает к горлу, он ненавидел ощущение беспомощности, но сейчас пришлось с этим смириться. Почему-то ему захотелось покоя, забыть обо всем и уехать к чертовой матери подальше отсюда. Когда не стало Маши, к чьим советам он так привык, все стало рушиться, глиноземный комбинат трещал по швам, рабочие начинали нервничать и требовали увеличения зарплаты. Журавлев не мог ни чего сделать, либо должен был рано или поздно сам становиться с протянутой рукой. На прииске дела обстояли лучше, но львиную долю, он отдавал людям Тэлля, за улаженные проблемы с местной администрацией и органами правопорядка у которых было столько не нужных и опасных вопросов, по поводу работы старателей. В артели работали, как правило, не простые люди, а бывшие заключенные с криминальным прошлым, настоящим и будущим. Зачем только Воля связался с ними, однако по-другому делать деньги в нашей стране нельзя или, по крайней мере, опасно или убыточно. Вот Журавлев и выбрал опасный, но прибыльный путь дружбы с криминальным миром, который рано или поздно поставит его перед выбором.
Он поморщился от боли, спина болела от долгого неподвижного лежания, а перевернуться было еще больнее, итог его лихачества, четыре сломанных ребра справа и пять слева. Взрыв, который откинул его назад, довершил начатое, одно из сломанных ребер задело легкое и только решительные и быстрые действия скорой помощи, что не так часто бывает, не дали Борису отправиться на тот свет. Врачи работали, слажено, а главное, быстро доставили его в реанимацию, где он удивительно быстро почувствовал себя лучше.
Прошло несколько дней, Журавлев медленно, но верно шел на поправку, и если бы не предательская боль в ребрах, было бы ни чего. Он ждал Комиссарова, но Ирина сообщила, что не может до него дозвониться.
День тянулся медленно. Перед обедом, в палату, неожиданно влетел раскрасневшийся Воля, в белом халате, небрежно наброшенным на плечи. На тумбочку он быстро поставил пакет, из которого ловко вытащил бутылку коньяка.
- Какие у тебя тут медработники, ты словно в рай попал,- улыбнулся Дмитрий, оценивающе посмотрев на медсестру Аню. - Помой фрукты, красавица,- попросил он медсестру, а там, колбаски порежь, вот, сообрази нам что-нибудь.
- Хорошо,- улыбнулась девушка,- только вы тут не долго, врач запретил ему...
- Моя милая, с врачом все улажено,- одарил ее еще одной улыбкой Дмитрий.- Ну что, Боря, как ты?
- Лучше,- попытался рассмеяться Журавлев, но боль заставила его сморщиться.
- Ты это брось, смеяться нельзя,- Воля, вынув из пакета стакан, налил себе коньяка,- еще немного и тебе тоже налью... а что произошло, ты летел, говорят под 180км/ч.
- Расскажу потом, просто расстроился из-за Маши.
- С кладбища ехал,- кивнул Дмитрий,- бедная девочка, мне Машенька всегда нравилась.
Журавлев приподнялся на неудобной подушке.
- Может, пройдемся?
- Ну, да, а потом меня Ирина Петровна твоя, чик-чик,- он провел ребром ладони по горлу,- она решила за тебя взяться.
- Да, брось, ты,- улыбнулся Журавлев,- все будет нормально.
- Лежи, завтра, я приду, надо потолковать о делах.
- А сейчас?- Борис кинул в рот крупную виноградинку.
- Не-а,- хитро прищурился Воля,- мне звонил следователь по особо важным делам, знаешь ли. И фамилия у него такая запоминающаяся.
- Комиссаров?- спросил Журавлев и почувствовал, как напряглись у него мышцы.
- Да, боюсь даже думать о том, чтобы сотрудничать,- он отпил из стаканчика добрую его часть и, поставив на стол, присел на край кровати,- мне, честно говоря, не чего сказать... говорит, что мы должны помочь следствию, иначе всем нам дорога туда же.- Последнее слово он произнес с двусмысленным выражением на лице, и Журавлеву не понравился тон с каким Дмитрий сказал это. Сначала он хотел открыться ему и рассказать о ночном происшествии на кладбище, но потом подумал, что лучше не стоит этого делать. Что-то внутри него посоветовало не втягивать его в эти проблемы, интуиция или как там ее еще называют. Самому Борису не терпелось кому-нибудь рассказать о той странной девушке, только кто поверит.
- О чем задумался?- прервал его размышления Воля.
- Да все о том же,- Журавлев попытался подняться и осторожно сел рядом с Дмитрием,- какие у тебя планы, что думаешь делать?
- Теперь без Маши будет не так просто, все мы привыкли, что она думала за всех,- Дмитрий в упор посмотрел на Бориса,- но все, что придет в мою непутёвую голову, я буду подвергать тщательному анализу и согласованию с генеральным директором, то бишь с тобой.
- Это обнадеживает,- улыбнулся Борис,- я думаю, пора заканчивать дела в Ачинске и постепенно легализоваться, я не хочу зависеть от Тэлля.
- Ты думаешь, он позволит тебе?
- Конечно, нет, если действовать в открытую,- Борис тяжело поднялся на ноги и медленно двинулся к окну,- нужно все рассчитать, и здесь мне необходима твоя поддержка. Дима, скажи лучше сразу, ты пойдешь со мной до конца или хочешь кончить как Маша, как Желебин или как «Сёма».
- С какой стати ты их вспомнил?- напрягся Воля, и в его глазах Журавлев прочитал испуг.
-Да так,- он немного помолчал, отвернувшись от Дмитрия,- понимаешь, я узнал их на фотографиях, которые мне показал Комиссаров, в тех людях, которых убил маньяк, странное совпадение, не правда ли?- Журавлев, поморщившись от боли, сел обратно на кровать. - Чёрт побери, все тело затекло от этого лежания.
- Я не советую тебе копаться во всем этом, пойми, Борис все это может очень плохо для нас кончиться, и если ты или я станем помогать этому следователю, то я не отвечаю за последствия, а они непременно будут, - он приобнял Журавлева за плечо,- даже у стен есть уши.
Когда Воля ушел, Журавлева погрузился в тяжёлые раздумья, словно Гамлет, решая быть или не быть, вот в чем вопрос. Если бы не сын и жена, может быть, он и решился, но только не сейчас. Сейчас не время ворошить муравейник.

http://www.proza.ru/2011/09/30/499